Broken

Ничего Октавия не любила так, как квиддич. В семье даже ходила легенда о том, что полеты на метле она освоила раньше, чем научилась ходить. Вместе с дядей, Адамом Эйвери, большим поклонником Татсхилл Торнадос, она ходила на все матчи команды, несколько раз бывала на чемпионате мира по квиддичу и искренне желала однажды стать известным охотником. Когда в школе появилась возможность стать частью квиддичной команды, Октавия была одной из первых, кто записался на просмотр. Ни у кого, кто был с ней знаком, не было сомнений в том, что она станет охотником команды Слизерин. Ей не было равных в скорости полета, в меткости, в быстроте реакции. Из-за дурацких заданий Слизнорта Октавии пришлось пропустить первые октябрьские тренировки. В эту неделю отработок, чтобы не терять форму, она по вечерам просто летала над квиддичным полем. Полет помогал сосредоточиться, почувствовать себя легкой и освободиться от тяжелых мыслей. Ближайшая тренировка была назначена на вторник, о чем ей сообщил за ужином капитан команды Эван Розье. Девушка была в невероятном волнении перед первой тренировкой в новом сезоне, из-за чего в понедельник долго не могла уснуть. Волнение накатывало из-за того, что этот сезон был первым для нового состава команды. Так получилось, что последние два года в сборной Слизерина не было выпускников, что позволяло команде играть слаженно и без дополнительных тренировок на сыгранность. В этом году предстоит большая работа — сменились ловец, загонщики, охотники и вратарь, с которыми нужно будет хорошо сработаться, чтобы и дальше выигрывать кубки школы. Зная о том, что команда Гриффиндора ужасные сони, которым будет трудно вставать рано утром, слизеринцы всегда назначали свои тренировки на раннее утро — самые главные соперники не должны были узнать все тайны. Встав так, чтобы не разбудить своих соседок, Октавия двинулась в сторону квиддичного поля. На улице еще только начинало рассветать — постепенно небо окрашивалось в красные-оранжевые-розовые цвета. — Всем доброе утро! — просияла Октавия, увидев игроков своей команды на поле. Новички стояли чуть поодаль, сонно опираясь на свои метлы — им явно было очень непривычно вставать в такую рань. Эван Розье повернулся к Октавии, тут же заключая ее в свои объятья. — Я очень рад тебя видеть, Октавия, — шепнул он девушке на ухо, после чего хлопнул в ладоши, привлекая внимание всех собравшихся. — Итак, друзья, скоро начнется игровой сезон. Вчера Слизнорт дал мне расписание матчей. Нашими первыми соперниками станут когтевранцы — матч состоится через неделю, поэтому начинаем активно работать. Тренировки пять раз в неделю для основного состава, запасные тренируются три раза в неделю по вечерам, — толпа новичков загудела, услышав это. — А почему мы встаем в такую рань, а запасные будут тренироваться по вечерам? К чему такая конспирация? — начал один из новых игроков. — Основной состав отрабатывает приемы, которые будут использованы непосредственно в матчах против факультетов, поэтому мы не допустим, чтобы о наших тайнах узнали другие команды. А, как мы знаем, в такую рань они просто не в силах вставать. Поэтому у нас только два выхода — или раскрывать все свои тайны, или тренироваться по утрам. Кажется, выбор очевиден? — Эван многозначительно посмотрел на команду. Новички резко потупили взор. — Что ж, хорошо, с организационными моментами закончили, теперь давайте знакомиться. Меня вы уже знаете, Эван Розье, капитан команды и охотник. Рядом со мной Октавия Смит, — он за плечи вывел девушку вперед, — наш талисман и охотник. С ней мы провели победную серию матчей в прошлом году, забрав кубок школы. Это, — он указал на парня по левую руку, — Марк Трэверс, наш загонщик. На этом, собственно, старый состав все. Новички, выстройтесь в линию и расскажите о себе, — скомандовал Розье, после чего все новички зашевелились на поле. Октавия внимательно обвела новых игроков взглядом, отметив несколько знакомых лиц. Удивительно, как при первом взгляде на поле, она не смогла заметить своего кузена Маркуса Эйвери, который довольно улыбался во все тридцать два. — Маркус Эйвери, 6 курс, охотник, — он игриво подмигнул Октавии, заметив ее взгляд. Девушка только закатила на это глаза. Он