Следом за Сириусом Октавия тоже оделась и спустилась на первый этаж. Увидев ее, Грюм тут же недовольно поджал губы и внимательно посмотрел на Джеймса, который сидел в одном из кресел напротив. В гостиной собрались почти все активные участники Ордена — от Лили, что тревожно теребила края своего свитера, до братьев Пруэтт, напряженно буравящих взглядом Сириуса и Октавию. Джеймс, увидев, что все спустились, кашлянул, привлекая внимание.
— Что ж, — начал он, опустив глаза в пол, — как вы все уже знаете, Рабастан бежал сегодня ночью. Очевидно, что ему помог один из находящихся в этом доме. И нам предстоит выяснить, кто.
— Нет смысла искать, — подал голос Грюм, в раздражении дернув больной ногой. — Тот, кто выпустил Рабастана, стоит сейчас рядом с Сириусом.
Все взгляды устремились на Октавию, на плечо которой легла тяжелая ладонь мужа. Сириус, медленно закипая от злости, дернулся и сделал шаг вперед, фактически закрывая своей спиной девушку.
— Хватит обвинять мою жену в том, чего она не совершала, — железным тоном сказал он, смотря прямо в глаза мрачному Грюму.
— Если твоя женушка такая правильная и честная, почему наложила на меня заклинание сна ночью? — Аластор приподнялся и указал пальцем на противоядие от всех заклинаний, стоявшее на столе.
— С чего ты взял, что это была она? — возмутился Сириус и в знак поддержки взял жену за руку.
Джеймс нервно кашлянул и сделал шаг в сторону раздраженного Блэка.
— Лили утром нашла Аластора на диване, зачарованного заклинанием глубокого сна. После нейтрализации чар и диагностики мы нашли след магии Октавии, — с некоторым сожалением в голосе сказал Поттер, смотря прямо в глаза ничего не понимающему Сириусу. Он тут же перевел вопросительный взгляд на Октавию — она лишь сильнее сжала его руку и успокаивающе провела большим пальцем по ладони.
— Если ты не веришь нам, давай проверим ее палочку, — бросил Грюм через плечо. Его вся эта ситуация раздражала не меньше Сириуса. Рабастан был ценным пленником, из которого можно было выбить многое, но теперь он сбежал и ему снова придется гоняться за Пожирателями в попытках узнать хотя бы толику полезной информации.
— Не стоит тратить силы, — устало выдохнула Октавия, шагнув из-за спины мужа. — Сегодня ночью я действительно разговаривала с Рабастаном, — предчувствуя негодование Грюма, который собирался разразиться гневной тирадой, девушка одним взмахом палочки наложила на него заклинание немоты. — Предвосхищая вопросы любопытных, нет, мы не обсуждали план убийства всех находящихся в доме, меня никто не звал назад и в целом наш разговор нельзя назвать даже дружелюбным. Я не хочу и не буду рассказывать в деталях, но он не был рад меня видеть. И, конечно, после того, что произошло я бы никогда не стала отпускать его на свободу, — Октавия сложила руки на груди и, гордо подняв подбородок, обвела взглядом комнату.
Грюм недоверчиво закатил глаза, а Сириус застыл, анализируя слова жены. Другие члены Ордена выглядели растерянно и несколько подавлено. После нескольких минут мучительной тишины Доркас Медоуз, что сидела по левую руку от Аластора, кашлянула в кулак, привлекая внимание всех остальных.
— Единственный человек в этом доме, который мог испытывать сочувствие к Рабастану, — это ты, Октавия, и именно поэтому все обвинения звучат в твой адрес, — она отзеркалила позу девушки, сложив руки на груди. — Для тебя он старый друг и бывший любовник, а для нас — убийца и садист. Согласись, несколько странно выглядит, что ты зачаровываешь Аластора, фактически убирая все сигнальные чары, общаешься с Лестрейнджем, а после он бесследно исчезает.
— На этот раз все действительно складывается не в мою пользу, но вам придется поверить мне или, если в доме есть омут памяти, посмотреть мои воспоминания, — Октавия внимательно посмотрела на Джеймса, который видимо колебался.
— Воспоминания просто подделать, — подал голос Римус, который сидел в кресле у камина. Выглядел он, мягко говоря, неважно: глаза закрывались от усталости, под глазами залегли глубокие синяки, а все руки были в ссадинах.
