Мне нужно много всего, И даже больше, чем много. И только для себя, Только для себя. Мне нужно в десять раз больше Всего, о чем можно мечтать. Я никогда не смогу насытиться! Я никогда не смогу насытиться! Лучше, когда имеют больше. Больше! Rammstein - Mehr
Казалось, на улице стало ещё жарче. То ли от месторасположения Италии, то ли из-за гнева, который переполнял Реборна. Он был готов в эту же секунду убить тех, кто лишил его возможности дальше участвовать в Турнире. Месть была бы лучшей (да и единственной) возможностью отплатить за эту позорную неудачу в самом начале. Причём первую в его жизни. Киллеру хватило всего пары мгновений, чтобы возненавидеть тех троих людей, в особенности идиота Вайпера. Иллюзиониста он всегда недолюбливал, а сейчас ненависти просто не было предела. Опозорить на глазах у стольких шаманов… Теперь удачной карьере наёмника точно придёт конец. Вряд ли кто-то решит давать работу тому, кто проиграл в первый же день Турнира. Ладно ещё в середине всего этого, но не так же быстро! Только последний идиот вылетит так быстро! Наверняка здесь присутствуют люди, которые знают основателя «Beretta», и они вряд ли станут молчать. Но больше всего Реборну не давала покоя его поражённая гордость. Он никак не мог смириться с тем, что так просто оказался слабее своих соперников. Если Фонга мужчина считал достаточно сильным, то вот Маммона он отказывался принимать хоть немного приближённым к себе. А тут вдруг буквально за пару мгновений тот долбаный экстрасенс сделал то, что было невозможным для других. И за свой позор киллер был готов хоть сейчас броситься к Вайперу, дабы показать, кто на самом деле должен стать победителем. Если бы члены «Рассвета» не покинули стадиона, а за всеми шаманами не следили Вендиче, так и произошло. Было очень неприятно. — Сука, — зарычал наёмник и выпустил пулю в землю. Ему сейчас было жизненно необходимо хоть как-то высвободить свои эмоции. И если нет возможности пристрелить тех, кто виновен в его несчастье, то пусть «страдают» неживые предметы. Так складывалось хоть какая-то иллюзия того, что он получил необходимое облегчение, без которого станет только хуже. — Реборн-сан, уже ничего не изменить, — наконец, подал голос Такеши и, подойдя ближе, положил руку на плечо мужчины. — Мне тоже неприятно, но… Договорить молодому человеку не дал сам киллер. Он практически сразу сбросил с себя ладонь и, обернувшись, с невероятной злобой посмотрел на напарника, виня и его во всех своих бедах. К поражению причастны все: и Фонг со своей командой, и двое сообщников самого наёмника, но никак не он сам. — Заткнись! — хрипло прокричал киллер, продолжая крепко сжимать в руке свой драгоценный пистолет. Резко посмотрев на Франа, который до этого всё время молчал, он зарычал: — А ты какого хрена ничего не делал? Сейчас мужчина не обращал никакого внимания на то, что вокруг него были люди. Он со своими «коллегами» уже покинул стадион, так что стыдиться нечего. Да и после поражения уже ничто не имеет значения. Реборн и так опозорился перед всеми, поэтому волноваться о будущем больше нет смысла. Парень, до этого не проявлявший никакого интереса к происходящему, слегка оживился. Он слегка размял суставы пальцев, отчего раздался характерный звук. После этого шаман сделал практически один шаг, после чего наёмник в миг оказался на земле. Мужчина не успел понять, как всё произошло. Вроде бы ещё секунду назад он уверенно стоял на ногах, а теперь лежит под тем, кто на вид был слишком хлипким. Раньше киллер был уверен на сто процентов, что сможет в любой момент уничтожить этого человека в странной шляпе, а сейчас телом овладевал какой-то страх. Животный, самый правдивый. Только после этого наёмник стал хоть как-то ощущать ту странную ауру, которая