***
Октавия открыла глаза и испуганно вскочила, когда увидела перед собой темное пространство. Сердце неистово забилось в груди, когда она поняла, что больше не находится в доме Джеймса. Она попыталась кого-то позвать, но звук ее голоса, не подчиняясь ей, оседал где-то в горле. Октавия сдавленно выдохнула, стараясь не поддаваться панике. Она осмотрелась, но вокруг не было ничего. Звенящая пустота. Она спустила ноги на пол, поежилась, почувствовав холод камня. Ждать здесь — в пугающем нигде не было смысла, поэтому Октавия, сжав пальцы в кулаки, бесстрашно сделала шаг вперед. Оголенные ступни обдало холодом. Еще один шаг — и она почувствовала нечто склизкое под ногами. Она боязливо посмотрела вниз, но в непроглядной темноте ничего не увидела. Шаг сменился бегом — Октавия, всматриваясь в пустоту, бежала вперед. Туда, где ничего не было. Вдруг справа возникла фигура Сириуса. Он улыбался ей тепло и открыто. Блэк протягивал ей руки и звал к себе. Октавия ринулась к нему, но вдруг почувствовала, что ее ноги крепко обвили змеи. Животный страх сковал ее тело — сотни змей, извиваясь, поднимались по коже вверх. Октавия попыталась сделать шаг, но твари тут же зашипели и крепче сжали икры. Девушка закашлялась, когда большая змея свернулась вокруг ее шеи. В панике она дернулась вперед, надеясь, что сможет сбросить с себя часть рептилий, но они лишь еще быстрее начали обвивать ее тело. Сириус стоял в отдалении, смотрел. Просто смотрел на то, как змеи облепляют Октавию. Шум сердца стучал в ушах — Октавия сделала судорожный вдох перед тем, как окончательно погрузиться во тьму.***
Октавия, хватая ртом воздух, подскочила на кровати. Она в панике пошарила руками по постели — стало спокойнее, когда она почувствовала тепло тела Сириуса рядом. Он, свернувшись калачиком, лежал без одеяла и явно мерз. Октавия аккуратно укутала Блэка в одеяло, которым он ее укрыл перед сном, и, поцеловав в щеку, осторожно поднялась с кровати. Она на цыпочках спустилась на первый этаж — минуя комнаты Джеймса и Лили, Люпина и других. Девушка остановилась, когда заметила, что на диване рядом со входом в подвал дремлет Аластор Грюм. Палочка у него в руках угрожающе посверкивала — вероятно, Грюм наложил сигнальные чары, которые разбудят его, если кто-то пройдет рядом. Октавия на секунду замешкалась, в голове перебирая все возможные заклинания. Сделав в воздухе зигзаг, девушка наложила на Грюма «заколдованный сон» — эти чары вводили человека в анабиотическое состояние, поэтому никакие сигнальные чары не дали бы ему проснуться. Аккуратно приоткрыв дверь рукой, Октавия шмыгнула в темный коридор. Осторожно ступая по лестнице, девушка оказалась у нужной двери. На секунду она замешкалась и задумалась — ведь, на самом деле, говорить с Рабастаном ей было не о чем. Но внутренний порыв заставил ее толкнуть деревянную дверь и войти в комнату. Узник сидел на стуле, прикованный магическими наручниками. Стоявшая на столе свеча тускло освещала пространство вокруг — Октавия нерешительно застыла, увидев, что Рабастан спит. Она хотела уже уйти, но всполох огня и тихий смешок заставили ее обернуться. — Я знал, что ты придешь, — тихо сказал Лестрейндж, шумно дернув цепи на ногах. Девушка поморщилась от громкого звука, разрезавшего тишину, но не отступила. — Соскучилась? Ей стоило больших усилий унять желание ударить Рабастана по лицу, когда он обольстительно подмигнул ей. Октавия лишь фыркнула и, натянув маску безразличия, села на стул напротив. — Честно говоря, не успела насладиться редкими моментами свободы без преследований и покушений на мою жизнь и жизнь моего мужа. — Ты думала, что тебя так просто отпустят? — он утробно засмеялся. — Тебе никогда и никуда от нас не сбежать, — Рабастан вновь дернул цепями и усмехнулся, с упоением наблюдая за тем, как Октавия пытается держать лицо. — Поэтому мне удавалось скрываться от вас полгода, — хмыкнула девушка. — Будь некоторые твои друзья сговорчивее, ты была бы в наших руках намного раньше, — Рабастан поджал губы и исподлобья посмотрел на Октавию. — Я еще в первый раз не поверил, что Регулус не знает, где находится дом Альфарда Блэка, но мальчишку пытать нельзя, поэтому мы нашли кое-кого более разговорчивого. — Петтигрю? — улыбка сошла с лица Рабастана. Он, стараясь себя не выдавать, недоверчиво посмотрел на Октавию. — С чего бы мне работать с этим отродьем? — выплюнул он, показательно задрав подбородок. Так, будто он сейчас не был прикован магическими наручниками и цепями в грязном сыром подвале дома Поттеров. — В школе, помнится, это не сильно тебя волновало, так ведь? — Октавия насмешливо изогнула бровь. Теперь она вела, а Лестрейндж уклонялся от ответа. — Ты, Барти и Петтигрю, чем не золотое трио? — Что, мордред тебя раздери, такое несешь? Чтобы я, наследник благородного дома Лестрейндж, имел какие-то связи с этой грязной крысой? Я не опустился на твой уровень, Смит, чтобы спокойно находиться рядом с грязнокровками и полукровками, — Рабастан в ярости кинулся вперед, загремев цепями. Октавия, тяжело сглотнув, вжалась в стул. Красные от злости глаза Лестрейнджа в свете тусклой свечи выглядели еще