Ваша мудрость Галлин, боюсь, когда я сказал вам «весь дикий огонь, что можете произвести», вы поняли это как «сделайте много дикого огня». Я же сказал: «мне нужен весь дикий огонь, что вы можете произвести».
Король Джоффри Баратеон – 303 ВЭ
Зал Малого Совета – Королевская Гавань – 298 ВЭ. – По моему опыту, лорд-командующий Мормонт не из тех, кто склонен к шуткам или капризам, – твердо сказал Эддард Старк, и его мрачный тон давал всем понять, что он не потерпит, чтобы кто-нибудь в Малом Совете думал иначе. – Если он говорит, что труп вернулся к жизни и пытался его убить, и что это получилось бы, если бы не мой сын Джон, то я ему верю, – сказал он тем, кто был более скептично настроен к сообщению, полученному с далекого севера. – Робб отправится в Винтерфелл утром, и я сказал ему, чтобы он направлялся прямиком к Черному Замку, чтобы лично все исследовать, а также взять с собой компанию моих знаменосцев, дабы усилить Дозор, – продолжал Старк. – Если повезет, Мормонт предоставит больше доказательств о том, что происходит, когда вернется из своей экспедиции за Стену, и тогда мы сможем все спланировать. Варис вздохнул и посмотрел виновато. – Боюсь, я не могу представить никаких разведывательных данных по этому конкретному поводу, – сказал он совету. – Шепотки из И-Ти звучат громче, чем из-за Стены. Очень немного моих пташек вьют свои гнезда там, – с сожалением продолжал он. – Но как бы то ни было, бормотание морских путешественников, что плавают в Дрожащее море и торгуют там с Одичалыми на берегах, становится все тревожнее, но моряки всегда были суеверны и склонны к сказкам подобного рода, а потому я не обращал на них внимания. Петир Бейлиш, казалось, сомневался. – Ходоки? Правда? – Недоверчиво переспросил он. – Что дальше? Грамкины и снарки? – Пошутил он. – Великаны верхом на мамонтах или Белые Ходоки, идущие в бой верхом на Ледяных Пауках? – Ядовито добавил мастер над монетой. – Мы правда будем серьезно к этому относиться и действовать? – Задал он риторический вопрос. – Если честно, нам не следует считать, что наши предки приложили столько средств и усилий, дабы построить сооружение длинной в сотни лиг и высотой в семь сотен футов через весь континент для защиты от несуществующего, – вмешался Октавиан, не только потому, что это казалось логичным, но и для того, чтобы поддержать нынешнего лорда-регента королевства и в будущем его тестя, «доброго отца», как называли это тут. – Хотя я и соглашусь, что подобные утверждения следует принимать со здравой долей скептицизма, – чуть сбавил он свои ставки. – Может быть, следует предложить, чтобы верные представители всех Семи Королевств и Речных Земель сопроводили Робба на Север, дабы проверить эти утверждения на собственном опыте, – посоветовал он. – Может быть, лорд Берик Дондаррион от Штормовых Земель? – Предложил он, посмотрев на лорда Ренли Баратеона, не только мастера над законом, но и верховного лорда Дондарриона. – Он кажется мне уважаемым и способным. – Так и есть, и это будет правильный выбор, ваше величество, – согласился Ренли. – Я сам обращусь к нему, если лорд-регент согласится с вашим советом, – предложил он. Эддард Старк вопросительно посмотрел на Тайвина Ланнистера, и тот согласно кивнул. – Согласен, – сказал Старк. – Если бы кто-нибудь с дальнего юга сказал мне, что последователи Матери Ройны в Дорне практикуют водную магию, я бы тоже захотел отправить северянина проверить, так что будет справедливо, если дорнийцы или просторцы захотят увидеть Белого Ходока, прежде чем поверить в их существование. – Невероятные утверждения требуют невероятных доказательств, – мудро заметил грандмейстер Пицель. – Я слишком стар, чтобы путешествовать, но я отправлю вместо себя одного из мейстеров, – объявил он. – К сожалению, пусть он и разумный член ордена, мейстер Эймон из Черного Замка еще старше меня, и пусть разум еще при нем, он больше не владеет зрением. – Как мастер над законом я обычно воздерживаюсь от доверия свидетельствам от