Из боба и к свету Что-то заставляет меня идти Ради одного и того же, ради старой боли, Мои слёзы, смеясь, ловит, А на циновке гниёт юное тело. Там, где судьба управляет своими куклами Ради одного и того же, ради старой боли. Наконец-то я знаю: здесь ничего не бывает даром. Из боба и в пустоту — Знает каждый, что остаётся в конце — Одно и то же, и старая боль Доводит меня медленно до безумия, А на циновке бушует та же война, Моё сердце всё ещё опаляет Одно и то же, и старая боль, Знаю наконец-то, Я хочу трахаться (никогда больше!) Старая боль. Rammstein — Das alte Leid
Сегодня впервче за всё время прибывания на Сицилии не небе появились белые пушистые облака-зефирки. Каждый шаман, находящийся здесь, радовался такому событию. Кто-то больше, кто-то меньше, но абсолютно все были рады таким переменам погоды. В особенности те, кто должен был сегодня сражаться. Теперь наконец солнце не будет слепить их и мешать выгрызать победу. Иначе это назвать было нельзя. С каждым новым днём битвы становились всё жёстче. Второй тур не мог быть другим. Это далеко не начало, когда Шахматноголовый их только собрал на той заброшенной ферме в Англии. До конца оставалось совсем немного, и никто не собирался проигрывать. Каждая команды была настроена только на победу. И выжить. Последнее было самым главным. Всех шаманов за пределами Италии ждали отцы, матери, братья, сёстры, любимые… Эти люди надеялись на них и верили, нуждались в них. Стать очередной жертвой Вендиче или того убийцы, который спокойно гулял по небольшому городку и сидел с ними в одном кафе, никто не хотел. Все, несмотря ни на что, хотели жить. Рой, смотря на своих противников, никак не мог понять, почему выиграли именно они, а не «Morgenstern». Ведь… У этой команды, во главе которой стояла девушка с длинными розовыми волосами, не было настолько сильных духов, как у его группировки. Но в то же время этот брюнет-азиат, наверное, и был ответом на все вопросы. В битве с «Чёрной лилией» у него не было особой возможности полностью проявить себя, а вот сейчас она появилась. И благодаря этому бою полковник в отставке очень заинтересовался этим парнем с безразличным выражением лица. Про себя мужчина отметил, что в любом случае у него будет неплохое будущее. Маммон же не стала дожидаться конца сражения, а ушла намного раньше. Она не досидела даже до середины. Она практически сразу после начала встала и пошла прочь с трибун. Не видела смысла здесь оставаться. Если сегодня очередь не её команды сражаться, то зачем тратить драгоценное время? У неё есть куда более важные дела. Девушка хотела побыстрее со всем разобраться, не привлекая к своим личным делам внимания посторонних. А в особенности Вегдиче, которым она до сих пор полностью не доверяла. Но что самое главное, так это сделать всё в одиночестве. Но, видимо, не судьба. Фонг, который в последнее время уже практически стал её извечной тенью, снова поплёлся за своей сокомандницей, будто боялся за неё точно так же, как и за Хром, которая хоть слегка и стабилизировалась, но всё равно находилась при смерти. «Лучше бы за ней так присматривал», — промелькнуло в голове иллюзионистки. Вайпер снова недовольно скривилась, бросив разздражённый взгляд на своего спутника, но в этот раз решила промолчать. Сейчас ей было совсем не до него. Сейчас её волновал совсем другой мужчина. Тот, которого она ненавидила ещё сильнее, и уж точно которого ни за что не простит. Быстро шагая по небольшим, но достаточно длинным улочкам, которые часто разветвлялись на множество других, она пыталась почувствоваь до боли знакоме Пламя, увидеть идеально заученную ещё давным-давно фигуру. Но не было ничего. Перед глазами проплываои те же безликие дома и кафе, такие разные-одинаковые шаманы, но нужного человека-ка на зло не было рядом. Будто он появился на Турнирпе всего на одно жалкое мгновение, а потом бесследно исчез. «Лучше бы навсегда», — про себя пожелала девушка. Но такого никогда не будет. Ни при каких обстоятельствах. Деймон не тот человек, который легко уходит из жизни. Он будет цепляться за любую возможность задержаться в этом мире. Про эту его особенность шаманка знала отлично. — Что случилось? — наконец к ней обратился Фонг. Может, он и до этого что-то ей говорил, просто она этого не слышала, слишком погрузившись в сови мысли и воспоминания. Девушка