Вакантное место на смерть

Следующее утро началось необычно шумно. Эти несколько дней, если Лекса просыпалась рано, она тихо выскальзывала из спальни и оставалась в тренажерном зале, пока ее не спускал вниз, на первый этаж, запах свежесваренного мною кофе. Если же случалось, что она просыпалась позже меня, то я позволяла себе просто наблюдать за ней, пока ее ресницы не начинали трепетать под моим взглядом, и тогда я без зазрения совести припадала к ее губам, будя нежным поцелуем. В это же утро, несмотря на то, что после ночного кошмара нам удалось поспать всего каких-то часа два, Лекса, бодро вскочив в начале седьмого и проворковав что-то об отличном дне, звонко чмокнула меня в щеку и унеслась к Линкольну на второй этаж. С глупой улыбкой я проворочалась в кровати еще с час и, так и не сумев уснуть, выползла из спальни. Со второго этажа доносились громкие удары басов и ритмичный речитатив. Даже если Линкольн и не собирался участвовать в утренних тренировках Лексы — шанса у него не было. Ощущая необыкновенное чувство счастья от того, что у моей звезды хорошее настроение, от того, что приезд Линкольна заставил ее успокоиться, почувствовать уверенность в себе и вспомнить, что она больше не маленькая девочка, что позволило ей справиться со своим страхом, я, счастливо улыбаясь, двинулась на кухню, включая кофеварку, засовывая хлеб в тостер, и, качая головой в такт льющейся со второго этажа музыки, стала накрывать на стол к завтраку. К тому времени, как яйца были пожарены, свежевыжатый сок разлит по стаканам, а запах ароматного кофе наполнил пентхаус, со второго этажа, весело насвистывая, спустился Линкольн. — Завтрак! — Радостно воскликнул он, подходя ближе. — Кларк, ты чудо! — Сгребя меня в охапку, он чуть сильнее сжал в своих объятиях. — Линкольн Адам Треверс! — Замерев на лестнице, Лекса пронзив обоих прожигающим насквозь взглядом, стала медленно спускаться в столовую. В карих глазах Линкольна плясали искорки веселья, подмигнув, он выпустил меня из объятий и, усевшись за стол, принялся намазывать тост вишневым джемом. — Я же сказала — она моя. — Прошипела девушка, проходя мимо и давая парню несильный подзатыльник. Наблюдая за всем этим со смешанным чувством безграничного счастья и удивления, я довольно хихикнула. И тут же, отчего-то смутившись, поспешила отпить кофе из своей кружки, но, удерживаемая горящим взглядом Лексы, не смела при этом отвести глаз. Зелень ее радужки, наполняясь теплом, переливалась искорками тлеющего внутри желания. Подойдя почти вплотную ко мне и забрав из рук кружку, она сделала пару глотков. Уголки ее губ приподнялись, и я словно зачарованная наблюдала, как она наклоняется ближе, мягко прикусывая мою нижнюю губу прежде, чем вовлечь в поцелуй. Боже, какая же это все-таки сладкая пытка — целовать Лексу! Чувствуя, как слабеют ноги от неспешных ласк ее губ, от властного языка, скользящего по моим губам, а затем, без промедления, вторгающегося в рот, и легкого едва уловимого аромата жасмина, окутывающего нас с Лексой, я обняла ее за талию, теснее прижимая к себе. Оставив еще один несильный укус на моей нижней губе (от чего в мою голову стали закрадываться подозрения, что именно эта часть моего тела для Лексы особо притягательна), она отодвинулась и, улыбнувшись своей самой восхитительной улыбкой, заставившей мое сердце забиться так, словно я только что пробежала марафон, хрипло выдохнула: — Это самый лучший утренний кофе на этой неделе. — Вернув мне кофе, Лекса подвинулась немного в сторону и, подняв крышку, заглянула в сковородку за моей спиной. — Линк, тебе сколько яиц? — Три. — Тут же отозвался жующий бутерброд парень. — И от кофе я бы тоже не отказался…. Только кофе! — Поклялся он, стоило ей метнуть в него строгий взгляд. Засмеявшись, я разлила горячий напиток по двум другим кружкам и, оставив одну для Лексы, другую подала Линкольну. А дальше день закрутился с неимоверной быстротой. Линк, вызвав к себе в подмогу еще пару парней, принялся устанавливать дополнительную сигнализацию, а так же камеры видеонаблюдения над входом в пентхаус, перед лифтом и у дверей, ведущих к лестнице, гремя перфоратором и при этом отборно выражаясь, когда у него что-то не складывалось с первого раза. Довольно быстро сообразив, что в кабинете нет никаких шансов побыть в тишине, Лекса, прихватив с собой сценарий