— Ох, Римус, тяжелая ночка? — язвительно сказала Октавия в ответ на его очередные подозрения. Он только лениво оскалился и попытался встать, но был остановлен Лили, которая поднесла к его губам какое-то зелье. — Я бы предложила использовать на себе сыворотку правды, но вы снова мне не поверите, — она повернулась к остальным, не желая продолжать перепалку с Римусом.
— Если это не ты, тогда кто? — безэмоционально сказал один из братьев Пруэтт.
— Мое предположение вам не понравится, потому что это не дочь ненавистного министра магии, девушка, которая выросла в среде чистокровных аристократов, а человек, который всем вам очень дорог. Особенно моему мужу и вам двоим, — Октавия указала на ничего не понимающих Джеймса и Римуса. Все трое видимо напряглись и непонимающе уставились на девушку.
— О ком ты говоришь, Октавия? — Сириус вышел вперед и внимательно посмотрел на жену.
— Уже достаточно давно я наблюдаю за одним человеком в вашей компании. Еще во времена учебы несколько раз он был замечен мной за общением со слизеринцам. Невинным общением с Барти и Рабастаном. Это казалось мне странным, но значения этому я не предала. До момента, пока не застукала его за попыткой чтения моих писем. Вчера я напрямую спросила Рабастана, кто помог ему проникнуть в мой дом. И имя Питер Петтигрю его сильно возбудило.
Сириус шокировано застыл, а Джеймс осел на подлокотник кресла. Они оба нечитаемыми взглядами смотрели в пустоту. Октавия не могла даже подозревать, что творилось сейчас в их душе, но на пробу осторожно взяла Блэка за руку. Он тут же ее отдернул и отошел от жены на несколько шагов. Октавия поджала губы и, натянув на себя маску безразличия, нервно дотронулась до кольца, связывающего ее с Регулусом, Эваном и Северусом.
— Наш маленький Пит предатель? — все еще отказываясь верить, прошептал Блэк. — Если ты подозревала, почему не сказала раньше? — резво обернувшись, спросил он, смотря в глаза жене.
— В отличие от орденцев, я не люблю обвинять кого-либо без доказательств, поэтому не могла просто так поделиться своими подозрениями.
— У тебя нет никаких доказательств и сейчас, — процедил Грюм, с которого сняли заклинанием немоты. — Ты просто пытаешься перессорить нас всех и выставить себя невиновной. Но правда в том, что это ты помогла Рабастану сбежать. Ты, руководствуясь теплыми чувствами к своему бывшему любовнику, освободила его и помогла незамеченным уйти из дома. Кому как не змейке помогать ускользать от правосудия другим змеям.
— Не знаю, что должно было произойти, чтобы я помогла сбежать человеку, который хотел меня изнасиловать в моем же доме, — процедила Октавия и, оттолкнув руку Сириуса, который пытался ее остановить, стремительно вышла из дома.
Мороз холодил кожу, первый ноябрьский снег хрустел под ногами. Октавия, наскоро набросив на себя согревающие чары, упрямо шла быстрым шагом по пустой улице незнакомого ей города — почти переходя на бег, спасаясь от своих мыслей и удушающих слез, грозящих сорваться на щеки. Она так устала от того, что никто в этом мире не верил ей. Даже Сириус, ее муж, недоверчиво смотрел на нее, когда она говорила про предательство Питера Петтигрю.
Она устала играть. Она устала быть сильной. Она просто хотела понимания и любви. Она хотела, чтобы эта мордредова война скорее закончилась. Чтобы не выбирать сторону, чтобы не быть чужой для всех.
Октавия ускорилась, когда услышала хруст снега за спиной. Ей не нужны были сейчас очередные выяснения отношений. Только покой и тишина. И, может быть, язвительный голос Северуса.
— Подожди, Октавия, — девушка остановилась, когда тонкие женские руки накинули на ее плечи куртку Сириуса. Октавия обернулась, с удивлением смотря на пытавшуюся восстановить дыхание после бега Лили. — Небезопасно сейчас расхаживать по улице в таком виде. Годрикова Впадина выглядит тихой, но нельзя исключать шанс появления здесь Пожирателей, — Эванс мило улыбнулась, протянув руку Октавии.
— Они мне будут рады куда сильнее, чем орденцы, — выдохнула Блэк и легким движением палочки наложила на Лили согревающие чары. Девушка заметно тряслась от холода, а ее щеки покрылись естественным румянцем. Почувствовав тепло, Эванс вновь широко улыбнулась.
