Две недели среди ненормальных

Шаня бестолково застыла посреди двора. Она не знала, куда ей деться. Вокруг нее скакала Роза и хихикала. Ваня с Семеном ушли за загадочным дедом Алкэ, Даша донимала Илью своей болтовней, а тот всячески пытался от нее отделаться.  Всё уже было готово. Бабушка принесла последнюю бутылку водки и торжественно поставила её в самый центр стола.  - Ждем деда! - скомандовала она. Николай поднял голову и задумчиво посмотрел на небо.  - Еще даже не потемнело. Раньше хоть в сумерках пьянствовать начинали, а теперь чуть ли не на три часа раньше. Алкаши несчастные, - пробормотал он. - КОЛЯ! - рявкнула Ольга. -Да что же это такое?!  - А если еще и Лола придет, то совсем хорошо будет, - вздохнул Николай, отходя от жены подальше. - Можно подумать, ему не нальют, - фыркнула Вера Долдонова. - Бу-бу-бу пессимистичен, - заявил её муж.  - Где же дед? Он же должен был первый примчаться, - задумалась Ольга. - Без него же начать нельзя... - Да успеете вы набухаться, не переживайте, - буркнул Николай Травкин. - КОЛЯ!!! Прекратишь ты когда-нибудь?! - прикрикнула на него Ольга. - Как я с тобой живу-то? Её речь прервала бабушка, резко вскочившая с места. - Ведут! - загадочно произнесла она. - Послушай, Кассандра, не смущай людей, сядь на место, - смутилась Ольга, вспомнив про Шаню.  Видимо, у этой женщины действительно был талант предсказания. Или же она просто точно знала количество времени, необходимое деду и Илье для сборов.  В калитку забарабанили.  - Алкэ пришел! - завопила Роза и помчалась открывать. Шаня последовала за ней. Ей было очень даже интересно, кого она сейчас увидит. Роза как-то загадочно улыбнулась, покосившись на Шмеленкову, и открыла.  - Ах, ну наконец-то! О Розалина, я потрясающе рад вновь созерцать тебя! - послышался незнакомый голос.  Через несколько секунд Шаня увидела его обладателя. Это был типичный старик-алкоголик с огромным распухшим носом.  - О, а что это за очаровательное создание рядом с тобой? Кто эта прелестная дама? - поинтересовался дед, заметив Шаню. - Это моя домработница, - нагло заявила Роза. - Не слушай мелкую! Шаня- наша подруга! И вообще, не лезь к ней,- возмутился Семен.  - Хе-хе, а чего это ты так завелся-то? - хитро спросил дед, покосившись на внука.  "Всего день знакомы, а уже в друзья записал. Ну и дед у него", - подумала Шаня и на всякий случай решила отойти от Алкэ подальше. - Это сейчас он такой джентльмен, а вот как напьётся, то не узнаешь его, - авторитетно заявила Роза. - О, явился- не запылился! Марш за стол! - скомандовала бабушка. - О, прекрасная маркиза! - обрадовался Алкэ, увидев её. - Заткнись, - решительно отмахнулась бабушка.  Семейство Травкиных, семейство Долдоновых и представительница Шмеленковых уселись за стол. От аппетитного вида и запаха разнообразных блюд Шане сразу же захотелось есть. Тем более, сегодня она не обедала. Наплевав на диету, которой и так не особо увлекалась, Шмеленкова схватила сразу два пирожка. Сидевшая напротив неё Даша демонстративно положила себе в тарелку ровно три листика салата. Это заметила бабушка и сердито рявкнула: - А ну жри! И так кости одни. Кто ж на страшную и костлявую посмотрит? - Вот именно, - хихикнул Семен, подмигнув Шане.  Даша покраснела от возмущения, одарила брата испепеляющим взглядом и неохотно взяла пирожок.  - Наконец-то мы все здесь собрались, - пафосно начала Вера, поднимаясь из-за стола с рюмкой водки в руке. - Скоро открытие летнего сезона, и я надеюсь, что собираться мы будем чаще! - Кто бы сомневался, - пробурчал Николай.  Застолье продолжалось. Первые три бутылки водки закончились, число закусок на столе заметно уменьшалось. Шаня успела наесться до отвала и теперь медленно пила клюквенный морс, который сварила бабушка. Травкин, сидевший рядом с ней, пытался сложить из салфетки кораблик, Роза с огромной скоростью поедала конфеты и бросала фантики в Илью, Дашу и Семена.  Неожиданно дед Алкэ топнул ногой и заорал во всё горло: - На речке, на том берегу!!!  - Замолчи! - рявкнула бабушка.  Дед хрюкнул и сел на место. Роза захихикала. Ее глаза нехорошо блеснули. Видимо, что-то задумала. - Дай-ка мне салфетку, - сказала она, пихнув Шаню локтем.  Шмеленкова, не сильно задумывась над последствиями, сделала то, о чем просила Травкина. Довольная Роза скомкала салфетку и запустила в Алкэ. Она попала точно в рюмку водки.  Наступила гробовая тишина. Семен в ужасе вытаращил глаза. Побагровевший дед медленно начал вставать из-за стола. - Дед-сто лет в обед! - быстро сказала Роза и бросилась наутек.  Алкэ издал боевой клич и помчался за ней. Бабушка сообразила, что внучку надо спасать, схватила огромную солонку и побежала на выручку. Они скрылись где-то в глубине двора. До беседки то и дело долетали их вопли: - Ээээк! Стоять! Мелочь пузатая! Спиногрызка! - Алкаш, алкаш, дед-сто лет! - Вернулись оба за стол! Слышь ты, хрыч старый, сейчас я тебе остатки мозга вышибу! Козел! Пень безмозглый!  - Молчи, карга старая! Шаня усмехнулась. Весело тут, однако. Она покосилась на Ваньку. Тот с преувеличенным усердием складывал уже пятую салфетку.  Наконец, Алкэ вернулся за стол. Мало того, что он не смог догнать Розу, так еще и чуть солонкой по башке не получил. Следом за ним пришла довольная собой бабушка и поставила свое оружие на стол. Травкина-младшая опасалась возвращаться и бродила где-то поблизости.  Дед выпил еще несколько рюмок и снова приободрился.  - Жили у бабуси два веселых гуся! - фальшивым тонким голосом затянул он. - Бу-бу-бу вянут уши, - пробубнил Долдонов.  К его счастью, Алкэ не услышал и продолжил самозабвенно петь. Вера начала подпевать. Николай закатил глаза. Ольга, глупо хихикая, что-то рассказывала, обращаясь то ли к мужу, то ли к Долдонову.  - Мыла Марусенька белые ножки! - сменил репертуар Алкэ.  Николай покачал головой и вышел из-за стола. - Коля, вернись! - моментально среагировала его жена. - Дай ты мне в туалет спокойно сходить, - огрызнулся Травкин и ушел, пока Ольга больше ничего не сказала.  Алкэ посмотрел Николаю вслед, хихикнул, хрюкнул и пошел за ним. - Куда?! - возмутилась бабушка. - Сейчас вернусь, - загадочно отозвался дед. - Вот нахал, явно что-то задумал, - пробурчала бабушка.  - Нравится у нас? - спросила Шаню Роза, которая наконец-то смогла вернуться за стол.  - Очень, - усмехнулась Шмеленкова. - Можешь не врать, - негромко сказал Ваня. - Я и не вру, мистер Зануда! Мне и правда всё здесь нравится. Кроме тебя, конечно, - фыркнула Шмеленкова. - Ну и хорошо. Ты сюда вполне вписываешься, ты такая же ненормальная. С каким удовольствием я бы уехал куда-нибудь на эти две недели! - ответил Ваня. - Езжай, кто держит-то, мы только рады будем! - заявила Роза.  - Хееей, Травкин, ты что там ей на мозги капаешь? - поинтересовался Семен, оторвавшись от уплетания уже которого по счету пирожка. - Разве так нужно к девушке подкатывать? - Ты что несешь-то? - возмутился Ваня, покраснев.  - Если хочешь понравиться, обратись к Мише Раздолбаеву, он в этом деле гений! Шанька, если ты когда-нибудь встретишь этого типа, лучше держись подальше! Тут недалеко какая-то семья участок покупает, и говорят, что там девка красивая... Так он уже тут как тут- собрался в первый же день её приезда познакомиться! Но это не помешает ему замутить еще и с Шаней, - затараторил Семен.  Шмеленкова снова удивилась его способности болтать без остановки. А Семен уже сменил тему. - Ваня, ты почему не ешь? - спросил Семен и потянулся к тарелке Травкина, на которой лежал недоеденный шашлык. Тут же в руку Долдонова воткнулась вилка. Семен взвыл, как собака, которой прищемили хвост.  - Потому что не лезь в чужую тарелку, ты и так жрешь больше, чем мы с Шаней и Розой вместе взятые, - спокойно сказал Травкин, вытаскивая вилку. Семен прищурился и сжал кулак, но тут же передумал, картинно надулся и заявил: - Ну ты и жмот, для лучшего друга пожалел! И не ест ведь! Не съем, так понадкусаю, да? Люди, мой друг- мерзкий жид! - Кто бы сомневался, - хихикнула Роза.  