Broken

После той тренировки во вторник Октавия задумалась над вопросом места проведения приватных тренировок для Регулуса. По вечерам квиддичное поле было занято другими командами, а тренироваться на заднем дворе школы было просто глупо. Об этом бы трубила вся школа уже через час после того, как Регулус и Октавия оторвались от земли. В размышлениях прошла вся среда и утренняя тренировка четверга. Не придумав ничего, девушка подошла за советом к капитану. Он в это все ее втянул, ему и расхлебывать. — Мерлин, как я по-твоему это сделаю? — воскликнула Октавия, когда услышала его вариант. Розье поднял левую бровь и облокотился на свою метлу. — Октавия, побольше фантазии! — хмыкнул он. — Я знаю, что твой отец еще летом научил тебя трансгрессировать. Не смотри на меня так, мне проболтался Маркус. Так вот, используй свои навыки по максимуму, красотка. Я покажу тебе место за пределами Хогвартса, на которое не наложены чары надзора. Никто и не узнает, что ты была не в замке, а дома. Эван выглядел очень довольным собой. Октавия его радости не разделяла. Несмотря на свой вздорный характер, она все же предпочитала соблюдать правила. И в правилах Хогвартса было сказано, что без особых причин студент покидать замок во время учебного года (исключая каникулы) не должен. Но, с другой стороны, вариантов особо не было. — Мерлин, Розье, если меня поймают, я скажу, что это ты во всем виноват! — прошипела она. Вместе с ним она прогуляла травологию для того, чтобы узнать, где находится это его чудесное место. Идти пришлось долго. Они спускались сначала к озеру, но после повернули в сторону Запретного леса. По ощущениям петляли они по территории не менее получаса. — Это здесь, — объявил Эван, когда они оказались на небольшой площадке. Это был абсолютно пустой кусок земли, в котором Октавия ощутила невыразимую легкость. Словно камень с души упал. Увидев ее удивленный взгляд, Эван улыбнулся. — Я же говорил. Здесь нет чар надзора. Сам удивился, когда почувствовал. Трансгрессию из этого места никто не засечет. Вечером того же дня Октавия появилась вместе с Регулусом, который был молчалив. В дороге она то и дело ловила его восхищенный взгляд, но старалась на этом не зацикливаться. Им нужно только тренироваться. Метлу и форму она сказала ему не нести с собой — выглядело бы подозрительно. Впрочем, в ней и не было никакой необходимости — в доме Смитов каждый год обновляли коллекцию метел для домашних квиддичных матчей. Смиты и их ближайшие родственники действительно были помешаны на квиддиче. Очень давно тетя Октавии, Лукреция Эйвери, которая была охотником в «Стоунхейвенских сороках», распорядилась сделать в мэноре Смитов квиддичное поле, чтобы тренироваться в период отпуска. Ее сестре, матери Октавии, Изабелль, такая затея не очень нравилась, но отец Октавии, Дарио Смит, горячо ее поддержал. К ним присоединился и брат Изабелль, Адам Эйвери, который обожал квиддич. Он мечтал о семейных тренировках, а когда подрастут дети — Маркус и Октавия — о домашних матчах. Мечта о домашних матчах стала реальностью, когда Октавия и Маркус поступили в школу, а сестра Дарио вышла замуж за Себастиана Нотта, старого друга Эйвери и Смита. Дружеские званые обеды часто заканчивались на квиддичном поле, которое объединяло Малфоев, Блэков, Ноттов, Смитов, Эйвери, Кэрроу и многих других. Когда Регулус увидел огромное поле для квиддича на заднем дворе мэнора Смитов, он открыл рот от удивления. Оно лишь немного по своим размерам уступало тому, что было в школе! Обычно в мэнорах строят поля лишь с одним набором колец, но на этом кольца располагались сразу с двух сторон. Что действительно удивило младшего Блэка, так это то, что на поле были установлены три трибуны, украшенные в цветах «Стоунхейвенских сорок» и «Татсхилл Торнадос». — Не удивляйся, тетя играет в «сороках», а дядя с отцом болеют за «Торнадос», — увидев на его лице недоумение от расцветки трибун, сказала Октавия. — Они нашли компромисс, хотя, — она протянула Регулусу небесно-голубую форму с двумя золотыми буквами «Т» на ней, — в расцветке формы договориться не смогли. Регулус хихикнул, представляя как забавно выглядели разборки на тему цвета формы для домашних матчей. Несмотря на то, что Блэк часто был в гостях у Смитов, на домашний квиддич его с семьей никогда не звали. Возможно, подумал он, это привилегия лишь очень близких друзей и родственников семьи, коими их ветвь Блэков точно не была. Бельвина Блэк, прабабушка Октавии, по неизвестным причинам не очень жаловала Ориона и Вальбургу, а тем более их детей. После того, как они переоделись в форму и взяли метлы, началась тренировка. Октавия сразу же предупредила его о том, что многое ему придется хватать на лету, потому что объяснять по несколько раз одно и тоже отнимает слишком много времени. А времени у них не было совсем — до матча с грифами оставалось всего ничего. За тренировками они проводили каждый вечер, возвращаясь в Хогвартс поздней ночью. В какой-то момент Октавия даже начала получать удовольствие от этих занятий, хотя и сильно выматывалась после утренних тренировок в Хогвартсе с командой, дневных уроков и вечерних встреч с Регулусом. Ему же все это ужасно нравилось с самого начала — он и представить себе не мог, что все так выйдет. Он ловил каждое ее слово, каждую улыбку, каждый жест для того, чтобы навсегда запомнить самые счастливые дни в его жизни. Его распирало от теплого чувства, растекающегося по телу. Сердце неистово билось каждый раз, когда она случайно касалась его. Он не мог ничего поделать с собой. Раскрасневшаяся, с немного взъерошенными волосами Октавия выглядела еще красивее, чем обычно. У Регулуса было чувство, будто он видит бесконечный сон, настолько хорошо ему было рядом с ней. Он чувствовал, будто прикасался к чему-то запретному. Его распирало от радости, но ни с кем поделиться ей он был не вправе — Розье сказал никому не рассказывать о тренировках. В реальности он понимал, что делиться этими теплыми моментами он и не хотел — желал сохранить в своем сердце ее образ со спадающими на лицо прядями, красными щеками и манящими пересохшими губами. На последнюю перед матчем с Гриффиндором тренировку Регулус шел с легким чувством грусти. Он понимал, что это последний шанс быть к Октавии так близко. Дальше они будут просто партнерами по квиддичу — будут встречаться пару раз в неделю на поле, а в остальное время делать вид, будто не знают друг друга. — Прости, сегодня будет немного шумновато, отец устроил прием, — виновато произнесла Октавия, когда они дошли до поля. Она тут же двинулась за формой и метлами. — Не волнуйся, нам никто мешать не будет, просто… — она замялась, — друзья отца могут быть несколько громче, чем хотелось бы. Послезавтра будет матч, так что сегодня будет более короткая тренировка, все-таки нужно успеть отдохнуть и набраться сил перед тем, как вынести грифов! — Октавия неосознанно потрепала Регулуса по голове, уносясь в свою раздевалку. От этого действия Регулус застыл, не смея двинуться с места. Он широко раскрыл глаза и часто задышал. Мерлин, она! Она дотронулась до него… Не случайно! В тот момент, когда он это осознал, ему хотелось прыгать от счастья и кричать как маленькая девочка. Октавия вернулась буквально через пять минут, а он все еще стоял с формой в руках. — Ты чего застыл? Рег, у нас не так много времени, — глубоко вздохнув, обратилась к нему Октавия. Он, ничего не ответив, рванул в раздевалку. Внутри бушевало так много эмоций, сколько он никогда не испытывал. Он пообещал себе запомнить этот день до