слепца, – пошутил Ренли. – Само собой, милорд, – согласился Пицель. Октавиан был задумчив. – Как обычно, я здесь только как наблюдатель, и могу лишь предлагать идеи, – начал он, – но может быть, будет верно отправить в Черный Замок и какого-нибудь мудрейшего из гильдии алхимиков. – Это совсем не обязательно, – запыхтел Пицель. Гадкий мальчишка пытался его принизить, он был в этом уверен. «Может заметил, что я понимаю, что он притворяется?» – подумал он. Только вопрос времени, когда он бросит играть, и злобный, мерзкий маленький говнюк Джоффри снова покажется на поверхности. – Почему вам это кажется хорошей идеей, ваше величество? – Захотел узнать ответа Старк. – Потому что Гильдия более открыта к вопросам сверхъестественного, чем мейстеры, но при этом разумны в своих подходах, – объяснил Октавиан. – Они настаивают, что следует экспериментировать, чтобы доказать теорию, и хотя известны они только производством дикого огня, их интересы куда шире и глубже. Пицель раздраженно фыркнул. – Шарлатаны, вот кто они, а их главный Галлин просто безумец, – сообщил он. – Я бы сказал, эксцентричный, а не безумный, – не согласился Варис, – в любом случае, король Роберт сократил их влияние во время своего правления не потому, что они шарлатаны, а потому что слишком были близки к Безумному Королю, – заметил он. – Покровительство Эйриса принесло им пользу, покуда он был жив, но за это они дорого расплатились позже. – Не то чтобы мы не понимали вашу позицию, грандмейстер, – сказал Бейлиш, – как мастер над монетой я понимаю, почему некоторым хочется единоличного влияния в делах знания и умения, – ухмыльнулся он. Уже давно питавший подозрения по отношению к ордену мейстеров и лично Пицелю, Тайвин про себя наслаждался видом, как трепыхается старый мошенник, и решил и сам ковырнуть ножом в ране. – Может быть, как-нибудь следует задуматься о том, чтобы дать Гильдии место в Малом Совете, как когда-то бывало, – предложил он совершенно серьезным тоном, – хотя, конечно, Россарт не показал себя хорошим десницей короля Эйриса, когда тот возвысил его – образованный человек, но как политик никуда не годный. – Я помню только мерзавца, что заживо сжег моего отца по приказу Безумного Короля, – прорычал Старк, – мне нужны доказательства, что худшие из гильдии подохли вместе с Россартом, прежде чем я задумаюсь о том, чтобы пускать их в Малый Совет, – твердо сказал он, и Пицель испытал облегчение. Когда веселье закончилось, пришла пора вернуться к делу, решил Тайвин. – Найду одного из своих кузенов, чтобы отправить на Север от Западных Земель, – сказал он. – Пусть в кои-то веки заслужат себе имя. Может быть, сир Деймон Ланнистер, он хоть на что-то годится. – С вашей стороны это очень высокая похвала, дедушка, – не смог сдержаться от шутки Октавиан. – Я бы отправил твоего дядю Тириона, так как он уже бывал на Стене ранее, но этого путешествия не хватит, чтобы избавить его от похмелья, – ровно ответил Тайвин. Это был один из тех немногих случаев, когда он явно подавал признаки чувства юмора. Пусть делал он это дабы унизить привычки своего младшего отпрыска. А уж узнав, что посетить одно из величайших чудес света Тирион желал исключительно чтобы помочиться с его вершины, а не насладиться его величием, это только закрепило Тайвина во мнении об этом идиоте. – С вашего позволения, лорд Старк, я предложу другим верховным лордам самим выбрать своих представителей, – обратился он к регенту. –Может быть, Теон Грейджой представит своего отца от Железных Островов в поездке вашего сына на Север? – Старк согласно кивнул. – Оставлю это на вашу десницу, лорд-десница, – ответил он, тоже не удержавшись от сухого юмора – не может же сам Тайвин Ланнистер его перешутить! Это все равно, чтобы пошел слух, что Илин Пейн произносит речи лучше тебя. Октавиан откашлялся, давая знак, что несогласен, и все с удивлением посмотрели на него. – Прошу, не обращайте внимания, – сказал он, – уверен, что я просто напрасно беспокоюсь в деле Грейджоев. – О