Сириус около недели после матча прокручивал в голове то, что произошло. Конечно же он не поделился тем, что ему сказала Октавия, ни с кем. Даже с Джеймсом, хотя пару раз Блэк замечал на себе его внимательный взгляд. Он чувствовал, что Сохатый все знал, но просто молчал, ждал момента, когда друг сам заговорит. Но все было так неопределенно, что Сириус даже не мог найти слова для начала такого разговора.
Вроде бы жизнь шла своим чередом: квиддич, прогуливание уроков, стычки со Смит и другими слизеринцами, но после матча все ощущалось как-то по-другому, и Сириус не мог объяснить, что же переменилось. Он все также натыкался на высокомерный взгляд Октавии в коридорах замка, она неизменно смахивала с плеча свои волосы, когда он проходил, и они неизменно, конечно же, ругались. Шоколад, который предложил Римус в качестве таблетки от агрессии, перестал помогать. Он уже видеть его не мог — не то что есть!
На первые уроки зельеварения по средам они с Джеймсом договорились не ходить еще в начале года. Во-первых, потому что их вел Слизнорт, которого Блэк недолюбливал. Во-вторых, потому что это было совместное занятие со слизеринцами. За это их всегда в пятницу, на занятии по трансфигурации, отчитывала декан факультета Минерва Макгонагалл. Каждый раз она говорила что-то о том, что каждый уважающий себя волшебник должен знать зельеварение хотя бы на «удовлетворительно» и непременно добавляла: «Если вы с мистером Поттером все еще хотите стать мракоборцами, советую почаще появляться на занятиях профессора Слизнорта».
В этот раз Сириус честно не хотел просыпаться рано, но, продрав глаза, понял, что проснулся аккурат к первому зельеварению. Луни, как и положено прилежному ученику, уже был собран и готовился выйти из комнаты, в которой спали остальные Мародеры. Блэк честно силился снова уснуть, но ничего не помогало: сон сняло как рукой. Что ж, в этот раз у него нет веских причин для прогула. Наспех собравшись, он вылетел из комнаты и направился в подземелья.
Выглядел он крайне неопрятно: его темные кудряшки были нерасчесаны, красно-золотой галстук болтался на шее как инородный элемент, а рубашка была мятой и выглядывала из штанов. Увидев его в дверном проходе, Октавия поморщилась. Как чистокровный волшебник мог позволить себе разгуливать в таком виде прилюдно?
Смит не очень любила зельеварение просто потому, что еще летом с тетушкой Розабеллой, которая работала в Волшебной экзаменационной комиссии, изучила все зелья по программе Хогвартса за 6 курс. Ей на занятиях было откровенно скучно, но ходила она на них из-за уважения к своему декану, профессору Слизнорту. Еще одним плюсом этих занятий было то, что на них практически никогда не появлялся дуэт Блэка и Поттера. Без них уроки становили гораздо спокойнее.
— Сегодня на занятии вы будете варить нечто особенное, — хитро улыбнувшись, сказал Слизнорт. — Кто-нибудь может сказать, что в моем котле?
Никто, кроме, разумеется, Северуса Снейпа не поднял руку. Слизнорт счастливо просиял, когда заметил своего лучшего ученика.
— Да-да, Северус, — пухлым пальчиком он указал на темноволосого волшебника.
— Судя по цвету, это Эйфорийный эликсир, профессор, — отчеканил он.
— О, замечательно, Северус, мой мальчик, замечательно! — Слизнорт хлопнул в ладоши. — Вы абсолютно правы! Это Эйфорийный эликсир, который вам всем сегодня предстоит приготовить. Зелье дарит радостный настрой, но, к сожалению, имеет некоторые побочные эффекты.
— Пение во все горло и дерганье каждого встречного за нос, — прервал собиравшегося сказать это же Слизнорта Северус.
— Да, все именно так, Северус, 10 баллов Слизерину! — гриффиндорцы, стоявшие рядом, разом охнули. Октавия улыбнулась уголками губ: в Слизерине никто не страдал от нехватки мозгов. В этот же момент она повернулась на Сириуса, который сидел наискосок от нее. Он, зевая, листал учебник. — Что ж, рецепт вы можете найти в учебнике на странице 25.
В классе поднялся шум открывающихся книг. Слизнорт, довольно улыбнувшись, хотел было уже сесть на свое место, как вдруг хлопнул себя по лбу.
