Доброжелательны ли ко мне друзья? Белая фея натягивает свой лук, Стреляет моей тревоге в лицо, И из обеих половинок вырывается Отец всех зеркал. Он подмигивает мне, и я наклоняюсь вперёд, Он шепчет едва слышно мне на ухо: "Ты самый прекрасный ребенок из всех, Я обниму тебя как свою кровиночку. Ты самый прекрасный ребенок из всех, Во мне даже зло прекрасно." Любопытство мой сон продлевает, Белая фея поёт и смеётся, Насильно меня оплодотворил, И меня, беременного, мучает всю ночь Отец всех зеркал. Он подмигивает мне, и я наклоняюсь вперёд, Он шепчет едва слышно мне на ухо: "Ты самый прекрасный ребенок из всех, Я обниму тебя как свою кровиночку. Ты самый прекрасный ребенок из всех, Во мне даже зло прекрасно." И когда я сопротивляюсь родовым мукам, Развратничая на детской кровати, Вижу, как я рожаю И съедаю свой послед. Rammstein - Kokain
Вайпер очень хотела побыть в одиночестве. Она была бы совершенно не против расслабиться: прочитать электронную книгу, которых у неё было в телефоне предостаточно, послушать музыку, посмотреть клипы любимых групп или просто посидеть в Интернете, но вместо этого ей приходилось не спеша гулять по небольшому городку. Но вот Фонг… Он всё время почему-то пытался вытащить её на улицу из номера, где можно, хлопнув дверью, абстрагироваться от всего. И это начинало немного раздражать. При их первой встрече на Турнире он пытался сохранять дистанцию, но вот сейчас умело и легко разрушал её. Только вот ничего объяснять мужчина и не собирался. Он, привычно беззаботно улыбаясь, снова и снова пытался наладить с ней отношения. Будто так и нужно. И это вызывало одновременно и раздражение, и непонимание. А ещё с каждым днём усиливались какие-то неясные подозрения. Кто-кто, а мастер боевых искусств должен был знать, что Маммон только Арию подпускала близко к себе, а от всех остальных пыталась держаться как можно дальше. Но сейчас он предпочитал не обращать на это внимания, действуя по какому-то известному только ему плану. А девушка никогда не любила, если её не ставили в известность. Деймон тоже когда-то не рассказал ей всего, и если бы шаману не удалось в один прекрасный момент просто взять и уйти, то вряд ли бы она была жива до сих пор. В двенадцать лет лишиться своего тела и стать духом… Это слишком. Недовольно посмотрев на своего спутника, Вайпер попыталась отогнать от себя мысли о бывшем учителе. Она это пыталась сделать последние четыре года после их последней встречи. И только ныне покойной Джиглио Неро получилось хоть как-то ей помочь, но её смерть свела все старания на нет Будто кто-то свыше так издевается. — Чего ты хочешь? — коротко рыкнула девушка. Она уже давно перестала надеяться, что Фонг ей хоть что-то расскажет. Как он раньше молчал и менял тему разговора, так наверняка и поступит сейчас. Наверное, в этом он начал наконец становиться похожим как на саму девушку, так и на Верде, так и на Реборна, с которыми он достаточно близко общался на протяжение двух долгих лет, которые они провели в доме Арии. Двух самых счастливых лет. — Ну, — протянул мужчина. Прошла секунда. Две. Пять. Начала идти шестая. И это затянувшееся молчание начинало раздражать точно так же сильно, как и все недомолвки. Маммон хотела поскорее всё узнать, чтобы в то же мгновение создать план действий. Когда она знает, как следует поступить в следующую секунду, жить становится намного проще и спокойнее. Так никто не обманет, не предаст. Так девушка сделает ход первой. Но новой информации как не было раньше, так и нет сейчас. И от этого в груди начал зарождаться горький, липкий и до жути неприятный страх. Хотелось как можно скорее избавиться от этого тугого и тяжёлого клубка, который с каждой секундой становился всё больше, но ничего не получалось. А от незнания состояние только ухудшалось. — Не говори опять, что из-за Арии, — огрызнулась девушка. Это уже