Перекресток двух улиц

      Апрель — это как глубокий вдох и медленный выдох свежего воздуха, после которого твоя грудь наполняется цветами, а в голове появляются только хорошие мысли. Что-то есть волшебное в слове «апрель». Может быть, звон колокольчиков на двери в Старбаксе, капли росы ранним утром, деревья с шуршащими от ветра зелеными листьями. А может, есть в этом слове что-то новое, только появившееся. Скрытое начало самой лучшей жизни. Апрель — это как новый шанс все изменить и только в хорошую сторону, потому что по-другому нельзя и быть не может.       Я держу Лиама за руку, пока он в резиновых сапогах прыгает по лужам. Я вдыхаю холодный воздух и запах асфальта после дождя, который странным образом предает мне силы. Лиам хохочет, рассказывает что-то про Темзу и про то, что мечтает побывать в дождливом Лондоне, потому что там, хоть небо и затянуто тучами, все равно чувствуется какая-то своя необыкновенная атмосфера счастья и свободы. Я удивляюсь, откуда он это знает. А он смотрит на меня, будто «Кэсси, ты что, дурочка?» А потом говорит, что видел это все во сне и, невозможным образом, чувствовал и запах Лондона и слышал его сердцебиение. Мы продолжаем идти по парку, собирать листья, отряхивать их от дождя и нюхать. Лиам подносит один лист к носу, зажмуривает глаза, будто загадывает желание и выдает мне:       — Новая жизнь.       — Тебе 6 лет, — напоминаю я, смеясь.       — И что? — удивляется он, сжимая мою ладонь своими маленькими пальцами. — Я ее тоже чувствую.       Для своих шести лет он слишком смышлен и умен. Когда мне было шесть, я кидала грязью в соседских мальчишек и прыгала на скакалке целый вечер разными способами. А Лиам просто обожает Нейшнл Джеографик, книги о жирафах и звездное небо. Он лучше меня в тысячу раз, и я удивляюсь, как с его появлением мои родители вообще от меня не отказались. И я никогда не прощу себе издевок над Лиамом в тот вечер. Пусть он уже не помнит, пусть иногда и я об этом забываю, это все равно останется где-то глубоко внутри, что будет терзать меня ночью и обязательно до слез, потому что я понимаю, что он не заслуживает этого.       Дрожащими от холода пальцами я набираю смс, пока мой брат качается на качели, повторяя таблицу умножения. Я: и долго ты меня игнорировать будешь? Я: сегодня, между прочим, ровно месяц нашего знакомства Аноним: Ого Я: ответишь на вопрос? Аноним: Это сложно Я: сложно ответить? Я: что, по-твоему, тогда не сложно? Я: разбивать мне сердце? Джастин: Я и не собирался делать этого Я: но почему-то уже сделал Джастин: Я не могу разобраться со своими проблемами Я: поэтому создаешь новые Джастин: Фостер Джастин: Этого еще не хватало Я: как дела у отца? Джастин: Он умотал во Францию со своей бабой Джастин: Мы с мамой завтра переезжаем на новую квартиру Я: так быстро? Я: вам помочь? Джастин: Было бы круто Джастин: Ты могла бы мне помочь украсить комнату :) Джастин: Ты должна знать, что я люблю фиолетовый цвет Я: а что еще? Джастин: Яблочные пироги Я: я ужасно соскучилась по тебе Джастин: Я тоже Я: нет Я: не говори «я тоже», потому что это меня обижает Джастин: Я ужасно соскучился Я: так лучше Я: мы с Лиамом в парке Джастин: Я могу подъехать? Я: можешь Я: если не занят Джастин: Хм Джастин: Брожу по дому Джастин: Так сказать, прощание с хламом и вечеринками с заблеванными унитазами и разбитыми люстрами Я: прекрасные воспоминания Джастин: Я просто и не могу больше ничего вспомнить Джастин: Этот дом всегда казался мне пиздецки пустым и слишком большим для нас одних с мамой Джастин: Я даже рад, что переезжаю Джастин: Но новая квартира будет маленькой Джастин: Не знаю, как к этому привыкну Я: привыкнешь обязательно Я: