Медь, сталь и бутылка рома

Поезд на Лондон. В купе сидят Бен и Том в школьной форме. Их пиджаки расстегнуты, Бен рассеянно ест шоколадку, не отрываясь от страниц «Таймс». Том, ухмыляясь, смотрит на друга. - Знаешь, Бен, я так и представляю тебя лет через двадцать. Заведешь себе слугу, который станет подавать тебе чай, будешь вставать по утрам и точно так же будешь читать по утрам «Таймс». Бен поднимает на него удивленные глаза и отвечает серьезно: - Конечно же, Томас, надо же понимать, что произошло в мире за последние сутки. Да и папа наверняка захочет обсудить с нами последние новости. Я, конечно, не все тут понимаю, но пытаюсь вникнуть. Ну и да, слуга, вероятно, мне понадобится, особенно если я женюсь. Должен же будет кто-то помогать супруге по хозяйству, чтоб ей не пришлось все делать одной. Том закатывает глаза. - Ты сейчас как никогда выглядишь занудным аристократом. Не обижайся. Впрочем, - он пожимает плечами, - это логично. Даже моя мама, уж на что не любит чужих на кухне, и то наняла помощницу по дому. Он некоторое время молчит, затем неуверенно спрашивает. - А твои родители точно не против, что я еду? Бен складывает «Таймс»: - Ну конечно, дорогой друг! Они же сами написали, что были бы рады познакомиться с вами. Мне кажется, вас что-то заботит, почему? Вы же куда общительнее меня и легко сходитесь с людьми! Том пожимает плечами. - Ну я не знаю… А твой отец очень строгий? А мама? Какие они? Я, честно говоря, - он взъерошивает волосы, - боюсь, что не понравлюсь им… Или что поведу себя как-то не так. Ты вот рассказываешь, что твой отец обсуждает с тобой новости, а вдруг он и меня спросит, а я не смогу как-то разговор поддержать. - Ну он же понимает, что вы младше и наверняка сделает на это скидку, – Бен окончательно откладывает газету. – Не знаю, какие они, мне не с чем особо сравнивать. Папа строгий, но… Он и пошутить любит. Он сдержанный довольно, говорит мало, но всегда по делу. И он очень умный. Он знает абсолютно все и очень не любит, когда ему лгут. Он всегда так повторяет: «Морбери не лгут». Но он добрый и бояться его нечего. Его кстати зовут Родерик. А маму – Роза. Мама тоже очень, очень добрая. И ласковая. И нежная. Она очень любит готовить, и она очень обрадовалась, узнав, что ты сластена, ей хочется тебя побаловать чем-то вкусным. А еще она очень любит свой сад и розы, поэтому если ты похвалишь ее цветы – станешь ее лучшим другом. Она хорошо играет на пианино и поет. И она очень красивая. Мне кажется, ты не можешь повести себя так, чтобы им не понравится. Ума не приложу, что ты должен сделать для этого. - Родерик? – переспрашивает Том. – Очень необычное имя? – он вздыхает. – Я просто очень хочу произвести хорошее впечатление, они же твои родители, Бен. А вдруг они запретят тебе со мной дружить, если я им не понравлюсь. - Это и одно из моих имен, если ты помнишь, - улыбается Бен. – Запретить? Нет, я не могу себе этого представить. Не помню, чтобы мне что-нибудь запрещали вообще когда-нибудь. Отец только объясняет, что в том или ином поступке дурного – и я сам не хочу больше это делать. У него должны быть веские основания, чтобы отозваться дурно о тебе, но я их не вижу. За этот учебный год, что мы общались, я не нашел в тебе изъянов достаточных для того, чтобы прекратить нашу дружбу. Полагаю поэтому, что у отца не найдется повода не рекомендовать мне продолжать общение с тобой. - Ну знаешь, Бен! – обиженно говорит Том. – Ты так говоришь, словно оценивал, достоин ли я дружбы с милордом. А у меня же есть недостатки, в конце концов… Бен в некотором замешательстве теребит конец галстука: - Томас, я вовсе не хотел вас обидеть, простите меня. Вы знаете или должны знать, что нашу дружбу я ценю превыше всего и вовсе не ценю так свою персону, чтобы думать, что кто-то может быть меня недостоин. Но вы понимаете, что я, как и любой другой человек, оценивал ваше поведение, ведь должен же был я понимать, не ошибся ли в вас и действительно ли вы обладаете всеми теми замечательными качествами, которые я увидел в вас с самого начала… Уверен, что и вы так же размышляли обо мне. Разве нет? - Хм, - задумывается Том и слегка краснеет. – Да, дорогой друг, простите, я вас неверно понял. Вы конечно правы, все мы оцениваем друг друга… И если видим что-то нелицеприятное, серьезно задумываемся над тем, имеет ли смысл продолжать дружбу. Я ведь и сам вел себя точно так же, оценивая тебя. Черт, Бен, и не надоедает тебе все время быть правым? – со смехом спрашивает Том. - Я вовсе не всегда прав, - серьезно отвечает Бен, - просто я стараюсь всегда отвлечься от сиюминутных желаний и эмоций – в данном случае от всепоглощающего желания иметь такого прекрасного друга, как вы, - и принимать решения, основываясь на фактах. Этому, в частности, учил меня отец. Том вдыхает. - Ну мне до этого далеко. Я частенько делаю то, что влетает мне в голову, совершенно не думаю. Но я от всей души надеюсь, что не смотря на это, я твоим родителям понравлюсь. - Научитесь, я уверен! – ободряет его Бен, - И еще я уверен, что вы очень им понравитесь. Вокзал Виктория. Лондон. От только что прибывшего поезда расходятся пассажиры. Из вагона выходят Бен и Том, таща за собой вещи. Том с интересом оглядывается. - А кто нас будет встречать? – спрашивает он. – Твой отец? - Нет, - вздыхает Бен, - папа приезжает из командировки только завтра. Он приветственно вскидывает руку молодому мужчине, почти юноше, лет девятнадцати, одетому в строгий костюм с гладко зачесанными волосами и добрыми карими глазами. Увидев мальчиков, он расплывается в улыбке и спешит к