— Мерлинова борода! Я совсем забыл, что вам необходимо разделиться на пары. Из-за того, что мистер Грюм уже пятое занятие подряд взрывает котлы, их перестало хватать на всех учеников. Я сказал об этом профессору Дамблдору, но он, как обычно, только разводит руками, — Слизнорт помотал головой, возвращаясь к теме разговора. — Так, мисс Смит встаньте в пару к мистеру Блэку. Он, как я погляжу, тоже сегодня без пары. И да, передайте мистеру Эйвери, что я говорил с мадам Помфри и знаю, что его давно выписали из Больничного крыла, так что он хотя бы ради приличия может начать ходить на занятия.
Слизнорт продолжил ставить людей в пары, а Смит, недовольно посмотрев на недоразумение под именем Сириус Блэк, двинулась к нему со своими учебниками. По его виду было понятно, что перспектива оставаться с ней в тесном контакте целый урок его не радовала. Равно как и ее. Она с громким звуком положила на его парту учебники и картинно отодвинула от него свой стул.
— Не бойся, Смит, не покусаю, — ухмыльнулся Сириус, укладывая голову на свои руки.
— Я боюсь заразиться от тебя невоспитанностью, Блэк, — прошипела она, ставя котел на огонь.
— И почему это я невоспитан, Смит? — воспользовавшись моментом, когда она встала со стула, он картинно положил свои ноги на него. Октавия, вернувшись с нужными для зелья ингредиентами, хмыкнула и, не говоря ни слова, ударила его по ногам. Он зашипел от боли, резко сгибаясь пополам.
— Это было очень больно, Смит.
— Зато эффективно, — буркнула она, пока добавляла в котел сушеный инжир. Октавии не требовалась его помощь, поэтому она не подключала Сириуса к работе. Впрочем, толка от него все равно никакого не было — он бы просто испортил идеальное зелье.
Сириус насупился, возвращаясь в свою изначальную позу. Снова она начала колоться, как ежик. Что он делает не так? Обычно девчонки с ума сходили от его дерзости и выходок. Им нравилось, когда он вел себя так развязно, но Смит была не такой. Она была такой же дерзкой, как и он, и, в отличие от всех остальных девчонок, отвечала ему. Иногда очень больно. Сириус прекрасно понимал, что она была на порядок умнее и интеллигентнее, чем его прошлые девушки. Его мать, Вальбурга, хлопала бы в ладоши, если бы его семье удалось породниться со Смитами. Стоп, что? Сириус тряхнул головой. Он сейчас серьезно думал о Смит в качестве своей девушки?
Мерлин, нет! Это ужасно! Он посмотрел на нее снизу вверх. Она сосредоточено помешивала зелье, не отрывая свой взгляд от учебника. Впрочем, — подметил Блэк, — она не страдала от нехватки красоты или женственности. У нее были красивые длинные пальцы, нежная, судя по виду, белоснежная кожа, ее движения были плавны и грациозны, а сама она всегда была одета с иголочки. К тому же, ее волосы были весьма… притягательны, и глаза…
Сириус вздрогнул и замотал головой. Нет, Мерлин, нет! Она никакая не притягательная — просто девочка, которая была несколько симпатичнее пикси. Но такая же противная и надоедливая, как пикси.
— Отгоняешь блох, Блэк? — заметив, что он мотает головой, сказала Октавия. Сириус округлил глаза и удивленно уставился на нее. Что? Откуда она знает, что он анимаг? — Почаще разгуливай в таком виде, к тебе не только блохи прицепятся.
А, она о его внешнем виде. Что ж, ничего нового. Он ничего не ответил — впервые не нашел, что сказать, и просто отвернулся. Октавия удивленно вскинула брови на такую реакцию. Не съязвил? Что-то новое.
Она достаточно быстро закончила готовить зелье. Быстрее был только Северус. Он, естественно, отличился, добавив в зелье перечную мяту. Слизнорт восхитился талантом мальчика. Уверял всех в аудитории, что сам он никогда бы не додумался до того, чтобы добавить перечную мяту для нейтрализации побочных эффектов зелья. Зельевар долго нахваливал Снейпа, из-за чего он даже немного покраснел.
— Профессор, мы тоже все, — Октавия выделила слово «мы» для того, чтобы Сириус спешно выпрямился и хотя бы сделал вид, что он тоже принимал участие в создании зелья.
— Что ж, неплохо, мисс Смит, — оценив зелье на вид, сказал Слизнорт. — И вы, мистер Блэк, тоже хорошо постарались, — он, конечно, видел, что Сириус ничего не делал целое занятие и абсолютно никак не помогал Октавии. Эта похвала была скорее тому, что они впервые за долгое время не разругались прямо на уроке.
— Вы можете идти отдыхать, — произнес зельевар, после чего Октавия тут же стала складывать свои учебники в сумку.
