Оглядываясь назад, кажется очевидным, что солдаты, сражавшиеся с армией оживших мертвецов не собирались пугаться того, что казалось им оравой диких кочевых наездников, евнухов с копьями и нескольких летающих ящериц... Сир Джорах Мормонт, 318 ВЭ
Красный Замок, Королевская Гавань, 298 ВЭ. Учитывая склонность женщины к постоянному нахождению у его покоев, Октавиан ни на секунду не удивился, увидев ее, стоящую с довольным и выжидательным выражением лица, когда Сандор Клиган открыл дверь, пропуская его. В отличие от предыдущих дней, когда это раздражало, на этот раз присутствие леди Мелисандры пришлось кстати, ну и кроме того, Октавиан был в добром расположении духа после вчерашнего голосования, и ничто, даже безумная религиозная фанатичка, не могло испортить ему настроения. Кроме того, его выхода дожидался сир Барристан Селми, который многозначительно старался игнорировать женщину, насколько это позволяли правила учтивости и рыцарского поведения. – Доброе утро, ваше величество, – Селми поприветствовал его четким военным кивком вместо услужливого поклона, какой мог сделать кто-нибудь другой. – Приятно ли вы почивали? – Весьма приятно, сир Барристан, – подтвердил Октавиан. – И хорошо, потому что сегодня будет очень занятный день. Вы сегодня в добром здравии? – В наилучшем, ваше величество, – ответил Барристан. – Вы собираетесь посетить заседание Малого Совета? – Конечно, – подтвердил Октавиан, – и несмотря на неизбежный долгий подсчет и проверку, кто за кого голосовал, надеюсь заседание не покажется вам таким утомительным, как те, которые вы уже посещали, - добавил он, прежде чем повернуться к жрице. – И вам доброе утро, леди Мелисандра, – отметил он наконец ее присутствие и поприветствовал ее. – Доброе утро, ваше величество, – ответила Мелисандра с улыбкой, которая, Октавиан был уверен, должна была скоро померкнуть. – Я договорился о вашем визите в Великую Септу Бейлора завтрашним утром, где вы встретитесь с Верховным Септоном и теми членами Совета Наиблагочестнейших, кто будет на месте, – сказал ей Октавиан. – И когда вы пойдете туда, вы принесете извинения за сожжение статуй Семерых, а также попросите прощения за оскорбление религии большинства жителей Вестероса, – приказал он. У Мелисандры в прямом смысле отвисла челюсть. – Я не сделаю этого! – шокировано воскликнула она, прежде чем снова овладела собой. – Я лишь исполняла праведную работу верного последователя Владыки Света, – в более присущей ей безмятежной манере заявила она. – Если вы не извинитесь перед Верховным Септоном, то вас посадят на следующий же корабль, ведущий в Эссос, и я прикажу, чтобы вас бросили в темницу, если вы решите вернуться, а потом я решу, что с вами делать, – сурово предупредил Октавиан женщину. – Очень мудро, ваше величество, – заметил сир Барристан с тенью кривой ухмылки на лице. – Я не знаю этих ложных богов, – запротестовала Мелисандра, ее напускное спокойствие снова нарушилось. – Тогда предложу вам как следует рассмотреть лица статуй, выставленных в Великой Септе Бейлора, когда пойдете туда, чтобы в будущем их узнавать, – ядовито ответил Октавиан. – Вы не верите в Семерых, но их последователи не верят в Рглора, и будет в моих интересах, как в интересах и всего Вестероса, чтобы люди разных верований мирились друг с другом. Короче говоря, я не потерплю религиозной нетерпимости, а потому или делайте как я сказал, или вас немедленно выставят, – сказал он тоном, не оставляющим надежды на препирательства. Мелисандра моргнула. – Но что, если они не примут моих извинений? – уныло спросила она. Хотя Владыка Света ценил жертвы личного характера, перспектива быть сожженной у столба толпой яростных священников не показалась Мелисандре привлекательной. – Примут, я поговорю с ними предварительно, но вам стоит ожидать грубой отповеди, которую следует принять с достоинством, – сообщил ей Октавиан. По счастью Верховный Септон был известен продажностью, а потому не будет трудно убедить его быть снисходительным, особенно если его будет чем заинтересовать. Красная