Если бы умственные способности королей проявлялись столь хорошо в миру, как на войне, дела человеческие были бы в большем порядке.
Джоффри Август («позаимствованно» у Салюстия)
Красный Замок – Королевская Гавань – 298 ВЭ. По случаю хорошей погоды, коронационный пир устроили на воздухе, если бы пошел дождь, столы перенесли бы в Большой Зал, а так свободное место не только позволило пригласить еще гостей, но дало и другие поводы для веселья. Шуты, жонглеры и танцоры развлекали толпы лордов и леди, пока те вкусно пировали и поглощали дорогие вина, и даже Эддард Старк был менее уныл, чем обычно, пусть даже он и не мог не думать, сколько же все это стоило. По крайней мере, сам Джоффри устроил, чтобы призы в честь побед на праздничном турнире, организованном на следующий день, были разумны, а не стоили бы нескольких поколений разнузданного мотовства, как обычно настаивал Роберт, и кроме того, он настоял, чтобы второго пира не устраивали. Была бы воля матери нового короля в деле обустройства коронации, то все было бы куда роскошнее, но к удаче государственной казны, да и для ее собственного здоровья, она оставалась недовольной гостьей Утеса Кастерли. Основным настроением всех, кроме тех членов семьи, что были заперты вместе с ней, было – что так для всех только лучше. Лансель Ланнистер оставался еще более недовольным гостем темниц под Красным Замком. И это всеми считалось только к лучшему, ну кроме тех, кто считал лучшим выходом лишить его головы. Хотя празднества были куда менее расточительны, чем могли бы, они были прекрасно организованны, упорядочены в манере более напоминающей распорядок армии, чем планирование пиршества. Пугающие манеры Тайвина Ланнистера и его привычка выкрикивать приказы быстро привели слуг к ногтю, и боги свидетели, он и гостям не позволил бы помешать его распорядку. Дождавшись своей очереди принести присяги новому королю в Большом Зале, поклявшись ему в верности перед Железным Троном, лорда тут же выпроваживали наружу и направляли к празднествам, и если было нужно, выталкивали. К сожалению, огромное их количество означало, что когда последние дождались своей очереди предстать перед Джоффри, те, кто представился королю ранее, уже изрядно напились и начали вести себя развязно. Осуждающие взгляды Тайвина или Эддарда Старка, исполнявших роли хозяев пиршества, обычно приводили их к порядку, непристойно было бы так напиваться прежде чем король сумел даже сесть за стол. Не стоит и говорить, что самые сердитые взгляды Тайвина были направлены на его сына Тириона, который ввязался в неожиданное соревнование с Торосом из Мира, кто кого перепьет. По счастью, они оба были веселыми, а не невыносимыми злобными пьяницами, решил Старк. Хотя судя по тому, сколько они в себя вливали, очень скоро они могли стать пьяницами мертвыми, ну или просто бесчувственными, еще до наступления темноты, предвидел он. Посмотрев по сторонам со своего места за главным столом, где сидели самые важные персоны, Старк заметил, что новый король наконец-то явился, вместе со своей небольшой свитой, и он приготовился подняться и поприветствовать его. Но прежде чем он успел встать, к своему легкому удивлению он заметил, что его дочь Санса уже сорвалась с места, где сидела рядом с Роббом и Арьей за соседним столом. Было ли это спонтанным, задумался он, или они заранее договорились встретиться прежде чем он начнет приветствовать гостей? Стоявший между сиром Барристаном Селми и Сандором Клиганом, Октавиан улыбнулся Сансе, когда она подошла к нему. – Леди Санса, – улыбнулся он, слегка поклонившись. – Ваше величество, – ответила она, исполняя грациозный выверенный реверанс. – Я рад, что вы получили мое послание. Одну минутку, – попросил Октавиан, поворачиваясь к своим телохранителям. – Я знаю, вам не хочется покидать меня, особенно вам, сир Барристан, – особо обратился он к рыцарю, – но не мог бы я попросить вас если не отправиться вкушать пишу и вино, то хотя бы отойти подальше, чтобы я мог поговорить со своей нареченной без вашей компании? – Пойду выпью, – быстро решил Клиган, не желая терять возможности, покуда она предоставлена, он уже и так умирал от