никогда не меняется — ужасный льстец и ловелас! Маркус на фоне всех остальных выглядел просто глыбой: у него был очень внушительный рост и широкие плечи, которыми он еще в детстве сбивал Октавию с метлы. — Симон Шафик, 4 курс, загонщик, — парень был невысокого роста, но при этом его телосложение было достаточно складное. Октавия отметила про себя, что у него была хорошо развита мускулатура, особенно на руках. Видимо именно это позволило ему стать новым загонщиком. — Лиана Гойл, 5 курс, вратарь, — девушка на вид была очень стройной, что сильно удивило Октавию. Почему такая хрупкая девушка стала вратарем? Обычно, в других командах, на эту позицию берут парней. Однако, справедливости ради, девушки умеют удивлять — она это знала по своему опыту. Однажды хрупкая Марлин МакКиннон на всей скорости влетела в нее на матче, из-за чего Октавии пришлось пролежать в больничном крыле около недели со сломанной рукой. После того как представление запасных игроков было закончено, Октавия недоуменно посмотрела на Эвана, недосчитавшись одного самого важного игрока — ловца. По его взгляду было видно, что он тоже не понимал, почему ловца до сих пор нет на поле. — Извините, я не мог найти свою форму, — на поле влетел какой-то темноволосый парень, начиная тут же извиняться перед Эваном. Октавия сначала не обратила на него особого внимания, продолжая переглядки с Маркусом, который ни слова не сказал о том, что будет пробоваться в этом году в команду. — Регулус Блэк, 3 курс, ловец. После этих слов Октавия замерла и резко перевела взгляд на появившегося парня. Мерлин! Это же тот мальчик, который преследует ее! Она быстро заморгала, пытаясь понять, не спит ли она до сих пор. Но он не исчез — даже после того, как она впилась ногтями в свою ладонь. Он, заспанный темноволосый мальчик, стоял перед ней и широко улыбался. — Тебе не кажется, что он еще слишком мал для того, чтобы быть нашим ловцом? — уводя в сторону Розье, прошептала Октавия. — Сама-то вспомни, во сколько начала играть в команде, Смит, — резонно отметил он. — Он действительно хорош. Я уверен, что он вынесет всех ловцов других команд в этом сезоне. И ты ему в этом поможешь. — Что? Я? — зашипела девушка, округляя глаза. — Ты в своем уме, Эван? Если ты не помнишь, то это ты у нас тут капитан, а не я. И в твои обязанности входит обучение новых игроков. Я готова помочь с Маркусом, потому что он тоже охотник, но какой я тренер для ловца? — Октавия, — он взял девушку за плечи, вынуждая смотреть прямо себе в глаза. — У тебя прекрасные скорость и реакция. В этом году слишком много новичков, я не справлюсь без твоей помощи. Тем более, его нужно будет тренировать отдельно от остальной команды, чтобы грифы до самого матча не знали, кто наш новый ловец. — Мне, конечно, льстят все твои слова, но, Эван, я не хочу быть тренером для этого мальчишки. Я пришла играть, а не быть нянькой. Тем более, я не очень понимаю, зачем ему тренироваться отдельно — грифы все равно увидят его через неделю на матче с Когтевраном. Так к чему этот маневр? — У нас второй матч стоит с Гриффиндором. Я не хочу, чтобы он выходил на поле до этого момента. Представь лицо Блэка, когда он увидит своего братца в составе нашей команды. Я уверен, что это пошатнет всю его уверенность и дезориентирует, так что на матч с Когтевраном выйдет наш Ури с 5 курса, — он говорил так воодушевленно, что это, наверное, должно было мотивировать Октавию понять его. Но она стояла со скептически поднятой левой бровью и слушала бред своего капитана. — В этом нет никакой логики, Эван. Блэк нисколько не удивится, вот поверь. Слухи о том, что его брат в команде, идут еще с самого отбора. Так что оставь свои гениальные ходы, пусть мальчик тренируется со всеми. — Смит, я твой капитан, — он нахмурился и, кажется, немного завелся. — Поэтому мои решения не обсуждаются. Ты будешь его тренировать до матча с Гриффиндором в тайне ото всех, хочешь ты этого или нет. После этого он тут же повернулся и ушел к команде. Октавия вымученно посмотрела на Регулуса, который счастливо помахал ей, заметив ее взгляд. Что ж, это будет непросто. Тренировать человека, который следит за ней и постоянно рисует ее портреты? Звучит как прекрасное времяпрепровождение.