Следующий урок был только через два часа, поэтому Октавия намеревалась сначала заглянуть в библиотеку — Бинс задал очередное эссе. А потом, если останутся силы, она хотела сходить посмотреть на тренировку сборной Когтеврана. Говорят, у них новый охотник — хотелось оценить его навыки до следующей игры.
Вслед за девушкой из кабинета Слизнорта вышел Сириус. Он сначала замедлился, видимо, раздумывая, куда ему лучше пойти. Но потом размеренным шагом последовал за Октавией. Он и сам не понимал почему — просто так захотелось. Джеймс наверняка еще спит, поэтому в комнате делать нечего, до обеда тоже еще было время, поэтому он решил проследить за девушкой. Не то чтобы он скрывался, но старался отрываться от нее и смешаться с толпой других студентов.
Октавия видела, что Блэк шел за ней, поэтому прибавила шаг. Она не хотела с ним встречаться, пересекаться, разговаривать и вообще хоть как-то контактировать. То, что произошло в конце матча, она посчитала ужасно неправильным и несколько постыдным, поэтому больше не желала допускать такие неожиданные реакции. Он — предатель крови, поэтому ей не о чем с ним разговаривать. Октавия была совершенно уверена, что просто слишком часто с ним пересекается, поэтому и реагирует на него, порой несколько неожиданно. Поэтому она решила, что сведет общение с ним к минимуму.
В какой-то момент она поняла, что его больше нет на горизонте, и со спокойной душой продолжила идти в библиотеку. Несмотря на то, что было утро, в библиотеке уже было достаточно много студентов. Октавии нужно было взять всего одну книгу по Новейшей истории магии в одной из отдаленных секций и на скорую руку написать эссе. В этот раз Бинс задал работу по Гриндевальду — волшебнику, который буквально пару десятилетий назад держал в страхе весь магический мир.
Октавия бросила сумку за одним из столов в читальном зале и отправилась искать нужный учебник. Вчера она видела его у Нарциссы, поэтому примерно понимала, как он выглядит. Красный корешок. Золотые буквы. Нашла! Чтобы убедиться, что это верная книга, девушка открыла оглавление и внимательно его изучала.
— Привет, — неожиданно раздалось откуда-то снизу, из-за чего Октавия испуганно подпрыгнула и завертела головой в поисках источника звука. На полу, между книжными полками, сидел Регулус Блэк, обложенный учебниками со всех сторон.
— Мерлин, ты меня испугал! — прошипела она, опускаясь к нему. Не стоило сильно шуметь в библиотеке — даже в отдаленных секциях. — Почему ты сидишь на полу, а не за столом в читальном зале?
— Прости за то, что напугал, я не хотел, — он отложил книгу и встал в полный рост. Кажется, он немного подрос за эту неделю. — Там слишком шумно, я не могу думать. А я работаю над кое-чем…
— Это странно, но если тебе так комфортно, то ладно, — на секунду подняв в удивлении брови, сказала Октавия. — Да, кстати, я не сказала тебе этого в прошлый раз, поэтому говорю сейчас. Ты был большим молодцом на матче. И я надеюсь, что до конца сезона ты будешь показывать хорошие результаты.
Она шагнула вперед и протянула руку для рукопожатия. Сердце Регулуса пропустило удар, а щеки заалели. Мерлин, она его похвалила! Его ладонь немного вспотела, из-за этого их рукопожатие не продлилось долго. Но даже этого ему было достаточно — она была так близко… Он мог чувствовать ее дыхание на своих губах, чувствовать аромат ее парфюма и вдыхать запах ее волос. Мгновение до ее ухода, кажется, длилось вечно. По крайней мере, для Регулуса.
Даже после того, как она ушла, спешно попрощавшись, он стоял с фантомной ее рукой на своей. Втянув носом аромат ее парфюма, который все еще витал в воздухе, он четко для себя решил, что перейдет в наступление.
Октавия после этой странной сцены с Регулусом решила, что возьмет учебник с собой и напишет эссе в комнате. Оставаться с ним в одном помещении она не желала, потому что видела его взгляд… Хищный, голодный взгляд, которым часто на нее смотрели мальчики. Она могла поклясться, что если бы не ушла, он решился бы ее поцеловать. С ним надо было что-то делать и срочно.
***
Сириус сидел у окна на четвертом этаже и ждал Питера, который проворачивал для него одно дельце. Блэк в очередной раз за эти пять минут взглянул на часы. А он не торопился возвращаться…
— Сириус! Сириус! Ты не поверишь! — старший Блэк вздрогнул, когда услышал свое имя. Он жестами указал другу скрыться за одним из гобеленов.