не интересно. Мастер боевых искусств перевёл взгляд на дорогу. У Вайпер иногда включалась возможность отгадывать правильный ответ на заданный ей же вопрос, при этом даже не пытаясь думать. Будто так проявлялась хвалёная интуиция иллюзионистов. У неё это пару раз проявлялось ещё когда Джиглио Неро была жива. Но потом это умение слегка притупилось. Хотя, возможно, оно работало только тогда, когда речь шла о черноволосой женщине с небесно-синими глазами или та просто находилась рядом с ней. Будто она была тем самым катализатором, без которого реакция ни за что не состоится. Фонг надеялся, что девушка вот-вот догадается обо всём сама и перестанет задавать один и тот же вопрос всё время, но этого не происходило. Она раз за разом требовала у него всё рассказать. Но данное давным-давно обещание не позволяло так поступить, а предать его было… Самым настоящим кощунством. А переступить через себя мужчина не мог. И хоть это ужасно раздражало Маммон, приходилось молчать. Слова Арии про то, что именно в этом году девушка должна умереть и что знания про это точно не пойдут ей на пользу, снова и снова возникали в голове, заставляя губы оставаться сомкнутыми. Женщина никогда не ошибалась в своих предсказаниях. Она всегда знала обо всём в точности до секунды. И по её просьбе, которая была сказана незадолго до её смерти, приходилось молчать. Китаец невероятно сильно уважал Джиглио Неро как живой, так и мёртвой. Да и всё равно на том свете им наверняка суждено встретиться. Сама девушка просто не хотела входить в положение своего знакомого. Не было сил переступить через свою гордость и страх, дабы довериться кому-то ещё, кроме себя. Она уже когда-то верила другим людям, но все они ушли. Предали. Деймон хотел забрать её тело, Ария оставила жить в одиночестве, отойдя в мир иной. Всё, этого достаточно. Большего девушка не перенесёт. И ту же секунду, словно по заказу, совсем рядом почувствовалось очень знакомой Пламя. То, которое очень хотелось***
Лан Фан с каждой минутой, проведённой рядом с Ласт, начинала всё сильнее ненавидеть её. Казалось, ещё секунда, и она не сдержаться. Ещё одно мгновение, и она сорвётся. Больше не сможет терпеть, хотя именно этому её учили с рождения и это было из главных качеств, которые были необходимы ей в работе. Хотелось, чтобы дух замолчала. Хотя бы ненадолго. Хотя бы на полчаса. Ну, или на десять минут, не меньше. Тогда бы у неё появилось немного времени отдохнуть от навязчивых мыслей, расслабиться и собраться с силами. Тогда бы у неё вновь получилось восстановить контроль над собственными сознанием и телом. Но всё было иначе. Ей приходилось снова и снова слушать то, что не переставая говорила ей «Хранительница». Раз за разом вспоминая то событие, которого не должно было быть априори. Опять понимать, что она оказалась слишком слаба для того, чтобы называться телохранительницей одного из наследников престола. — Скажи, тебе понравилось? — Похоть, находясь в её теле и сражаясь, ехидно усмехнулась, пропустив очередную атаку Роя. Она будто нарочно это допустила. Девушка хотела вернуть себе контроль над собственным организмом, чтобы одержать столь необходимую победу, которая с каждой секундой ускользала всё сильнее, но ничего не вышло. Дух оказалась слишком сильной. Про себя воительница отметила, что седьмой день Турнира (и по совместительству первый день второго тура) начался однозначно «хорошо». Ещё немного, и все обо всём догадаются. «Заткнись!» — строго и коротко приказала Лан Фан. Она хотела сохранить в секрете как чувства к Лингу, так и мимолётную связь с Ласт. Ни то, ни другое не достойно человека её уровня. Она должна всегда держать себя в руках, идеально контролировать все свои эмоции и желания. Но всё начало идти наперекосяк в самый неподходящий момент. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда. «А ты ничего не понимаешь?» — наконец начав говорить не губами, а в подсознании, кокетливо хохотнула женщина. «Говори прямо!» — рыкнула воительница. Она никогда не любила, когда её собеседники ходят вокруг да около. Это всегда означало, что они задумали что-то нехорошее и что необходимо как можно скорее раскусить их планы. И сейчас Лан Фан давала Похоти последний шанс самой во всём признаться. А если этого не произойдёт, то она начнёт действовать иначе. Более жёстче. «Ты понимаешь, что без Линга долго не протянешь?» — привычным соблазнительным голосом поинтересовалась женщина. «Ты орудие, а не советчик», — уверенно заявила девушка. Хотя думать она с каждым днём начинала по-другому. Но признание правоты этого ужасного и заносчивого духа означало… Принять своё поражение. А этого допустить было никак нельзя. Не этому её учил дедушка Фу, не для того Жилан перед отправкой в Англию пожелала ей победить, не для того ей доверили защиту Линга. Она обязана только побеждать. «Просто подумай над моими словами», — Ласт снова усмехнулась. — «Просто подумай…». После этого ответа телохранительница решила прекратить этот бессмысленный разговор. Всё равно они обе будут до конца стоять на своём, и вряд ли придут к консенсусу. Сейчас лучше попробовать победить, иначе придётся проиграть «Morgenstern», которые ненамного были сильнее «Ки». А вот Юни не было необходимости находиться на трибунах, чтобы знать, что команде Линга не суждено выиграть. Она видела, что именно Рою, Лизе и Скуало необходимо пройти дальше. Но это всё равно не важно. Если постараться, то подготовленное судьбой можно исправить. Но вот пока… Пока у неё было полно других забот. Пока время ещё не закончилось, нужно обезвредить как можно больше печатей, оставленных на стенах домов по странной, но до боли понятной схеме. Девочка бы всё отдала, лишь бы не знать, зачем всё это нужно, только вот ничто ей не поможет. Ей на роду написано видеть больше, чем остальным. И хоть это могло спасти множество жизней и наказать человека, который живёт уже не одну тысячу лет, только вот разрушало её собственную судьбу. Ей хотелось спокойно спать по ночам, а не видеть вещие сны. Ей хотелось видеть перед собой своего собеседника или фильм, а не дурацкие предсказания. Она хочет быть нормальной.***
Стрелка часов неуклонно приближалась к часу дня, солнце с каждой минутой начинало припекать всё сильнее, а воздух становился настолько горячим, что становилось трудно дышать. Сейчас хотелось сидеть в помещении с кондиционером, а не гулять на улице. Но Эдвард только сейчас возвращался к отелю, докуривая сигарету, пускай первый бой второго тура закончился пару часов назад. Если бы не дела, он бы давно наслаждался приятной прохладой. Выбросив окурок в ближайшую урну, молодой человек завернул за угол, готовясь открыть входную дверь, но вместо этого застыл на месте. Серый дым не спеша вылетал изо рта и мирно клубился в воздухе, растворяясь в нем. А парень не мог нормально ни вдохнуть, ни вдохнуть. Только ошарашенно смотрел парад собой, не зная, что сделать. Алхимик думал, что если его брат будет оставаться в отеле — желательно, одному вообще не выходить из номера, — то с ним никогда ничего не случится. Но реальность доказывала обратное. Буквально в полуметре от входной двери находился Альфонс, чуть наклоненный вперёд из-за того, что какой-то мужчина в белом костюме схватил его за руки и навалился на него. Минутное оцепенении прошло, оставив после себя гнев и ненависть, которые неистово рвались наружу. Эдвард, совершенно ни о чем не думая, рванул вперёд, желая уничтожить того, кто посмел угрожать его семье. Мужчина на это лишь хохотнул, а после оттолкнул от себя заложника. Тот безвольной куклой упал на сухую землю. Кимбли быстро отскочил в сторону. С довольной и торжествующей ухмылкой наблюдая за тем, как Элрик-старший сливается со своим духом, с трудом