***
Высокий блондин сидел в своей каюте. Он не представлял, что всё может быть настолько плохо. Вновь присланные рекомендации и предписания его расстроили. Может быть, его работа не является его призванием? Тем, чем стоит заниматься всю жизнь? Неужели он не сможет освоиться? «Может, наблюдатель прав? И мне стоит уйти? Тогда три года моей жизни пропадут напрасно. Буду я пилотом, и что? Может, стоит прислушаться к его советам? Нет, поздно. В первую неделю можно измениться, но не во вторую и не после, это будет неестественно. Я не могу! Не могу! Мне противно и больно! Во что меня превратит моя работа? Есть много случаев… Плюс и минус… Наверное, стоит прислушаться к стороннему мнению… Нет! Я не сдамся! Как говорится — „доведи дело до победного конца“, а моя победа над самим собой и есть тот самый „конец“! Если надо, то я окончательно уничтожу того подростка-слабака, который всё ещё во мне живёт» Полный решимости блондин встал и вышел из каюты.***
Утром на корабле был переполох. Дерзкий рвал и метал, ища ночного гостя. Однако, это всё было безрезультатно. Несмотря на то, что он его хорошо рассмотрел, он мог поклясться, что никогда не видел на своём корабле такого лица, следовательно, гость использовал наномаску, или же, у них на борту заяц. Дерзкий мобилизовал свободных от вахты пиратов на обыск трюмов, но и он результата не принёс. Тем временем, сам пиратский капитан проверял вторую свою версию. Он собрал в кают-компании всех телепатов, потому что только они могли использовать маску. Капитан лично обыскал их каюты, но ничего не нашёл, а затем, вернувшись в кают-компанию, произнёс: — Во время осмотра судна, Верони нашла мой носитель. Теперь осталось определить, кто из вас его украл, то есть найти, наномаску. В ваших каютах её нет, поэтому раздевайтесь, я просто отправлю вашу одежду в систему утилизации мусора. У кого сработает в этот момент коммуникатор с сообщением о потери внешнего устройства — тот и вор. Для него я придумал чрезвычайно изощрённое наказание. Среди подозреваемых было два асилийца: врач и бывший первый помощник, трое, кого можно было определить как эмирца. И еще один чистокровный пират, в котором было столько крови намешано, что не поймёшь, какая раса в нём доминирует. Вся эта компания не понаслышке знала, на что способен изощрённый ум Дерзкого. Они с неохотой расстались с одеждой, оставшись только в нижнем белье. — Что я сказал?! И это тоже! В рядах подозреваемых возникла заминка, никто не хотел раздеваться полностью. В этот момент Дерзкий, кажется, совсем забыл про них, а что-то набирал на своём коммуникаторе. Первым набрался смелости выполнить приказ и предстать, как говорится, в чём мать родила, врач. — Лазак! — воскликнули остальные. Тот ничего не понял начала, но потом посмотрел на ноги и с удивлением обнаружил коробочку с наномаской и носитель, украденный у капитана. — Дерзкий, я… — растерянно начал он. — Ты не виновен или ты идиот, хотя лично я склонен к первому. Одевайся и возвращайся к своим обязанностям. И ты, крысиная морда, ступай, — произнёс капитан и оглядел оставшихся троих, затем обратился к одному из эмирцев. — У тебя, Жжёный, была вахта, а с мостика за ночь никто не отлучался, значит остались вы, двое, — Дерзкий посмотрел на Баяна и последнего эмирца — Рыка. — А вы, господа, сейчас отправитесь в трюм, и просидите там денька два, при температуре градусов в десять. — Капитан! — воскликнул Баян. Джеймс огляделся и приставил к ним двух эмирцев, которые проводили их в трюм. Алмаз зашёл в кают-компанию. Он не присутствовал при допросе, но уже весь корабль гудел о следственных действиях капитана и он, конечно, тоже узнал об этом. — Это у вас всегда такие порядки? Если так, то я сойду на первой же станции. Я не собираюсь работать на такого человека, — слово «такого» помощник негативно выделил. — Слава, понимаешь, я не дурак. Я знаю, что у меня на корабле союзная крыса, агент. Но сколько уже времени я не могу понять, кто это. Сразу скажу, что при других обстоятельствах я бы тебя пристрелил сразу же после побега, но не сейчас. Знаешь, ты понёс наказание за то, что тебя начали уважать. Если бы ты повёл себя, как многие, готовые хоть пол языком лизать, лишь бы прекратилась боль — то таким бы образом я поставил бы тебя на место, а если бы ты выдержал унижение с достоинством, что и произошло — то я приблизил тебя к себе. Потому что люди, которые не боятся боли — железные люди и таких трудно согнуть, что союзной крысе, что моим недоброжелателям. Но как только я пойму, что в тебе что-то не так, как только я посчитаю тебя угрозой — тебе не жить. Посмотрим, что мучительней — умереть от потери крови или задохнуться. — Ну и расчётливый ты человек! Я только вот одного понять не могу, зачем у тебя носитель стырили? — Видимо, им понадобились телефончики, фотографии всех дам, которые ждут меня на берегу. У меня на борту слишком много «доброжелателей», которые хотели бы сообщить каждой, что она не одна единственная для меня. Кстати, я и тебе рекомендую хранить личную жизнь на носителе, а то потом можно столько стыда стерпеть, — ответил Дерзкий в своей привычной и даже немного высокомерной манере, и направился к выходу. — Если хочешь, пошли ко мне в каюту, выпьем, а то мне очень хочется, а одному не очень, знаешь ли… — Сам пьёшь, а другим запрещаешь! — Да не боись, не накажу. Я недавно перестал эту бодягу, типа права пить, а завладел старинным земным рецептом и прикупил заводик в укромном месте. Денежки за это получаю и имею пару бутылок с собой, — Дерзкий вышел из кают-компании. Алмаз, некоторое время поколебавшись, остался и присел в кресло.***
«Несмотря на то, что В.А.С. по-прежнему ведёт свою игру и не прислушивается к моим советам, однако, в свете последних событий, он проявил профессионализм и сумел закрепить своё положение, когда мне пришлось унижаться, чтобы не потерять доверие Д.М.Л. Но, возвращаясь к В.А.С., я настоятельно рекомендую ему чрезмерно не сближаться с Д.М.Л. и ни в коем случае не употреблять запрещённые вещества, ссылаясь на желудочные болезни или индивидуальную непереносимость».