исходила от Франа. Раньше он просто не придавал ей внимания. Списывал всё либо на присутствие других участников Турнира, либо на свои неправильные ощущения, концентрируясь на чём-то более «важном». Реборн уже не раз встречался с невероятно сильными противниками, и они никогда не скрывали своё Пламя. Они позволяли ему свободно исходить из своего тела. Наверное, потому что энергии в их телах было слишком много, чтобы всё время сдерживать её в пределах своей кожи. А вот парень с зелёными волосами выглядел… Совершенно обычным. И если бы не его присутствие здесь, в городке, в который могли попасть только шаманы, то киллер вряд ли бы принял его за проводника душ в иной мир. Скорее, за какого-нибудь фрика или ещё кого. Но никак не за шамана. Только вот сейчас этот парень держал над его головой свою руку, которую окутало светло-сиреневое Пламя, и был готов начать действовать в любую секунду. А выглядел он так, будто всё произошедшее было частью давно проработанного кем-то плана. В это время Ямамото, стоявший в стороне, не мог пошевелить и пальцем. Он смотрел и не верил в происходящее. Не мог понять, как всегда спокойный парень мог взять и поступить подобным образом. Ведь молодой человек никогда не давал повода думать, что он способен на такое. — Ты сделал всё, что нужно, — Фран оставался таким же спокойным, как и раньше. — Теперь можешь умирать. Только вот его глаза странно горели.***
Солнечные лучи проникали сквозь большое окно, но глаза всё равно слипались. Хотелось хоть ненадолго забить на окружающий мир, полностью отгородиться от всех проблем, которые не давали покоя столько времени, и полноценно отдохнуть, чего требовал организм уже не первый год. Провести во сне не как обычно три-четыре часа, а как следует — восемь. Не просыпаться от каждого шороха или вновь приснившегося кошмара. Не чувствовать, как неприятно кружится голова от резко упавшего давления. Не замазывать синяки под глазами тональным кремом, чтобы никто ничего не заметил. И наконец перестать жить на одном кофе. Но Юни упорно боролась с усталостью, не в силах подарить самой себе, чего столь страстно желала. Не могла. Не имела права. Слишком много людей надеются на неё, чтобы можно было достаточно отдыхать. Если позволит себе расслабиться, то всё непременно с треском развалиться. Хорошо, если в одночасье. В свои неполные двенадцать ей необходимо спасать тех, кто остался без ничего. Никому из них больше некуда идти, и если не станет и её, то всем придёт конец. И если бы некоторые люди могли спокойно ради себя пойти на таки жертвы, то для неё это непозволительно. Тогда она не сможет смотреть этим людям в глаза. Такие же, как и у неё самой. Снова и снова просматривая страницы в социальной сети, девочка изредка зевала, а глаза иногда слезились. Приходилось вытирать такую раздражающую сейчас влагу тыльной стороной ладони. Интернет хоть как-то помогал отвлечься от навязчивых мыслей и прибывать в бодрствующем состоянии. Всё-таки много кофе пить нельзя. Гамма, до этого пытающийся хоть чуть-чуть успокоиться и углубиться в чтение книги, тяжело вздохнул и перевёл пристальный взгляд на Джиглио Неро. Предварительно заложив страницу, на которой он остановился, мужчина отложил историю в сторону и быстрым шагом направился к девочке. Сев на край кровати, он неуверенно протянул руку вперёд и практически сразу отдёрнул её. Ему не было позволено даже думать о том, чтобы коснуться к этому маленькому ребёнку, не то, что воплощать эти мысли в жизнь. Никто не погладит его за это по головке. Ни Генкиши, ни Нозару, ни Тозару, ни кто-либо ещё из клана. Все из-за не самой лучшей ситуации не смогут сдержаться и начнут отыгрываться на том, кто оступился, даже не желая при этом зла. Просто напряжение в Семье сейчас