и стакан апельсинового сока, ретировалась на второй этаж. Я же, в попытке скрыться от шума, вместе с ноутбуком и сотовым перебралась на террасу, погружаясь в работу. Если мне предстояло помириться с Эбби и, к тому же, пригласить ее на ужин с Лексой и Маркусом, стоило подготовить плацдарм и выполнить свои рабочие обязанности. Ну… хотя бы какую-то их часть! Я, честно, старалась…. Ближе к обеду, скинув черновики готовых статей Октавии и попросив показать их маме, когда у той будет наиболее благосклонное настроение, я перебралась на кухню, подгоняемая возмущенным урчанием своего голодного желудка. Усердно покопавшись в ящиках кухни и холодильнике, я все же предпочла остановиться на том, что не требовало от меня больших познаний в готовке. Приготовив овощи на пару и разогрев оставшиеся с ужина куриные крылышки, я разложила это все на две тарелки. Оставив долю Линкольна в мультиварке. Прибавив к предлагаемому мною незатейливому обеду сок, я отправилась наверх с подносом в руках. — Обед. — Криво улыбаясь, выдыхаю в ответ на озадаченный взгляд Лексы. — Спасибо, Кларк, но я не хочу. — Пропустив меня внутрь свободной гостевой спальни, она закрыла дверь. — Они еще не закончили? Снизу донесся очередной гулкий звук сверления стенки. — Судя по звуку — нет. — Поставив поднос на широкую кровать, покрытую смятым покрывалом, я кивнула на раскрытый талмуд сценария. — Как твои успехи? Резким движением отодвинув тонкий тюль чуть в сторону, Лекса отрешенно уставилась в окно. Задумчиво скользнув руками по волосам, она перебросила их на одну сторону и, намотав локон на палец, пожала плечами: — Ничего в голову не лезет. Даже двух строк запомнить не могу. — Буркнула она, выпуская шоколадную прядь из своих пальцев и обнимая себя за плечи. — Изо всех сил стараюсь, но ничего не получается. — Тогда, тем более, нужно сделать перерыв и поесть. — Мягко заметила я, рассматривая ее прямую спину и напряженные плечи. И когда я стала такой заботливой? Нет, когда-то я была такой… и, наверное, осталась для своих друзей. Но с ней все было иначе. Я окружала ее заботой, потому что это просто-таки рвалось из меня. Нежность, испытываемая мною к Лексе, накрывала с головой и не отпускала, пока мне не удавалось прикоснуться к ней: обнять, поцеловать, прошептать на ухо пару ласковых слов. Мириады различных оттенков нежных чувств властвовали в моем сердце, а вкупе со страстью, успешно рождаемой ею во мне — это был самый убойный коктейль из чувств, когда-либо испытываемых мною. Забравшись на кровать с ногами, я сунула за спину пару подушек и, удобно привалившись к изголовью кровати, посмотрела на девушку: — Между прочим, я опять готовила на твоей кухне. Не знаю как на вкус, но пахнет это очень даже впечатляюще. Она хмыкнула, но не обернулась. Вздохнув, я отодвинула поднос с едой и, дотянувшись, взяла в руки сценарий: «Девушка в поезде» Сценарист: Эрин Крессида Уилсон. Режиссер: Тейт Тейлор. Ого! Вот, что впечатляюще! Я знала, что они собирались снимать фильм по нашумевшему бестселлеру Полы Хокинс, студия DreamWorks SKG уже давно заявила о своем намерении, чему лично я была несказанно рада: «девушка в поезде» — это действительно интересное произведение, но то, что Лекса будет участвовать в этом проекте, я как-то пропустила. — Ты будешь играть Рейчел? — Быстро пробегая взглядом по первым страницам текста и рассматривая сделанные ею пометки на полях, поинтересовалась я. — Да. — Это сложно? На мгновение обернувшись, Лекса растерянно нахмурилась: — Что именно? — Играть. — Пояснила я, внимательно разглядывая ее залитое солнечными лучами лицо. — Испытывать чужие эмоции, пропускать через себя боль, страх, чувства своего персонажа. Ты ведь перевоплощаешься в каждую из тех, кого играешь, это сложно? — Конечно. Но, если мне удается хорошо подготовиться и я понимаю свой персонаж — для меня это не проблема. — Ты привносишь свои собственные переживания, свои эмоции, чувства, свой собственный пережитый опыт в персонажа, если в картине ты наталкиваешься на схожие ситуации? Озадаченная нашим разговором, Лекса обернулась ко мне. Напряженно хмурясь, она оперлась плечом на стекло. Ее настороженный взгляд блуждал по моему спокойному лицу, цепко подмечая любые изменения, в поисках подвоха. — На площадке я становлюсь той, кого играю. Это довольно тяжело потому, что во мне