***
Было утро. На мостик вошёл Дерзкий и подошёл к механику осведомиться о количестве оставшегося топлива и общего состояния корабля. — Ну, капитан, с судном всё в порядке, а топлива на два дня. Охотиться будем? — Нет. Сколько мы в полёте? Полгода? — произнёс он, а затем громко спросил. — Мальчики, хотите на базу? — на мостике разнеслись довольные голоса. — Ладно, трезвенники, полетим. Что у нас рядом? — Чёрный бар, — ответила первый пилот. — Только, если там не будет Чёрного, — ответил капитан. — Да, славно вы в прошлый раз подрались по пьяни из-за девочек, — улыбнулся Жжёный и тут же осёкся и сдулся под взглядом Дерзкого. — Тогда остаётся только «Великим астрономам», — констатировала пилот. — На большее топлива не хватит. — Капитан там… — начал кто-то, но капитан грозно развернулся и этот «кто-то» замолчал, не закончив фразы. — Значит, решено! — сказал капитан и удалился с мостика. Он спустился в трюм к подозреваемым и обнаружил там только одного, узнал, куда делся второй, кивнул и приказал отпустить второго. Рык вышел из своей камеры весь околевший и решил узнать, почему его отпустили, ведь за ночь он успел примериться, что его дни сочтены. Капитан улыбнулся: — Иди в кают-компанию, я всё объясню, но сначала оденься. Механик поспешил в каюту, как только он перегнал Дерзкого и оказался на расстоянии метров пяти, капитан окликнул его: — Ждимр! Он не ожидал услышать своё настоящие имя и обернулся, в этот момент Дерзкий выстрелил: — Как же приятно перед смертью услышать своё имя, — произнёс он, оборачиваясь к охраннику и убирая оружие. — Хороший был механик, но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Позаботься о нём. Капитан поднялся в кают-компанию и согнал с кресла Алмаза, который снова читал. Первый помощник поднялся на мостик, всё равно скоро его вахта, и занял место командира, смена пилота у него завтра. На мостик вошёл Дерзкий и молча сменил механика. — А Рык? — спросила пилот. Капитан театрально шмыгнул носом и с грустью произнёс: — Хороший был малый… В комнате воцарилась тишина. Тем временем на экране наблюдения увеличивался коричневый карлик спектрального класса T. Коричневые карлики — это недозвёзды, 0,012 до 0,0767 массы Солнца. Так же, как и в звёздах, в них идут термоядерные реакции ядерного синтеза на ядрах лёгких элементов. Коричневые карлики спектрального класса T по своим свойствам схожи с газовыми планетами-гигантами. Та, с позволения сказать, звезда была фиолетовой с полосами розового. Вокруг неё крутились разные мелкие объекты, корабль направил бег к одному из них, и вскоре на нём появилось нечто искусственное. Пилот уверенно отправила корабль на посадку. В колонатах мостика раздалось: — Научно-исследовательская станция запрашивает неизвестный корабль. — Корабль позывной «21-18-1-15», частное судно Наико, капитан Джеймс Дерзкий. В этот момент в диспетчерской кто-то прыснул от смеха, а Моллюск потребовал: — Сажайте, у нас топливо на исходе! — Принято! Первый док левого борта. Разрешаю посадку. Пилот направила туда полёт корабля. Все на мостике были абсолютно спокойны, только Алмаз не как не мог врубиться, куда же они прилетели. Штурман заметил это и спросил: — Ты что ни разу у «Великий астроном» не был? — Слышал, да, но не приходилось бывать, — ответил помощник. — Раньше здесь действительно научная база была, а потом она в этом плане устарела, и её законсервировали. Корабль Буржуя нашёл её и открыли там своё заведение. А встречают они так всех, потому что к ним иногда союзные суда залетают, ведь, как ни странно, базу из реестра никто не удалял, благодаря Буржую она даже числится действующей и туда доставляют продовольствие и оборудование, а если запросить, то и космофлаеры и планетарные катера, запчасти для починки кораблей и этих самых катеров, топливо. Союз, сам того не зная, снабжает нашу братию всем самым лучшим. Это и есть весь смех! Тем временем корабль зашёл в док.Часть 5
23 февраля 2016 г. в 17:46
Прошло несколько часов. Алмаз читал какую-то не очень качественную книжку о том, как одна девица из Союза влюбилась в пирата, а тот её не любил, она решила сбежать к нему, чтобы понять, почему же он её не любит, преодолела кучу приключений, успела влюбиться в ещё одного, который оказался агентом Союза, а потом первосортным подлецом… После этой сцены Алмаз закрыл книжку и поставил её на полку. В этот момент в каюту вошла Верони, девочка лет четырнадцати, её тёмные волосы были всегда забраны в высокий хвост. Маленькие серые миндалевидные глаза хорошо сочетались с аккуратным изящным носиком и немного пухлыми губами. На её лице был постоянный оттенок испуга, она говорила достаточно тихо и никогда не улыбалась.
— Меня просили передать, что Гадар хочет дать показания. Капитан спит, поэтому я пришла к вам, как к старшему по званию, — произнесла она.
— А капитан не обидится на нас, что я пошёл вместо него?
— Когда капитан пьян, он не обижается, — серьёзно, но тихо ответила девочка, — более того он пьян надолго.
— Проводишь?
Она кивнула и вышла из кают-компании, Алмаз пошел за ней, что-то в этой девочки было, что заставляло призадуматься о её личности, например её вечный испуг, а ещё она была осведомлена обо всём на корабле и знала очень много о мире, непомерно много для её возраста, ведь она всего лишь ребёнок! Верони отправила его на нижний этаж трюмов, где в коридоре стоял Баян, весь синий от холода до такой степени, что его голубые глаза сливались кожей. Его охранял один из головорезов.
— Алмаз? — удивился он. — А где капитан?
— Спит, — коротко ответил помощник.
— А, с ним это бывает, — понимающе кивнул Баян. — Я хотел сказать, что я знаю кто агент! Я никого не предавал, честное асилийское слово!
— Угу. Я, пожалуй, пойду почитаю…
— Нет! Я не хочу в этот морозильник! Я… я… я говорю чистейшую правду! Если хотите, проверьте! В ту ночь я и кок, на кухне, ну… пили мы… я нализался так, что утром ничего не соображал, а очнулся только в этой морозилке. Я готов понести хоть пятьдесят ударов плетью, но я не предатель!
На корабле Дерзкого действовал сухой закон, а его нарушителей карал капитан саморучное, пятьдесят ударов, да как, что заживляющей мазью дело не кончалось, и в медпункте бедолага проводил не один день.
— Об алкоголе с тобой не я буду говорить и не здесь. Я не знаю, могу ли отпустить тебя в каюту…
Баян сжался, у него был воистину жалкий вид, что Алмаз не заставил его обратно в морозилку лезть, а смилостивился и отправил в каюту, всё-таки он был до конца честен.