— Им просто нужно время, — сказала она, снова протягивая руку Октавии. — Каждый день они рискуют своей жизнью в сражениях с Пожирателями и, конечно, им сложно… свыкнуться с мыслью, что их друг женился на девушке с Темной меткой на предплечье.
— Откуда они знают? — удивленно подняв брови, спросила Октавия.
— Римус, — коротко ответила Лили, поджав губы. — Я просто хочу, чтобы ты знала, что я тебе верю. Верю, что ты больше не поддерживаешь связей с семьей. И Джеймс тоже.
— Спасибо, но мне не нужно ваше сочувствие, — тихо сказала Октавия, снимая с себя куртку Сириуса и передавая ее в руки Эванс. — Мне нужно побыть одной.
После этого Октавия растворилась в воздухе. Лили, грустно хмыкнув, пошла домой, где на пороге ее уже ждал взволнованный Сириус.
— Она трансгрессировала, — тихо сказала девушка, передав куртку в руки Блэка. Устало потерев переносицу, Сириус ударил себя по бедру и после порывисто встал, направляясь на задний двор дома Поттеров, где его ждал его мотоцикл.
***
В момент трансгрессии Октавия не думала, что компрометирует себя. Она просто хотела сбежать — туда, где ее никто не найдет. Октавия набрала в легкие побольше воздуха и, дав волю эмоциям, со всей силы закричала. В пустоту. Ее крик эхом разлетелся по глади замерзшего озера и потонул в густом темном лесу. В последний раз Октавия была здесь еще ребенком — они с Нарциссой на летних каникулах ходили к этому озеру ловить озерных духов.
Октавия беспомощно осела на промерзшую землю и, зарывшись пальцами в волосы, заплакала. Эмоции, которые ее переполняли эти несколько дней, лавиной обрушились на нее и требовали выхода. Она, подтянув ноги к животу, плакала навзрыд, стараясь освободиться от всего, что так тяготило ее сейчас. В голове сидела противная мысль, что совсем скоро кто-нибудь в Министерстве увидит, куда она трансгрессировала, и окажется здесь.
И отчего-то эта мысль не пугала. Она будто была готова оказаться перед лицом отца и Лорда. И просто умереть. Оставить все эти терзания здесь, на Земле, и оказаться в лучшем мире, с Эдмондом.
Услышав шаги за спиной, девушка спокойно повернулась, ожидая увидеть там отца и Пожирателей. Она удивленно ахнула, когда перед ней возникла фигура ее дедушки Франциска Эйвери. Не зная, что от него ожидать, Октавия покрепче перехватила палочку и встала. Мужчина нетвердой походкой подошел к ней и, успокаивающе улыбнувшись, тяжело сел рядом. Он похлопал рукой по песку, приглашая девушку сесть.
— Я прихожу сюда каждый день с того дня, как ты убежала, — сказал он и накрыл руку внучки своей. — Вспоминаю тебя ребенком, думаю о том, как было хорошо тогда. Сейчас… все по-другому, да? — он внимательно посмотрел на девушку, а она лишь слабо кивнула.
— Я всегда знал, что Дарио не лучшая партия для моей дочери, но считал, что ее счастье превыше моих предчувствий. И где сейчас это счастье? — хмыкнул он, палочкой выводя на песке какие-то узоры. — Твоя мать заперта в итальянском поместье Смитов, а Адам, мой любимый сын, охраняет ее как сторожевой пес. Если бы я знал… ох, если бы я знал, что так все будет, никогда бы не позволил ему стать мужем Изабелль. Никогда, — на глаза старика выступили слезы, которые он тут же стер тяжелой рукой. — Прости меня, Октавия, прости.
— Ты не виноват, дедушка, — тихо сказала Октавия, мягко обняв старика за плечи.
— Если бы я тогда остановил ее от свадьбы с этим ужасным человеком, если бы я тогда знал, кто он такой, сейчас все было бы по-другому, — он всхлипнул и отвел глаза, стараясь не показывать своих истинных чувств внучке. — Я просто хочу, чтобы ты помнила, что в твоих жилах течет кровь великого рода Эйвери. И пусть мы не убивали грязнокровок с самого первого дня основания этого мира, у нас было кое-что более важное — любовь друг к другу, — Франциск мягко улыбнулся Октавии. — Я горжусь тобой и твоим выбором. А сейчас беги, беги в поместье и уходи через камин в безопасное место.