скуки, два часа слушая, как люди целуют королю зад. – То есть, если вы действительно этого хотите, ваше величество, – добавил он, поймав недовольный взгляд Селми. – Хочу, – подтвердил Октавиан. Ну и хвала богам за это, радостно подумал Клиган, поклонившись и со всех ног рванув к ближайшей бутылке. – Знаете, для такого большого человека, ноги у него очень спорые, – заметил Октавиан, глядя, как Клиган уносится на всех парах. – Когда на это есть причина, ваше величество, – едко согласился сир Барристан. – Я буду здесь недалеко, чтобы быть уверенным, что отгоню любого, кто подойдет близко, – добавил он, отходя настолько далеко, чтобы немедленно оказаться рядом с королем, если это потребуется, но и чтобы парнишка мог свободно поговорить с девчонкой без подслушивания такого старого хрыча, как он. Октавиан сделал знак Сансе подойти поближе. – Я попросил вас встретиться со мной, когда я прибуду, потому что хотел бы попросить вас об услуге, – тихо объяснил он. – Я не хочу никого оскорбить, не узнав, кто есть кто, но вы куда лучше разбираетесь в гербах, чем я, и кажется, вы знаете каждый дом в Вестеросе, – продолжал он. – Если вы будете стоять рядом со мной, все будут думать, что я просто парень, похваляющийся своей красивой невестой, а на самом деле вы будете рядом, чтобы незаметно дать мне знать, кто это, с кем я разговариваю. – О, – после короткой паузы ответила Санса. – Это я могу, – радостно согласилась она. Это был урок, полученный Октавианом из наблюдения за Цезарем. Если ты важная и могущественная персона, и даешь кому-то знать, что считаешь его полезным, они тоже начинают считать себя важными. – Но никому не говорите, это будет наш секрет, – серьезно сказал ей Октавиан, и Санса быстро кивнула, соглашаясь и на это. Это было понятно, подумала она, что это будет секрет, потому что иначе не только Джоффри был бы выставлен в дурном свете, это могло бы и ранить чувства людей без особой на то причины. Они же не будут на самом деле всем лгать? Просто небольшая игра. Игра, в которой все победители. Но это не было на самом деле честно, решила она, подумав немного. – Несправедливо ждать от вас, чтобы вы знали всех этих людей, которых вам только представили, ваше величество, – заметила она. – Но я понимаю, почему вы не хотите расстраивать тех, кто будет слишком глуп, чтобы думать иначе, – добавила Санса. – Я буду рада помочь вам, чем смогу, – искренне сказала она. Октавиан улыбнулся. – И если это непонятно, я также хотел бы похвастаться очень красивой невестой рядом со мной, – сказал он, надеясь, что это звучит рыцарственно, а не принижающе. Она и правда была очень красива, настолько, что казалась почти украшением, но это на самом деле и на нем хорошо отражалось. Кроме того, как дочь нынешнего регента, этот брак был еще и политически выгодным, хотя он и не желал объяснять ей этого. В Риме у богатых и могущественных был бы раб-номенклатор, чья задача была напоминать хозяину имена других людей. У Цезаря в этой роли был собственный раб, хорошо образованный и очень умный Поска, которого по завещанию Цезарь освободил, но несмотря на все свои качества, Поску никак нельзя было назвать украшением. Когда к ним приблизилась знакомая фигура, Санса потянулась к уху Октавиана. – Лорд Эддард Старк, – прошептала она. – Регент и лорд-хранитель государства, – с серьезным видом объяснила она. Октавиан закатил глаза. Его сестра наверное тоже нашла бы это забавным, подумал он, слушая, как Санса сдерживает хихиканье. – Благодарю. Никто не догадался сказать мне об этом, полагаю, они думали, я знаю, – подыграл он, и они приготовились приветствовать Старка. Недалеко от них Ширен Баратеон было куда менее весело. Обычно она подумала бы, что никто не хочет с ней возиться из-за шрамов от серой хвори на ее лице, но теперь она не просто была уродлива, она была дочерью несостоявшегося узурпатора. Вытерпев компанию матери сколько смогла, она попросила сира Давоса проводить ее посмотреть на скоморохов, и теперь она пыталась выдавить улыбку, глядя, как одетый шутом человек жонглировал. Через несколько дней сир Давос вместе с ее матерью вернется на Драконий Камень, а она останется