Какой миленький у вас торговый флот. Будет жаль, если с ним что-то случится. Леди Аша Грейджой, Мастер над кораблями, 310 ВЭ.
Драконий Камень, 298 ВЭ. – Не забудь сделать подобающий реверанс, когда встретишь нового короля, – велела леди Селиса дочери, когда они убедились, что все их вещи погрузили на повозки, которые должны были доставить их в порт. Пусть она и была милой и послушной девочкой, Ширен Баратеон знала, кому должна была хранить верность. – Отец должен был стать новым королем, – ровным голосом сказала она. Селиса сердито посмотрела на девочку. – Владыка Света выбрал твоего кузена Джоффри правителем Вестероса, а не твоего отца. – Правда? Я думала, его выбрал Великий Совет, – ответила Ширен и тут же пожалела, не только потому что ее учили почитать обоих родителей, но и потому что подозревала, что в прошлом мать несколько раз сорвалась бы и поколотила ее за грубость и упрямство, если бы не запрет ее отца прикасаться к его единственной дочери, даже в отношении ее матери. – Простите, – повинилась она за отсутствие манер, но не за сказанную правду. – Не следует тебе насмехаться над Владыкой Света,– строго сказала Селиса. – Это кощунство. Так как она все еще верила в Семерых, а не в религию, которую выбрала мать, Ширен сочла кощунство против Р'глора преступлением без жертвы, но в силу здравого смысла решила не испытывать удачу, говоря это вслух. Несмотря на то, как ее мать обожала Красную Жрицу, по мнению Ширен леди Мелисандра была жуткой, и именно поэтому Ширен так нравился сир Давос Сиворт, который думал так же. Ворон из Королевской Гавани от отца призывал их в Королевскую Гавань, он сообщал, что за ними уже выслан корабль – это удивило Ширен, но она была рада с ним встретиться. Возможно ему грустно из-за того, что он проиграл в голосовании, и ему нужно чтобы его кто-то обнял, подумала Ширен, готовясь обнять его как никогда в жизни. Появление у Драконьего Камня большого корабля железнорожденных удивило, а еще удивительнее было то, что когда он вошел в гавань, на нем развевался королевский штандарт. Корабль причалил и отправил гонца сообщить, что прибыл за семьей лорда Станниса. К сожалению леди Селиса и ее дочь еще не собрали вещи, когда прибыл корабль, и у команды железнорожденных вызвало раздражение то, что им пришлось ждать более трех часов, судя по тому, что двое из них, которых сопровождал мужчина в доспехах королевского гвардейца, сердито вступили в ворота замка, направившись прямиком к загружаемым повозкам. – О боги! Вы еще не готовы? – спросила одна из них, судя по голосу женщина, хотя она была одета в мужскую одежду, и прическа ее не была женственной. – Кем это вы себя считаете, что так разговариваете с нами! – возмущенно воскликнула Селиса. – Мой муж – Станнис Баратеон, лорд Драконьего Камня и мастер над кораблями! Железнорожденную женщину это не впечатлило. – Да и черт с ним. Мой отец – Бейлон Грейджой, лорд Железных Островов и лорд-жнец Пайка, – сердито ответила она. – И его флагман Великий Кракен теперь бесполезно торчит в вашей гавани, дожидаясь, когда же вы наконец соберетесь. – Вы леди Аша Грейджой, – поняла Ширен, наизусть знающая всю верховную знать Вестероса благодаря чтению всех книг, до которых могла дотянуться. – Сир Мандон Мур, миледи, – представился в свою очередь королевский гвардеец, кланяясь Селисе. – Прошу прощения за вторжение, но боюсь, эти выросшие на Железных Островах – не самые терпеливые люди, – сказал он ей, еле заметно кивая в сторону железнорожденных, показывая видом, что готов защитить ее от них, если понадобится. Селиса кивнула ему в ответ и собравшись с чувствами повернулась к леди Аше. – Прошу прощения, что не поприветствовала вас как полагает, когда вы вошли в замок