зло зарычала и выругалась. Это переходило все границы. Ладно мастер боевых искусств хотел с ней сблизиться. Хорошо. Но спрашивать про её учителя… — А тебе какое дело? — Вайпер огрызнулась. То, что сейчас происходит, касется только её и Спейда. Больше никого. А открыться Фонгу означало… Когда-то в будущем снова быть преданной. Этого ей хотелось даже менше, чем проиграть в Турнире. Ещё одного раза точно не выдержить. Сама себя и уничтожит. — Маммон, — мужчина взял её за локоть, чуть приподняв руку и слегка наклонившись, — пожалуйста, скажи. Я помочь хочу, — и на секунду замолчал. — Правда. Как же это раздражало! Девушка никогда не любила, когда её жалели. Она не была настолько слабой, чтобы так с ней поступать. Подобное отношение достойно Хром, но никак не она! И только Ария её понимала. За это шаманка её и любила. Пусть он заткнётся! Пусть он помолчит! Девушка и так готова взорваться в любую секунду, а тут ещё и Фонг её донимает. Сейчас ей впервые за последние несколько лет страшно за свою жизнь. Ей нужно поскорее разобраться со Спейдом, а мастер боевых искусств не даёт сосредоточиться. — Да Деймона ищу! — Эти слова вырвались сами собой. — Кого? — Мужчина немного сощурился. Как же бесит… Чтобы не задавать таих глупых вопросов и не понимать, что сейчас происодит, нужно было не идти за ней. Нужно было остаться на трибунах и спокойно наблюдать за боем. Прошлое Вайпер касается только её. Ну, ещё и Арию. Но она уже мертва. — Моего!.. — начала девушка и замолчала на пару секунд. Сказать всё сразу она не могла. И это стоило ей всего. Когда она искоса смотрела на своего собеседника, в одно мгновение стало почему-то трудно дышать. Всё внутри сжалось до одной точки и не думало возвращаться в нормальный размер. По спине молниеносно разливалось что-то непонятно-неприятное. Давление на грудную клетку не позволяло нормально сокращаться межрёберным мышцам, а после оно сменилось болью. Сперва не слишком отчётливой и ясной, а после — буквально через полмгновения — на сильную и жгучую. В горле почувствовалось наличие жидкости. Неприятной. Липкой, горячей, странно солёной, слишком тягучей. Включился один из главных рефлексов — рвотный. Но нормально нагнуться у неё не вышло. Что-то крепко держало её за рёбра. Давясь собственной кровью, перемешенной со слюной, шаманка что-то прохрипела, обращаясь то ли к Фонгу, то ли в пустоту. — Давно не виделись, Анна, — послышался мужской голос сзади. Знакомый. Уже не родной.***
Рой был рядом. Больше и дольше, чем раньше. Боялся, что с ней что-то случится. Не хотел её терять. Допускал возможность того, что в один момент Вендиче могут сделать с ней то же самое, что и с тем парнем из «Шести путей». Боялся, что не успеет — точнее, не сможет — ничего предпринять. Потерять Лизу он не мог. А сама снайпер… лишь всё время находилась рядом с ним, иногда искоса посматривая на алхимика. Видела. Чувствовала. Знала. Она провела не один год рядом с ним, чтобы быть полной дурой и ничего не увидеть. И ей это очень не нравилось. Весьма резкие изменения отношения к ней мужчины были неожиданными, и потому их было трудно принять. И она знала, кто в этом виноват. Всё случилось из-за той девочки с небесно-синими глазами, которая подошла к Мустангу на трибунах. Если бы не те её слова про то, чтобы он оберегал свою спутницу, то с ним бы ни за что такое не случилось. Он бы непременно остался таким, каким и был. И, наверное, это было бы намного приятнее, нежели то, что происходит сейчас. Да, Хоукай было отчасти приятно, что Огненный так ею дорожил, что ему достаточно пары фраз, чтобы начать волноваться за подругу, но ведь и до этого она же была практически всем для него. А особенно после Ишвара. И девушку это полностью устраивало; большего она никогда не требовала. Даже не думала о таком. Всё, что ей было необходимо, Рой предоставлял. И помощь, и поддержку, и причину жить. После смерти отца и войны ей очень хотелось наложить на себя руки, а полковник — ныне в отставке — помог ей со всем справиться. И если бы не он, то вряд ли она сейчас была здесь. Не спеша войдя в зал своего номера, снайпер бросила ещё один взгляд на своего спутника. Ей необходимо с ним всё обсудить и расставить наконец точки над «і». А когда лишних глаз нет рядом и Скуало решил задержаться на ресепшене, где хороший Wi-Fi, лучшего