Вакантное место на смерть

— Как вы познакомились с Маркусом? — Мы все еще едем, огибая ЛА по круговой, чтобы заехать в город с другой автострады. Если бы у моей малышки были крылья — мы бы уже взлетели. — В Сиднее. Он ездил по стране в поисках начинающих актеров и увидел меня. — Ты где-то выступала? — Можно и так сказать. — Он довольно рьяно тебя оберегает. Я бы даже сказала, что он был зол, увидев меня. Нет, это не была ревность. Скорее любопытство. Рядом с ней всегда был только Кейн, и он как коршун кружил вокруг, сметая всех неугодных на пути Лексы. Я, безусловно, была неугодна своей профессией. Хотя имей я любую другую профессию, думаю, это бы его тоже не устроило. Лекса улыбнулась: — Мы очень давно знаем друг друга, и он просто заботится обо мне. Он успокоится, когда поймет. Тогда ты увидишь его с другой стороны. — И, что он должен понять? Она отрывается от дороги и смотрит на меня, пронзая своим зеленым, уверенным взглядом: — Что я доверяю тебе. Мое сердце трепыхнулось, сбиваясь с ритма. Я удивленно моргнула. Но уже в следующее мгновение заорала как ненормальная, потому что она все еще продолжала удерживать меня своим взглядом: — Господи, женщина, следи за дорогой! Рассмеявшись, Лекса выполнила мое требование. — Кларк, ты всегда такая нервная, когда кто-то другой сидит за рулем твоей машины? Скажи мне, на какой скорости ты чувствуешь, как эндорфины заполняют твою кровь? — Сто двадцать и выше, но я при этом слежу за дорогой! Она не глядя нашла мою коленку и несильно сжала. Этого жеста с лихвой хватило не только, чтобы успокоить мою расшалившуюся нервную систему, но и чтобы по новой завести сердце в бешеном ритме, правда уже по другой причине. В горле пересохло, и я нервно сглотнула, сдерживая в себе опасный порыв накрыть ее руку своей. — Обещаю больше так не делать. Хорошо? — Тихо спросила Лекса, убирая руку. — Да. С ума сойти, ее тихий голос будоражил меня еще сильнее, чем смех с присущей только ей хрипотцой… Мне захотелось поцеловать ее. Притянуть к себе и попробовать эти ее пухлые губы на вкус. Быстро отвернувшись к окну, я трясущейся рукой заправила за ухо выбившийся непослушный локон. — Скоро уже приедем. Не передумала? Или может тебе нужно кому-то позвонить и предупредить? Ты вроде как уехала на интервью и пропала вместе со мной на весь вечер. Уверена, что на меня никто не будет злиться? Нахмурившись, я наблюдала за ее нечетким отражением в стекле окна. Интересно, она специально как бы невзначай поинтересовалась о моей личной жизни и тут же ткнула носом в то, что я провожу время с ней исключительно в интересах своей карьеры? Ох, Кларк, может Кейн прав, лучше держаться от Лексы подальше? Может быть… — Когда я захочу пообщаться с тобой ради интервью, я так и скажу тебе об этом, Лекса. И Кейна заодно тоже предупрежу… — Я помолчала, ожидая что она что-нибудь скажет. Но она только скорость прибавила. — И я уже довольно давно абсолютно свободна, так что могу распоряжаться своим временем так, как того хочу. Лекса сбросила скорость, и мы въехали в промзону. Теперь фонари на нашем пути были редкостью. В машине стало совсем темно. — Прости, Кларк, я не должна была так говорить. Мне вообще не стоило ничего из этого говорить… Я передернула плечами: — Сложно доверять малознакомому человеку, так что я попытаюсь быть с тобой максимально честной. И действительно ценю то, что ты общаешься со мной. Так что не нужно извинений. Но я жду ответного откровения… есть тот, кто уже объявил меня в розыск за твое похищение? Машина медленно проехала вдоль огромного, старого, заброшенного здания и, завернув на парковку, остановилась перед воротами одного из гаражей. Весь первый этаж старого завода был переделан под одиночные гаражи, с отдельными подъездными