В тот момент, когда он это сказал, в чаще леса послышался глухой звук хлопков. Трансгрессия. Наскоро обняв дедушку, Октавия быстро поднялась на ноги и помчалась в сторону поместья.
— Отец? — Адам раздраженно посмотрел на плачущего Франциска. Позади него стоял Маркус и несколько других Пожирателей.
— Прости, сынок, но я не мог иначе, — старик поднялся на ноги и, взмахнув палочкой, связал по рукам и ногам своего внука Маркуса и обезоружил других Пожирателей.
Адам покрепче сжал палочку и, прикрыв на секунду глаза, выдохнул и прошептал: «Авада Кедавра». Октавия в ужасе застыла, когда краем глаза заметила зеленый луч, осветивший поляну у озера. Слезы самовольно покатились по щекам. Она была уверена, что дедушки уже нет в живых. Боль от потери пронзила ее сердце, но, глубоко вздохнув, на негнущихся ногах она продолжила бежать. Перед ней возник небольшой дом — такой до боли знакомый и родной. Она забежала внутрь и, не мешкая, взлетела по лестнице на второй этаж — в гостиную, где стоял камин.
Девушка вздрогнула, когда услышала с улицы отчетливые голоса кузена и дяди. Сердце билось как сумасшедшее о грудную клетку. Октавия попыталась успокоиться, но паника накатывала снова и снова. Оказавшись в комнате с камином, она быстро взяла в руку горсть летучего пороха и замешкалась на пару секунд — в голове не было ни единой мысли, куда можно было отправиться. Везде было небезопасно. А дом Поттеров или Снейпа она компрометировать не хотела.
Кровь застучала в голове, а руки затряслись от страха, когда она услышала за дверью копошение. Недолго думая, Октавия назвала единственное место на земле, которое было недоступно Пожирателям.
— Миссис Блэк? — удивился Дамблдор, когда девушка упала на пол его кабинета. Быстро поднявшись на ноги, Октавия подлетела к столу директора.
— Я готова сотрудничать с вами, только закройте камин сейчас же, — тяжело дыша, сказала Блэк.
***
***
Через несколько часов Октавия и Дамблдор отправились в Годрикову Впадину. Их появление удивило всех присутствующих в доме Поттеров. Грюм вообще выглядел так, будто проглотил пикси.
— Дом Поттеров отныне не будет штабом Ордена. Я сообщу всем новое место, а сейчас… Джеймс, Лили, идите за мной. Нам нужно поговорить.
Они вместе с Дамблдором скрылись на втором этаже, оставив Октавию наедине с Аластором и Доркас.
— Где Сириус? — спросила она, не ожидая, что кто-то удосужится ей ответить.
— Уехал, — процедил Грюм сквозь зубы и отвернулся. Так, будто девушки не было в комнате.
Октавия обеспокоенно поджала губы и направилась на задний двор, где Сириус хранил свой зачарованный мотоцикл. Куртка мужа лежала на столике рядом с дверью вместе с пачкой сигарет. Девушка вздрогнула, когда услышала звук работающего мотора, и посмотрела в небо. Огромный черный мотоцикл медленно спускался на землю. Сириус, увидев жену, быстро снял защитные очки и, припарковав своего железного коня, стремительно подошел к ней.
Он тут же крепко обнял ее и прижал к себе. Тепло его тела успокаивало и дарило такое необходимое сейчас спокойствие.
— Я переживал за тебя, — прошептал Сириус, аккуратно заправляя выпавшую из прически девушки прядь за ухо. — С тобой все хорошо? — Блэк отстранился и внимательно оглядел жену с ног до головы.
— Сейчас все хорошо, — она прижалась к нему и вдохнула такой родной запах его терпких сигарет, которыми он пропах. — Я поговорила с Дамблдором. Он защитит нас и исполнит одну из твоих мечт — жить рядом с Поттерами, — Октавия немного грустно улыбнулась. Сириус неверяще уставился на жену.
— Ви, — выдохнул он, вновь крепко обнимая жену. — Я обещаю тебе, что найду Рабастана и Питера. И заставлю ответить за каждую слезинку, которую ты проронила сегодня.
— Ты веришь мне?.. — недоверчиво переспросила девушка, а Сириус лишь кивнул и указал на следы крысиных лап на снегу.
— Его анимагическая форма — крыса, — с этими словами Сириус зашел в дом, а Октавия так и осталась стоять на пороге, осознавая, что вчера той огромной крысой, которая напугала ее в подвале, был именно Питер Петтигрю.