сдерживал безудержный смех, который подступал к горлу. Такие ничтожные попытки показать свою «силу» его невероятно веселили. Он видел намного больше. Молодой человек уже был готов атаковать своего противника, когда по бокам и сзади от него прогремели несколько небольших, но слишком громких взрывов, обдавая его сильным жаром и заставляя прикрыть голову руками, при этом согнувшись, дабы получить наименьшие повреждения. Сейчас действовал совсем не он. Инстинкт самосохранения полностью затмил желание защитить брата. И в следующую же секунду парень начал корить себя за это, ведь путь вперёд, к этому человеку был полностью открыт, но вместо того, чтобы ещё быстрее побежать к нему, он поступил, как маленький ребёнок. — Пидор, — зло зашипел юный алхимик. Он уже был готов снова броситься на Зольфа, когда чёрные тени поднялись с земли и в мгновение ока схватили его за руки и ноги, после чего несколько раз с силой ударили о стены ближайших зданий. От этого Эдвард сдавлено застонал, но закричать себе не позволил. Он сейчас сражается не за себя, а за брата. Ради брата он должен быть сильным. — Эд! – громко вскрикнул Альфонс, резко поддавшись вперёд и пытаясь вырваться из пут алхимических символов, находящихся на всех его конечностях, но у него ничегошеньки не вышло. Тем временем Кимбли наслаждался каждым моментом, когда его дух с остервенением мучил парня. Сейчас он мог позволить своему напарнику немного расслабиться и получить удовольствие. Но всё равно его приходилось контролировать, иначе «Хранитель» просто убьёт его. А такой исход пока не нужен. Пока. Когда тени его отпустили, то он обессиленно упал на землю. Все попытки подняться на ноги не приносили успеха. Всё тело неприятно саднило, но, на удивление, никакой резкой боли он не чувствовал. Будто ни одна кость не была сломана. Будто этот мужчина его хотел просто напугать, но не избавиться от него. Зольф не спеша подошёл к своей жертве, всё так же довольно ухмыляясь. Это было очередное подтверждение его теории. Ни один ребёнок, даже самый талантливый, никогда не сравнится с тем человеком, который прошёл через войну. Только боевые действия и тренировки на живых мишенях могут сделать либо шамана, либо алхимика по-настоящему сильными. — А теперь послушай меня, — мужчина взял Эдварда за подбородок и поднял его голову. — Либо ты сдаёшься в своём следующем бою, либо я убью твоего братика. Но учти: смерть эта не будет лёгкой. Сперва я вырву ему ногти. Все двадцать. Потом начну аккуратно, не спеша, смакуя каждый момент, выковыривать ему глаза ему чайной ложкой. А потом подожгу ему волосы. И он будет кричать. О, как он будет кричать! Ты даже представить себе не можешь! – его голос стал выше и чуть более надрывистым. — И всё это будет у тебя на глазах, — и он хищно облизнулся. — Так что учти: либо ты сдаёшься, либо твоему братику конец. — И-идёт, — с трудом выговорил парень из-за неудобного положения. — Сделаю всё, что скажешь. Только не трогай… Ала… — Умный мальчик, — Кимбли отпустил голову парня и погладил его по волосам, словно собаку. — Хороший мальчик. И после этого он направился спокойным и размеренным шагом прочь, позволяя живым теням тащиться за ним. Но перед тем, как полностью скрыться, снял сперва свои алхимические печати с Альфонса, после чего тот сразу же рванул к брату. А когда Багровый на повороте столкнулся с девушкой, то с наигранной добротой поздоровался с ней: — Здравствуй, М.М., — и, погладив её по плечу, практически сразу скрылся из виду. А Эдвард, не сводя взгляда с кларнетистки, тихо зарычал, при этом плотно сомкнув зубы. По тому, как вёл себя этот мужчина, было похоже, что он весьма неплохо знает девушку. А если так, то они могут быть сообщниками… И тогда становится понятно, почему он взял в заложники Альфонса. Ведь М.М. рассказала ему, что Элрики дорожат друг другом. Только вот зачем это нужно?