одна, как еще одна гостья лорда Старка. Его дочери казались достаточно милыми, и она не понимала, почему люди звали его суровым, потому что ей он казался добрым и дружелюбным, но Королевская Гавань не была ее домом, и она знала, что возможно никогда не увидит отца, теперь, когда он отправился на Север, надеть черное Ночного Дозора. Сир Давос пообещал, что отправит к ней своего сына Маттоса с Драконьего Камня для ее компании, но это было слабым утешением. Он вовсе не был неприятным молодым человеком, но он попал под чары Красной Ведьмы, и был почти таким же набожным в своей новой вере, как иногда ее мать Селиса. Может быть, самой большой радостью для Ширен в Королевской Гавани было, когда она наткнулась на леди Мелисандру в одном из коридоров и воспользовалась возможностью показать ей язык. Сир Давос подумал, что это было очень смешно, а вот Мелисандре так не показалось. Лорд Старк тоже не верил в Семерых, но по крайней мере верующие в Старых богов не пытались всех подряд обратить в свою веру, в отличие от последователей Рглора, и если девочке хотелось, она могла ходить в септу. – Ширен, Ширен, – позвал юный девичий голос, привлекая ее внимание. – Леди Арья, – поприветствовала ее Ширен. – Сколько раз говорить, просто Арья, – ответила девочка. – Мы теперь как сестры, потому что ты воспитанница моего отца, – продолжила она. – Я не зову Теона лордом Грейджоем, он мне как брат, – объяснила она. – Это мой учитель танцев, я тебе про него рассказывала, – продолжала девочка, указывая на мужчину, стоявшего рядом с ней. – Сирио Форел, первый меч Браавоса к вашим услугам, миледи, – вежливо представился мужчина, низко кланяясь в браавосийской манере. – Способности вашего отца к морским сражениям заслужили ему славу и почет и на моей родине, – продолжил он. – Его победу над флотом Железнорожденных у Светлого Острова отмечали в каждой таверне в Браавосе, – добавил он, воздержавшись от непристойных ругательств, которыми обычно поминал этих пиратствующих негодяев. – Я вас знаю? Вы выглядите знакомо, – спросил он компаньона девочки. – Это сир Давос, знаменосец моего от… То есть, мой знаменосец, – представила его Ширен. Сирио нахмурился. – Это имя мне незнакомо, но… – Он начал, но замолчал. – Контрабандист, вы контрабандист! – Вдруг воскликнул он. Да чтоб тебя, подумал про себя Сиворт. – Надеюсь, вы более не планируете лишать меня головы, как обещали, если мы встретимся снова, – сказал он настолько жизнерадостно, как сумел. – Благодарю, что позволили сохранить ее в прошлый раз. Браавосский мечник казался развеселившимся донельзя. – Как контрабандист умудрился получить приглашение на коронационный пир? – Недоверчиво спросил он. «Как он может стать рыцарем?» - это он хотел узнать. – Как ни странно, контрабандой, – честно ответил Сиворт. – Это долгая история, но и мне интересно, как первый меч Браавоса закончил тем, что стал учителем у маленькой девочки в Вестеросе. – Я не маленькая девочка! – Заспорила Арья. – А вот и нет. Ты даже одета, как маленькая девочка, – ответил браавосиец. – Не по моему желанию, – надувшись, ответила Арья. Это ее отец настоял на тяжелом, неудобном платье. Сирио рассмеялся. – Однажды тебе придется научиться танцевать в платье, а не штанах. – Я лучше покончу с такими мучениями мечом, – пробормотала под нос Арья. – Только тот, кто никогда не был под мечом, и не носит шрамов в доказательство, может сказать такое, – заметил Сиворт из личного опыта. – Тебе-то хорошо, – сердито посмотрела на него Арья. – Тебе платья носить не приходилось. – А вот и приходилось, уж сколько контрабанды можно протащить под платьем, – ответил ей Сиворт. – Конечно, это было до того, как я отрастил бороду. Сейчас такое бы не прошло. – И «леди Давос Сиворт» совсем не звучит, – пошутила Ширен. – О, – вдруг воскликнула она. – Сюда идет леди Аша, – она заметила, что к ним движется дочь лорда Железных Островов. – И Теон, – добавила Арья. – Я вас представлю, ну или она представит, наверное. Сирио Форель печально покачал головой, сначала контрабандисты, теперь пираты, подумал он недовольно. – Хоть кого-нибудь здесь обделили приглашением? – Спросил он в воздух.