моего мужа, но вы одеты в наряд железнорожденного моряка, – холодно сказала она ей. – А не как полагает высокородной леди. – Я и есть железнорожденный моряк, капитан корабля моего отца, Великого Кракена, – ответила Аша Грейджой. – А это мой первый помощник, – представила она другого своего сопровождающего. – Вы леди Ширен? – спросила она девятилетнюю девочку. – Да, леди Аша, – подтвердила Ширен, делая реверанс, ей надо было попрактиковаться перед встречей с королем Джоффри. – Меня никто так не зовет, – развеселилась Аша. – Вы еще долго здесь задержитесь? – спросила она мать девочки. – Оставлять полный корабль железнорожденных, которым нечем заняться, в порту – дурная идея, им иногда приходит в голову начать грабить и мародерствовать, – предупредила она, не совсем в шутку. – Хотя на борту есть несколько золотых плащей, чтобы мы хорошо себя вели... и я боюсь, что команда их сожрет, – добавила она, теперь точно в шутку, хотя очень многие в Вестеросе восприняли бы эти слова серьезно. Ширен поджала губы: – Почему пришли вы, а не корабль Королевского флота? – Новый король попросил моего отца об услуге, потому что наши корабли быстрее ваших, – объяснила Аша. Ширен кивнула. – Конечно, и именно в этом причина, почему мы не готовы, потому что вы прибыли быстрее, чем вас ожидали, – указала она. – Так что это ваша вина, что мы не собрались. Аша посмотрела на девочку, потом на своего помощника, и они оба расхохотались. – Ты мне нравишься, девочка, у тебя есть характер,– улыбнулась Аша. Ширен улыбнулась в ответ. Когда они наконец погрузились на ладью, корабль, поймав ветер, направился к Королевской Гавани через Залив Черноводной. Когда они миновали остров Дрифтмарк и вошли в предательские волны залива, Аша сняла шлем и пошла проверить пассажиров. Хотя самой Селисе было неинтересно, и она удалилась в кабину капитана, чтобы помолиться Р'глору, ее дочь оставалась на палубе, глядя за борт, как мимо несется вода. – Имеешь морской опыт? – спросила Аша девочку. – Я живу на острове, так что да, – ответила Ширен, стараясь не закатить глаза на такой глупый вопрос. – Но я никогда не была на таком большом корабле, который может так быстро двигаться, – сказала она, заметив, что ладья буквально поглощала расстояние между Драконьим Камнем и столицей. – Мы на Железных Островах строим лучшие корабли в мире, – гордо сказала Аша. Ширен посмотрела на нее. – Это не помешало моему отцу разбить ваш флот на Светлом Острове, – заметила она и тут же покраснела. – Прошу прощения, это было грубо? – спросила она, когда Аша приподняла брови. – Грубо или нет, это правда, – признала Аша. Несмотря на все разговоры о победе Роберта Баратеона в осаде Пайка во время восстания Грейджоя, это именно морская победа его брата сделала общую победу неизбежной. – Так что ты думаешь о том, что твой отец не будет королем? – Мне за него грустно, – ответила Ширен. – Но я немного рада, что больше не принцесса, – честно сказала она. – Не думаю, что была бы хорошей принцессой. – Почему? – полюбопытствовала Аша. – Потому что принцессы должны быть красивыми, а я нет, – ответила Ширен, бессознательно прикасаясь к следам от серой хвори на ее лице. Аша вздохнула, чувствуя жалость к девочке. Несмотря на то, что дети, пережившие серую хворь, не были заразны, многие все же избегали их, а другие просто разглядывали их шрамы. Серая хворь была довольно обычной на Железных Островах, ее собственный дядя Харлон умер от нее до рождения Аши, потому она не обращала внимания на нее так, как остальные. Это было просто невезение, не проклятье какого-то жестокого бога. – Я тоже не была такой уж типичной принцессой, когда была ею, – призналась она Ширен. Ширен сначала выглядела озадаченной, но