ним, пробираясь через толпу. - Милорд Бенедикт! – говорит он радостно. - Счастлив видеть вас. Позвольте ваш чемодан. И ваш… - Это мой друг, Томас Оливер Грин, - подсказывает Бен, - здравствуйте, Ричард! - Спасибо, милорд. Давайте мне ваши вещи, мистер Грин. Наслышан о вас от миледи и рад знакомству! – приветливо кивает мальчику Ричард. Том ошарашено смотрит на Бена. - Милорд?! – тут же спохватившись, он говорит. – Здравствуйте, э…. Ричард? – он смущенно смотрит на Ричарда. Совершенно растерявшись, он отдает Ричарду свой чемодан. Друзья идут следом за Ричардом к машине. - Он зовет тебя милордом? – страшным шепотом спрашивает Том. Бен морщится. - Я же говорил, не люблю, когда меня зовут милордом. Это придает отношению ко мне людей оттенок феодализма. Но как еще ему меня звать? Думаю, до обращения «сэр» я еще не дорос, не так ли? - Обалдеть… - Том таращится то на Бена, то на Ричарда. – Нет, я конечно знал, что ты из аристократической семьи, но как-то… ну не ожидал, что все вот так… - он издает нервный смешок. – У нас дома как-то все попроще, - признается он наконец. - Ну… - теряется Бен. - Это же ничего для тебя не меняет, я надеюсь? Это просто… Просто традиция, вот и все. Я же ничем от тебя не отличаюсь. Просто у нас дома так заведено, а у вас иначе, вот и все, верно? - Да нет конечно, - встряхивает головой Том. – Просто это непривычно, - наконец говорит он. – И как-то неожиданно. Не обращайте внимания, дорогой друг, я привыкну, - он хмыкает. - Я надеюсь, - улыбается Бен. Они доходят до машины, Ричард открывает перед мальчиками заднюю дверь, убирает багаж и садится за руль. - Ну вот, скоро будем дома, милорд Бенедикт! – улыбается он. - Скорей бы, - кивает с улыбкой Бен, - как здоровье мамы? - Миледи здорова, и дома все благополучно. Она не поехала встречать вас, так как следит за приготовлением грандиозного пира к вашему приезду, милорд Бенедикт, - Ричард заводит мотор и выезжает со стоянки. - Ох, мама, - нежно качает головой Бен. Том нервно выдыхает. - Я как никогда чувствую себя шотландским деревенщиной, - хихикает он тихо, так чтобы слышал только Бен. Бен прыскает со смеху. - Ну ты и дурак, Томас Грин, - откликается он так же тихо. - Прекрати сейчас же. Миновав Лондон, машина выезжает на шоссе, ведущее в Оксфорд. Наконец они проезжают городок Юэлм – тихие узкие улочки, главную площадь, старинную церковь, во дворе которой стоит поросший мхом кельтский крест, выезжает за его пределы, минует поле, сворачивает на боковую дорогу, проезжает большую рощу из высаженных по обеим сторонам дороги больших раскидистых дубов, в конце которой становится виден большой дом из красного кирпича, в котором явственно угадываются черты тюдоровской эпохи, но кое-где проглядывают средневековые элементы. Ричард въезжает в большие кованые ворота и, проехав по дорожке, усыпанной гравием, останавливает машину у парадного входа. Легко выскочив из машины, он открывает дверцу и с улыбкой говорит мальчикам: - Добро пожаловать домой, милорд Бенедикт! Добро пожаловать в Юэлмское аббатство, мистер Грин! - Спасибо… - Том ошарашено оглядывает дом. - Ну ничего себе, Бен! Это же настоящая историческая древность! Круто! Ого, там такой парк! Так это раньше было аббатство? Обалдеть…. - Он делает шаг вперед. - И пруд есть, да, - он всматривается в парк. - Что? – Бен с удовольствием потягивается. - А, да, тут было средневековое аббатство, от него только часовня сейчас сохранилась. Спасибо, Ричард! - Я отнесу вещи в ваши комнаты, милорд! – улыбается Ричард. Бен косится на друга и просит юношу шепотом: - Ричард, а давайте вы не будете звать меня милордом при нем! Пожалуйста! - Как вам будет угодно, милорд Бенедикт! – кивает Ричард, подхватывает чемоданы и идет дому. Том с интересом оглядывается. В этот момент из дома выбегает красивая светловолосая молодая женщина, одетая в лавандового цвета платье с цветочным узором. Ее волосы заплетены в простую косу, которая свисает между лопаток. - Бенни, - вскрикивает она и распахивает объятия сыну. - Мальчик мой, наконец ты приехал. - Мамочка! – обрадованно улыбается Бен, бежит ей навстречу и крепко обнимает ее. - Я так скучал! Я тебя вспоминал каждый день! Ты получила мое последнее письмо? А как твои розы в беседке, ты писала, что они заболели? Ты дочитала ту книгу? У тебя все хорошо? Мама! – он целует ее в щеку. - И я скучала, маленький мой, - миссис Морбери расцеловывает сына. - Дай я на тебя посмотрю! Ты так вырос, и все больше похож на отца. У меня все хорошо, но это неважно. Как ты, Бенни? Как школа? Как уроки? Ты хорошо питался? А как твое здоровье? После того случая приступов больше не было? - она снова целует сына. - Нет, мам, приступы все реже и реже, не волнуйся… - Бен отводит глаза и слегка краснеет. Миссис Морбери пристально смотрит на сына, с легким укором качает головой, затем снова целует в макушку и крепко прижимает к себе. Оторвавшись от него, она смотрит на Тома. - А это твой друг, Томас Грин, верно? - Добрый день, миссис Морбери, - смущенно улыбается Том. - Очень приятно познакомиться. - И мне очень приятно, Томми, - миссис Морбери приветливо улыбается. - Могу я тебя так называть? Ну что же вы стали на пороге, мальчики. Идемте. Вы голодны? Впрочем, о чем я. Конечно после такой дороги, вы хотите есть. Они входят в дом. В просторном холле, стены которого обшиты темными деревянными панелями, стоит немногочисленная прислуга и высокая пожилая женщина, одетая в строгое черное платье. Ее седые, почти белоснежные волосы убраны в пучок. Она окидывает мальчиков пристальным взглядом серых глаз, подходит к Бену