слишком сильно. Необходимо соблюдать субординацию, чтобы.. Чтобы не сломать сильнее Юни жизнь. — Принцесса, с вами всё хорошо? — наконец нашёл возможность начать такой нужный разговор Гамма. Джиглио Неро практически сразу после этой реплики заблокировала экран своего мобильника и отложила прибор в сторону. Она, уже даже не задумываясь, улыбнулась, чуть прикрыв глаза. Наставление матери до сих пор звонким эхом отзывалось в голове, не давая забыть о себе ни на секунду. Она прекрасно знала, что мужчина это сделает. Это девочка увидела и совершенно не удивилась. И картинка была настолько же чёткой, как и реальность. Поэтому то, что ей рассказала «высшая сила» о Турнире, тоже наверняка являлось правдой, поэтому смысла идти на бой не было. Подобные видения давно стали для неё нормой, как некогда для её матери и бабушки. Пугалась она этого только в раннем детстве, а к семи годам не осталось ничего. Только безразличие к происходящему. Ведь никто не удивляется или боится того, что у него две руки или ноги. Все воспринимают это, как должное. Вот и девочка смирилась со своим проклятым даром. — Да, — Юни положила свою худощавую ладонь на щеку Гаммы. — Не беспокойся. Она жалела мёртвых и ещё живых. Ей не нравилось наблюдать за тем, как близкие страдают. Поэтому, как и говорила Ария, Джиглио Неро продолжала улыбаться, пока мир постепенно рушился. Она хотела хоть как-то защитить тех, кто был рядом. Вспоминая, как умирала её мать, девочка прекрасно понимала, что лучше многого не знать. Иначе не только жизнь, но и смерть превратится в муку. За спиной мужчины Юни увидела знаомый силуэт, который легко проходил сквозь стены. Наверное, это было единственным плюсом, который можно получить после смерти. Вечные скитания по Земле или искупление грехов в Аду будет заставлять страдать ещё сильнее, ведь ничего исправить больше нельзя, а многие из близких вряд ли смогут увидеть духа. — Уйди, — Ария мягко положила свою руку на плечо бывшего подчинённого, — ты ничего больше не сделаешь. Гамма на секунду недовольно скривился, но потом снова вернул себе контроль над эмоциями. Он скучал…. По-настоящему скучал за их вечерними разговорами, когда все в особняке уже спали. За тем, как можно было утонуть в синих глазах и забыть о всей своей боли. Но теперь не осталось ничего, хоть душа и не смогла отойти в мир иной. Поднвшись на ноги, мужчина через плечо посмотрел на женщину, чуть нахмурившись. Где-то в глубине хранилась обида на такую скоропостижную смерть. — Ты… - начал он, но практически сразу одёрнул себя. Такого говорить нельзя. Уважение к Арии до сих пор осталось, да и повести неподобающе себя перед принцессой было непозволительно. — Ты и так всё понимаешь. Она всегда видела то, что он чувствует. — Конечно, — мгновение — и Джиглио Неро-старшая, поднявшись на носочки, поцеловала своего бывшего подчинённого в лоб. Как много раз до этого. Женщина таким образом умудрялась за пару секунд успокоить Гамму, когда у того уже практически не оставалось сил, чтобы продолжить себя контролировать. И от этого сердце на секунду замерло. — Мам, а ты уверена, что мы всё делаем правильно? — Юни впервые спросила это. Девочка всегда верила ей. Так, как только ребёнок может без тени сомнения доверять собственной матери. И бывшая глава Семьи никогда не давала даже намёка на повод усомниться в том, что она может обмануть или предать. — Конечно, дорогая, — женщина снова улыбнулась. Ария ни в чём не уверена.***