потом поняла, что она имела в виду. – Ну конечно! – воскликнула она. – Когда ваш отец восстал против дяди Роберта и объявил себя королем Железных Островов, вы тоже были принцессой. – Да, несколько месяцев, я тогда была чуть старше чем ты сейчас, – подтвердила Аша. – И я была ужасна, мой младший брат Теон больше похож на девочку сейчас, чем я была тогда, – пошутила она. – Мне бы хотелось, чтобы у меня был младший брат, – сказала Ширен. Ее отцу хотелось бы иметь сына, а ее матери еще больше. – Можешь получить моего, только нам придется за него сразиться, – с серьезным видом заявила Аша. – Так делаются дела на моей родине, нужно заплатить железную цену за то, что берешь. Ширен хихикнула. – Сомневаюсь, что смогу победить вас в битве. – Ну, я не стала бы слишком стараться, чтобы его удержать, скоро увидишь его и поймешь почему, – смеясь ответила Аша. – А разве ваш отец не хотел бы его оставить? – спросила Ширен. Отцы ведь не отдают сыновей, подумала она. Аша покачала головой. – Мой брат не очень нравится моему отцу, – сказала она, и ее тон был серьезным. – Теон не так уж плох, просто думаю, он напоминает моему отцу моих братьев, которые умерли. – А, это так грустно, – посочувствовала Ширен. Не было приятно, когда родители тебя не любят, даже если ты любишь их. Особенно если ты любишь их. – Хочешь пойти на носовую палубу и посмотреть в подзорную трубу? – вдруг предложила Аша, показывая на телескоп. – Можно? – радостно спросила Ширен. – Обещаешь не сломать? – уточнила Аша. – Потому что если так выйдет, мне придется заменить его со своего корабля, их тяжело достать, – сказала она, не упоминая, что эта тяжелая работа включает в себя убийство многих мирийских торговцев. Ширен кивнула головой: – Обещаю, – поклялась она, приложив руку к сердцу. – А как называется ваш корабль? – спросила она, когда Аша повела ее к носу. – Черный Ветер, увидишь его, когда мы придем в Королевскую Гавань, – ответила Аша. Она прибыла туда с Пайка на собственном корабле, вслед за своим отцом, и хотя Бейлон Грейджой хотел, чтобы его дочь привезла семью Станниса Баратеона, он настаивал, чтобы она взяла его корабль, вместо ее собственного корабля поменьше, чтобы впечатлить Драконий камень. – Он красивый? – спросила Ширен, и парочка железнорожденных поблизости рассмеялась. – Нет, он должен устрашать, и устрашает, – ответила Аша. – Он меньше Великого Кракена, но быстрее, – сказала она. – Да, быстрее, – добавила она, глядя на моряка, который судя по виду оскорбился на заявление, что его корабль может быть хуже какого-то другого. – У сира Давоса красивый корабль, – сказала ей Ширен.– Вы знаете сира Давоса Сиворта? – спросила она, поднимаясь по ступенькам к бронзовому телескопу, стоявшему на треножнике. Аша принялась снимать кожаный чехол, защищающий стекла телескопа. – Это тот, у которого лук на парусе? – вспомнила она. Такое отмечалось среди моряков, у всех на парусах были изображены русалки и морские чудовища, но овощи были достаточно необычными украшениями, чтобы о них пошла слава. Ширен кивнула. – Да, это он, люди говорят, что это выглядит смешно, но на самом деле это очень умно, – сказала она, и Аша показала ей в сторону берегов, которые та могла увидеть в телескоп. Позже вечером они снова вернулись к трубе, чтобы смотреть на звезды, Аша объясняла девочке, как железнорожденные ориентируются по ним. На следующий день Великий Кракен прибыл в Королевскую Гавань, и очень немногие обратили на это внимание, хотя обычно присутствие ладьи означало бы опасность, но на этот раз Бейлон Грейджой был в столице для политики, а не грабежа. Одним из тех, кто заметил, был лорд Варис, мастер над шептунами, который наблюдал за прибытием корабля из одной из башен Красного