и с улыбкой подает ему руку. Тот, явно робея, целует ее: - Здравствуй, бабушка! - Здравствуй, Бенедикт! Как учеба, дорогой? - Все хорошо. Я закончил класс с отличием. - Прекрасно. Твой отец будет доволен! – она поднимает задумчивый взгляд на Тома. - Это мой школьный друг, Томас Оливер Грин! – спохватывается Бен, - Томас, моя бабушка, Лиана… - На этом хватит! Имени достаточно! – прерывает его Лиана, изящно взмахнув рукой. - Ты и так напугал бедного мальчика всем этим, хочешь добить его соблюдением всех правил этикета? – она заговорщицки улыбается мальчику. - Ведь он не предупредил тебя ни о доме, ни о парке, ни о слугах, верно, Том? Том ошарашено качает головой, затем спохватываясь говорит. - Ну… я не ожидал такого, - он тоже улыбается. - Бен умеет огорошить. Но у вас здорово, миссис…. Э… - он запинается и, покраснев, нерешительно заканчивает. - Лиана… Лиана довольно кивает. Миссис Морбери с улыбкой закатывает глаза. - Не обращай внимания, Том, ты привыкнешь, - говорит она. - Дом только кажется большим, он очень уютный. - О, мне уже нравится, - с энтузиазмом кивает Том. - Очень красивый. - Вы наверно хотите переодеться и умыться с дороги, - спохватывается миссис Морбери. - Да, мам, а можно я сам покажу Томасу его комнату? Ты же распорядилась разместить его в спальне, соседствующей с моей, как мы и договаривались, да? – улыбается Бен. - Конечно, милый, - нежно гладит сына по голове миссис Морбери. - Ступайте. Томми, и не стесняйся, если тебе что-то понадобится. - Хорошо, - жизнерадостно улыбается уже взявший себя в руки Том. - Спасибо большое, миссис Морбери! Мальчики убегают вверх по лестнице. Лиана задумчиво хмыкает: - Уже «Томми», Роза? Я все расскажу Родерику! Миссис Морбери весело улыбается. - Такой чудесный мальчик, Лиана. Как хорошо, что у Бенни появился друг, он иногда такой стеснительный бывает, я боялась, что он так и не подружится ни с кем. И иногда думала, что он… что ему не хватает брата или сестры… - неловко заканчивает она с печальным вздохом. - Перестань! – решительно обрывает ее Лиана и берет за руку. - Ты ни в чем не виновата. И в том, что Бенедикт один, есть для него и свои плюсы. И всего ему хватает. И Родерику тоже. Мало ли, что случилось, главное, что вы все любите друг друга. В конце концов, у тебя есть сын – а кто-то не имеет и этого! - Да, - миссис Морбери с благодарностью пожимает руку свекрови. - У меня есть сын. И Родерик. И вы тоже. Просто… иногда приходят грустные мысли, - она вздыхает и продолжает уже бодрее. - Но главное, что мы все вместе. А завтра наконец вернется Родерик. Я так соскучилась. Лиана, когда ваш сын уже прекратит геройствовать? - с шутливой укоризной спрашивает она. - Никогда! – смеется Лиана. - Он же Морбери! Позерство у нас в крови. – Наверху слышится глухой удар и мальчишеский хохот, женщина поднимает голову и задумчиво улыбается. - К приезду Родерика они, похоже, разнесут дом… Том Грин… Твоя мама бы сошла с ума, узнав, что у твоего сына такой друг. Только подумай! Наверняка он ходит в джинсах и жует жвачку! - Бенедикт писал, что он шотландец и его родители - разбогатевшие фермеры, - смеется миссис Морбери. – Это маму добьет. – Она прислушивается. – Пусть веселятся, мне он нравится, очень милый и вежливый. Надеюсь, они с Бенни будут дружить и дальше. Идемте в столовую, Лиана. Подождем их там. - Идем, дорогая, - Лиана берет невестку под руку, и леди, отпустив прислугу, отправляются в столовую. Утро следующего дня. Сад Юэлмского аббатства залит солнечным светом. Мальчики с визгом и хохотом с палками в руках носятся по дорожкам среди розовых кустов, на лепестках которых еще сверкают капельки росы. - Сдавайся, Медная Борода! – кричит Бен. - Сдавайся или я выпущу твои кишки наружу! - Йо-хо-хо! – кричит Том. – Никогда еще капитан Медная Борода не отступал в бою! Тем более перед такой салагой, как ты, Стальной Крюк! Я повешу тебя на рее, а тело скормлю акулам! Они увлеченно носятся по дорожкам, периодически спрыгивая на траву и скрещивая палки. - Я салага?! Да это ты еще вчера был юнгой! Вот сейчас догоню и велю моим матросам всыпать тебе десять ударов! – кричит Бен и устремляется вдогонку за другом. Том с хохотом выскакивает на дорожку, не глядя вперед, и неожиданно натыкается на неслышно подошедшего высокого мужчину в военной форме. - Ой, - Том по инерции отшатывается назад, чудом удерживаясь на ногах. - Аккуратнее, молодой человек! Не упадите! – военный придерживает его за плечо и прищурившись смотрит сверху вниз. - Правильно ли я понимаю, что я имел честь столкнуться с мистером Томасом Оливером Грином? Том отчаянно краснеет и молча кивает, пряча палку за спиной. -Да… - едва слышно говорит он. – Я…. Да… Том… Томас. Извините, я случайно. - О, не тревожьтесь! – военный закладывает руки за спину. - В моей судьбе случались удары и пострашнее! Но что это я? Я веду себя невежливо. Позвольте представиться, Родерик Бенедикт Артур Морбери, майор Королевских военно-воздушных сил. Весьма рад знакомству, мистер Грин. Могу я надеяться встретить вас сегодня за обедом? - Я… да…. Могу… буду… – запинается Том, с опаской глядя на мистера Морбери. – Очень приятно, мистер Морбери, - наконец говорит он и окончательно стушевавшись, замолкает. - Папа! – кричит Бен, подлетает к отцу и обнимает его. - Сынок! – улыбается майор Морбери и приобнимает его в ответ. - А мы тут болтали с твоим другом. Я рад видеть тебя Бенедикт! – он ласково смотрит на сына, Бен поднимает на него счастливые глаза. - Я рад, что ты приехал, папа! - Взаимно, сын! – майор улыбается. - А где твоя мама? - Была в маленькой