конца своих дней. Дальше тренировка пошла по плану. Они отрабатывали различные приемы поимки снитча, тренировали реакцию и пробовали различные маневры, которыми с Октавией поделилась ее тетя. Уже в самом конце, когда они решили возвращаться в Хогвартс, откуда-то снизу послышались хлопки. Регулус посмотрел вниз и в очередной раз за день его сердце совершило кульбит. Внизу стояла группа мужчин, среди которых был он — тот, кого он любил и боялся. Лорд Воландеморт. Октавия, увидев своего отца и его друзей, рванула вниз. — Пап, ты же говорил, что не будешь мешать! — начала она, подбегая к отцу. Перед ней стоял статный мужчина, холеный, избалованный роскошью. Все в нем кричало о том, что он аристократ. Весь его облик, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, прочь от земли, которое большей частью исчезает после двадцатых годов. Он был облачен в темный, идеально сидящий на его фигуре костюм. На вид ему было не больше 35: светлые, как молочная карамель, волосы были аккуратно причесаны; на лице его, необыкновенно правильном и чистом, словно выведенном тонким и легким резцом, не было ни единой морщинки; особенно выделялись крупные серые глаза. — Октавия, дорогая, вини меня, — подал голос светловолосый мужчина рядом с ним, — когда Дарио сказал, что вы с мистером Блэком на поле, я не удержался от того, чтобы посмотреть, как ты играешь. Признаться, я думал, что с вами еще Маркус… — Нет, дядя Адам, Маркус тренируется в замке. Эван Розье, наш капитан, поручил мне тренировать Регулуса до матча с Гриффиндором. Он должен стать нашим тайным оружием. — О, тайное оружие! В наши с вами времена, — он повернулся к мужчинам, — о таком даже не задумывались. Так ведь, Себастиан? — Эйвери подмигнул кому-то рядом со старшим Смитом. Темноволосый мужчина, который стоял по правую руку от отца, кивнул. — Твой отец был просто отвратительным ловцом, хоть и бахвалится, — шепнул Адам Эйвери, нагнувшись к девушке. — Удивительно, что у него выросла такая способная дочь. Я, как бывший охотник, восхищаюсь твоей реакцией. — Я тоже был ничего, не придумывай, — возмутился Дарио, скрестив руки на груди. — Поэтому наш факультет выигрывал только в тех матчах, в которых ты не играл, — подал голос кто-то сзади, после чего все рассмеялись. Октавии пришлось сделать пару шагов влево для того, чтобы увидеть говорящего. — Дядя Том! — увидев темноволосого мужчину, она бросилась ему в объятья. Тот сначала опешил от такой прыти, а после крепко обнял девушку, прижимая к себе. — Я тоже очень рад видеть тебя, Ви. — Что ты сделал с ребенком, Дарио?! — воскликнул Адам, картинно надувшись, когда Октавия побежала к Реддлу. — Она так даже родному дяде не рада! — Не думал о том, что она меня любит больше, чем тебя, Эйвери? — хохотнул Реддл, отпуская девушку. — Я дарю ей самые лучшие подарки на Рождество! — Не хотелось бы прерывать ваш разговор, но я думаю, что мы немного смущаем Регулуса, — встряла Октавия в оживленную беседу компании отца. Регулус в это время висел в воздухе, не в силах спуститься на землю. К нему. Он сильно удивился, когда увидел, что Октавия так просто обнимает величайшего волшебника всех времен. Вот уж действительно Избранная. Он заметил, что она машет ему. После этого Регулус робко начал снижаться. Его начинало немного потряхивать, когда он был уже на земле. На негнущихся ногах младший Блэк подошел к компании, которая бурно что-то обсуждала. — Это Регулус Арктурус Блэк, сын Вальбурги и Ориона Блэков, — взяв его за плечи, представила Октавия. Регулус заалел сначала от ее прикосновений, а затем от того, что на него смотрят настолько влиятельные и сильные волшебники магической Британии. В доме Блэков ходил слух о тайном совете «Пяти», который возглавлял Темный Лорд. О них говорили, что они