***
В коридоре у Большого зала было много людей: студенты разных возрастов стояли в ожидании своих партнеров. Под потолком плавали маленькие свечи, слабо освещая пространство вокруг. Блэк, который пробирался через толпу к лестнице, не без удовольствия отметил про себя, что из-за этого освещения практически ничего не было видно. Значит она не узнает его. Тем не менее, он перестраховался: выпрямил свои черные кудряшки, уложив их красивыми волнами, нашел элегантную черную маску, в которой его было трудно узнать, — он проверял на других девчонках! Сириус надел изящную белую рубашку, темный жакет и такого же оттенка брюки. Джеймс, когда увидел его, присвистнул и выпалил что-то про горячего пса. Блэк занял свое место у лестницы, ожидая спутницу. Он знал, что она придет. Не могла не прийти. Сириус встрепенулся, когда увидел ее белоснежные локоны, таинственно спадающие на лицо, скрытое черной маской. Он не мог перепутать ее ни с кем. У старшего Блэка перехватило дыхание от того, насколько Октавия была прекрасна в этот вечер. На ней было невероятное шелковое черное платье-футляр. Драпировка на левой стороне открывала соблазнительное бедро, а тонкие лямки позволяли рассмотреть россыпь родинок на шее и ключицах. Сириус сглотнул. — Ты прекрасна, — Блэк подлетел к ней, подавая руку. Ладонь в длинной плотной черной перчатке легла на его запястье. Она игриво улыбнулась уголками губ. — Ты тоже, старый друг, — вильнув бедрами, девушка двинулась в зал. Сириус облизнул свои губы, утробно рыкнув. От нее пахло древесным парфюмом и алкоголем. В Большом зале было ужасно темно — так, что Блэк схватил руку Октавии, чтобы не потерять ее в этом слабо освещенном помещении. Девушка покорно шла за ним, бросая игривые взгляды на знакомых. Вокруг летали зачарованные золотые бабочки и розовые шарики с предсказаниями. Один из них оказался в руке Октавии. «Тайное всегда становится явным». Смит хмыкнула. Она уже раскрыла свою тайну. Блэк провел ее в центр Большого зала, приглашая жестом на танец — заиграла «Sorry Seems to be the Hardest word» Элтона Джона. Девушка коротко кивнула. Она закинула руки на его шею, сокращая между ними расстояние. Они были так близко, что Октавия чувствовала его теплое дыхание на своей коже. Блэк мягко провел тыльной стороной ладони по ее плечу, отчего девушка мягко улыбнулась. Они двигались в такт чарующей музыке, не обращая внимание ни на что вокруг. Он галантно притянул ее за талию к себе и подцепил подбородок пальцем. Ее бедра следовали за каждым его движением. Она была словно его продолжением. Из-за этого Сириусу сносило крышу. Он посмотрел ей в глаза. Хотелось сорвать эту идиотскую маску, чтобы посмотреть, как она томно хлопает своими длинными ресницами. — Ты сводишь меня с ума, — шепнул он на ухо девушке, смахнув мешающие волосы. Октавия ухмыльнулась. Его рука погладила обнаженное бедро, отчего по телу девушки пробежала стая мурашек. В этот раз Эван был другим. Он держал ее не так осторожно, будто она была фарфоровой куклой, которая сейчас разобьется, а властно и требовательно. Его сильные руки исследовали ее тело — уверенно, нетерпеливо. Все это чертовски возбуждало. Он был невероятен. Настолько, что ноги становились ватными. Октавия цеплялась за его широкие плечи, — такие могли быть только у охотника — чтобы не упасть. Блэк облизнул свои губы. Она водила длинными пальцами по его рукам: впивалась в его запястья, предплечья, обхватывала напряженные плечи. Хотелось продлить этот момент. Чтобы она всегда была такой — с подрагивающими губами, сладкой пеленой во взгляде. Он чувствовал, что совсем скоро музыка закончится. Понимал, что это последние секунды рядом с ней. Так близко. Сириус, еще раз скользнув руками по ее талии и бедрам, обдал горячим дыханием ее губы. Хотелось поцеловать. Блэк почувствовал, что Октавия напряглась в его руках. Она определенно на что-то ошарашенно смотрела. Он игриво повернул ее от входа в Большой зал и ухмыльнулся. Розье. Парень стоял у дверей без маски, жадно обводя толпу взглядом. Октавия действительно думала, что это он ее тайный поклонник? Музыка начала стихать, из-за чего Сириус в последний раз притянул девушку к себе. — До встречи. Старый друг, — мазнув губами по щеке ошарашенной Смит, Блэк выпустил ее из кольца своих рук и скрылся в толпе. Октавия застыла, смотря куда-то в темноту перед собой. Она все еще ощущала его руку на своей. Руку не-Розье. Он стоял у дверей, всматривался в лица. На нем была такая же белая рубашка и темная жилетка, как у таинственного спутника. И волосы уложены красивыми волнами. От досады Смит хмыкнула и, стянув с себя маску, направилась к парню. Она обманула саму себя, отчего было еще противнее. Октавия Смит позволила себя провести, касаться себя так, будто они возлюбленные. — Октавия, прости, что опоздал, — Розье виновато улыбнулся и запустил пятерню в уложенные волосы. — Кто-то стащил мою маску. — Прости, Эван, мне нехорошо, — Октавия легко коснулась его плеча, отчего парень вздрогнул. — Я пойду… Смит, бросив под ноги маску, поспешила скрыться в толпе подростков. Было больно. Обидно. Она доверилась своей интуиции, но ошиблась. Снова. Где-то в груди неприятно кольнуло. «What I got to do To make you love me? What I got to do To make you care?» — послышалось тихое пение из аудитории по пути в слизеринскую гостиную. Октавия горько хмыкнула. Она подарила такой откровенный танец под эту песню незнакомцу. Не-Розье. Девушка остановилась и посмотрела в темноту класса. На одной из парт лежали черная маска и записка. «Что я должен сделать, чтобы ты поняла, кто я? Старый друг». — Просто сказать, — буркнула она в пустоту, покидая аудиторию.***