дорожками к железным дверям, с выведенным переговорным устройством для удобства так, чтобы можно было говорить, не выходя из машины. Я повернулась к Лексе. — Единственный, кто может высказать мне завтра по поводу сегодняшнего вечера — это Маркус. Но он это переживет. Я улыбнулась: — Хорошо. — Хорошо…. Мы, кстати, приехали. Опустив стекло, Лекса что-то сказала в переговорное устройство, и железные двери гаража, загудев, медленно поднялись. А когда мы въехали внутрь, закрылись обратно. Как только зажегся свет, я вышла из машины и осмотрелась по сторонам. Обычный старый обшарпанный гараж на одну машину. У дальней стены какие-то такие же старые и потрепанные ящики и лестница к железной двери с кодовым замком. — Так, — порывшись в ящиках, Лекса протянула мне ажурную черную маску, сама надела сплошную маску такого же цвета, заканчивающуюся тремя подтеками под глазами, накрывающими щеки. — Никаких имен. Держись ко мне поближе и ни на что не соглашайся, если это предлагаю тебе не я…. — Она на мгновение прикусила губу, хмурясь. — Здесь хороший диджей, я хожу сюда потанцевать. Кажется, она нервничала. Закинув сумочки в машину и захлопнув двери, я несильно подтолкнула ее к лестнице. — Пошли уже. — Хмыкаю с улыбкой. — Обещаю не тыкать ни в кого пальцем и не убегать отсюда с криками. У Лексы загадочно сверкнули глаза: — Посмотрим. Введя код, Лекса пропускает меня вперед. Мы выходим в слабо освещенный длинный коридор, по нему, мимо еще пары десятков таких же безликих дверей, мы доходим до железной, местами проржавевшей лестницы. Поднимаемся на пару этажей выше, по другому полутемному обшарпанному коридору доходим до очередной лестницы, спускаясь на пролет вниз. Где-то вдалеке слышатся приглушенные звуки ритмичных басов. При всем желании без Лексы обратно мне отсюда не выбраться. Здание похоже на огромный лабиринт с жуткими потрескавшимися и местами развалившимися стенами, с длинными темными коридорами, убегающими в обе стороны от лестничных пролетов. В таком месте какой-нибудь фильм ужасов снимать, а не устраивать подпольный клуб для богатых и знаменитых. За очередным поворотом к басам уже примешивается мелодия, и звук нарастает. Лекса уверенно берет меня за руку и ведет за собой в широкий проем, затянутый тяжелой черной портьерой. За тканью скрывается небольшое полукруглое помещение, выкрашенное в темно-бордовый цвет, с огромными зеркалами во весь рост и красивой лепниной на потолке вокруг мягко светящей люстры, сделанной под старину. У высоких, широких двухстворчатых дверей, тоже выкрашенных в тон стен, отделанных орнаментом из кованного железа (Вот такие точно во всех фильмах про рыцарей показывают) стоят два атлетически сложенных швейцара в классических черных костюмах, накрахмаленных белых рубашках и бабочках. На лицах простые черные маски. Святое дерьмо! Куда она меня вообще притащила? Да меня от любопытства уже прям разрывает, а мы ведь даже не добрались до самого клуба. — Дамы. — Приветствует нас один из мужчин. Лекса растопыривает пальцы на правой руке, и я успеваю заметить маленькую тату в виде латинской цифры одиннадцать между указательным и средним пальцами, прежде чем, кивнув, мужчины открывают нам двери. Оооо! Святое дерьмо!!! Чувствую, как мои глаза вылезают из орбит. Я почти всю жизнь провела в ЛА и даже понятия не имела, что это место существует. — Нравится? — С улыбкой в голосе спрашивает, Лекса наклоняясь к моему уху, чтобы я могла ее расслышать. — Ле… Это офигительно! — Идем! Она тянет меня вглубь, а я, в прямом смысле раскрыв рот, оглядываюсь по сторонам. Огромное помещение бывшего цеха завода стилизовано под богато украшенный оперный театр. В центре большая площадь, отведенная для танцпола, до отказа забитая двигающимися под ритмичные