места и времени не найти. Никто не должен об этом знать. — Почему ты веришь той девочке? — начала она. Алхимик посмотрел на неё, в первые секунды не понимая, про что говорит девушка. Но когда у него всё уложилось в голове, мужчина в миг стал серьёзным. Именно это серьёзное выражение лица никогда не нравилось Лизе. Оно никогда не сулило ничего хорошего. Ни лёгкого разговора, ни нормального настроения Огненного. Ничего. Опыт ни разу её не обманывал. — Просто хочу перестраховаться, — его голос дрогнул на долю секунды. Но и этого хватило, чтобы она заметила. Подобное поведение Мустанга только сильнее порождало непонимание и агрессию (последняя была направлена больше к самой себе). Мужчина ничего ей не объяснял, хотя раньше у них не было секретов друг от друга. От сложившейся ситуации девушка инстинктивно напряглась. У неё есть всё, что нужно. — Ты и так сделал даже больше, чем нужно, — практически сразу ответила Хоукай. Хотя раньше она и не верила в существование интуиции, сейчас, кажется, та начала проявлять себя. В груди появился неприятно липкий и тягучий, при этом достаточно тяжёлый клубок, который не позволял нормально дышать. От подобных ощущений становилось ещё сильнее не по себе. В неприятном и удручающем молчании прошло несколько неимоверно долгих мгновений. Лизе хотелось, чтобы это поскорее закончилось, но не знала, как того добиться, потому стояла, как вкопанная. Подобных ситуаций с ней никогда не происходило, и она не знала, как себя вести. Даже на войне было проще. Там уже всё решено за тебя. Другие люди окрасили каждую вещь и человека в чёрное и белое. Рой сделал резкий шаг в её сторону, а девушка от неожиданности ничего не поняла. Про то, чтобы что-то сделать и речи не шло. Она прекрасно осознавала всё происходящее, но из-за чего-то неясного и оттого невероятно страшного не могла пошевелить и пальцем. — Спасибо тебе, — мягко сказал Мустанг. Мужчина крепко взял Хоукай за плечи непонятно зачем. Наверное, всё из-за глупых фильмов и сериалов, которые тот смотрел. Резко поддавшись вперёд, он мягко, не спеша коснулся своими губами губ снайпера, чуть прикрыв глаза, но всё же не до конца, желая видеть лицо девушки. Весь её мир перевернулся. Секунда, и Лиза оттолкнула алхимика. Она не может допустить того, чтобы это происходило. Она и так виновата в том, что допустила подобное. Поэтому она обязана исправить всё как можно скорее. Иначе… Она не могла сказать, что иначе, но ей казалось, что это непременно невероятно плохое. Ей нужен верный товарищ, а не возлюбленный.***
Эдвард чувствовал себя просто ужасно. Он хотел поскорее и как можно надольше забыть обо всём произошедшем. Он совсем не желал вспоминать того странного — скорее, даже страшного — мужчину в белом костюме, который даже не удосужился представиться. Не хотел видеть перед своими глазами лицо младшего брата, когда его взяли в заложники. Мать всегда говорила ему, что он обязан при любых обстоятельствах защищать Альфонса. Но алхимик не справился со своей прямой обязанностью. Он ведь старший, он ведь сильный. Младший брат даже духов видеть не может, а вот молодой человек даже участвует в Турнире. Но всё полетело коту под хвост. Из-за одного пидораса. Сначала тот человек его унизил, при этом поставив под угрозу жизнь Альфонса. Потом с помощью жеребьёвки ему выпала команда, сражение с которой вряд ли бы принесло победу. Предыдущая битва «Мельфиоре» была лишним тому доказательством. И парню даже немного казалось, что Вендиче были на их стороне. Сидя в Интернете, он недовольно скривился, когда увидел, что экран телефона потемнел и на нём высветилось имя его отца. С мужчиной парень никогда не был близок. Патрисия намного чаще звонила ему в последнее время, нежели он. И от этого складывалось ощущение, что именно матери больше нужны оба сына. Нажав на «принять вызов», алхимик поднёс прибор к уху. — Чего тебе? — Эдвард не скрывал своего недовольства. — Как ты? Как Альфонс? — Хоэнхайм проигнорировал слова парня. Будто и не слышал того. Почему-то в этот момент ему вспомнился рассказ матери про то, что отец отправился узнавать про Турнир. А ещё в голове всплыл тот факт, что мужчина сам отдал ему свою банковскую карту и ничего не говорил Патрисии про то, что он курит, хоть и знал про то. Будто считал, что так поступать не стоит. Будто… таким образом