Замка, что выходила на городской порт. – Он что-то задумал с железнорожденными. Не уверен, что, но задумал, – ровным голосом заметил Варис, поворачиваясь лицом к собеседнику. – Он? – спросил принц Оберин из дома Мартеллов, поднимая к губам кубок с вином. То, как мастерски Варис организовывал их тайные встречи под носом стольких соглядатаев, не переставало его изумлять. – Наш мудрый и прекрасный новый король, – объяснил Варис. – Должен признаться, раздражает, когда строятся умные планы, и не мной, да при этом я еще и не понимаю, в чем они заключаются, – пожаловался он. – По крайней мере, с лордом Бейлишем я могу понять, к чему они ведут, благодаря его менее скрытным или менее верным приспешникам, но с Джоффри, должен признать, я очень часто ничего не понимаю. Оберин засмеялся. – Теряете хватку, а? – Нет, скорее дело в отсутствии практики соревнования с другим поистине острым умом, – ответил Варис. – Такое соревнование вдохновляет, должен признать, но из-за этого приходится упускать наслаждение минутами заслуженного отдыха. – Если хотите развеяться, то в борделе, где я остановился, очень милые мальчики, – сказал Оберин и остановился. – Вы ведь любили мальчиков, раньше? – переспросил он достаточно дипломатично, не упоминая конкретно положения евнуха, на случай, если Варис чувствительно относится к этому. Варис покачал головой. – Правда? Значит девочек? Надеюсь, вы не оскорбитесь, если я признаюсь, что не ожидал, – заявил Оберин. – Нисколько, – ответил Варис. – Но девочки меня тоже не интересовали, – добавил он. – Так что же тогда? – Ничего. Оберин был неубежден. – Всем что-то нравится, – уверенно сказал он. Самого его устраивали и девочки, и мальчики, хотя девочки все же больше. – Не мне, – искренне ответил Варис. – Ну, хотя вам нечем развеяться, непохоже, что вы выглядите очень уж напряженным, по крайней мере сейчас, – заметил Оберин, делая еще глоток вина. Дорнийского, конечно же, Варис всегда тщательно следил за деталями. Это было частью его работы. – Внешность может быть обманчива, всегда нужно поддерживать определенный образ, – ответил Варис. – Представление для публики, можно сказать. Я годы оттачивал это искусство, и полагаю, именно поэтому только я могу опознать, когда кто-то делает то же. – Вы имеете в виду Джоффри, – понял Оберин. Варис кивнул. – Он потрясающе умеет играть перед публикой, но если следить за ним внимательно, то можно заметить, как меняется его выражение лица перед тем, как он словно выходит на сцену, и тогда можно понять, что он просто играет роль. Оберин приподнял брови. – Вы думаете он самозванец? – О боги, нет конечно, хотя это было бы менее пугающе, – ответил Варис. – Я думаю, что он Джоффри, который притворяется хорошим Джоффри. - Что вы имеете в виду? – растерялся Оберин. Мастер над шептунами наполнил себе бокал вина. Он никогда не пил, чтобы напиться, но вино было безопаснее воды, если не хочешь заболеть. – Даже когда все считали его просто мерзким, злобным, жестоким и мстительным маленьким гаденышем, более внимательные могли заметить, что Джоффри всегда имел способность притвориться очаровательным прекрасным принцем, когда ему это было выгодно, – начал объяснять Варис. – Только открытие, что он умнее, чем казалось, просто был ленивым и капризным ребенком, объясняет, как он мог это делать, и подозреваю, что теперь он просто расширил свой актерский репертуар. Может быть когда его планы станут понятнее, или когда он почувствует себя достаточно уверенно и уютно, и он бросит этот балаган, я буду увереннее, но пока же могу только готовить планы, как с ним разобраться, если в этом наступит нужда. Оберин обдумал эту мысль. То, как разъяснил ее Варис, тревожило. – Если он все еще то