Выйдя на балкон номера, Эдвард спешно и немного неаккуратно достал сигарету и, зажав её губами, закурил. Вдыхая серый дым, он изредка бросал рассеянный взгляд на третью за последний час чашку эспрессо, сильнее хмурясь и недовольно кривясь, совершенно не обращая внимания на мешающиеся волосы. Сейчас молодой человек был благодарен отцу, что тот дал ему свою карту. Если бы не это, то он не смог заправлять себя никотином. К сожалению, в Европейском Союзе автоматы не позволяли покупать табачные изделиям несовершеннолетним. Конечно, молодой человек то ли от кого-то слышал, то ли читал в Интернете, что вроде в странах бывшего Советского союза можно покупать сигареты просто так. Максимум, продавец может попросить паспорт, чтобы удоствериться, что покупателю уже исполнилось восемнадцать. Но только в том случае, если по внешности ничего не будет понятно. Но, увы, ни в родной Германии, ни в чужой Италии такое не прокатит. Либо придётся идти в специализированные магазины, либо терпеть. А из-за постоянного стресса последнее было просто невозможным. В сложившейся ситуации нужно было хоть как-то успокаиваться, а другого способа парень ещё не нашёл. Всю прошлую ночь Элрик-старший не смог толком заснуть. Он раз за разом переворачивался то на один бок, то на другой, всё время прокурчивая в голове не самые приятные возможны концы Турнира. Он не знал, что могло случиться с его младшим братом за время его участия в этом «соревновании». Ладно если здесь находится просто шаман, который не смог найти себе команду. Он бы хоть как-то может постоять за себя. Но вот обычный человек, который даже не может видеть духов… Ему точно не выжить. И этого парень боялся больше всего. Он никак не мог допустить, чтобы с Альфонсом что-то случилось. Он вместе с матерью были единственными, ради которых хотелось жить. На Хоэнхайма было как-то плевать. Да, мужчина не бросил свою жену, когда у неё обнаружился рак лёгких; тот работал и оплачивал лечение Патрисии, и полностью содержал своих сыновей. Но вот эмоциональной связи не было и в помине. Братья, хоть и жили со своим отцом в одном доме, практически его не знали. Поэтому Эдварда изредка посещали мысли поскорее свалить куда-нибудь, как только появится малейшая возможность, при этом забрав с собой мать. Потушив докуренную сигарету, молодой человек практически сразу выпил уже весьма остывший кофе, оставив на дне чашки только чёрную гущу с маленькой доли чуть блестящей на солнце жидкости. Снова устало вздохнув, про себя он попросил неизвестно у кого, чтобы ему повезло защитить всех. На балкон защёл Энма, немного неуверенно смотря на своего сокомандника. Промедлив пару секунд, он окликнул знакомого, который до этого стоял к нему спиной: — Элрик-сан, нам пора идти. Чуть обернувшись, немец утвердительно кивнул, даже не думая скрывать своего волнения. Наверняка Козато чувствует нечто похожее и понимает его. По крайней мере, в это очень сильно хотелось верить. — Хорошо, я уже иду, — уверенно ответил Эдвард. Иногда голову посещали мысли заставить Альфонса всё время сидеть в номере и никуда не выходить в целях безопасности, но вряд ли он согласится на это. Парень слишком волновался за старшего брата, чтобы позволить ему сражаться без его присмотра. Пусть это особо и не поможет. Сидя на трибуне, шаман смотрел то на большой экран, то на своего родственника. С одной стороны, хотелось защитить брата от всего на свете, а с другой — нельзя было пропустить объявление сражающихся команд, которые вот-вот должны были высветиться на огромном табло. Сегодня был всего второй день, поэтому толком понять схему определения соперников не выдавалось возможным. Для этого необходимо увидеть хотя бы четыре-пять битв и оценить способности всех участников. А пока сошлись в бою только «Рассвет» и «Beretta». А когда Эдвард увидел название своей команды, то рефлекторно напрягся. Значит, ему тоже повезло сразиться почти в самом начале. Оставалось только надеяться на то, что его соперники окажется не слишком сильными. Вчера, например, тем людям удалось весьма быстро