жрица взяла себя в руки. – Как прикажет Азор Ахай, – с поклоном уступила она. – Вот и хорошо, а пока можете поработать над извинительной речью и потренировать перед зеркалом раскаивающийся вид, – посоветовал ей, словно ребенку, Октавиан. – А теперь, думаю, перейдем к делам, – весело сказал он, хлопнув в ладоши. – В комнаты лорда-регента, – быстро приказал он и удалился вместе со своим телохранителем Сандором Клиганом и развеселившимся сиром Барристаном. – Скучаю по временам, когда я верила, что Станнис Баратеон был избранником Р'глора, – печально пробормотала Мелисандра, раздумывая, пойдет ей на пользу или во вред, если она пойдет на встречу с Верховным Септоном в платье, откровенно показывающем грудь. Эддард Старк, чье место лорда-регента и Хранителя Государства теперь было официально подтверждено, четко дал понять, что теперь, когда формально Великий Совет завершен, королевская казна не будет больше покрывать траты многочисленных благородных домов разной степени древности, собравшихся в столице, так что если они желают остаться на коронацию, то могут делать это за свой счет. Роберт Баратеон больше не был королем, и дни бездумных трат остались в прошлом. Также лорд Старк дал понять, что на турнире в честь коронации не будет призов в десятки тысяч золотых драконов. Не стоит и говорить, что это вызвало множество тихо пробормотанных жалоб о чертовых скупердяях-северянах, и многие вспоминали старую шутку, что медную проволоку, которую использовали в опытах мейстеры, изобрели два Старка, поссорившихся из-за медяка. В любом случае, все дома проголосовали, или не проголосовали, и то, насколько огромным было преимущество отданных голосов за Джоффри, удивляло. Конечно, на самом деле стоило сказать, что многие голосовали против Станниса, и Джоффри просто извлек из этого выгоду. В любом случае, что бы ни двигало голосовавшими, вопрос наследования Железного Трона был решен, и следовало немедлено решить остальные дела, включая вопрос о том, что делать с проигравшим соперником за корону. – Подождите пожалуйста снаружи, сир Барристан. Ты тоже, Клиган, – попросил Октавиан, когда они наконец прибыли по назначению, и охранявшие вход гвардейцы с поклоном раскрыли двери. Октавиан знал, что внешний вид очень важен, в конце концов он был актером на величайшей в мире сцене, а потому постарался принять наимрачнейший облик, когда вошел в кабинет Эддарда Старка. – Лорд-регент, – поприветствовал он хозяина. – Лорд Станнис, – отметил он присутствие третьего человека в комнате. – Я рад, что вы приняли наше приглашение. – Ваше величество, – ответил Эддард Старк, поднимаясь с места, где сидел лицом к Станнису Баратеону, тот нахмурился, припозднившись с тем, чтобы подняться. – Довольны вы или нет тем, кто носит титул, вы должны уважать само звание, лорд Станнис, – неодобрительно заметил Старк. Станнис на секунду нахмурил брови. – Вы правы, лорд Старк, – признал он, поднимаясь на ноги. – Ваше величество, – поприветствовал он Октавиана как полагается, хотя и с большим нежеланием. Великий Совет решил неверно, отказав ему в том, что должно было быть его по праву, но их ошибка имела законную силу, что он, скрепя сердце, признавал. – С вашего разрешения, лорд-регент, я думаю, мы можем обойтись без формальностей и говорить прямо, – предложил Октавиан, вопросительно глядя на Эддарда Старка. – Я никогда не бываю против прямых разговоров, пока все беседующие относятся друг к другу с уважением, – согласился Эддард Старк. Станнис снова занял свое место, когда сел Октавиан, и вопросительно посмотрел на юношу. – Если мы говорим прямо, то я избавлю вас от труда спрашивать, собираюсь ли я присягать вам после коронации, потому что не собираюсь, – твердо заявил он. – Может быть Великий Совет и избрал вас наследником Железного Трона, то, что вы заняли его законно еще не значит, что вы это сделали по праву. – Вы понимаете, что это может быть сочтено изменническим поведением, дядя Станнис, – спокойно указал ему Октавиан. – Вы не мой племянник, юноша, – холодно ответил