Are we able to forget each other?

172 дня назад Пока что, я держу свое обещание. Делаю что-то полезное, стараюсь выжать максимум пользы из всего, что делаю. К тому же, я нашел работу. Едва ли это можно назвать работой, но я хотя бы заработаю этим себе немного денег. Родители пока не гонят от себя, но наличных дают гораздо меньше. Так что я решил устроиться на работу. Зарплаты не хватит на съем своей квартиры, но это какой-никакой заработок. Еще не знаю, куда мне их тратить, но хоть родителей порадую. В любом случае, деньги трудно заработать, потратить — легко. 148 дней назад Я получил анонимную валентинку. Я пытался выяснить, кто это был, но проблема была в том, что все было написано печатными буквами, не было и намека на какие-то особые отличительные черты почерка кого бы то ни было. Я пытался как-то выяснить, но это ни к чему меня не привело. Я даже не знаю пол отправителя. То есть я вообще ничего не выяснил. Надеюсь только, что это не была шуточная валентинка и не окажется потом, что ее написал кто-то из моих друзей. 132 дня назад А вот и весна. А я абсолютно забросил блог. Забросил его за отсутствием реальных впечатлений, которые мне необходимо высказать или попросту запомнить. И я занят к тому же: учеба, работа и надо хоть когда-то видеть друзей и отдыхать. Я уже не нуждаюсь в этом блоге настолько сильно. Пишу, скорее, по старой привычке. Думаю, я просто повзрослел и изменился. Как я себя помню, в семнадцать я был совершенно другим. А ведь мне уже скоро двадцать… Страшно взрослеть, страшно стареть. А остаться жить навсегда вечно молодым я бы тоже не хотел. Лишь попросту чуть больше времени. Оно ускользает, я не успеваю насладиться одним моментом, как наступает другой. И мне просто страшно. Думаю, бояться неизвестности — нормально. Я не могу сказать, что не хочу взрослеть и стареть, нет, хочу, но позже, просто позже. Иногда появляется желание вернуться в детство с кучей своего опыта и пережить многое заново, все сильно изменить. Это то, в чем я иногда нуждаюсь. Я чертов идиот, мечтающий о каких-то невероятных вещах, которые невозможны. Иногда так не хочется жить дальше. Иногда хочется побывать в прошлом и пережить все что было или изменить что-то. Есть люди и периоды, по которым я сильно скучаю. 94 дня назад По-моему, сохранять этот блог уже не имеет никакого смысла. Я действительно в нем больше не нуждаюсь. Пусть он останется архивом. Я не буду писать тут больше чего-то обычного. Если вдруг что-то случится, я, наверное, все-таки напишу. Но теперь это архив. Это были замечательные почти три года. Я привык и полюбил сюда писать. Это стало некоторой отдушиной. Но, думаю, каждый заметил, что, чем старше я становился, чем больше друзей заводил, тем меньше я писал. Мне теперь есть, с кем поговорить в жизни, мне не нужен больше блог. Спасибо каждому, кто мной интересовался, но, думаю, достаточно. Больше ничего не будет. Моя жизнь продолжается, но теперь как-то отдельно от этого. Я оставляю только те свои аккаунты, которые мне нужны для общения, а с подобными этому хватит. И это прощание растянулось. Что ж, подведу итоги. Когда я создал блог, мне было семнадцать лет, я постоянно сидел в интернете, еще учился в школе. У меня был только один друг, он же был и моим парнем. Теперь мне девятнадцать, скоро уже двадцать, прошло больше двух с половиной лет, как этот блог существует. В моей жизни многое поменялось за это время. В том числе и количество моих друзей. Их стало гораздо больше. В первом посте я написал, что я не буду использовать никаких имен, так как это подло по отношению ко всем, с кем я общаюсь. Я не говорил также и своего. Думаю, можно раскрыть этот секрет. Я Джек. Но это никому ничего не даст, слишком уж популярное имя. Но теперь вы хотя бы знаете, как меня зовут. Возможно, я вернусь, возможно, нет. Ничего не буду обещать. До свидания.