победить. Парень резко встал на ноги, продолжая пристально и с долей злости смотреть на поле боя. Шаман пытался выбрать как можно лучшую стратегию, хоть это не имело особого смысла, пока нет точных данных о соперниках. Даже нормальный план отступления не выйдет проработать. К сожалению. — Братик, удачи, — неуверенно начал Альфонс. — Спасибо, — молодой человек коротко кивнул. Элрик-старший, пытаясь сохранить внешнее спокойствие, на слегка подкашивающихся ногах направился вперёд, изредка поглядывая на своих союзников. Руки спрятал в карман джинс, изредка теребя грубую ткань, тем самым пытаясь хоть как-то успокоится. Делал всё, что угодно, но не смотрел на брата. Ели обернётся, будет только хуже. — Mince*! — недовольно прошипела М.М., оказавшись на поле. — Я не готовилась к этому, — и наигранно сложила руки на груди. Девушка практически всю дорогу жаловалась на то, что она сегодня расчитывала просто спокойно посидеть и посмотреть на то, как сражаются другие. Хоть Энма с Эдвардом тоже не слишком горели желанием сражаться именно сегодня, но такое поведение однозначно раздражало. — Да ты умеешь молчать? — немец повысил голос и недовольно посмотрел на француженку. И какого чёрта он взял именно её в команду? — J'en ai marre de toi**, — кларнетистка снова заговорила на своём языке. — Сам захлопнись. Если бы не правило, которое так неожиданно озвучили Вендиче, то молодые люди бы с радостью отпустили француженку в свободное плаванье, а сами бы продолжили путь вдвоём. Но приходилось терпеть. — М.М.-сан, мы всё-таки одна команда… — попытался встрять в разговор Козато. Он никогда не отличался особой уверенностью в себе и общался практически только с Элриком, который пригласил его в команду и с которым можно было спокойно поговорить. Он пытался держаться подальше от девушки, потому что не знал, как следует с ней общаться, тем самым пытаясь отгородить себя от стресса. — Je m’en fous***! Я с вами не из-за большой любви, мальчики. Акцент и вечный переход на другой язык сильно раздражали, но ничего поделать с этим было нельзя. Эдвард из-за уважения к Энме старася поменьше говорить по-немецки и использовать интернациональный английский. Как и сам японец. И только француженка считала это ненужным. Будто ей всё можно. — Да неужели? — Элрик-старший недовольно скривился и фыркнул. — Вот это новость! Что ещё скажете, мадам? — Ta gueule****! — француженка это практически выкрикнула. — Иди нахуй. Кларнетистка не видела смысла сдерживаться. Если бы не дурацкое правило, она бы, как и большинство других участников, сражалась сама. Но чтобы достичь своих целей, необходимо терпеть тех, кто ей не очень нравится. Да и в голове невольно всплывал разговор с Шахматноголовым и его обещание. Если всё пойдёт по плану, то цель оправдывает средства. — Только с тобой, — немец перевёл взгляд на своих противников. — Бой! — громко объявил Джинджер, после чего поспешил удалиться, не желая попасть под раздачу. Эдвард сразу ринулся вперёд, даже не задумываясь. Из-за нехватки знаний о противнике лучшей тактикой пока было спровоцировать врага и заставить его показать, на что он способен, а потом практически сразу отступить назад, перегруппировавшись с М.