устрашающе. Она даже на мгновение засомневалась в правдивости своей версии, потому что не верила, что он может так играть. Но потом вспомнила, что они дети одной среды. И она такая же — прекрасная актриса, которая может показать ту эмоцию, которую от нее потребует общество. И все неверие в слова Рабастана исчезло. Она попала в точку. — Тогда тебе стоит держаться подальше от Темного Лорда, потому что он тоже полукровка, — Лестрейндж, шокированный ее словами, застыл. Он не двигался несколько секунд, обдумывая сказанное девушкой. — Что? — неуверенный вопрос потонул в звенящей тишине комнаты. — Том Реддл не чистокровный волшебник, он один из тех, кого ты и я так сильно презираем. Его мать, наследница великого рода Мраксов, спуталась с магглом. Ты сражаешься за идеи полукровки! — сквозь зубы прошипела Октавия, с упоением наблюдая за тем, как Лестрейндж меняется в лице. Наверное, он испытывал сейчас то же самое, что и она, когда узнала секрет своего Лорда. Разочарование, боль и страх. Разочарование от того, что поверил в идеальный образ, что повелся на сладкие речи. Чем слаще обман, тем горше правда. — Ты не… — выдавил Лестрейндж, стараясь не смотреть на Октавию. — Темный Лорд никогда… никогда бы так не поступил с нами… со мной. Он ведь… — Наши отцы намеренно скрывали это от нас. — Ты врешь! — Рабастан неистово дернулся и опрокинулся вместе со стулом на пол. Он задергался, издавая цепями ужасный шум, от которого у Октавии начинала болеть голова. — Ты все врешь! — его голос дрогнул и, казалось, Рабастан задушено всхлипнул. — Он бы никогда так не поступил! Никогда! Ты! Октавия, понимая, что больше ничего не сможет добиться от Лестрейнджа, встала со стула и, наложив заглушающее на комнату, вышла. В глубине души ей было больно от того, что она так поступила с Рабастаном — это было жестоко, оставлять его наедине с таким знанием. Но она понимала, что это единственный выход из ситуации. Он имеет право знать, кому с таким остервенением прислуживает. Девушка испуганно вжалась в стену, когда мимо нее по лестнице пробежала огромная крыса. Она пробежала по коридору и юркнула в какую-то дыру. Октавия, не помня себя от ужаса, быстро вернулась в комнату, забыв снять с Грюма заклинание. Брезгливо сняв с себя всю одежду, она натянула на тело одну из футболок Сириуса и крепко прижалась к нему. Октавия зажмурилась, силясь поскорее заснуть. Блэк во сне, почувствовав тепло родного тела, повернулся к ней лицом и обвил руками и ногами жену.***
Октавию всю ночь мучили кошмары — только под утро она смогла уснуть более-менее крепким сном. Первое, что увидела, когда открыла глаза, была счастливая улыбка уже проснувшегося Сириуса. — Доброе утро, — пропел он и подарил жене невесомый поцелуй в щеку. — Доброе, — мягко сказала она, повернувшись всем телом к нему. — Что за повод для улыбки? — Разве у меня должна быть причина? Я просто счастлив просыпаться в одной кровати со своей прекрасной женой, — он поднялся на подушки, оголив свой торс. — К тому же, — Сириус лукаво улыбнулся, — не думал, что мечта увидеть тебя в моей квиддичной форме когда-нибудь сбудется. Октавия сонно проморгалась и, когда основной смысл его слов дошел до нее, она тут же подскочила и подлетела к зеркалу. На ней была та самая красно-золотая футболка Сириуса, которую она вчера днем брезгливо осматривала в шкафу. Она повернулась к Блэку — он мягко улыбался, закинув руку за голову. Октавия сказала себе, что только потому, что ее муж выглядит как настоящий бог по утрам, с этими милыми спутавшимися кудряшками, она не будет возмущаться и снимать с себя футболку. Такой расслабленный Сириус, который никуда не спешил и не торопился проститься с жизнью, заставлял сердце девушки трепетать. У них давно не было таких ленивых совместных пробуждений, когда он, обнаженный по пояс, курит прямо в кровати, а она лежит у него под боком, облаченная в его одежду. — Теперь фамилия на спине принадлежит тебе, поэтому можешь в ней играть в квиддич, — Сириус похлопал ладонью по пустому месту рядом с собой. — Твоя зеленая форма, конечно, тоже невероятно сексуальная, но эта… мгм… тебе удивительным образом идет все, что принадлежит мне, — он притянул подошедшую к кровати девушку к себе на колени. — Мое сердце, моя футболка и мой член, — горячее дыхание обдало мочку уха Октавии. Она сжала бедрами торс парня и заставила его с восхищением смотреть на то, как красно-золотая футболка летит на пол. Сириус облизнулся, когда ее упругая грудь оказалась в его руках. Он дернулся, чтобы облизать розовый сосок, но тут в дверь постучали. Блэк в испуге отскочил и закрыл собой обнаженную Октавию. В дверях стоял покрасневший Джеймс. Он стыдливо отворачивался, стараясь не смотреть на друга и его жену. — Что такое, Сохатый? — стараясь сохранять самообладание, начал Сириус. — Извините, я не хотел вас прерывать, но, — он покашлял, — Рабастан сбежал. Октавия неверяще посмотрела на закрывшуюся за Поттером дверь, а потом перевела взгляд на Сириуса. Он сидел, абсолютно потерянный, и смотрел в одну точку. Не мог поверить. — В наших рядах завелась крыса, — сказал он и, подарив жене поцелуй, начал собираться.