биты людьми. Вдоль одной стены длинная барная стойка, подсвечиваемая разноцветными огнями. Стена за стойкой залита белым светом, но, так как она во всю высоту заставлена бутылками с различными алкогольными напитками, свет, преломляясь через их стекло, становится разноцветным. Это смотрится красиво и немного мистично. Вдоль другой стены стоят небольшие диванчики, перед ними что-то наподобие кофейных столиков. Почти на всех столах стоят кальяны и стаканы с напитками. Обычные кирпичные стены выкрашены в серо-металлический цвет. Я поднимаю голову выше. На втором и третьем этажах десятки балконов, протянувшихся по окружности помещения, с наружной стороны они выкрашены в золотой цвет и отделаны великолепной белоснежной ажурной лепниной. Возле каждого балкона неярко горят бра. Везде висят темно-бордовые портьеры. Видимо, если хозяин балкона захочет уединиться, он может закрыться от танцпола тяжелой тканью. Выкрашенный в темно-красный с золотым потолок тоже украшен лепниной, а огромная четырехъярусная люстра ярко вспыхивает в моменты музыкального пика. И под этим потолком людей развлекают крутящиеся на атласных лентах гимнасты и танцующие в блестящих металлических клетках танцоры. И все в масках. Я не вижу ни одного открытого лица. Полная конспирация? Гости клуба танцуют, общаются, выпивают… тут и там мелькают целующиеся парочки… и не только… кажется, за дальним столиком мужчина в серебристой маске шута только что втянул дорожку кокса. Я все еще пораженно хлопаю глазами, а Лекса уже усаживается возле бара и заказывает для нас два шота. — Ты забыла, я за рулем. — Всего по одной! Так веселее, и потом, все выветрится до того, как мы вернемся! — Даже через маску ее просящие глаза не оставляют мне шансов. Черт! Кошара Шрека нервно курит в стороне! Я кивнула, прежде чем сообразила, на что соглашаюсь и тут же, рассмеявшись, покачала головой. Надеюсь, она не будет больше на мне практиковать этот взгляд. — Но только по одной! Облизнув верхнюю губу, она довольно соблазнительно улыбнулась. Меня как громом поразило. — За вечер открытий! О, да, милая! Этот вечер очень на то похож… Стоит мне поставить пустую рюмку, как Лекса тащит меня в гущу толпы, в самый центр танцпола. Чувствуя себя в окружении одновременно двигающихся в такт музыки людей свободно и расковано, ловко лавируя между ними, пробираясь к намеченной цели. По моему телу пробегают децибелы звука, и вслед за остальными я растворяюсь в море музыки, льющейся из огромного количества больших колонок. Лекса права, диджей здесь отличный. Каждый новый трек, плавно перетекая из предыдущего, призывает, не останавливаясь, двигаться дальше, погружаясь в это нескончаемое движение тел, ускоряя ритм сердца под стать ударам бита. Для меня все начинается с How Deep Is Your Love (Calvin Harris feat. Disciples), приятная музыка и легкий ритм помогают влиться во всеобщую эйфорию, постепенно темп ускоряется, диджей дает нам почувствовать, как все вокруг движется во власти его бита, увеличивая децибелы, перескакивая на Love Me Again (John Newman & Nico Pusch Bootleg Remix). С ума сойти, какой я, оказывается, музыкальный полиглот! Все что угодно, лишь бы не позволять себе смотреть на двигающуюся напротив меня Лексу. Хотя кого я обманываю…. Я не могу себе этого запретить! Время исчезает, остаются лишь потоки музыки Hellbent (Mystery Skulls feat. Snowblood), уводящие за собой все дальше и дальше. Диджей выводит нас на новый уровень, заводя толпу, погружая нас одним общим дышащим музыкой организмом в Coles memories (Pyramid). Лекса закрывает глаза, следуя за звуками. Позволяя им вести себя, управлять собой. Она великолепна. Она потрясающа. Каждое ее движение как чертово откровение… И меня накрывает волной желания. Я хочу завладеть