М. и Энмой. Но, по-видимому, светлый парень из «Asassin» решил поступить точно так же. Он тоже первым побежал к середине поля и кинул в своего соперника пару зажжённых динамитов. Если бы не практически мгновенная реакция, то всё было бы невероятно плохо. Сейчас Элрик-старший радовался, что ему так повезло с духом. Хоть Расс и был весьма своевольным и контролировать его удавалось с огромным трудом, но во время слияния парень получал невероятную силу. Ради этого можно было потерпеть все неудобства и продолжить уверено идти вперёд. Иного шанса победить у него не будет. — Хаято! — надрывно запищал фрик с фиолетовыми волосами. — Ты идиот?! — Череп, иди к чёрту! — недовольно рыкнул Гокудера. — Мать всегда со мной! Итальянец не обращал должного внимания ни на Скалла, который и создал команду, ни на Джули, стоящих позади него. Он уже выбрал себе соперника и отступать не собирался. Он никак не мог проиграть. Особенно после того, как узнал, что на Турнире также присутствует его сестра. Смотря на рвение подрывника добиться победы, Эдвард даже на секунду стал его жалеть. Всё-таки с силой Гнева был только один исход в этом бою. И даже весьма неожиданная атака Като не смогла помочь исправить ситуацию. Немец практически не обратил на неё внимания, хотя любого другого человека это вывело бы из строя на какое-то время. Силу духа увиличивала злость парня на то, что он не смог отправить брата домой ещё при их первой встрече. Да и способности М.М. и Энмы тоже сыграли свою роль. Француженка практически сразу нейтрализировала Черепа своей игрой на флейте, от которой закладывало уши, и управление землёй японца не дало нормально сражаться Джули. А вот на Элрике-старшем оставался Хаято. А тем временем стоявший на трибунах Кимбли с ядовитой ухмылкой наблюдал за всем происходящем. Он знал всё: и биографии участников Турнира, и их способности, и тех, кому желательно победить, и как выбираются участники. И после прощания Эдварда со своим братом мужчина нашёл прекрасный способ продвинуть фаворитов вперёд. Как и требовал того Кавахира.***
Сегодняшний бой точно так же, как и вчерашний, закончился быстро. Даже слишком. Лан Фан слышала, пристально наблюдая за происходящим, как некоторые зрители жаловались, что хотели бы более долгого «развлечения». И от этих высказываний становилось как-то не по себе. Это однозначно пугало. Если толпа так сильно хотела развлечений от сражения «Песни» и «Asassin», то такое же наверняка случится и тогда, когда наступит черёд команды подданых Китайской империи. И ещё неизвестно, чему люди будут радоваться больше: победе или всё-таки поражению. О подобном девушка не раз слышала от своего деда и других слуг в императорском дворце. Но одно дело, когда такое происходит с кем-то другим и очень далеко, а совсем другое — когда сам становишься частью этого. Хотелось поскорее куда-нибудь спрятаться от страшного чувства, что тебя окружают такие существа. Но обидно было не от этого. Больше всего огорчало то, так вели себя шаманы. Те, кто сам настрадался от несправедливых обвинений. Те, у кого были сломаны судьбы. Те, кто никогда не сможет оправдаться перед общественностью. И именно они сейчас уподоблялись самому низкому и примитивному виду животных. Людям. Пока Мэй где-то ходила, ничего толком не объяснив и даже не предупредив о своём уходе, а Линг вместе с Гридом направились на первый этаж отеля попробовать кофе, о котором двенадцатый принц до этого только слышал, Лан Фан пыталась хоть как-то успокоиться, сидя на кровати и рассматривая свои руки с небольшими мозолями. Если Яо будет под присмотром своего духа, он точно не умрёт. Может, вступит в драку с кем-то или просо поспорит, но точно не умрёт. После нескольких покушений на свою жизнь, которые вынудили научиться придумывать стратегию боя, и с силой Жадности смерть наследника престола становится просто невозможной. — И о чём думаешь? — послышался мягкий женский голос справа. От неожиданности девушка сразу потянулась к своему оружию. Прекрасно зная, что духи других шаманов могут спокойно проходить сквозь стены, воительница не особо удивилась тому, что сейчас находится в номере не одна. Она скорее начала себя корить за то, что потеряла бдительность. — Как мило, — женщина с волнистыми чёрными волосами широко улыбнулась, прикрыв глаза. — Мне нравится