***
Алмаз сидел на мостике, как всегда угрюмый и злой на весь мир. Если к нему и обращались, то он огрызался на нежеланного собеседника или отвечал так, что человек себя чувствовал неполноценным в плане умственного развития. «Пират пиратов», как его называли в тайне от Дерзкого. Алмаз быстро стал авторитетом среди команды и даже нашлись те, кто пытался ему угодить. Дерзкий чувствовал угрозу для своей власти и поэтому хотел дискредитировать соперника или даже выставить его предателем. Вот Алмаз и сидел на мостике в пилотском кресле. На мостик поднялся капитан и второй пилот. — …Так, как мы выясняли, ты не виноват. Займи место, а я поговорю с ним. Находившиеся на мостике поняли, что это разборка с целью доказать свою власть. Алмаз встал перед Дерзким. — Итак, — включил «довольного кота» пиратский командир. — А можно обойтись без кошек? — попросил пилот. — Немного раздражает. Лицо Дерзкого переменилось и стало угрожающим. — Итак, — грозно повторил он. — В твою вахту к нам на угрожающе близкое расстояние приблизился военный корабль. Почему тобой не было предпринято никаких мер, вплоть до выключения двигателей? Ах, ты, наверное, не знаком с наказаниями на корабле? Батька, второй пилот, повернулся к юнге, парню-эмирцу лет пятнадцати. Он был небольшого роста, немного толстоват, с характерными для его расы особенностью тёмно-фиолетовыми глазами. Алмазу он не очень нравился, нехороший он человек, это видно, даже для пиратского сообщества он плох. А вот второй юнга — очень хорошая девочка. Она говорит, что работает, чтобы содержать семью, но судя по отношению остальной команды к ней, складывается впечатление, что она личностно не свободна. — Позови всех, кто свободен, — приказал Дерзкий. Парень выбежал. А капитан повёл пилота в трюм. В одном из отсеков у стены стояло устройство, состоявшее из наклонной доски, прикреплённой к стене. Пираты начинали стягиваться и вставали в два ряда у стены. Алмаз насчитал треть команды. Он подозревал, зачем его привели сюда и что сейчас будет, только не понимал за что. Юнга встал у самой двери и закрыл её. — Освобождайся от верха, — приказал капитан, помахивая приспособлением с короткой деревянной рукояткой и закреплёнными на ней кожаными ремешками. О телесных наказаниях Алмаз, видимо, только что-то слышал, но отдалённо. Он безропотно подчинился, чтобы подставить свою спину под удары. Нужно было занять место на столе наказаний, а для этого встать на колени. Дерзкий молча указал на устройство. Алмаз некоторое время колебался, но затем, с абсолютно каменным лицом опустился на колени, только и сжав кулаки. — Выбирай, пять ударов моих, или двадцать, — он обвёл взглядом собравшуюся команду и остановил свой взгляд на юнге, — Молина. Силач Дерзкий явно с пяти ударов мог и убить. А мальчишка, который впервые держал плеть в руках — вряд ли. — Пусть Молин, — совершенно спокойно ответил пилот. Хотя и за это решение пришлось раскаяться. Парень принял из рук капитана орудие наказаний, и первый раз ударил не сильно. Дерзкий неодобрительно покачал головой, юнга размахнулся сильнее и ударил, затем ещё и ещё, и с каждым разом удар становился всё сильнее, но Алмаз молчал. Сначала Дерзкий, а потом вся команда считали удары, но не дотерпев пяти, пилот отключился. За несерьёзный проступок и за невнимательность Алмаз был наказан, как за пьянство на работе. Это самое тяжкое преступление, за исключением предательства, за него наказание — смерть.***
Пилот лежал в медпункте. — Ну и досталось тебе, приятель, — говорил врач. Его голос эхом послышался в голове. Он был асилийцем и полным телепатом. Телепатия для него была всем, он от рождения был глух и нем. Его волосы нелепо были собраны в два коротких хвоста за ушами, но, не смотря на это, они торчали в разные стороны. Проблема всех асилийцев в том, что у них чрезмерно быстро растут волосы на голове. Ухоженным и красивым асилиец считается, если волосы не ниже ушей, а для асилийки — от мужского предела до плеч. Да, врач себя подзапустил. - Алмаз, Алмаз… А зовут-то тебя как? — Как назвался — так и зови, — слабо огрызнулся пилот. — Нет, в бессознательном состоянии ты мне больше нравился. Что же ты сразу огрызаться? Красивое у тебя имя. — Отстань, не лезь в чужую голову! — Вот это и всё, что я заслужил?! Ну, пошевелиться можешь? Алмаз двинул лопаткой и поморщился от боли. В голове было нечто не очень целостное, либо там вообще было пусто. — Не напрягайся, не надо, я к тебе не лезу в голову. Все, теперь полежи. Алмаз разглядывал стену. Он только сейчас подумал, что оба варианта предложенные Дерзким были равнозначны. Но за что его так жестоко наказали? Он не понимал. Слабость не очень располагала к раздумьям, но ему хотелось уйти самому и с честью. Он снова пошевелил лопаткой. — Можно я пойду? — спросил он. Телепат взглянул на него: — Не понимаю я вас. Что, уже и стыдно полежать в медпункте? Иди. Алмаз буквально дополз до своей каюты и с тяжёлом вздохом-стоном опустился на свою кровать. На его лице запоздало выступила испарина, он выпустил все свои чувства наружу. Заживляющая мазь продолжала действовать, спину ощутимо щипало. Но думалось пирату, что шрамы у него останутся, так же как остатки боли и непонимание, за что же он получил такое наказание. Дверь отворилась. Лицо Алмаза приобрело обычное угрюмое и злое выражение. Человек вошёл. Хозяин комнаты сел и со злостью посмотрел на вошедшего. Тот сел рядом и произнёс: — Я тут поразмыслил, и решил тебя назначить своим помощником. Хороший ты пират, Алмаз. И кстати, как тебя зовут? Я тебе представился, а ты нет. Нехорошо получается. — Если так хочется, зови меня Славой. Ростислав Даврос, — с такой сдержанной же злостью и нетерпимостью ответил пилот. — Хватить дуться! А это, считай, для профилактики. Алмаз отвернулся. Как ему захотелось врезать этому котяре по морде. Но, к большому сожалению, не мог, ещё не совсем зажившая спина не позволяла. — Короче, ты — мой помощник, от вахт пилота не освобождаешься. Если намерен дуться, я смотреть на это не буду. — А что ты с Баяном сделал? — Он решил сойти, спор у нас вышел. Дерзкий развернулся и ушёл, оставив без вины наказанного в его каюте.***
« …В.А.С. стал слишком выделяться. Он не последовал данным мною советам, но стал весомой фигурой. Меня это беспокоит. В.А.С. не должен быть очень заметным. Замечу, что его психическое состояние ухудшилось. Он может начать склоняться к некоторым порокам. В этом случае, я советую тактику 666AD, ибо не вижу другого выхода. В случае не склонения к пагубному, я советую временно применить 819В…»