гостиной, вышивала, пап. - Что ж, пойду поздороваюсь с ней. Занимайтесь своими делами, джентльмены. Попытайтесь не истребить все розы. И жду вас к обеду. Мистер Грин! – он треплет сына по волосам, затем, посмотрев на Тома, чуть наклоняет голову, касается фуражки и быстрым шагом идет к дому. - Уф…. – выдыхает Том, когда майор скрывается в доме. – Я, кажется, в жизни так не пугался. Это твой отец? Ничего себе он смотрит… Будто насквозь видит. Черт, это ж надо было мне на него налететь, - он мрачнеет. – Теперь твой папа будет считать, что я чокнутый. - Что? – поворачивается к нему Бен и неверяще хихикает, - Ты же шутишь? Ты что, правда его испугался? Да это же папа! Всего лишь папа! Ничего он не будет считать! Но… В одном ты прав – смотрит словно сканирует… - Это ты шутишь, - поежившись, говорит Том. – Я же хотел хорошее впечатление произвести, а сам налетел, чуть с ног не сбил… А потом еще стоял и мямлил, как дурак. Может, надо было еще раз извиниться… - Да перестань, Томас! Он просто пошутил! Ну и что, что налетел, ты же не нарочно! Не надо извиняться! Уверен, он уже все забыл, - ободряюще улыбается Бен. – Ну так что, играем? - Том, - машинально поправляет Том и с облегчением хихикает. – Давай, Стальной Крюк. Нас кажется, чуть не схватили войска ее Величества. - Точно! – хохочет Бен, запрокинув голову. - Но нам удалось отбиться! Так вперед к горизонту, трави шкоты! Ставь грот! И вели своим матросам налить нам рому! Маленькая гостиная. Миссис Морбери, тихонько напевая, вышивает цветочный орнамент на скатерти. Она бросает взгляд на схему, задумывается, расправляет скатерть и начинает изучать узор. В коридоре раздаются шаги, голос майора Морбери: - Нет, нет, не надо предупреждать, спасибо, – он входит в гостиную и улыбается жене. - Доброе утро, моя жизнь! Я вернулся! - Родерик, - взволнованно ахает миссис Морбери, откладывает скатерть и кидается на шею мужу. – Любовь моя, наконец-то! Я так скучала. - Роза! – он покрывает поцелуями ее лицо, - Моя Роза… Я тоже так скучал! Я привез тебе подарки из Африки… Яркие красивые ткани и браслет, и ожерелье… Но ты так красива, что никакие подарки тебя украсить не могут! Роза, я так люблю тебя! - Зачем мне украшения… - она счастливо обвивает его шею руками и приникает к его губам. – Главное, ты здесь, со мной. Родерик, жизнь моя, милый. Это самый лучший подарок, который ты мне сделал. Как же мне было тоскливо без тебя… - добавляет она шепотом. – Все эти дни и ночи… Я очень люблю тебя! - Дни и ночи, говоришь? – голос майора становится глухим, - Поможешь ли ты мне снять форму, любимая, как и положено верной солдатской жене? - Как и положено, я хочу встретить моего героя так, как он заслуживает… - в голосе миссис Морбери появляется хрипотца, она прижимается к мужу и целует его с все большей страстью. - Тише, тише, милая терпение… - шепчет, задыхаясь майор, подхватывает ее на руки и, не отводя от нее потемневших глаз, несет ее в сторону спальни. Спустя некоторое время. Спальня мистера и миссис Морбери. Миссис Морбери лежит, положив мужу голову на плечо, и мечтательно смотрит на него, иногда поглаживая его лицо пальцами. - Мне так не хватало тебя, Родерик, - наконец говорит она. – Так тяжело отпускать тебя в твои командировки. Куда лучше, когда ты в министерстве и мы можем вместе некоторое время проводить в Лондоне. Но, - она лукаво улыбается, - ради таких встреч стоит и потерпеть, пожалуй. Он блаженно улыбается, перебирая пальцами пряди ее волос: - Да, милая, все так… И я очень скучаю без тебя. Мне горько сознавать, что нам дана всего одна жизнь, и ту я обречен наполовину пробыть без тебя. Мне и вечности не хватит, чтобы насладиться твоим обществом сполна! - О, милый, - миссис Морбери прижимает пальцы к его губам, - не печалься, любовь моя. Мне тоже очень грустно без тебя, но ведь ты всегда возвращаешься, а командировки бывают не так уж и часто. И я тебя точно в ближайшее время никуда не отпущу, – она ласково и нежно прижимается к нему. – Ты уже видел Бенни? Майор Морбери нежно целует ее в лоб. - Бенедикт, - он улыбается шире, произнеся имя сына. - Да, я в буквальном смысле столкнулся с ними в саду, куда я пошел сперва, думая найти там тебя. Точнее, на меня налетел его друг, Том. Какой забавный парнишка, верно? Как ты его нашла, дорогая? Действительно, он хороший друг нашему сыну? Бенедикт выглядел счастливым, играя с ним. - Он очень милый мальчик, - с улыбкой говорит миссис Морбери. – Бенедикт писал о нем много хорошего, и мне было уже трудно отойти от его впечатлений, но по-моему он хороший паренек. Дружелюбный, веселый и неглупый. Бенни не хватало такого друга. Говоришь, налетел на тебя, - она посмеивается. - Да, мне он тоже о нем писал, - кивает майор Морбери, - просил не судить о нем строго с первого взгляда и утверждал, что со второго я и сам полюблю его, как сына. Я рад, что наш мальчик нашел себе друга. Он, по всей видимости, не слишком общителен в школе. Хотя он с пользой проводит свое свободное время, насколько я могу судить по прочитанным им книгам. Он хороший мальчик, - добавляет майор с внезапной теплотой, - умный и честный! - Он самый лучший и чудесный на свете! – категорично заявляет миссис Морбери. – Умница, добрый, благородный и справедливый. И он все больше становится похож на тебя, Родерик. – она с улыбкой целует мужа в подбородок. – Бенедикт большой молодец, что прилежно учится, но я рада, что он стал и немного больше играть и общаться с другими детьми. - У него все будет хорошо, Роза! – майор притягивает к себе ее лицо и целует. - Просто не может быть иначе. Он