Петтигрю, воровато озираясь по сторонам, залез за Сириусом за гобелен, и сразу же перешел на шепот.
— Она разговаривала с твоим братом в библиотеке. Она его поблагодарила за матч, а он так раскраснелся, что я думал, что он лопнет! — Питер мерзко захихикал, из-за чего Сириус поморщился. — И, кажется, он влюблен в эту девчонку Смит!
— С чего ты это взял, Хвост? — Сириус округлил глаза от удивления. Где-то в груди неприятно кольнуло.
— Ну он… он… так покраснел… и когда она ушла он долго стоял на одном месте, не двигался и просто глубоко дышал! Как будто хотел вынюхать весь запах, который остался. И еще я увидел в его сумке тетрадь, которая была открыта на странице с ее портретом, — пробормотал он, постоянно хватаясь за голову, будто вспоминая каждый эпизод.
— Что ж, — Сириус поджал губы в некрасивую линию, — спасибо, что проследил.
— И что мы будем делать с этой информацией? Расскажем всем о том, что Регулус втюрился в Смит? Мне стащить один из его рисунков? — Питер внимательно посмотрел на Блэка, который был несколько подавлен.
— Нет! — не ожидав от самого себя, воскликнул Сириус. — Мы… мы поступим по-другому… Ты пока следи, Хвост, а мы все продумаем. И да, рисунок лучше стащить.
Сириус рывком оказался в коридоре, сразу же направляясь к гриффиндорской гостиной. В груди неприятно ныло. Хотя чего он ожидал? Слизеринская принцесска как раз во вкусе его братца — такая же повернутая на чистоте крови лицемерка! Что ж, у матери все еще есть шанс породниться со Смитами. Регулус приложит все усилия, чтобы угодить матушке.
Блэк шел, не видя ничего и никого перед собой. В груди клокотало и он никак не мог успокоиться. Он и сам не понимал, почему так завелся. Она ведь, по своей сути, его не интересовала. Какая ему разница до того, кто ее любит? Октавия все еще была раздражительной и неприятной, хотя и достаточной привлекательной внешне.
Сириус убеждал себя, что реагирует так только потому, что у него давно не было секса. А она была симпатичной и даже милой, если не открывала рот. Простая реакция организма и не более!
***
Вечером, когда они с Джеймсом остались одни в комнате, Сириус неожиданно спросил:
— Что ты чувствуешь, когда видишь Лили?
Поттер, который сидел на подоконнике и задумчиво смотрел вдаль, резко обернулся на друга. Он выглядел немного встревоженным.
— Ну я… даже не знаю, — замялся Сохатый, полностью поворачиваясь к Сириусу. — Тепло. Да, я определенно чувствую тепло. Оно разливается по всему телу, когда она смотрит на меня и улыбается. И очень неприятно колет вот здесь, — он указал на сердце, — когда к ней подходит этот… Снейп.
— А что тебе в ней нравится? — Сириус привстал на кровати.
— Я не знаю… Сириус, что это за допрос?
— Просто ответь!
— Мне нравятся ее волосы, и еще ее кожа — она такая нежная и гладкая, и улыбка — у Лили самая очаровательная улыбка! — Поттер мечтательно улыбнулся. — Мне нравится, как она ходит, как она относится к другим… Она просто ангел!
Сириус хмыкнул и перевернулся на другой бок. Октавия явно не была такой, как описывал Джеймс Лили. Она была раздражающей, эгоистичной и самоуверенной. Да, у нее была хорошая внешность, но ангелом назвать ее точно нельзя было. И тепло Сириус почувствовал лишь один раз — когда она ему сказала «спасибо».
— Эй, что-то случилось? Почему ты спрашиваешь такое? — Джеймс встал с подоконника и подошел к кровати друга.
— Нет, ничего не случилось, — Сириус резко сел. — Просто… размышляю.
— Бродяга, ты же всегда можешь мне рассказать все, что у тебя на душе, — он аккуратно присел на его кровать и попытался обнять, но Сириус отстранился.
— Я пока… пока не уверен. Мне нечего тебе рассказать, потому что не испытываю того, что чувствуешь ты. То есть, ну, да, она вроде красивая… и кожа у нее ничего… но она не вызывает у меня таких чувств, как у тебя Лили. Ну я про тепло и все такое, — он стыдливо опустил голову. В глаза Джеймсу смотреть было как-то неловко.
— Для этого нужно время. Поверь, я не сразу понял, что я влюблен в Лили, — он почему-то жутко покраснел.
— Спасибо… Я… мне… надо прогуляться, — Сириус резко встал и, взяв свою куртку, вышел из комнаты.