ее губами, узнать, каковы они на вкус, мягкие и податливые или требовательные и жесткие, хочу узнать, какова на ощупь ее кожа, и солоновата ли она прямо сейчас… Помоги мне, Боже! Закрываю глаза и позволяю себе полностью погрузиться в музыку — Youʼre So (Eli And Fur High (Original Mix)), следуя за ней, как только что это делала Лекса. Все мое неудовлетворенное желание, тугим узлом свернувшееся внизу живота медленно растворяется в завораживающих, пропитанных обещанием секса ритмах, разливаясь по телу, снимая стопоры, пуская мое тело в отдельное плавание от разума. Я отпускаю себя, просто танцуя. Я улетаю, теряясь в звуках. Неожиданно музыка замирает, оставляя нас в тишине… это еще не конец — я знаю, но я открываю глаза и попадаю в плен зеленых омутов. Мы застываем всего в нескольких сантиметрах друг от друга, тяжело и возбужденно дыша. Бешеный стук сердца сопровождается моим рваным дыханием, но и ее грудная клетка в сумасшедшем ритме то поднимается, то опадает. «Baby, lose control… baby, lose control in another love» — доносится призыв из колонок. Глаза Лексы горят жгучим зеленым огнем желания. Она скользит взглядом по моему лицу и останавливается на губах. Непроизвольно облизывает свои пересохшие губы и сглатывает. Господи боже, она хоть понимает, что делает со мной? Перестаю дышать, чувствуя, как жар, распаляемый ее голодным взглядом, плавит мою кожу. Еще мгновение…музыка заполняет танцпол… Лекса вдруг вздрагивает, отводит взгляд, а потом и вовсе отворачивается, начиная танцевать с каким-то парнем. Мне не хватает воздуха, меня словно под дых ударили. Черт! Какого хрена мне так больно? Вырываюсь с тесного танцпола и усаживаюсь у бара. — Что будете пить? — Улыбается мне бармен своей профессиональной улыбкой. — Колу. Очень-очень холодную. Желательно так, чтобы мозги на место встали, а сердце замерзло. Он понимающе кивает и в пустой стакан щедро сыпет кусочки льда, заливая это сверху напитком. Музыка продолжает играть, люди все так же двигаться, а я слепо смотрю перед собой, неспешно потягивая до жути холодную воду. — Милая леди скучает? На соседний стул подсаживается, судя по голосу, молодой мужчина. У него медово-пшеничного цвета волосы и четко очерченные и, кажется, слегка подправленные ботоксом губы. Вот и все, что я могу по нему понять, так как почти все его лицо закрыто белой маской. И мать моя! Во лбу маски сверкает нехилый рубин. Блин, а я обещала не пялиться. — Отнюдь. — Спокойно отвечаю я, мотая головой, и отвожу взгляд. — Могу я вас угостить? Может коктейль или что-нибудь покрепче? — Пожалуй, воздержусь. Прямо передо мной из ниоткуда появляется Лекса. Ее глаза зло сверкают, губы поджаты, и с этой маской она выглядит довольно устрашающе. Остатки хмеля мгновенно выветриваются. Ой, кажется, ночь открытий еще не закончена. — Дама не пьет. — Чеканит она каждое слово холодным с нотками металла голосом. — Дама занята. — И хватая меня за руку, разворачивает к парню спиной. — Какого хрена ты творишь? — Просто захотелось попить. — Вру, не моргнув и глазом. — Ага. Попить. — Склонив набок голову, причмокнула она. Даже не поднимая головы, я кожей чувствую, как по мне скользит ее взгляд. Вот какого ей от меня надо в действительности? Она выхватывает у меня стакан, делает пару глотков и уже более спокойно возвращает обратно. — Я же говорила тебе, держись рядом. Вот он бы тебя сейчас напоил неизвестно чем, и где бы я тебя потом искала? — Я не собиралась с ним пить! — Вскидываюсь я. Лекса смотрит на меня долгим, мягким, извиняющимся взглядом, а потом робко протягивает руку: — Мы можем уйти, если хочешь. Вздохнув, отставляю стакан. Сейчас она так очаровательна, даже в этой своей маске, что я не могу не поддаться. Молча беру за руку, позволяя увести.