же Морбери. Вечер. Комната Тома. Мальчик в джинсах и футболке сидит на кровати и зашнуровывает кроссовки. Закончив, он встает, подходит к зеркалу, хмурится и пытается пригладить взъерошенные волосы. Раздается стук в дверь: - Вы готовы, дорогой друг? – бодро спрашивает Бен. - Я уже почти, - отвечает Том. – Заходите, дорогой друг, - он открывает дверь и осекается. – Гм... На пороге стоит Бен в темных брюках с заутюженными стрелками и тщательно отглаженной голубой рубашке. На его ногах начищенные черные ботинки. Он скептически оглядывает друга: - В таком случае я должен задать вопрос: а к чему вы готовились? - К семейному ужину, кажется, - бурчит Том, оглядывая себя. – Бен, ну я же прилично выгляжу! - Да, вполне, но… - Бен вздыхает. - Поймите, Томас, это торжественный ужин, к нему неделю готовились. Вы видели, полдня начищали серебро! Отец вернулся – это большое событие для нашей семьи. Открыли парадную столовую – не ту, в которой мы ужинали вчера… Давайте, вы переоденетесь? Том хмурится. - У меня брюки не поглажены, - мрачно говорит он и вдруг хмыкает. – Серебро? Бен, мы что будем есть из серебряных блюд? Ничего себе! Он со вздохом лезет в шкаф и достает светлую рубашку поло. - Ну такая хоть пойдет? - Пойдет, - кивает Бен, - я бы одолжил вам свои брюки, но они будут вам длинны… Ладно, идите в школьных. И, боже мой, конечно не из серебряных блюд, мы что, варвары? Полагаю, мама велит подать тот старый фарфоровый сервиз, который я всегда так боюсь разбить… Ума не приложу, сколько может стоить тарелка середины XVIII века… - Что? – с ужасом переспрашивает Том, уже начавший стягивать с себя футболку. – Сервиз середины XVIII века? Бен, я же теперь есть не смогу! Вдруг я его разобью или поцарапаю! Он быстро переодевает рубашку и достает из шкафа аккуратно сложенные брюки. - Признавайтесь, дорогой друг, - говорит он. – Нам будет прислужить с десяток лакеев! - Прости, - виновато хмыкает Бен, - я и сам боюсь есть… Наверное, надо проще к этому относиться. Нет, что вы! Всего лишь двое, я полагаю… Ну может, попросят Ричарда ради вас… Но вряд ли. - Бр-р, - передергивает плечами Том, достав ботинки. – Нет уж, лучше не думать, что ради меня попросили еще одного лакея помогать за столом, – он вдруг хмыкает. – Дед просто меня прибьет, когда я ему расскажу. В настоящем английском доме, на фарфоровом сервизе, да еще и с лакеями, – он посмеивается. Наконец Том заканчивает переодеваться, встает и отряхивает брюки. - Ну так подходяще для торжественного ужина? – волнуясь спрашивает он. - Да, так просто отлично! – ободряюще улыбается Бен. -Идемте! А деду просто не рассказывайте подробно, вот и все. Незачем ему знать о сервизе. Мальчики спускаются по широкой лестнице вниз и сквозь большие двери, которые до того были закрыты, входят в просторную комнату с узорчатым паркетным полом и широкими, от пола до потолка окнами, выходящими в сад, на которых висят тяжелые бархатные портьеры. В центре ее стоит большой вытянутый стол с резными ножками, вокруг которого стоят стулья. Вероятно, при желании за ним могло бы уместиться человек тридцать. Майор Морбери стоит у окна, одетый в темно-серый костюм, и негромко, улыбаясь, говорит что-то жене, которую держит за руку. Он оглядывается на звуки шагов и усмехается: - А вот и юные джентльмены! В столовой появляется Лиана. Она одета в другое платье – с кружевными вставками на рукавах и спине, но тоже черного цвета. Строгий пучок украшен заколками с мерцающими черными опалами. Она улыбается присутствующим своей странной задумчивой улыбкой. Майор Морбери подходит к матери, целует ее руку. - Что ж, все в сборе, прошу к столу! Том нервно сглатывает, глядя на стол и лежащие на нем приборы. Однако он тут же берет себя в руки и с отчаянным видом направляется к столу вслед за Беном. - Садитесь, мальчики, - говорит миссис Морбери, которой помогает усесться муж. – Томми, не стесняйся. Том растерянно кивнув отодвигает стул и садится на указанное место, рядом с другом. Майор садится напротив жены и детей, рядом с матерью и кладет на колени вышитую льняную салфетку. - Ну, воздадим должное праздничному обеду! Что у нас вначале? Устрицы? Том задумчиво изучает выложенные перед ним приборы. Миссис Морбери замечает его замешательство, прячет улыбку в кулак и тихонько говорит, воспользовавшись тем, что муж повернулся к матери. - Не волнуйся, Том, это не так страшно. Я и сама все время путаюсь в этих вилках. Можешь просто поглядывать на меня и делать так же. Том, повеселев, едва заметно кивает. - Ну, Бенедикт! – отец улыбкой поворачивается к сыну. - Не буду спрашивать тебя о твоем мнении по поводу встречи Майкла Энкрема с представителями Шинн Фейн, мы уже писали друг другу об этом – хотя, конечно, это одно из крупнейших исторических событий десятилетия… Том едва не роняет устрицу, однако чудом удерживает ее. Он хмурит лоб и склоняется над тарелкой, делает вид, что очень занят едой. Только изредка он косится в сторону миссис Морбери. Та закатывает глаза, слушая рассуждения мужа. - Да, отец! – кивает Бенедикт. - Сначала отменили ограничения на показ их депутатов по телевидению, теперь это… Я надеюсь, скоро мы научимся жить в мире. Ситуация, конечно, очень сложна, но мы же цивилизованные люди и живем не в средневековье. - Ах, мальчик мой, - качает головой майор Морбери, - поверь, не так уж сильно мы отличаемся не только от средневековых людей, но и от пещерного человека. Я пессимистично настроен и относительно твоих слов о мирном сосуществовании. Как военный, я полагаю, что человек не способен на это в принципе. - А что ты