как бы уживаются два человека сразу, но я никогда не позволяю своим собственным чувствам проявляться в кадре. Иначе это уже будут не персонажи, а я. А я пришла в кино не для того, чтобы обнажать свою душу перед всем миром. Я здесь, потому что хочу и потому что у меня получается перевоплощаться в кого-то другого. И я получаю огромное удовольствие, когда это выходит. Когда играемый мною характер оживает, когда меня больше нет, есть только они: Селена, Джой, Алисия, Зои, Элиза, Елена… — Значит, ты отстраняешься. Просто закрываешь свои чувства? — Если я везде и всюду буду впускать в кадр свои собственные мысли и чувства, то перестану быть актрисой. Тут я была вынуждена с ней согласиться. — А как ты поступаешь, если какие-то сцены из фильма случайно совпадают с тем, что пришлось испытать тебе в жизни? — Подняв голову, я встретилась с зеленью ее глаз, подернутой льдинками отчужденности. — Точно так же. — Отчеканила Лекса, скрестив руки на груди. — Тебе проще испытывать чужие, не настоящие чувства, нежели свои собственные… В жизни ты тоже так делаешь? Просто отодвигаешь нежелательные эмоции, делая вид, что их просто не существует? — Я смотрю, в тебе доморощенный психоаналитик проснулся… — вскинулась она, саркастически приподнимая бровь. — Играемые чувства очень даже настоящие! И я не понимаю… — И не нужно. — Грубее, чем мне бы хотелось, оборвала ее я. — Это я пытаюсь понять. На несколько коротких минут между нами повисает молчание. Я увлеченно листаю сценарий, скорей для того, чтобы чем-то занять руки и иметь возможность делать вид, будто разговор с ней для меня не так важен. А она, не двигаясь, продолжает напряженно изучать меня. — Ты злишься. — Наконец, удивленно произносит Лекса, еще больше хмурясь. — Почему ты злишься? — Я не злюсь… Скорее раздражена. — Почему?  — Потому, что ты никак не открываешься мне, Лекса. — Бросив сценарий рядом с подносом, я взмахнула руками. — Все, что я узнала о тебе, было или случайно или от чужого человека. Скажи, — облизав пересохшие губы, тихо выдыхаю, стараясь взять под контроль свое раздражение, рискующее и впрямь перерасти в досаду и злость. — Мне стоит извиниться за то, что я настояла вчера на рассказе о вашем с Линкольном прошлом? Тряхнув волосами так, что несколько прядей упало ей на глаза, она отвернулась к окну: — Это история Линка, он сам решал, рассказывать ее или нет. — Но только после того, как ты дала свое разрешение. — Черт тебя побери, Кларк, чего ты хочешь от меня? — Вскипела Лекса, подходя к подножью кровати и пронзая шквалом острых льдинок цвета темной зелени. — Вчера ты сказала, что хочешь быть здесь только из-за меня, а сейчас пытаешься препарировать мое психическое состояние, строя из себя хренова хирурга-живодера! — Я уже сказала тебе — я пытаюсь понять тебя. — Придвинувшись ближе к ней, я остаюсь сидеть на кровати, тем самым позволяя смотреть на себя сверху вниз. — И у меня создается впечатление, что я постоянно делаю это против твоего желания, Лекса. Врезаюсь в стену из твоей закрытости и напускного безразличия, и пихаю, и пихаю ее, пока в какой-то момент ты просто не сдаешься и не отступаешь… Я хочу, чтоб ты перестала прятаться от меня за своими масками. То, что ты прекрасная актриса и умеешь ими умело пользоваться, я и так знаю. Возможно, я прошу слишком много… — Вздохнув, быстрым, резким движением заправляю выбившуюся прядь своих волос за ухо. — Возможно, я не имею на это права… — Возможно? — Громко фыркнув, она шагнула к двери. Схватив ее за холодную ладонь, я потянула к себе и поцеловала костяшки пальцев, отчего в глубине ее возмущенного взгляда полыхнул уже знакомый мне огонек. Лекса растерянно закусила губу. — Я говорю все это не для того, чтобы ссориться с тобой. Я обещала, что буду честной с тобой, Лекса, и я стараюсь выполнять данное обещание. Поэтому и говорю тебе о том, чего хочу. Я хочу тебя… Не важно, как ты себя при этом будешь называть — Лекса или Саша, или возьмешь иное имя, но мне нужна именно ты. Настоящая. — Не выпуская ее руки, я поднялась и, подойдя, остановилась рядом с ней, у подножья кровати, облокачиваясь на него. Улыбнувшись абсолютному замешательству, отразившемуся на прекрасном лице девушки, я взяла ее за вторую руку. — Мне бы хотелось, чтобы ты сама рассказала мне о своем прошлом. Когда захочешь и о чем захочешь. В любое