***

Сириус вернулся в комнату с отработки с огромным количеством еды, которую стащил у эльфов. Джеймс, увидев гору сэндвичей и сладостей, расплылся в улыбке, начиная это все поглощать, пока не вернулся Хвост. Он точно съел бы все в первые секунды. — Мерлин, я тебя обожаю, Сириус, — запихивая в себя очередной сэндвич, пробормотал Джеймс. Он сегодня пропустил ужин, променяв еду на написание проекта с Лили в библиотеке. Еще в начале года он поставил себе цель — завоевать сердце девушки. И очень уверенно шел к этой цели, вызываясь быть партнером Лили по разным проектам. — Сильно влетело от Слизнорта? — Заставил мыть посуду со Смит. Пригрозил отчислением и бла-бла-бла, как будто первый год учимся, — раздраженно сказал Сириус, вспоминая разъяренного Слизнорта. — Но, честно говоря, лицо Филча стоило этой отработки. Сохатый, ты даже не представляешь, как он орал, когда увидел, что мы сделали с портретом! — его глаза засияли счастьем. — А-ха-ха, представляю. Но, на самом деле, прекращай уже играть с огнем. Кто знает, может, действительно выгонят, — Джеймс закинул ноги на кровать Блэка, после чего через секунду был с нее сброшен. — Эй, — жалобно протянул Поттер, потирая ушибленный бок, — ты так на моей делаешь и ничего! — Это я, а это твои грязные копыта, Поттер. Испортишь мне всю красоту! — Тогда теперь без твоих лап на моей кровати, Блэк, — Джеймс сел на свою кровать, одним движением опуская полог. Сириус, рассмеявшись, подошел к кровати друга, приоткрыв полог. — Мистер Сохатый, позвольте уложить мои лапы на вашу благородную кровать, — едва сдерживая смех, произнес Сириус, влезая к Джеймсу на кровать. — Первый и последний раз, грязный пес! — Джеймс ударил Сириуса подушкой, после чего тот упал, раскинув руки. — Ладно, хорош, Бродяга, если говорить серьезно, то лучше перестать обращать внимание на Смит. Она тебе еще не надоела? — Мерлин, когда ты превратился в Лунатика? Он мне то же самое сказал, когда узнал об отработке. Не понимаю, чего вы так волнуетесь из-за этой Смит — ну ругаемся мы, ну и что? Вам-то какое дело? — Сириус внимательно посмотрел на друга, который закатывал глаза на каждое его слово. — Мы уже устали слушать про то, какая она хуевая, Сириус, — жестко сказал Джеймс. — Ты, наверное, не замечаешь, но практически семьдесят процентов всего, что ты говоришь, относится к ней. Остальные тридцать — разговоры про квиддич. Ты влюбился что ли? Сириус после этих слов резко встал, не сказав ни слова, и направился на выход из комнаты. Джеймс тут же рванул за другом, догнав у самой двери. Он развернул его к себе, заставляя успокоиться. У Блэка заметно задвигались желваки, когда Джеймс с напором посмотрел на него. — Ты чего? Сириус молчал, отведя взгляд в сторону. А что ему было говорить? Он ведь, упертый баран, все равно не поверит. — Я не влюблен! — пробормотал Сириус, вырываясь из хватки друга. Он, опустив голову, прошел до своей кровати, плюхнувшись на нее. Джеймс в секунду оказался возле него, опустив голову на кровать возле ног друга. — Ты думаешь, я сам не задавался вопросом, почему именно она? Ну, то есть, она-то цепляется к нам, потому что мы предатели крови и гриффиндорцы. Сириус повернулся всем телом к Джеймсу, смотря прямо ему в глаза. Тот, кажется, ничего не понимал. — Пока я ее не вижу, она у меня не вызывает никаких негативных чувств, то есть, то, что я говорю это, скорее для поддержания имиджа. Но стоит мне ее увидеть, как вдруг по всему телу словно огонь разливается! — он всплеснул руками. — У меня в голове тут же проносятся все плохие моменты с ней и мне хочется ей отомстить за все, что она сделала. Я не могу удержаться от колкости в ее сторону, как ни стараюсь. Но сегодня, кстати, — Сириус привстал на кровати, — на отработке я не сказал ей ни слова, а это было очень трудно! Римус посоветовал каждый раз, когда хочется сказать колкость, есть шоколад. — Очень в стиле нашего Луни, — засмеялся Поттер, внутренне очень гордясь Сириусом. Его неконтролируемая агрессия в сторону слизеринки начала проявляться на втором курсе. На первом они обменивались колкостями, но при этом Сириус, как