думаешь об этом как человек и англичанин, папа? – лукаво улыбается Бен. Майор усмехается: - Ты становишься все лучшим собеседником, Бенедикт! Как человек, и особенно, как англичанин, я хочу верить в обратное. Но бесконечные войны не вселяют в меня большой надежды, – он отпивает вина. - Кстати о войнах! Перейдем к Боснийской. Скажи, ты читал об инциденте у Мрконич-Града? - О да, отец! – у Бена загораются глаза. - Это удивительная история! Просто достойная экранизации! Этот американский пилот – Скотт О Грэйди, кажется? Он просто герой! - По крайней мере, он очень мужественный человек, – кивает отец. - Так все, хватит! – резко прерывает их Лиана, закатив глаза. - Сколько можно?! Почему сколько я себя помню, мужчины, когда собираются за столом, говорят о войне? Родерик, прекрати немедленно! – она фыркает. - Я всего лишь говорю с сыном, мама! – лукаво улыбается майор Морбери. - И смущаешь гостя! Да, мы все гордимся, что Бен умный мальчик и может вести беседы с таким человеком, как ты, Родерик! Да, мы все понимаем, что тебе с нами скучно, раз мы не следим за перипетиями Боснийской войны! Но нельзя ли поговорить о том, что будет любопытно и нам с Розой и Томом? – она заговорщически подмигивает мальчику. - Прости мама! Мы поговорим о политике. Да, сын? – посмеивается майор. Лиана гневно поворачивается к сыну и говорит, загадочно сверкая глазами. - На твоем месте я бы поостереглась, Родерик. На столе много вилок, а жена твоя слишком далеко, чтобы остановить меня! Майор весело смеется: - Мама! Уверен, твоя власть достаточно сильна, чтобы я мучился вечно только по щелчку твоих пальцев! - Вот и помни об этом! – победно хмыкает Лиана и поворачивается к Тому, устремив на него пристальный взгляд и улыбается, - Вот нам с Томом дела нет до этих упавших самолетов и американских героев, верно, мальчик мой? Том с момента начала разговора об американском пилоте, очень внимательно вслушивающийся в беседу между Беном и его отцом, смущенно пожимает плечами и с энтузиазмом отвечает. - Извините, миссис Морбери, но мне тоже нравятся такие истории. А Скотт О’Грэйди так храбро и хладнокровно себя повел. А ведь он оказался на вражеской территории, и ему грозил плен или смерть. - О боже, нет! – стонет Лиана. - Только не говори, что ты уже заразился этим мужским вирусом! Роза, ну ты посмотри, еще один в компанию этих завоевателей! А кто будет развлекать дам? И я уже говорила, зови меня, пожалуйста, Лианой! - Да, извините, Лиана, - широко улыбается Том. Лиана вскидывает бровь и с улыбкой качает головой Тому. - Ты тоже следил за этой историей? – оживляется майор. - Прекрасный пример того, как интеллект помогает выжить! Ведь выдай он себя чуть раньше, поддайся искушению передать по рации свои координаты – и вряд ли бы кто-то нашел даже его останки! И ведь его не искали бы – ведь сослуживец видел, как его F-16C развалился на части! Прекрасная машина все-таки! Зря Королевские ВВС не используют эту машину, верно, сынок? - Вероятно, отец, - пожимает плечами Бен, - тебе виднее! - А я все время думал, - не утерпев, говорит Том, - что было бы, если бы на самолете не был установлен бортовой радиолокатор. Я читал, что даже и сейчас не на всех истребителях такие системы установлены. Ведь тогда бы пилот мог и не успеть катапультироваться. Он ведь потом говорил, что среагировал на сигнал датчика, не смотря на то, что самолет был в облаках. Бен переводит на друга изумленный взгляд. Лиана откидывается на спинку стула и закатывает глаза. Майор едва не роняет вилку и, подавшись вперед, восторженно кивает: - Да, да! Очень верное наблюдение, мальчик мой! Я тоже читал о том, что не на всех британских самолетах установлены радиолокационные системы, однако поверь мне, это все полная чушь! Мы же не можем подвергать наших пилотов такому риску! Наши машины прекрасно оснащены, чего нельзя, кстати, сказать о сербской авиации! Бен улыбается, глядя на отца и друга, и отрезает кусок мяса. - Да, - с энтузиазмом кивает Том. – Я читал, что в сербской авиации даже нет настоящих истребителей, только штурмовики и бомбардировщики. И они технически хуже оснащены, поэтому в воздушных боях всегда превосходство было на не на их стороне. Миссис Морбери, посмеиваясь в кулак, с умилением смотрит на Тома и мистера Морбери. - Томми, ты увлекаешься авиацией? – спрашивает она. - Не совсем, миссис Морбери, - оживленно говорит освоившийся Том. – Я люблю моделирование, поэтому читаю много книг про корабли и самолеты. А в них приводятся реальные исторические факты. Ну и поэтому я всегда слежу за новостями. Интересно же сравнить как меняется техническое оснащение корабля или самолета. - Да, - майор Морбери берет себя в руки, снова принимается за еду и тепло улыбается мальчикам, - это то немногое, что не интересует Бенедикта. - Все, Том, ты официально принят в семью, – кивает Лиана. - Но хватит о технике, политике и войне, ясно вам?! Лучше расскажите, мальчики, о вашей учебе. Том, какие предметы увлекают тебя больше всего? Майор Морбери с любопытством взглядывает на мальчика. - Ну я не так хорошо учусь, как Бен… Бенедикт, - чуть покраснев, отвечает Том. – Мне нравятся языки, французский очень интересный, и я еще дополнительно хожу на курсы по немецкому. Ну и географию люблю. - Это хорошо, - кивает майор Морбери, - языки важны, а география тем более. Бенедикт, как твои дополнительные занятия? - Я сдал по ним экзамены досрочно, пап, - Бен пожимает плечами, - программы были слишком легкими. Я решил, что больше пользы будет в самостоятельных занятиях и сейчас читаю книги по общему курсу экономики. А