чудовище, которым его считали, когда он был ребенком, просто научившееся, что лучше не показывать этого другим, то я понимаю, почему вы волнуетесь, – сказал он. – Последний безумец, сидевший на Железном Троне в итоге был заколот собственным гвардейцем, но... – Но если есть кто-то умнее Эйриса, кто-то, кто понимает свое стремление к чудовищным поступкам, кто умеет изображать на публику другого, то он может кончить не так ужасно, – закончил за него мысль Варис. – И он старается упрочить свое правление заключением союзов, так что если даже маска на секунду спадет, он все равно останется в безопасности, – продолжил Оберин и нахмурился. – Вы и правда думаете, что он новый Безумный Король Эйрис? – Хуже. Я думаю, что он Безумный Эйрис, но достаточно разумный, чтобы не убивать никого важного для развязывания гражданской войны, которая могла бы сбросить его с трона, – ответил Варис. – Я знаю, что у меня по крайней мере двойственная репутация, но пожалуйста, поверьте мне, когда я смотрю в глаза этому мальчику, я вижу лишь холодный расчет, без малейших признаков человечности, и это приводит меня в ужас, – признался он. – Эйрис с умом Тайвина Ланнистера, это ужасная перспектива, как вы и сказали, – кивнул Оберин. – Конечно же, если вы правы, то не только вы могли прийти к подобным подозрениям? Варис вздохнул и слабо улыбнулся. – К сожалению, те, кто мог бы заметить, слишком уж погружены в личное, чтобы увидеть правду, несмотря на их разумность, – сказал он. – Петир Бейлиш, к примеру, страдает слишком большим высокомерием, чтобы понять, что это он фигурка на доске, а не игрок, фигурки двигающий, Тирион Ланнистер слишком доволен мнением, что свежеобретенное чувство ответственности Джоффри стало результатом его собственных мягких, а иногда не слишком мягких, поучений племянника, и он не понимает, что надвигается что-то чудовищное. – Лорд Тайвин? – спросил Оберин. – Ослеплен внезапным осознанием, что у него вдруг появился наследник, которым можно гордиться, – ответил Варис. – Есть один человек, который, возможно, разделяет мои подозрения, но вы ни за что не догадаетесь, кто он. – Вы что, хотите, чтобы я сыграл в угадайку? – переспросил Оберин. – Потому что в Королевской Гавани тысячи людей, и тогда нам будет нужно еще вино, потому что игра затянется. – Сберегу ваше время и сберегу вино в погребе, – снова улыбнулся Варис. – Великий мейстер Пицель, – сказал он дорнийцу. – Этот лепечущий дряхлый идиот? – удивился Оберин. – Лепетание и дряхлость Пицеля – просто притворство, он не так слаб телом, как пытается казаться, – ответил Варис. – Это всего лишь игра, чтобы его недооценивали, и именно потому, что он так долго и так удачно притворялся, мне кажется, что он видит в Джоффри то, чего не видят другие, – продолжил он. – Но к сожалению, так как единственная цель Пицеля – самосохранение и стремление держаться подальше от опасностей, можно полагаться, что он промолчит. Возможно, я только один, кто видит правду и пытается что-то предпринять. Оберин осушил бокал вина. – И вы считаете Дорн важной частью планов, которые вы разрабатываете. Потому вы и обратились к моему брату? – В основном да, – ответил Варис. – К счастью, наши интересы совпадают, так как сомневаюсь, что дому Мартеллов понравится идея, что Вестеросом безраздельно правит умный, но жестокий и злобный внук Тайвина Ланнистера. – Нам бы такое не понравилось, верно - от всего сердца согласился Оберин. – Так я могу полагать, что пока вы говорите тут о планах, у вас уже кое-что готовится в запасе? – Кое-что, – подтвердил Варис. Кое-что, что я готовил уже много лет, подумал он про себя, и порадовался, что ему заранее пришло в голову, что это понадобится.Глава 26
27 августа 2016 г. в 11:06