Станнис. – Как и это ваше заявление, – кивнул Октавиан, улыбаясь несмотря ни на что. – К счастью, хоть вы и не верите, что я сын вашего брата, я в это верю, – солгал он. – А потому я не хочу крови родичей на своих руках, и сохраню их чистыми. – Просто скажите, что хотите сказать, я отвергну ваше предложение, и разойдемся, – сказал ему Станнис. – Я здесь только потому что лорд Старк попросил о встрече от вашего имени, и потому, что он человек чести, которого я уважаю. Октавиан кивнул. – Хорошо, лорд Станнис, вот мое предложение, – начал он. – Если вы согласитесь присягнуть мне на коронации, то после вы сможете вернуться домой к вашей семье, как лорд Драконьего Камня, и учитывая вашу доказанную воинскую доблесть, проявленную в победе над железнорожденными десять лет назад, вы сможете даже сохранить ваше место мастера над кораблями в Малом Совете. – Я скорее положу голову на плаху, чем склонюсь перед бастардом, – твердо ответил Станнис. – Раз уж мы говорим прямо, – добавил он, глядя на Эддарда Старка, который сердито уставился на него за оскорбление короля. – Вы действительно хотите умереть? – задал Октавиан риторический вопрос. – Очень многие в Семи Королевствах сочли бы мое предложение чрезмерно щедрым, учитывая обстоятельства. А еще больше тех, кто желал бы увидеть вашу голову на пике. – То, что люди не имеющие принципов могут что-то сделать, не значит что я поступлю так же, и я не боюсь смерти, – спокойно ответил Станнис. – Так мы уже добрались до места, где вы угрожаете моей жене и дочери, чтобы заставить меня повиноваться, или это будет позже? – Я не собираюсь угрожать девятилетней девочке, тем более что она моя кузина, – ответил Октавиан, выглядя раздраженным, что кто-то мог счесть его на такое способным. – Одна из причин моей щедрости заключается в том, что на этом свете уже достаточно детей Баратеонов, оставшихся без отца, – печально сказал он, стараясь произвести нужное впечатление. – И прежде чем вы заявите, что Ширен не моя кузина, я заранее отвечу, что ваши мысли относительно этого не имеют отношения к тому, верю я в это или нет, и что важно – так это моя забота о ее благополучии. Не сумев придумать ответ, который не прозвучал бы неприлично, Станнис сжал зубы. Мальчишка явно умел говорить лучше него, и именно поэтому высокомерный маленький мерзавец предпочел выиграть трон в споре, а не в схватке. – Это очень щедрое предложение, лорд Станнис, – заметил Эддард Старк. Сам он подозревал, что Тайвин Ланниcтер сочтет его и чрезмерно снисходительным, учитывая, что Станнис собрал армию, надеясь завоевать трон, и даже привел ее в Королевскую Гавань. Станнис отвернулся. – Я не преклоню колено, – чуть тише сказал он. Возможно он и не получил Железный Трон, принадлежащий ему по праву, никто не отнимет у него его честь. Октавиан вздохнул. – Очень хорошо, тогда есть другое предложение. Если вы согласитесь принять черное и клятвы Ночного Дозора, дела прошедших дней отправятся в прошлое, – начал он. – И к тому же если вы отправитесь на север до дня коронации, то вам не придется приносить мне присягу, и это не будет выглядеть вопиющим неповиновением короне. Ваша дочь Ширен унаследует ваши земли, став леди Драконьего Камня, но боюсь, ей придется жить здесь, в Красном Замке, в качестве моей воспитанницы, пока она не достигнет совершеннолетия – Пока человек, которого вы назначите будет править Драконьим Камнем, вы имеете в виду, – понимающе сказал Станнис. – А потом вы сами выберете ей мужа. Нет, я не собираюсь делать это для вас настолько простым. – Простым? – воскликнул Октавиан. – Вам повезло, что я не выбрал путь потяжелее и не убил вас, – ответил он сквозь сжатые зубы. – Хорошо, как насчет того, что вы выберете, кто будет управлять Драконьим Камнем до совершеннолетия Ширен, и она сама выберет себе мужа. Если мы запишем это соглашение, подпишем и опечатаем, этого будет достаточно? Хотя он не имел склонности демонстрировать свои чувства, Станнис был настолько удивлен, что приподнял брови. Или мальчишка был слабее, чем он думал, или он