***

После прочтения у меня было много смешанных чувств. Мне было от чего-то грустно, а от чего-то смешно. Что-то хотелось вернуть, а некоторым вещам я радовался, что они остались давно в прошлом. Меня охватило ужасное чувство ностальгии. Все, что я только что прочитал — все это давно прошло. Но вот Алекс… он был моим прошлым, настоящим и мог стать будущим. Не мог. Я был полностью опустошен. Я не понимал смысла всей этой его затеи. На кой-черт ему те же мучения, что уже были, если он так сильно изменился? Или… А что, если это все — месть мне? За все плохое, что я ему сказал и сделал. В этом есть хоть какая-то логика. Но ведь… а, к черту! К черту все это! Надо идти домой. Мимо как раз пробегала официантка. Я окликнул ее, попросил счет и, расплатившись, вышел на улицу. Стало куда прохладнее, чем с утра. Близился закат, в окнах повсюду начинали зажигать свет. Я направился в сторону метро медленным шагом. Даже в столь позднее время вокруг меня сновали люди, часто обгоняя и иногда толкаясь. Лондон — не тот город, где ходят медленно, однако мне было плевать. Я должен был обо всем подумать, прежде чем доберусь до дома. Сам того не заметив, я оказался в вагоне, едущем к нашей станции. Я включил телефон. Двадцать семь пропущенных. Похоже, он волновался. И я все не мог понять: он сделал это из сильнейшей ненависти или же любви? Черт, нет, я не могу пойти домой. С этой мыслью я пропустил остановку. Зазвонил телефон, который был проигнорирован. Мои мысли вертелись лишь вокруг одного человека, но, по сути, в голове было абсолютно пусто. Я не знал, что думать о его действиях. Я не знал, что чувствовал к нему. Я бы должен его ненавидеть за всю эту ложь, однако воспоминание о его имени лишь пробуждало все мои старые чувства, которые так и не угасли. А действительно ли я его любил? Да. Даже смешно. Я пытался расстаться с этими чувствами столько лет назад, будучи лишь немногим старше ребенка. Я думал, что оставил это в прошлом. Но все оказалось не так просто. Прошлое настигло меня вновь и напомнило, что я хоть и похоронил свои чувства, но так и не убил их. И если они не умерли за столько лет, то вряд ли я смогу их убить теперь. Хочу ли я продолжения? Нет. — Молодой человек, конечная, выходите, — вырвал меня из раздумий голос молоденькой дежурной по станции, которая ходила и проверяла вагоны. Я вышел на платформу и пересел на поезд в обратную сторону. Рано или поздно я ведь должен был оказаться дома. Однако даже доехав до своей станции и выйдя наружу, я так и не смог заставить себя отправиться на нужную улицу. Я просто сел на ступеньки метро и сидел. Я вру сам себе. Я сидел на ступеньках и смотрел на окружающие меня сумерки. Повсюду горели фонари. Мимо прошла женщина с собакой, а затем какая-то счастливая пара. Я мысленно пожелал прохожим удачи в жизни и опять уставился в пустоту. Любил ли он меня когда-то? Да. Нет. Я не знаю. Было все еще душно, несмотря на поздний час. Куда холоднее, чем днем, но все равно душно. Или мне только так казалось? Мне было сложно дышать. Обида начинала перетекать в злость. Мне не хотелось уже плакать, я хотел лишь кричать. Я хотел орать, ругаться и бить посуду. Я знал, что именно этим все и кончится, если я пойду домой. — Джек? — окликнул меня голос единственного в этом городе человека, который мог знать мое имя. Я поднял взгляд наверх. Прямо передо мной стоял Алекс. Я ничего ему не ответил. Он был в теплой кофте. Значит, наверное, было холодно. Просто мне так не казалось. Было вообще плевать. Не было дела до того, что случится со мной. Даже если я заболею в отпуске, мне было без разницы. — Пошли домой? — он говорил со мной, будто я был капризным ребенком. Его голос звучал таким теплым и добрым, что мне было сложно не послушаться, хотя я все еще был ужасно зол. — Эй, пошли, — он попытался взять меня за руку, но я ее отдернул, — что случилось? — я не ответил. Я боялся, что если я начну разговор, будет ссора. Что я мог ему сказать? Если честно, я даже не знал, как поступить. Я мог как можно скорее разобраться, сказать все, что думаю, а также мог дождаться возвращения домой, а отпуск себе не портить. Впрочем, он был уже испорчен. Войдя в квартиру, я снял обувь, помыл руки и направился