представитель рода Блэк, был на некоторых приемах у семьи Октавии. С них он приходил неизменно расстроенный и злой, после чего все Мародеры долго не могли уснуть, тихо переговариваясь в постелях о напыщенных аристократах. На втором курсе, после того, как она назвала его прилюдно предателем крови, он долго не мог успокоиться. После этого Сириус не упускал момента бросить колкость в ее сторону или подшутить. На третьем курсе, когда Смит взяли в квиддичную команду, Сириус негодовал. Он орал, что она не заслуживает в таком раннем возрасте быть охотником Слизерина — сам-то он прошел отбор только на следующий год. На четвертом курсе их разборки перебрались в небо. Каждый раз, взмывая с ней в высоту, хотелось стереть эту мерзкую ухмылку с ее лица. «Что, Блэк, за пределами досягаемости?» — крикнула она после провального для грифов матча, на котором Джеймс сломал руку, а слизеринцы установили новый рекорд школы по заброшенным квоффлам. После этого он накинулся на нее с кулаками, за что был отстранен от матчей на остаток сезона. Бесила. Она ужасно его бесила. Эти ее белоснежные волосы, которые она неизменно смахивала со своего плеча каждый раз, когда он проходил мимо, хотелось просто сжечь. А эта ее ухмылка и взгляд! Ему казалось, что даже его мать, Вальбурга, с таким презрением не смотрела на него, когда он открыто высказывался о своей лояльности к магглам. На пятом курсе не проходило и дня, чтобы они не поцапались где-нибудь в школе. Теперь они были умнее, использовали в разборках палочки. Из-за этого неизменно попадали к мадам Помфри и к деканам своих факультетов. «Это в тебе говорит твоя отравленная грязнокровками кровь, Блэк», — сказала однажды Октавия после очередной стычки. Сириус не смог удержаться и на следующем квиддичном матче подговорил Марлин МакКиннон врезаться в Смит на всей скорости. Она сломала руку. Сириус внутренне торжествовал, хотя какой-то червячок вины пробирался уже тогда в его сердце. В начале шестого курса он дал себе обещание — больше не задирать Октавию по всяким мелочам. Но сразу по прибытии в Хогвартс нарушил его. «Не думала, что у него хватит денег на обучение в этом году», — донеслось до Сириуса щебетание слизеринок на вокзале. Он посмотрел в их сторону и напоролся на презрительный взгляд Октавии. В тот же вечер он подсыпал всем слизеринцам зелье болтливости, после которого они не могли перестать говорить еще два дня. Потом был поджог гостиной Слизерина за то, что девушка вместе с другими слизеринцами назвала Люпина поганым полукровкой. — И сегодня я запихивал в себя шоколад, даже когда уже устал его есть, — засмеялся Сириус, в доказательство выворачивая карманы, набитые шоколадом. — И, знаешь, Сохатый, мне даже понравилось. Она тоже молчала, что не могло не радовать. В общем, я думаю, что встал на путь исправления. Сириус победоносно улыбнулся, растягиваясь на кровати. Джеймс хотел было что-то сказать, но в комнату ввалились Римус и Питер, громко о чем-то споря. — О, Мерлин, как много еды, — ахнул Хвост, подбегая к кровати Сириуса, которая все еще была завалена сладостями. Блэк остановил его рукой от нападения на сэндвичи. — Сначала рассказывай, потом ешь, — предупредил его Блэк. И Питер как на духу начал рассказывать, что делали сегодня гриффиндорские девчонки. Римус остановился у своей кровати, пытаясь отрешиться от рассказов друга. Ему не были интересны гриффиндорские девчонки. Более того, его вообще не волновали девушки. Нет, не потому что он был геем и все такое. Просто сейчас как будто был неподходящий момент для всей этой любви… Зло набирает силу, магглов и магглорожденных волшебников убивают по всей Англии, а они словно живут в вакууме, думая о любви, а не о том, как спасать магическую Британию. Тут в голову Люпина прилетело чем-то мягким — он обернулся, увидев на полу игрушку в виде собаки. Он хотел было разразиться тирадой о том, что так делать нельзя, но наткнулся на благодарный взгляд Сириуса. Он жестами показывал на шоколад в своем кармане. Помогло. Римус поджал губы и присоединился к друзьям, желая переменить тему на завтрашний тест по травологии.