заботится о нём. По-своему, но заботится. — Да хреново всё, — ответил Эдвард. — Позавчера какой-то дебил схватил Альфонса и стал меня шантажировать. Мол, если я не сдамся в следующем бою, то есть вчерашнем, то он убьёт его… И я так и сделал. Ведь братик… Он… Ты понимаешь, что он мог умереть? — Голос стал выше и начал дрожать. Смысла скрывать случившееся не было. Альфонс непременно всё расскажет после возвращения. И, наверное, эта информация мужчине может реально оказаться полезной, если он действительно хочет помочь. Да и алхимику было жизненно необходимо кому-то выговориться. Чтобы его услышали. — Ты всё правильно сделал, — после секундной паузы отозвался Хоэнхайм. — Не кори себя. Если тот… человек действительно мог навредить ему, то рисковать нельзя. — А ты что хотел? Вряд ли отец набрал его просто так. Разговоров просто так у них никогда не было, поэтому Эдвард был точно уверен, что у его собеседника есть хоть какая-то информация. Хоть немного, но есть. И он надеялся, что она будет полезная. Может, парень узнает, что то был за мужчина. — Я поговорил кое с кем, — начал мужчина, — и узнал много про твой Турнир. Если коротко, то его организатор некто Кавахира, он называется Шахматноголовым. А всё для того, чтобы сделать семерых людей частью круговорота Пламени. И для этого он на них прикрепит Пустышки. То есть артефакты. После услышанного Эдвард не мог сказать и слова. Он не понимал, как такое могло случиться. Ведь никто — ни Шахматноголовый, ни Вендиче — не говорил о подобном. Хотя… Если они все заодно, то всё становится на свои места. Ведь если шаманы и алхимики будут знать правду, то никто не согласиться самолично разрушить свою жизнь. — Ты… серьёзно? — Более чем, — уверенно ответил отец. — Так что можешь предупредить об этом всех, кого считаешь нужным, и спокойно уходить оттуда. Удачи. — Понятно, — парень ненадолго замолчал. — Спасибо. Может, даже хорошо, что он тогда не выиграл?***
Вайпер была слишком лёгкой. Даже скорее неживой. Казалось, ещё чуть-чуть, и она просто взлетит на воздохе, будто те духи. И от этого сильнее становилось не по себе. Не хотелось, чтобы она ушла из жизни раньше времени из-за какого-то странного шамана, который её атаковал, а потом буквально растворился в воздухе. И нормально ответить ему не получилось. Точнее, совсем не получилось. Всё было настолько очевидно, что понять, что именно этого человека имела в виду девушка, понять было не сложно. Фонг знал, что у иллюзионистки было не одно имя. Про это ему когда-то сказала Ария. Да и то, что по её имени, которым она представилось при их первой встрече несколько лет назад, практически не нашлось информации, наталкивало на эту мысль. Хоть мужчина и хотел найти ответы на все свои вопросы, он предпочёл отложить их на потом. Хотя бы до конца Турнира, не раньше. А то начнёт всё узнавать спустя несколько месяцев. Сейчас же приоритетным было спасение Маммон, а не разговоры и выяснения отношений. В данный момент вторая девушка из «Рассвета» могла умереть. Мастер боевых искусств прекрасно знал, что если всё-таки его старая знакомая перестанет быть живой, то её демон непременно в ту же секунду заберёт себе её душу. Про подобные мелочи из контрактов он, к счастью, был хорошо проинформирован. И чем скорее он спасёт девушку, тем дольше она проживёт. Хоть и будучи собственностью Жадности, но всё-таки проживёт. А сама Вайпер… Она была уже не здесь. Точнее, частично. Её душа медленно, но верно переходила в Ад, ближе к её госпоже. Та просто смотрела на очередного человека, который согласился заключить с ней контракт. Таких было много как до этого дня, так будет ещё больше после. Поэтому ей совершенно неинтересно. — Новый… Договор! — прорычала девушка. — Давай заключим новый договор! Другого выхода у неё не было. Если она сейчас не подредактирует условия контракта, то неприменно умрёт. А этотого ей хотелось меньше всего. Одна из Смертнх Грехов может пойти на это, чтобы получить как можно больше, а взамен шаманка получит второй шанс на жизнь. Оно того стоило. Лучше так, чем умереть, не победив в Турнире и не отомстив Деймону за всё. — Зачем? — скучающе поинтересовалась Жадность. — Я так хочу! — Хорошо, — демон поднялась на лапы и сделала несколько уверенных и больших шагов вперёд. — Но это обойдётся тебе дороже. — Плевать! Иного выхода нет.