на кухню. Я сделал себе чай и бутерброд, а Алекс все это время наблюдал за мной из дверного проема. — Где ты был весь день? — спросил он, когда я сел за стол и принялся за еду. — Гулял, — уклончиво ответил я. — А если конкретно? — он все не отставал. Он был явно сильно взволнован. — Дай мне поесть! — огрызнулся я. Это заставило его замолчать. Наконец, я отставил чашку и произнес: — Что ж, продолжим разговор, — он кивнул, — ты перезвонил маме? Или она тебе? Я должен был отыграться. Через слова уничтожить свою злость и его эмоционально. В тот момент я не видел иных вариантов. — Э-э, нет. — Ох, а что же так? Не стоит игнорировать родителей, они же нас вырастили, — легкая наигранность придавала моим словам как раз тот оттенок, которого я хотел добиться, разговаривая сейчас с Алексом. — Ну, у твоей мамы непростой характер, я знаю. Раньше так вы с трудом ладили. Что же так? Родной сын не звонит маме? А может у нее что-то случилось? — я вопросительно приподнял брови. — Джек, что с тобой? — он был в полном замешательстве. — Со мной все в порядке. Я лишь хочу выяснить, что не так с тобой. Так ответь мне на вопрос: в чем проблема позвонить маме? — я все наседал. — Сейчас уже поздно, — Алекс определенно не понимал, что я что-то знаю и к чему клоню. Тем лучше для меня. — Но у тебя был целый день. Если бы ты позвонил мамочке, она бы меньше за тебя волновалась и, быть может, рассказала бы тебе какую-нибудь житейскую мудрость, которую знают даже дети, но пренебрегаешь ты. — Джек, да что с тобой? — Что со мной? А со мной все в порядке, я уже сказал. Ты тут не вскрылся без меня от горя? — я начинал переходить границы, но меня было уже не остановить, — я ведь знаю, ты можешь. Берешь в руку лезвие и проводишь так по коже, а оттуда льется кровь. А ты смотришь и плачешь. Он взглянул на меня широко открытыми глазами. Я вел себя очень нетипично. И я определенно задел его за живое. — Пожалуйста, — на выдохе сказал он, — перестань. — Что ж, переменим тему. Бывало ли в твоей жизни, что ты пытаешься забыть человека, строишь свою собственную жизнь, отдельно, а он врывается в нее и рушит все, что ты с таким трудом сделал? И ты чувствуешь себя вновь беспомощным маленьким мальчиком. Он взглянул мне прямо в глаза, и я заметил в его взгляде искру понимания моих слов. Хотя, быть может, это были просто подступающие к его глазам слезы. Я был слишком жесток к нему, я дергал за самые потаенные струны его души. Я рушил эту стену вокруг него. В самоуверенном парне начинал проявляться тот самый мальчик, которого я так хорошо знал. И мне стало его жаль. Я хотел отыграться на его чувствах сейчас, но я не хотел разрушить все то, чего он добивался больше двух лет. Но я уже не мог остановиться. — Ответь, — сказал я. Он молчал. — А ты не думал, что, может, делаешь это сам? — Алекс опустил глаза, но не сказал ни слова. Я встал из-за стола и направился к раковине, чтобы помыть свою чашку. Поставив ее в шкафчик, я обернулся — Алекс даже не пошевелился. Я смотрел на него несколько минут в упор. Наконец, он заставил себя повторить уже столько раз сказанную фразу: — Джек, что случилось? Что с тобой? Ты странный. — Да ты, блять, случился! К чему весь этот многолетний театр? — Я сорвался, я орал. — Зачем ты все это делал? Так долго… и тебе до сих пор не наплевать? Сначала одна недомолвка, а сейчас уже одна огромная ложь! Тебе не говорили: «Тайное всегда становится явным»? Я бы все равно узнал. И ты не думал, что, чем больше ложь, тем страшнее и обиднее она? Спокойной ночи… Я развернулся и вышел из кухни, направляясь в спальню, но меня остановила рука, схватившая меня за плечо. Я ее просто скинул. — Джек, стой! — Оставь меня, в конце концов, в покое, Алекс! Быстрыми шагами я вошел в спальню и громко хлопнул дверью, так, что даже сам испугался. Сев, на кровать, я уставился на дверь, пытаясь сжечь ее взглядом и моля всех богов, чтобы Алекс не вошел. После часа бессмысленного сидения в попытках успокоить свою злость, я переоделся ко сну и попытался забыться. Но и это не вышло. Я лежал и думал о том, что произошло. Я все злился, и мне некуда было выплеснуть все, что накопилось. Уснуть я смог лишь к рассвету, но он действительно оставил меня в покое.