После бала Октавия еще больше замкнулась в себе. Эван пытался поговорить, но ничего внятного она не могла ответить. В один день, после тренировки, они встретились в раздевалке — тогда Смит окончально поняла, что счастлива была не подарить тот танец Розье. Каждый раз, когда она его видела, сердце не трепетало, не перехватывало дух. Она не испытывала и доли того, что пережила на балу. Девушка честно призналась ему, что ошиблась. Он горько хмыкнул и ушел. Снова. Октавия начала еще больше себя загружать: сидела до самой ночи в библиотеке, усердно училась, оставалась до последнего на собраниях тайного сообщества. Ей хотелось большего. Или, может, она обманывала себя, и ей хотелось всего лишь выкинуть «старого друга» из головы? Он все еще присылал ей записки. В них он как-будто бы издевался. «Сегодня я буду в сером, не перепутай меня с кем-то снова». И это могло быть хорошей подсказкой, если бы в Хогвартсе не было серой формы. «У меня, кстати, темные волосы, ты знала?» Успела заметить. «Я неплохо играю в квиддич». Его послания только путали, а не помогали. Парней, которые подходили под это описание, в школе было множество. Октавия пыталась его найти. Честно. Ловила на себе взгляды парней, но они… Она была уверена: все те парни, что попали под подозрение, не были «старым другом». Эти поиски сводили ее с ума. Отвлечь от мыслей о незнакомце могла только учеба. Из-за этого ее посещаемость стала просто идеальной. Она даже стала ходить на трансфигурацию, которую искренне не любила. — Мисс Смит, можно вас на секундочку, — после урока к Октавии подошла немного встревоженная Макгонагалл. Девушка кивнула и, взяв в руки свои учебники и сумку, подошла к ее столу. — Мисс Смит, мне очень неловко просить вас о таком, но выбора нет, — волшебница видимо нервничала. Октавия напряглась. О чем декану Гриффиндора неловко просить ее, шестикурсницу даже не с ее факультета? — Вам наверняка уже сказали о пробном ЖАБА, который пройдет в апреле. Так вот… Профессор Слизнорт рекомендовал вас как способную ученицу по курсу зельеварения. Лучшую, как он выразился! — она нервно улыбнулась. — Не могли бы вы позаниматься с одним из моих учеников дополнительно зельеварением до экзамена? Результат теста сильно повлияет и на факультет, и на шансы устроиться в Министерство мракоборцем в будущем. А этот ученик страстно желает стать аврором! Однако усидчивости на зельеварение у него не хватает. Октавия ошарашенно застыла. Декан факультета Гриффиндор предлагает ей, слизеринке, позаниматься с одним из ее учеников? Нет, конечно, похвала от Слизнорта была приятна, но она не репетитор. Тем более для грифов. Тем более для тех, кто стремится стать мракоборцем. — Почему этим не могут заняться ваши ученики? — Смит прямо посмотрела на Минерву. Та слабо улыбнулась. — Ваша помощь нужна лишь с одним учеником, на которого не хватило талантливых студентов с Гриффиндора. К сожалению, ни мистер Люпин, ни мисс Эванс не могут взять больше студентов из-за собственной занятости. Я и так их загрузила, — начала профессор, отводя взгляд. — Профессор Макгонагалл, я ведь не могу отказаться, так? — с нажимом спросила девушка, поддаваясь чуть вперед. — Нет, что вы, мисс Смит, конечно можете, — женщина поджала губы. — Тогда я отказываюсь, — Октавия мило улыбнулась и уже была готова идти, но ее остановила Минерва. Она встала со своего места и подошла к девушке. — Мисс Смит, — Макгонагалл глубоко вздохнула. — Это чрезвычайно важно для нашего факультета и для этого ученика в частности. Он очень талантливый мальчик… — она замешкалась, — в некотором роде. Может, если я предложу вам и вашей команде по квиддичу забрать несколько часов вечерних тренировок у моей команды, вы согласитесь? Октавия ухмыльнулась на этих словах и повернулась к женщине. Все настолько серьезно, что перед последними матчами сезона она готова отдать тренировочное время грифов? Смит уже представила красное от гнева лицо Сириуса, когда он узнает, что их часы были отданы слизеринцам. И за что! За какие-то дополнительные занятия с бесталанным грифом! — Три тренировки на этой неделе и две на следующей, — прикинув в голове решающие матчи гриффиндорцев, сказала Октавия. Минерва счастливо кивнула. — Спасибо, мисс Смит!