твоя реакция. Очень. Телохранительница нахмурилась, не выпуская из руки кунай с нарисованными на нём рунами. Это был единственный способ нанести удар бесстелесным духам, иначе лезвие просто пройдёт через них, а у противника появится шанс атаковать ещё раз. — Ласт? — после короткой паузы поинтересовалась Лан Фан. — Ага, — женщина утвердительно кивнула, перестав улыбаться и открыв глаза. — Сестрёнка Грида. И, так понимаю, теперь твой Хранитель? Интонация была какой-то… Противной. Девушка ничего не ответила. Если этот дух является хотя бы названным родственником Жадности, то должна понимать примерно столько же, как и напарник Линга. Вряд ли бы тот стал называть сестрой ту, которая была бы слишком слабой и глупой. Потому что тех, кто не дотягивает до его уровня, мужчина не признавал. — Ну, — недовольно протянула Похоть. — Чего ты молчишь? — и поддалась немного вперёд. — Мне та-ак нра-авится твой голос, — слегка усмехнулась. От этого Лан Фан резко дёрнулась и практически мгновенно увеличила расстояние между собой и духом. Такое поведение её пугало. Она не могла толком объяснить своих ощущений, но интуиция уверено твердила, что лучше сейчас держаться как можно подальше от своей собеседницы. Это был единственный случай, когда воительница поверила своему шестому чувству. Но Ласт проигнорировала желание своей уже напарницы. Она буквально в пару движений забрала у телохранительницы кунай и откинула его как можно дальше, после чего повалила девушку на кровать, нависая над ней. — Ох, дорогая, — Ласт вздрогнула и немного смягчилась. – Как же ты хочешь его. — Да ты… — прошипела Лан Фан, догадывась, кого имела ввиду её собеседница. Женщина, слабо усмехаясь, провела холодными пальцами по щеке девушки. Воительница хотела изменить положение дел, но тело, как на зло, парализовало. Она никак не могла понять, как такое могло произойти, хоть разум и подсказывал, что в этом виноват дух. Только она не находила ответа на один вопрос: каким именно способом это ей удалось сделать? Китаянка никогда не слышала о том, что умершие могли контролировать тела живых, при этом не вселяясь в них. Даже Гриду нужно было слиться с Лингом для этого. А вот Похоть… С ней всё было иначе. Перед глазами почему-то возник образ Яо, заменяя собой духа. Непонятно отчего у Лан Фан перехватило дыхание, хотя до этого она себя прекрасно контролировала. Сознание окутывал странный туман. Складывалось ощущение, что она выпила что-нибудь алкогольное. Причём не мало. — Не волнуйся, — за полупрозрачным Лингом стала виднеться Ласт, которая улыбалась точно так же, как и парень. — Всё будет просто чудесно. После этого девушка окончательно рассталась с реальностью. Перед глазами всё плыло. То телохранительница оказывалась в стенах императорского дворца, то снова возвращалась в свой номер, то находила себя в совершенно незнакомом месте. Но это заставляло почему-то чувствовать себя счастливой. Чувствовалось, как кто-то мягко целует её внизу живота и аккуратно проводит худыми пальцами по внутренней стороне бедра. Переводя затуманенный взгляд на того, кто это делал, девушка видела то Ласт, то Яо, отчего телом проходила мелкая дрожь. Хотелось всё это прекратить, но сил не находилось. По всем мышцам в одно мгновения разлилась такая приятная слабость, что не выходило пошевелить даже пальцем. И нервные рецепторы неестественно ярко реагировали на всё, что происходит. — Ты красивая, — говорит женско-мужской голос. А Лан Фан тонет во всём этом: в тёплых прикосновениях, неразборчивых словах, томных вздохах и пьянящей сладости чужого тела. Сейчас хотелось, чтобы всё длилось как можно дольше, а разум включился как можно позже. Пока его не было, можно было получить то, что запрещал закон. Это был первый и последний раз с