еще, - его глаза начинают блестеть, - мы с Томасом много катались на велосипеде, а еще мы читали про пиратов – Жаколио, Стивенсона и Сабатини! А еще Томас научил меня играть в покер! - Вижу, вы прекрасно провели время! – посмеивается майор. - Покер? – расплывается в загадочной улыбке Лиана. - Сыграешь со мной, Том? Роза, не находишь, что этот мальчик просто неприлично красив. Еще года три – и разобьет сердца всей школы. Ты уже понял, что благодаря твоим голубым, как небо, глазам ты можешь получать высший балл не проводя столько времени в библиотеке, сколько приходится проводить Бенедикту? Том переглядывается с Беном, и оба мальчика тихонько хихикают. - Чему ты учишь ребенка, мама? – усмехается майор. - Жизни, сынок, – улыбается Лиана. - Не волнуйся, Родерик, - улыбается миссис Морбери. – Я уверена, что мальчики будут поступать как настоящие джентльмены. И самое главное, я надеюсь мы еще не раз соберемся за этим столом обсудить их успехи. Все улыбаются и продолжают ужин. Глубокий вечер. Спальня майора и миссис Морбери. На туалетном столике стоит бутылка вина и два бокала. Майор, стянув пиджак, подходит к жене и, поцеловав ее в шею, медленно тянет вниз бегунок молнии на ее платье. Она запрокидывает голову, прижимаясь к нему, и нежно улыбается. Затем обхватывает себя руками, медленно поворачивается лицом к нему и тянется к его губам. Миссис Морбери проводит руками по его лицу и чуть хриплым голосом шепчет. - Вы не кажется, что вы слишком нетерпеливы, майор? - Нетерпелив? – он вскидывает брови в удивлении. - Миледи, вы несправедливы! Я мужественно держался весь вечер, хотя… - он тянется к ее губам и шепчет в них, щекоча ее своим дыханием. - О, как мне хотелось, миледи, весь ужин так страстно хотелось, измять ваше прекрасное платье, сорвать его с ваших божественных плеч, покрыть поцелуями вашу грудь и… - он резко отстраняется, идет к туалетному столику, берется за бутылку и говорит буднично. - Впрочем, если вы считаете, что мне следует научиться терпению, то я, безусловно, подчинюсь вам. Вина, дорогая? - Что? – издает смешок миссис Морбери. – Ну Родерик Морбери…. Ты за это поплатишься! Да, дорогой, вино будет очень к месту, – она неторопливо спускает с плеч платье, оставаясь в кружевной комбинации. – Затем она подходит к мужу и лукаво улыбается. – Итак? - Итак… - тянет он с наслаждением скользя взглядом по ее формам. - Итак вы прекрасны, миледи, что же тут скажешь, и надолго моего терпения не хватит! – он подает ей бокал, притянув ее руку, целует запястье, и, налив себе и отпив вина, начинает расстегивать рубашку. - Превосходный ужин, любовь моя! Каждый раз, возвращаясь домой, я чувствую себя королем. Эта столовая, посуда, приборы, ты, мама в красивых платьях… в моих командировках все это кажется мне только чудесным сном. Но ты делаешь этот сон явью. И наш прекрасный сын. И этот мальчик, Том… Он просто идеальный друг нашему Бенни, правда? Миссис Морбери прикусывает губу и делает глоток из бокала, скользя внимательным взглядом по его груди и задерживаясь на вороте рубашке. На последних его словах она немного отвлекается. - Верно, - кивает она. – Они так хорошо дополняют друг друга. Бенни иногда слишком серьезный, а Том такой смешливый, озорной. Как будто братья, близнецы… - тихо продолжает она. – Ты знаешь, что его имя переводится как «близнец»? Когда Бенни мне написал о нем, я так и ахнула. Может, это судьба и им суждено было подружиться? Майор Морбери внимательно смотрит на жену, отставляет бокал, делает шаг вперед и обнимает ее. - Он не наш сын, Роза, – тихо говорит он. - Детская дружба непрочна. Не привязывайся к нему. Она прижимается к нему. - Ты прав… Просто, Родерик, не считай меня сумасшедшей, но мне кажется… Я почти уверена, что они будут дружить долго, – миссис Морбери поднимает на него грустный взгляд. – У меня нет этому разумных объяснений, просто такое чувство. Бенни ведь такой верный мальчик, и Том кажется таким же… Я, конечно, его еще плохо знаю… Майор вздыхает грустно и нежно: - Роза! Моя Роза!... – он касается губами ее губ. - Они оба замечательные. А ты моя жена. Самая лучшая жена на свете. Мой ясный свет. Мое отдохновение после долгого пути, – он сжимает ее плечи и страстно целует, - Будь моей, Роза! Прошу! - Я навсегда твоя, мой Родерик, - отвечает она на поцелуи, тая в его объятиях. Спустя две недели. Юэлмское аббатство. Раннее утро. В саду у пруда на мостках сидят Бен и Том. - Ужасно не хочется уезжать, - признается Том. – Не смотря на то, что я очень соскучился по родителям, и по деду. И даже по Шарлотте. У вас так здорово, дорогой друг. Хотя первое время меня и пугал размах, - он улыбается. – И у тебя просто суперские родители. Они классные и совсем не строгие. Бен, жуя травинку, откидывается на спину и закладывает руки за голову: - Конечно, я же говорил! Мама такая добрая, а отец… Так здорово, что у него отпуск, и он так много времени провел с нами. И на рыбалку ездили, и на лошадях много катались… Да, прекрасные каникулы! Я даже начал забывать школьный курс – надо повторить, – усмехается мальчик. Том хохочет. - Да брось ты. Скорее небо упадет на землю, чем ты забудешь что-то из школьной программы, Стальной Крюк, - добавляет он скрипучим голосом и снова хохочет. – Ну или у тебя будет еще полтора месяца, чтобы его вспомнить, а потом я жду тебя к себе, договорились? - Да, Том, я с огромным удовольствием приеду погостить к тебе! – Бен поворачивает голову и изучающе смотрит на друга. - Ну, а кого из твоей родни мне следует опасаться? Как мне им понравиться? Том хмыкает. - Опасаться надо только