со временем Я: главное, чтобы было уютно Джастин: Ты с братом? Я: да Джастин: Я могу привезти ему что-нибудь из своих старых вещей? Я: ну, это же твои вещи Я: ты ими распоряжаешься       Я так волновалась, сидя напротив входа в парк аттракционов, что сбила костяшки пальцев, стуча о деревяшки лавочки. Лиам даже начал смеяться надо мной, потому что я выглядела слишком озабоченной и вообще очень потерянной. А еще он сказал, что у меня нос красный и щеки, но это от мороза. Я сегодня забыла дома Бруклин-шапку и очень расстроилась, но возвращаться мы за ней не стали, потому что Лиам очень хотел на аттракционы, а потом мы поняли, что и деньги забыли, поэтому слонялись между деревьев, играли в города и спорили насчет того, какое мороженое вкуснее.       Я все еще была наказана, и гулять мне было разрешено только с Лиамом, но обычно я этим пользовалась, чтобы встретиться с Мелани и Зои. У первой была тренировка черлидерш, а вторая просто была слишком ленивой. Но я и не думала звать Джастина, потому что а) он меня игнорировал все это время, б) и почему это он вдруг бы со мной заговорил, но в) я прокручивала события той ночи, когда он ворвался ко мне в дом (ну, конечно), и г) мне становилось почему-то стыдно. Но в то же время я чувствовала себя так, словно у меня в груди сердце сворачивалось в трубочку и не билось некоторое время. Хотя, конечно, билось, просто я этого не чувствовала.       В любом случае, я нервничала перед нашей встречей как никогда. Если бы кто-нибудь два месяца назад сказал мне, что я буду бояться взглянуть в глаза Джастину, потому что слишком сильно стесняюсь, я бы посмеялась. Но сейчас я сижу на лавочке, закрыв ладонями лицо, потому что готова то ли расплакаться, то ли улыбаться так широко, как официантки в Piccola Pizza. Мое сердце бьется так быстро и так громко, что оно заглушает рев мотора байка, остановившегося рядом. И я поняла, что это Джастин. Он здесь. Он рядом. И я понимаю, что не могу встать, не могу даже сделать вдох. Я слышу, как он болтает с только что подбежавшим Лиамом, а сама боюсь поднять глаз, но все-таки делаю это и…       Я могу перечислять до бесконечности то, что мне нравится в нем. Я бы даже могла написать книгу с названием: «что мне нравится». И на каждой страничке я бы писала о его прикосновениях, о его улыбке или о том, что он любит свежеиспеченный яблочный пирог и фиолетовый цвет. Затем я бы выпустила еще два тома с названиями: «что я обожаю в нем» и «что я в нем люблю». И там бы было о его голосе или о красивых глазах. Я бы скупила все эти книги, которые многочисленными тиражами разошлись по всему миру. Я бы перечитывала их каждый день, как мантру. И у меня бы точно все сбылось. Обязательно. Наверное, я сумасшедшая. Но, возможно, я почти уверена, что в этом и заключается любовь.       Поэтому я смотрю на него, готовая расплакаться то ли от счастья, то ли еще от каких-то непонятных чувств, которые я раньше не испытывала, потому что я вижу человека, которого слишком сильно люблю. И я сожалею, что никогда не рассматривала его под таким углом. И он снимает шлем, вешает его на руль, встряхивает челкой и натягивает на себя шапку, что странно, потому что зимой он почти всегда ходил в кепке козырьком назад. Он улыбается мне, салютует двумя пальцами от виска, и я уже готова умереть.       Я не уверена, что смогу встать, поэтому продолжаю сидеть, будто мне удобно, и будто я просто хочу сидеть, хотя, на самом деле, мой зад ужасно замерз, а в голове я повторяю только: «черт, черт, черт». Он приехал слишком быстро. И я не успела подготовиться ни морально, ни физически.       — Кэсси забыла дома деньги, поэтому мы сидим около парка и ни на чем не катаемся, — пожаловался Лиам, когда Джастин посадил его на мотоцикл.       У брата так светились глаза от счастья, что затмевали тусклое апрельское солнце. Буду ли я хорошей сестрой, если скажу ему, чтобы он слез, потому что это опасно? Наверное, буду. Но я не скажу, потому что все слова застряли в горле или еще где. Но я знаю точно: говорить я не могу и не уверена, что когда-нибудь смогу.       Они оба, Джастин и Лиам, смотрят на меня, ждут от меня ответа, какого-нибудь шага, но я только киваю головой и чувствую, как краснеют мои щеки, но уже не от мороза. И Джастин тоже краснеет, пытается отвернуться, смотреть куда-нибудь, только не на меня, потому что когда наши взгляды встречаются, все здесь готово взлететь на воздух. Это напряжение хуже, чем крики Зои и ее странные бешеные припадки, от которых «взрывается счетчик Гейгера». Это что-то странное и необъяснимое. И я не знаю, чувствует ли он это. Я — да. Определенно.       — У меня тут есть немного денег, — Джастин шарит рукой в кармане, переключаясь на Лиама. — Хватит на пару аттракционов.       — Кэсси, можно? — брат смотрит на меня так, будто я решаю, умереть ему или жить дальше.       — Ты уверен? — у меня прорезается голос. Я обращаюсь к Джастину.       Он пожимает плечами, а потом неуверенно кивает.       — Я все верну.       — Даже не думай, — качает он головой. — Идите в парк, я вас догоню. Только оставлю мотоцикл на парковке.       Я встаю, полная решимости и уверенности, и обнаруживаю, что ноги у меня затекли, поэтому я наступаю на пятки и издаю тихий протяжный стон. Слава богу, что рядом никого: Лиам убежал к кассам, а Джастин уехал на ближайшую парковку за парком. Я медленно иду за братом то на носочках, то наступая полностью, и чувствую в ступнях неприятные покалывания. Мне кажется, мой организм не выдержит избыток всех моих чувств, в которых я практически задыхаюсь.       Я стою, барабаню пальцами по ограде, которая разделяет меня и батут, на котором скачет Лиам. Я смотрю, как он подлетает все выше, и мне кажется, что он сейчас растворится в облаках. Я чувствую, как на мои пальцы, сжимающие поручень, ложится чья-то ладонь. Я не оборачиваюсь, но понимаю, что это Джастин. От него пахнет мятной жвачкой, пеной для бритья, сигаретами и Маунтин Дью, который он пьет. По бутылке стекают капли, падают на носки его серых кед. И я не смотрю на Джастина, потому что боюсь, что он увидит мои глаза и поймет, как мне было без него плохо, и как сейчас мне странно. Именно так. Я не чувствую счастья, не чувствую грусти или еще чего. Мне странно. Странно находиться рядом с ним и понимать, что это абсолютно нормально. Наверное, я не смогу привыкнуть к нему.       — Спасибо, — вдруг говорю я. Мой голос исчезает в детском смехе, громкой музыке и скрипе колеса обозрения.       — Да ладно тебе, — произносит он, делая последний глоток. Он все еще держит мою руку, выкидывает бутылку и поворачивается ко мне. — Не холодно?       — Нет.       — Да.       Он снимает свою шапку и натягивает ее на меня. Я надеваю ее удобней и, наконец, расплываюсь в улыбке.       — Мне Мелани сказала, что ты говорила с Грейсоном. Он, должно быть, взбесился.       — Да, — кивнула я. — Он очень нервничал.       — Это пойдет ему на пользу, — Джастин нахмурился, смотря куда-то впереди себя. — Ему нужно пересмотреть свои взгляды на жизнь.       — Он этого никогда не сделает.       — Знаю, — вздохнул Джастин.       И я набралась смелости взглянуть на него. У него лицо было все в шрамах. Под глазом — синяк, губа разбита, нос стал немного кривым, — раньше таким не был. Но Джастин по-прежнему был красив, как никто. И я вздрогнула, когда он обнял меня. Я уткнулась ему в грудь, вдыхая запах знакомых духов.       — Что с тобой?       — Со мной?       Я чувствовала его дрожащий голос, его быстро бьющееся сердце, его дыхание. Я чувствовала его.       — Откуда у тебя деньги?       — Работу нашел.       — А с лицом что?       — Ничего.       — Не ври, Джастин.       — Я не вру.       От него пахнет перегаром. Я понимаю, что голос у него дрожит только потому, что он недавно пил. Слишком много. Он пытался перекрыть этот ужасный запах и мятной пастой и духами и Маунтин Дью, который выпил в два глотка, потому что у него был сушняк. Я не чувствовала неприязни, но мне просто было обидно. Я не хотела, чтобы он губил себя. Я готова была разреветься, чтобы он понял, как мне больно.       — Джастин, твоя жизнь не кончается.       — Я знаю.       Я не вижу его лица, и он не позволяет мне на него взглянуть. Только прижимает меня к себе. И все, что мне остается — обнимать его в ответ, дрожать от волнения и вдыхать этот горький запах.       — Тогда почему ты себя так истязаешь?       — Это моя жизнь.       — Но я люблю тебя. И я беспокоюсь.       Он замолкает. Он, кажется, даже перестал дышать, только обнимает меня. И это молчание уничтожает все мои чувства и эмоции. Я хочу, чтобы Джастин понял, что происходит с ним. И понял, что это делает больно людям, которые его любят.        — Перестань пить.       — Не могу, — вырывается у него.       Он говорит странно сдавленным голосом, будто сдерживал эти слова в себе очень долго и до последнего не хотел произносить их.       — Ты просто не хочешь.       Он вздыхает, отстраняется и снова начинает строить невидимый барьер. Джастин засовывает руки в карманы, опирается об ограду, а я больше не чувствую себя в безопасности и мне снова становится холодно. Я понимаю, что только что все испортила, но не могу себя в этом винить, потому я просто хочу помочь. Но Джастин не хочет моей помощи. Он как всегда слишком самостоятельный и слишком сильный, чтобы признать, что вся его жизнь рушится. И сам он распадается на маленькие части. Я не уверена, что смогу собрать его по кускам, пока он сам не захочет. Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до него, но он дергает плечом. Расстояние между нами увеличивается, хотя мы почти что касаемся плечами. Становится холоднее, чем было. Становится невыносимо страшно.       — Не делай вид, будто не понимаешь, о чем я говорю.       — Ты можешь просто, блять, не пилить меня? — он говорит спокойно, но мне кажется, что он готов взорваться.       — Я просто пытаюсь помочь.       — Да мне не нужна ничья помощь, — наконец взрывается он.       Джастин не говорит «твоя помощь», потому что не хочет меня обидеть. Я представляю, как он борется с собой, и вспоминаю, как однажды он боролся со мной, делая все, чтобы я радовалась.        — Как ты можешь не принимать помощь от человека, который знает, что ты ел лук перед своим первым неудачным поцелуем? Я могу использовать это против тебя, — я улыбаюсь и краем глаза вижу, что он пытается сдержать улыбку, но потом сдается.       — Блять, — произносит он, усмехаясь, а потом вытирает глаза мягкой тканью толстовки. На его рукаве остаются мокрые пятна от слез, но я делаю вид, что не замечаю этого.       — Ты от меня теперь не отвяжешься, — я все-таки легонько толкаю его плечом, но он остается стоять на месте.       У меня получилось: Джастин улыбается, смотрит вперед и немного расслабляется.       — Я и не хочу, — пожимает он плечами, оборачиваясь ко мне.       Он снова делает это: смотрит то на мои губы, то мне прямо в глаза. Я не выдерживаю этого взгляда, поэтому просто обнимаю его за руку, которую он все еще держит в кармане, и прижимаюсь к нему.       