контролируют всю магическую Британию, что они могущественнее самого Министра магии. Регулус не верил, по крайней мере до этого дня. Кажется, он лицом к лицу встретился с той самой таинственной пятеркой. Он видел их лица в газетах, слышал их имена в светских гостиных. Адам Эйвери. Дарио Смит. Себастиан Нотт. Эридан Лестрейндж. Темный Лорд. В таком же порядке их имена озвучила Октавия, на лице которой не было даже тени смущения или страха перед Темным Лордом. Сам же Регулус не знал, куда деть свои руки и всего себя. Хотелось сбежать, закрыться где-нибудь и плакать. Он чувствовал всем своим телом мощь, которая исходила от Реддла. Блэку казалось, что глаза мужчины постоянно следят за ним — за каждым движением, вдохом, взглядом. — Мой Лорд, это честь для меня познакомиться с вами, — Регулус, выйдя из ступора, припал к его руке. — И с вами, конечно, тоже, — он поклонился всем стоящим мужчинам. Октавия с усмешкой на лице смотрела на раболепие Регулуса. Сейчас он казался очень жалким и даже комичным. Она не могла понять его чувства, потому что сама не делала Реддла своим кумиром. Он входил в круг отца, сколько она себя помнила, — кажется, они учились вместе в Хогвартсе, потом начали совместный бизнес и продвигать свои идеалы в Министерство и массы. Для всего мира Реддл, или Темный Лорд, как его называли, был властным и жестоким, но Октавия знала его как человека, который непременно выслушает ее после тяжелого дня, который найдет нужные слова поддержки. Он был светом в ее жизни, на который непременно хотелось идти. Но никак не преклоняться перед ним. Октавия не понимала тех, кто испытывал страх перед ним и его именем. Она считала, что о своих взглядах непременно нужно кричать, а не робко шептать у себя в гостиной, что ненавидишь грязнокровок и магглов. И в борьбе, будучи заодно со своим лидером, испытывать раболепие перед ним — признак слабости, которая ведет только к неуверенности в своей позиции. Ей была близка позиция равенства с лидером — и Реддл позволял ей быть наравне с собой. — Уже поздно, — Октавия посмотрела на последние лучи закатного солнца. — Регулус, иди переодевайся, нам пора возвращаться. До матча осталось всего ничего, а нам нужно еще отдохнуть. Октавия подождала, пока Регулус уйдет, прежде чем снова заговорить с мужчинами. — Не смущайте так больше моих гостей, пожалуйста. Все-таки не каждый день они видят тайную пятерку. Я приеду на Рождество, не скучайте без меня, — она обняла всех мужчин, кроме Лестрейнджа, который не любил телесный контакт. — И да, дядя Адам, Маркус стал лучшим игроком прошлого матча с Когтевраном.

***

Сириус сидел на кровати, задумчиво смотря на собственное недавнее изобретение — «Карту Мародеров». Это замечательное изобретение на первый взгляд выглядело как обычный кусок пергамента, но, если дотронуться до него волшебной палочкой и произнести «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!», на нем проявится вся территория Хогвартса. И, что более занимательно, эта карта могла показывать передвижения всех людей в замке. Старшему Блэку очень нравилось наблюдать за людьми, поэтому он вот уже второй вечер сидел и следил за передвижением студентов по замку. Вот, например, Лунатик спешит из библиотеки в гостиную Гриффиндора. А вот Доркас Медоуз беседует о чем-то с Аластором Грюмом возле Большого зала. Сириус откусил кусочек сэндвича, который стащил из кухни, и продолжил изучать карту. — Вот блять, — зашипел он, когда капля соуса из сэндвича упала на кусок карты. Он тут же принялся его оттирать, случайно раскрыв ее полностью. Его взгляд ухватился за самый низ карты, который только что открылся. Октавия Смит и Регулус Блэк. Он резко вскочил, направляя палочку с Люмосом на эти две точки. — Что эта сучка делает с моим братом?