Шарлотту. Она полная дура. И зануда, и гордячка. Но ей уже больше двадцати лет, и поэтому если она не бегает вслед за отцом, то обычно она все время проводит со своим парнем. А родители, - он улыбается. – У меня отличные родители. Мама добрая и веселая, она очень справедливая, всегда мне помогает и выслушает. Никогда не отмахивается от меня. Папа… ну он очень много работает, - вздыхает Том. – Часто пропадает на нашей ферме, но когда он дома, то много мне рассказывает. Ему очень нравится, когда у людей серьезные планы на жизнь. Так что можешь рассказать ему твой план по поступлению в Оксфорд и работе адвокатом, и ты его лучший друг. Ты им уже заочно нравишься, - ободряюще говорит он. – Мама все время боялась, что я попаду в дурную компанию, так что то, что ты хорошо учишься и не хулиганишь, уже ставит тебя высоко в ее глазах. Ну и она любит готовить, так что можешь похвалить ее еду, ей будет приятно, а то она иногда ворчит, что мы все разбаловались, и неплохо было бы перевести нас на хлеб и воду, чтоб мы узнали почем фунт лиха, – он улыбается. Бен задумчиво улыбается: - О, в школе мы узнали, почем фунт лиха, можешь ей так и сказать. Одно их рагу в столовой чего стоит – меня потом день мутит после него. Том кривится. - Даже не напоминайте, друг мой. Я его уже перестал есть, лучше походить голодным. Наша школа готовит нас к суровой жизни во всех ее проявлениях, – он вдруг задумывается и нерешительно говорит. – Бен, слушай… я хотел тебя спросить. Если тебе неприятно, то не отвечай, конечно. А почему ты не расскажешь родителям про школу? Ну про Доусона. Бен приподнимается и внимательно смотрит на друга. Потом переводит взгляд на тихую поверхность озера. - Нет, - говорит он тихо, но твердо, - нет, Том. Я не должен говорить о таком. Никто не должен знать, что я так слаб. Ты представляешь, как расстроится мама? Конечно, они могут все это остановить. Отец переведет меня или добьется исключения Доусона, но… Я не хочу так поступать. Я должен стать сильнее него. Я сам, понимаешь? Пусть лучше он убьет меня, чем я проиграю. Я должен найти выход и решить свои проблемы сам. Как поступает мой отец. И этого, я знаю, он ждет от меня. Нет, я этого никогда ему не расскажу, и ты пообещай не говорить им, ладно? Том медленно и задумчиво кивает. - Ты прав, Бенедикт… Думаю, ты совершенно прав. Слишком много чести этому Доусону. Хорошо, я даю слово, что тоже никому не скажу, - серьезно говорит он. – Ну и в конце концов, скоро твоя астма отступит, и ты покажешь ему, где раки зимуют, - ободряюще улыбается он. - Верно, - улыбается Бен. – Так и будет. Спасибо, друг! Ты превосходный товарищ, и после твоего появления, после того, как ты отважился стать моим другом вопреки мнению других, мне не страшны никакие хулиганы. Мне ничего не страшно, когда ты рядом, Томас. - Да я ничего же не сделал, Бен… - с улыбкой говорит Том. - И я тоже рад, что ты мой друг! Ты прекрасный товарищ, Бен, и я наверно эгоистично очень рад, что ты не станешь ничего делать, чтобы тебя перевели в другую школу. Мне бы не хотелось с тобой расставаться. - Ах вот оно что! – ухмыляется Бен. - Ты просто хочешь, чтоб я остался, поэтому меня поддержал! – он вскакивает на ноги, несильно тыкает друга под ребра и отбегает. Том хохочет, вскакивает и бежит следом. - Ты посмел поднять против меня бунт, Стальной Крюк! За это я прикажу протащить тебя под килем! - Черта с два, Медная Борода! – басит Бен. - У меня теперь свой корабль и я тебе не подчиняюсь! Но, если ты будешь хорошо себя вести, я, так и быть, возьму тебя с собой на поиски сокровищ! Я как раз достал старинную пиратскую карту. Только, чур мой корабль - флагманский! - Да никогда капитан Медная Борода не станет подчиняться такому салаге как ты! Иначе я отправлю тебя прогуляться по доске, Стальной Крюк! – угрожающе хрипит Том и фыркает. – И надо решить, кто главный, пока мы находимся на Тортуге! - На Тортуге… - тянет с сомнением Бен уже обычным голосом. - Не, Тортуга – это как-то банально… - Но это же пиратская столица… А что ты предлагаешь? – останавливается Том. – Какой-то другой остров? Ямайка? - На Ямайке ничего нет интересного – ром да портовые шлюхи… - презрительно, со знанием жизни говорит Бен. - Нее… Тут нужно что-то особенное, чтоб никто про это еще не писал. Это будет наша история! – он с предвкушением щурится. - Гавайи! Нашим будет остров Гавайи! Не против? - А не слишком ли он того… в отдалении? – с сомнением спрашивает Том и пожимает плечами. – А впрочем, тем лучше! Это будет наша скрытая стоянка, чтобы никто не нашел наши корабли! – он поднимает руку и торжественно говорит. – Нарекаю этот уголок Гаваями, островами, принадлежащими капитанам Медной Бороде и Стальному Крюку! - Воистину, дорогой друг! – глаза Бена сияют от счастья. - Да, пусть Гавайи далеко, но что значит расстояние для двух таких бравых моряков, как мы с тобой! Там будут хранится наши несметные богатства, там будет находиться база нашего флота, сплошь состоящая из отчаянных головорезов. Французы и испанцы будут содрогаться при одном звуке наших имен! А прекрасные островитянки будут плакать, когда мы будем уходить в море на очередной рейд, но мы будем непреклонны, потому что только в море у нас с тобой вдвоем, дорогой друг, будет по-настоящему биться сердце! Да, все так и будет, клянусь твоей медной бородой! Ну что, веришь ты мне, сто бушпритов тебе в глотку ты, отъявленный душегуб и безжалостный убийца, гроза морей? - Верю, Стальной Крюк, клянусь мачтами и парусами! – сияет Том. – Наши имена впишут в историю! Мальчишки, смеясь, убегают по берегу пруда.