Огромное бесконечное небо и маленькие дороги, машины, люди, деревья. Город с высоты был совершенно красивым. Казалось, можно дотронуться до того, что на земле кажется большим, и все это рухнет как карточный домик в одно прикосновение.       Я крепко держала Лиама за руку, когда мы взмывали в воздух на колесе обозрения. Я видела Джастина, сидящего на лавочке, выдыхающего дым в воздух. Он помахал мне рукой, а я все смотрела на него.       Однажды мы с Грейсоном, Йеном, Ником, Зои и Джастином сидели в баре. Парни пили стопку за стопкой, а мы с Зои сидели тихо, будто были не с ними. Джастин, как всегда, стал шутить насчет школы, наших тупоголовых одноклассниц, сексуальных официантках и марихуане. Он мне казался отбитым, избалованным ребенком, которому позволено говорить все, что он хочет. А его друзья лишь гоготали над его приколами. Нам с Зои было очень неуютно, но на нас даже не обращали внимание. Поэтому, когда я вышла на улицу, чтобы немного оградиться от происходящего, никто не заметил. Кроме Джастина.       Я стояла, обняв себя руками, стуча каблуком, и не знала, что делать дальше. Возвращаться мне туда не хотелось, потому что мне никогда не нравилась эта компания, а идти ночью одной домой было страшно. Но ко мне вышел Джастин. Закурив, он стал рядом и долго-долго на меня смотрел, будто ждал, что я что-то скажу. Но я молчала. Я не хотела говорить с ним.       — Я знаю, что тебе не нравится тусоваться с нами. Ты не обязана делать это ради Грейсона.       Он был пьян. Я взглянула в его глаза, а он даже не мог точно определить, в какой стороне я нахожусь. Он шатался, держал сигарету в зубах, старался быть вежливым, но все время хохотал, хотя хотел говорить о серьезных вещах. Как же он меня тогда раздражал.       — Какое тебе дело? — огрызнулась я.       — Ты права, — он пожал плечами. — Просто я подумал, что…       — Что?       — Удачи, Фоустер, — и он хлопнул дверью бара, оставив меня одну на улице.       Что он хотел сказать в тот вечер? И сказал бы, если бы перестал смеяться? Но сейчас я смотрю на Джастина с огромной высоты, стараюсь разглядеть его, но у меня ничего не выходит. Я провожу параллель между тем, что я никогда и не пыталась его разглядеть в толпе, никогда и не догадывалась, что он в меня влюблен с самого детства. Я сделала вывод, что Джастин умеет хорошо скрывать свои чувства и прятаться ото всех, даже от самого себя.       О чем он думал сидя один на той холодной лавочке? Что он скрывал все время, пряча кулаки в карманы? И почему он все время пытался прятаться от меня, хотя прекрасно знал, что я хочу только помочь ему? Почему в последнее время он казался мне слишком закрытым и грустным? С той ночи, когда он признался мне в любви, прошло больше двух недель, а мне кажется, что это было очень давно. И за это время случилось столько странных, непонятных вещей, что тот веселый и смелый Джастин исчез. И я не знала, сможет ли он вернуться.       Джастин пинал носком кеда шишку, пока мы шли по темному парку. Мы держали расстояние. Я почему-то боялась подойти к нему немного ближе, хоть на сантиметр, потому что думала, что он меня может оттолкнуть. Я не знала, чего ожидать от Джастина с его вечно меняющимся настроением.       — Окна новой квартиры выходят прямо на набережную. Я оттуда даже разглядел лавочку в цветах. Наверное, это единственное, что нравится мне в этой квартире.       — Знаешь, а я люблю маленькие квартиры. В них сразу чувствуешь себя в безопасности. Не то, что в больших домах. Кажется, что за углом обязательно кто-то есть.       — И дома тебя будет ждать только твоя тень, — тихо произнес он, качаясь из стороны в сторону, пока мы стояли под старым кленом.       