чем беспокоитесь, позвольте спросить, ваше величество? – Заинтригованно спросил Варис. – Ну же, говори, – велел Старк мальчику. Октавиан нахмурился. – Ну, если я правильно понимаю, чем вы руководствовались, когда изначально решили взять Теона Грейджоя своим воспитанником, то это было по двум причинам, – начал он. – Во-первых, чтобы будущий правитель островов был воспитан на континенте и вобрал другой взгляд на мир, не только видя все вокруг целью грабежа, а во-вторых, как заложника против его отца на случай нового восстания. – Здравое размышление, сказал бы я, – ответил Тайвин. – Проблема в том, что ни то, ни другое более не имеет значения, – заявил Октавиан. – Мы не можем полагаться на закон наследования как гарантию, что сын Бейлона Грейджоя станет следующим лордом Железных Островов, потому что их традиции позволяют другим претендентам предъявлять свои права на Вече Королей, – сказал он, – и это приводит меня к главной проблеме. – Какой? – Полюбопытствовал Эддард Старк. – Бейлону не нравится Теон, он его не уважает, это очевидно каждому, кто видел, как они общаются на Великом Совете и во время коронации, – объяснил Октавиан. – А потому мы не можем быть уверены, что Бейлон посодействует воцарению своего сына, и его ценность как заложника теперь существенно понизилась. Давайте примем факты, вы теперь более отец Теону, чем Бейлон, лорд Старк, и вы явно больше о нем заботитесь. Если говорить прямо, он больше будет иметь цены как заложник против вас, чем против его собственного отца. Тайвин, как обычно, был впечатлен чутьем своего внука. – С подобным рассуждением трудно спорить, но как разрешить такую задачу, ваше величество? – Спросил он Октавиана, проверяя его. – Верните Теона Бейлону, поспорьте с ним, что он не сможет сделать из сына настоящего жителя Железных Островов, поиграйте с его самомнением, и что важнее всего, обменяйте его на лучшего заложника, – предложил Октавиан. – Бейлону может быть наплевать на Теона, но он испытывает какую-то любовь, или хотя бы уважение, к своей дочери Аше. Старк приподнял брови. – Бейлон никогда не согласится отдать свою дочь, – с сомнением сказал он, и ему не нравилась идея ставить Теона в подобное положение. Улыбка, которая теперь была на лице Октавиана, могла бы быть описана Варисом как «смесь высокомерия и злобной расчётливости». – Думаю, я смогу его убедить, – уверенно сказал Октавиан. Ренли расхохотался. – Надо позволить ему это хотя бы просто, чтобы посмотреть, – сумел он наконец выдавить. Если он проиграет, а так и будет, то это будет повод мальчишке поучиться скромности, решил Тайвин. Мальчик начал становиться слишком наглым после словесной порки, что он учинил Станнису Баратеону во время Великого Совета. – Может быть, оценим это предложение на нашей встрече позже, лорд-регент, –предложил он. – Я не стану принуждать Теона на это, – заверил Октавиан регента, – но если он когда-либо желает сидеть на Морском Троне, ему придется рано или поздно вернуться домой, и чем дольше он будет избегать этого, тем труднее ему будет заслужить доверие и почет своего народа. Старк нахмурился. – Об этом следует тщательно подумать, прежде чем действовать, – сказал он в ответ, думая, как заговорить об этом с Теоном, если до этого дойдет. Он всегда знал, что рано или поздно Теон вернется туда, где родился, но мысль, что это произойдет так рано, беспокоила его. Что это случится так рано после того, как он отдал Джона Ночному Дозору, думать об этом было печально. Варис внимательно разглядывал лицо за лицом, пытаясь найти следы согласия или недовольства идеей мальчика. Мерзкий маленький говнюк точно был в заговоре с пиратами Железных Островов, решил он, но чего он добивался? Чем он собирался купить Бейлона Грейджоя в обмен на согласие? Глаза Джоффри ничего не говорили, но Варис содрогнулся, когда мальчик поймал его взгляд и коротко усмехнулся. Это было так же жутко, как глядеть в зеркало, после исполнения самых отвратительных приказов Безумного Короля.