действительно считал, что они родичи. Как следует обдумав, Станнис заинтересовался, не может ли он надавить чуть покрепче, и решил попытать счастья: – И Ширен останется на Драконьем Камне, – попробовал он. – Вот уж нет, – твердо ответил Октавиан. – Очень многие будут считать ее наследницей повстанца, а потому мы должны следить за ней в оба, чтобы она не стала знаменем в будущих восстаниях против моей власти. Полагаю, вы находите иронию в том, что я больше стараюсь сохранить ее в живых, чем вы, – заметил он. Что ж, значит не так уж слаб, подумал Станнис. – Возможно, вы сентиментальнее меня, – ответил он. – Очень может быть, если судить по репутации, даже неживые объекты сентиментальнее вас, – ядовито ответил Октавиан. Станнис прищурился. – Не насмехайтесь надо мной, мальчишка, – предупредил он. Закон святого гостеприимства удерживал его руку от того, чтобы дать маленькому негодяю давно заслуженную затрещину, но если гнев возьмет верх, этого будет недостаточно. Станнис Баратеон контролировал свои эмоции, но и он не был лишен чувств, он только подавлял их, а последние события уже довели его до точки кипения. Его давняя привычка скрипеть зубами, с помощью которой он давал выход чувствам, помогала не слишком хорошо. – Насмешки над вами помогли мне выиграть Железный Трон, – с сарказмом заявил Октавиан, и тут же пожалел об этом, и не только из-за тихой ярости на лице Станниса. – Прошу прощения, с моей стороны это было неучтиво, – извинился он. Но правдиво, подумал он про себя. Эддард Старк решил, что будет мудро вмешаться. – Если Ширен станет моей воспитанницей, а не воспитанницей короля, вы сочтете это более приемлемым? – спросил он Станниса, стараясь достичь компромисса и понимая, что яростная ненависть Станниса к мальчику, которого он считал узурпатором, была главной преградой. – Она будет жить здесь, в Красном Замке, но под моим присмотром, среди моих собственных дочерей. Все что угодно было лучше, чем отдать дочь в руки бастарда, рожденного от инцеста, решил Станнис, хуже было бы только доверить ее Ренли, чье предательство было трудно проглотить. – Даете ли вы слово чести, что будете блюсти ее интересы, лорд Старк? – спросил он. – Я поклянусь в этом перед Старыми и Новыми богами, – ответил лорд-регент. Станнис кивнул, ни один человек, ценивший честь и знавший о репутации лорда Старка не стал бы сомневаться в его словах. – Тогда решено, – просто сказал он. – Будет ли у меня время попрощаться с женой и дочерью, прежде чем я отправлюсь на Стену? – спросил он, выглядя так, словно его нисколько не интересовал ответ, пусть даже он и искренне любил свою дочь, хотя ему тяжело было это продемонстрировать. Этот выход значил, что Ширен будет в безопасности и сможет унаследовать Драконий Камень, пусть и не Семь Королевств, и ему не придется жертвовать своей честью. – Я думаю, лорд Старк согласится, что было бы лучше, если бы вы не возвращались на Драконий Камень, – ответил Октавиан, – но мы можем вызвать их сюда до коронации, чтобы вы могли попрощаться с ними, прежде чем отправиться на север. Станнис кивнул. – Я пошлю ворона, чтобы предупредить мою семью, но думаю, тому, кто поедет за моей женой стоило бы знать, что она может быть... – он остановился. – Сложной, – предупредил он. Учитывая, что шпионы, работавшие на Вариса, сообщали, что Селиса Баратеон держит засоленные останки своих мертворожденных сыновей в банках, слово "безумная" было бы более точным описанием, по мнению Октавиана, но он понимал, почему Станнис пытался преуменьшить ее сумасшествие. К счастью, Ширен не будет нуждаться в присмотре матери в Королевской Гавани, а потому ее можно будет отправить назад на Драконий Камень, где она будет обузой тому несчастному, которому Станнис Баратеон доверит управление его землями, пока его дочь не достигнет совершеннолетия, с облегчением подумал Октавиан. Учитывая все обстоятельства, все сложилось удачно, решил он. Теперь оставалось надеяться, что его встреча с Бейлоном Грейджоем пройдет с такой же пользой.Глава 24
12 июля 2016 г. в 17:37