Лиам заметил в кустах кошку и начал тискать ее. Мы же с Джастином, продрогшие от холода, стояли друг напротив друга, но в глаза не смотрели — стеснялись. У меня сразу щеки горели, а на его лице появлялась глупая улыбка.       — Почему ты меня даже за руку не берешь? — вдруг спросил он. Я даже оторопела. — Боишься чего-то?       Я пожала плечами, не зная, что ответить.       — Думаю, что ты отпрянешь.       Он хохотнул, запуская руку в волосы. Его лицо освещал уличный фонарь. Улыбка Джастина все еще была прекрасна, даже если он хмурился от боли, потому что его губа была разбита.       — Ты серьезно? — спросил он. — Посмотри на меня…       Я упрямо продолжала пялиться на землю, будто там было что-то интересное. Но я просто боялась, что расплачусь, взглянув на него. Я никогда не думала, что улыбка и взгляд Джастина будут вызывать у меня такие чувства. У меня даже коленки задрожали, когда он сжал пальцами мой подбородок и приподнял его.       — Посмотри на меня, Фостер, — скомандовал он, и я, наконец, подняла глаза. — Чего ты боишься по-настоящему? Что я поступлю с тобой, как Грейсон? Так я не сделаю этого, потому что я не спорил на тебя и никогда не хотел сделать тебе больно. Просто прекрати делать вид, что тебе все равно на меня.       — Я не знаю, как себя вести, — тихо сказала я. Голос куда-то пропал.       Я куда-то пропала.       — А как хочешь?       — Я тебя хочу постоянно обнимать, смотреть на тебя, говорить с тобой, — срывалась я. — Но эти три недели ты игнорировал меня, прятался в коридоре, будто я не…       — Да я не просыхал эти три недели, — признался он. — Вот и все.       — Перестань пить, Джастин.       — У меня мысли сразу все пропадают, понимаешь? Я не думаю ни о чем, и это спасает меня. А когда я трезвый, я сразу начинаю загоняться по любым поводам. Я не знаю, что происходит, Кэсси, но я знаю, что мне нестерпимо плохо.       — Почему ты не говоришь мне об этом?       — Потому что я должен быть сильным.       — Я знаю, что ты сильный, — кивнула я. — Не отталкивай меня, потому что я все понимаю.       — Я просто боюсь, что ты снова исчезнешь. Боюсь сделать что-то не так, потому что у меня никогда не было настоящих отношений. Особенно сейчас у меня такой хреновый период в жизни, когда я не могу взять себя в руки. Но в то же время, я не могу позволить себе что-то испортить, потому что я так долго хотел быть с тобой.       Я улыбаюсь, а он стоит мрачнее тучи. Я, наконец, беру его за руку, и впервые его ладонь такая холодная, что по моему телу проходят мурашки. И я сжимаю ее так сильно, но не делаю больно, потому что Джастин тоже улыбается. И он приближается ко мне, снова дышит мне в губы, и я чувствую, как внизу живота начинает приятно тянуть. Я так хочу поцеловать Джастина, что меня начинает трясти. И мы, наконец, целуемся. И в эти секунды я чувствую себя безумно счастливой, будто все, что мне нужно — это его поцелуи. И мне кажется, что так и есть. Я прижимаюсь к Джастину, будто хочу раствориться в нем. И мы оба улыбаемся сквозь поцелуй холодным апрельским вечером. Джастин: Моя мама спалила ужин на День Благодарения, потому что смотрела «Друзей» Я: моя мама забыла забрать Лиама из детского сада, потому что смотрела «Друзей» Джастин: Этот сериал убивает в наших мамах наших мам Я: на самом деле, я тоже их обожаю Джастин: И я… Джастин: Так ты придешь завтра помочь? Джастин: Точнее Джастин: Ты придешь завтра к нам на ужин? Я: я постараюсь отпроситься Я: если папа узнает, что я гуляла с тобой, он повесит меня на люстре в гостиной Джастин: Хуже Джастин: Заставит слушать песню «Alright» Кендрика Ламара на повторе целую неделю Джастин: Эта песня уничтожает