время. А еще я очень хочу, чтобы ты хотя бы попробовала делиться со мной тем, что тебя тревожит. Я предполагаю, что никогда прежде ты такого не делала. Но люди, которые не просто делят одну постель, которые нравятся друг другу… которым хочется быть рядом не только потому, что у них отличный секс… они… они делятся друг с другом своими тревогами. И поскольку для тебя это в новинку, то сейчас я спрошу: что тебя так тревожит, Лекса? — Господи Боже, Кларк! — Вскрикнула она, вырывая руки и отходя от меня на пару шагов. — Хочешь сказать, что это все сейчас было, чтобы спросить, что меня тревожит? Ты совсем чокнутая, да? — Нет! Это все было, чтобы ты перестала строить из себя бесчувственного истукана и прекратила прятаться за своим холодным равнодушием. Люди чувствуют не только в постели, Лекса! Я — чувствую тебя не только в постели! Не произнося ни слова и не желая смотреть на меня, она двинулась к двери. — Вчера ты просила меня остаться… — Похоже, теперь я прошу тебя об обратном. — Ледяным тоном бросила она, распахивая дверь. — Я предупреждала тебя, что мы не будем больше играть по твоим правилам, Лекс. Прямо сейчас мы можем установить новые. Либо ты остаешься и мы делаем это вместе, либо нет… — на мгновение до боли закусив губу, я тихо выдыхаю, не веря тому, что говорю. — Тогда я сделаю, как ты хочешь. Вцепившись в ручку распахнутой двери, Лекса, не двигаясь, стояла ко мне спиной. Задержав дыхание, я ждала ее решения. Опять… Я, черт меня побери, впервые так отчаянно желая остаться, сделала все, чтобы меня выставили из этого дома. Но могла ли я поступить иначе? Конечно, могла… могла, как и раньше, дать ей немного времени, подождать, пока она возьмет себя в руки, наденет маску… Чертову маску дружелюбия и спокойствия!… Сердце, бешено колотясь о грудную клетку, с каждым новым ударом рисковало пробить во мне дыру и выскочить. С тихим утробным рыком Лекса резко обернулась, захлопнув дверь: — Боже, а с тобой не так-то просто. — С тобой тоже. — Парировала я, наблюдая за тем, как она отходит к трюмо и присаживается на пуфик перед ним. — Просто поделись со мной. Скажи, что тебя тревожит, и мы, наконец, сможем закончить этот никому не нужный спор. — Цветы! Меня. Тревожат. Эти. Чертовы. Цветы! — Всплеснув руками, она зарылась ими в волосы, сгибаясь над коленями и ставя на них локти. — Вчера букет принесли сразу после полудня, и позавчера тоже. Все, о чем я могу думать — принесут ли их сегодня? — Что было во вчерашней записке? Руки Лексы безвольно упали вниз, вскинув голову, она удивленно посмотрела на меня: — Ты знала? Я кивнула: — Кейдж любезно поделился со мной новостью о букете, когда я вчера возвращалась сюда… Так что было в записке? — Ничего стоящего. — Она тряхнула волосами. — Что-то о моих грехах. О его готовности все простить мне. О его любви ко мне. В общем, обычный бред сумасшедшего. — Но это пугает тебя. — Конечно, это пугает меня, Кларк! — Подскочив, она замерла напротив. — Я боюсь, что это действительно тот же человек. Что этот кошмар вновь вернулся в мою жизнь… Мне страшно… — Лекса, еще не поздно уехать. Никто не осудит тебя! Потупив взгляд, она отрицательно покачала головой: — Нет, Кларк, я уже сказала — я не сбегу. — Какая же ты упертая… — С легкой долей раздражения прошипела я, прикрыв глаза и потирая переносицу. — Ты бы себя видела со стороны. — Хохотнула девушка. — Прёшь, как танк. Добродушно фыркнув, я убрала поднос с остывшей едой на трюмо (есть давно перехотелось) и, вернувшись к кровати, деловито забралась на нее с ногами. Заинтересованно наблюдая за моими действиями, Лекса вопросительно приподняла бровь. — Раз обедать мы сегодня уже не будем, — с предвкушением улыбнулась я. — думаю, я могу помочь тебе с текстом сценария. Поскольку ты пока еще не знаешь, что такое учеба в колледже или университете, я считаю своим долгом познакомить тебя с одним очень занимательным способом подготовки к экзамену. — Озорно подмигнув Лексе, я взяла сценарий и бегло пролистала страницы. — Там, где стоят твои пометки — это значит, ты уже учила этот текст? Она медленно кивнула. — Отлично. — Я вновь довольно улыбнулась. — Итак, правила таковы: за каждый правильно вычитанный тобой текст Рейчел в эпизоде — я буду снимать с себя одну вещь. Глаза Лексы округлились. Хищно улыбнувшись, она уселась на другом краю кровати: — Я в игре.