меня Джастин: Но я пою ее уже два дня Я: не завидую тебе Джастин: Это просто пытка Джастин: Я сказал маме, что ты завтра придешь Джастин: Она обрадовалась и хочет заставить меня надеть завтра костюм, чтобы я выглядел «как человек» Я: а мне нравятся твои толстовки Джастин: Так ей и скажешь Я: чем твоя мама увлекается? Я: расскажи, что она любит Джастин: Трепать мне нервы Джастин: Котов сфинксов Джастин: И желтые розы Я: а еще «Друзей» Джастин: Эта функция идет по умолчанию Я: значит, я завтра надену майку с кошкой и куплю цветы Джастин: Хочу заметить, что я ненавижу желтые розы и сфинксов Я: я в замешательстве… Джастин: Я тоже. Я: и что же мне делать… Джастин: Просто приходи Джастин: Она по-любому будет рада Джастин: А еще морально подготовься к просмотру моих детских фотографий Я: уууууууууу Я: голая попка самого красивого парня школы, боксера и задиры Джастин: Как же странно это звучит Я: милашество Джастин: Не вижу ничего милого в голых Джастин: Попках Джастин: Младенцев Джастин: Но если тебе они нравятся, то спешу сообщить, что у вас проблемы, юная леди Я: хороший завтра будет вечер Я: я в предвкушении Джастин: А я в ужасе Джастин: Я попытался найти цитату про младенцев Джастин: Но ничего не нашел Я: … Джастин: Не надо запугивать меня точками Джастин: Я слышу, как на улице кто-то кого-то убил Я: вызывай полицию Джастин: Пока полиция не видит, все законно Я: неужели в твоем сборники есть цитаты из Гравити Фолз? Джастин: Сейчас туда впишу Джастин: И будет Я: кто-то большой фанат этого мультфильма Джастин: Ну не то, чтобы большой… Я: ты только что мне цитату из него наизусть написал Джастин: А ты ее узнала Джастин: Мы квиты Я: с тобой просто невозможно спорить Джастин Привыкай, детка Я: меня так Грейсон называл, не надо Джастин: Я не Грейсон Джастин: Забудь уже о нем Джастин: У нас же все хорошо? Я: определенно Джастин: Твое самое лучшее воспоминание? Я: поцелуй под кленом Джастин: Мне даже нечего ответить Джастин: Встретимся завтра, миссис Бибер Я: даже так? Я: когда мы успели пожениться? Джастин: В моих снах пять лет назад Я: как много нового я узнаю каждый день Джастин: Пока я не выболтал что-нибудь еще, я иду спать Я: а как же убийство под твоим окном? Джастин: Сами разберутся Я: сердца у тебя нет Джастин: Зато есть инстинкт самосохранения Джастин: Тем более, если там кого-то и убили, я уже никак не помогу Я: обожаю твою логику Джастин: Да ты от меня всего просто без ума Я: не буду спорить, потому что с самого начала я обречена на провал Джастин: И не стоит Джастин: Пусть тебе приснятся розовые слоны Я: и зачем? Джастин: Что плохого в розовых слонах? Я: а что хорошего? Джастин: Начнем с того, что их даже не существует Джастин: Но это круто по умолчанию, понимаешь? Я: как любовь к сериалу «Друзья»? Джастин: Именно Джастин: Ты только представь Джастин: Розовые слоны Джастин: Это же так чудесно Я: ты под чем вообще? Я: ты обещал мне не пить Джастин: У меня нет сердца, а у тебя — воображения Я: кому-то пора спать Джастин: Мы еще поговорим об этом Я: о слонах? Джастин: Слон ничего не забывает. Розовый слоник: Спокойной ночи Я: неужели в твоем сборнике есть цитаты даже про слонов?????? Джей-слон: Там есть всё Я: ты не перестаешь меня удивлять Я: черт возьми Я: какой же ты странный Джей ♡: Может быть, именно поэтому ты меня так любишь Я: может быть :) Ник: Кэсси, ты спишь? Я: Засыпаю Я: А что такое? Ник: Мы с Дэнни не хотели тебе до последнего говорить Ник: Но мне кажется, ты должна знать Ник: И если Кев тебя спросит, то ты молчи Ник: Если он узнает, то Джастин больше не сможет заниматься боксом и не поедет на чемпионат штата Ник: Джастин дерется на боях без правил за деньги