Ваня собрался было ткнуть вилкой и наглую сестренку, но ему помешало одно весьма странное обстоятельство. Дело было в том, что Алкэ вернулся в беседку. Но в каком виде! Он напялил на себя бабушкину пижаму!  - Смотрите все, я супермодель! - заявил он, виляя бедрами.  Ольга засмеялась, Вера начала хлопать в ладоши и улюлюкать, Даша вытащила телефон и включила камеру, Илья вытаращил глаза, ставшие размером даже не с блюдца, а с целые тарелки, и убежал из-за стола. Семен дико захохотал, Шаня с интересом наблюдала за происходящим, Ваня сделал вид, что ничего не происходит. А вот бабушка разозлилась не на шутку. Резко вскочив и чуть не перевернув стол, она метнулась к деду, схватила его за воротник и рявкнула: - Снял быстро! - Уйди, старая! - нагло ответил дед. - Снял! - грозно повторила бабушка. - Не буду! - упрямился Алкэ. - Снял, сказала! - зарычала бабушка. - Унылая пора, очей очарованье!-начал декламировать Алкэ, пытаясь вырваться. - Май на дворе, придурок.  - Правда?! Люблю грозу в начале мая! - не растерялся дед. Бабушке всё это представление быстро надоело, и она наступила Алкэ на ногу. Тот заверещал не хуже Семена. Бабушка торжествующе хмыкнула и рывком стащила с него свою ночнушку. - И не смей больше трогать мои вещи, какашка! - предупредила она, уходя в дом. - Грымза старая, - обиженно пробурчал дед, почесал затылок и вернулся за стол. В этот момент за стол вернулся Николай. Он уныло обвел присутствующих взглядом, взял бабушкину рюмку и допил содержимое.  - Ты что, она же разозлится! - возмутилась Ольга. Николай только рукой махнул. Он снова огляделся и остановил свой взгляд на Шане.  - Хочешь? - неожиданно спросил он, поднимая рюмку. - Нет! - испугалась Шмеленкова. - Да ладно, Шанечка, попробуй, - вмешалась Ольга.  Шмеленкова задумалась. Все-таки попробовать было интересно. И она согласилась. Правда, она тут же об этом пожалела. Ничего ужаснее водки она в жизни не пробовала. В глазах сразу же потемнело. Шаня закашлялась и схватила конфету, чтобы скорее закусить. Она пообещала себе, что эту дрянь никогда больше пить не будет.  Николай Травкин усмехнулся, забирая рюмку. - Не понравилось? Ну и хорошо, зато теперь будешь знать, что это такое, - поучительно сказал он. - Вы что творите? Зачем её спаиваете? - в ужасе спросила Вера. - А мне можно? - встряла Роза. - Мелкая еще, - махнул рукой Травкин.  - Зануда, - обиделась дочь.  Ваня с интересом посмотрел на еле живую Шмеленкову. Он презрительно хмыкнул и сказал ей: - Алкашка. Сразу видно.  - Он же сам мне предложил, - обиделась Шмеленкова. - Была бы нормальная, пить бы не стала. А так сразу видно- алкашка будущая. Только этого тебе и не хватало для полноты образа. Вот так и сдохнешь под забором. Слова Травкина и его внезапная агрессия здорово задели Шмеленкову за живое. Её аж передернуло от злости. - А у вас в семье принято спаивать каждого встречного-поперечного? Своих алкашей не хватает, что ли? - ядовито произнесла она. - А ты вообще на них не похож. Неудивительно, что тебя здесь ни во что не ставят. А ты вообще родной, а? Может, приемный? Может, тебя на помойке нашли? Или аист адресом ошибся? Или в роддоме перепутали, а потом уже ничего сделать нельзя было. Вот и оставили тебя здесь из жалости.  Закончив свою издевательскую речь, Шаня поняла, что, по всей видимости, переборщила. Ваня побледнел, а потом покраснел.  Он посмотрел на Шаню таким убийственным взглядом, в котором читалась дикая ярость, что Шмеленкова невольно вздрогнула. - Что, обидно? А мне, значит, не обидно, - сказала она, на всякий случай вставая из-за стола. - Я тебе сейчас шею сверну, - жутким голосом пообещал Травкин, хрустнув пальцами. Шмеленкова догадалась, что говорит он это на полном серьезе. Поэтому она, не теряя ни секунды, бросилась бежать. Травкин помчался за ней. Шаня, порядком испугавшаяся за свою жизнь, неслась, не разбирая дороги.  На сад уже спустились фиолетовые сумерки. На небе горел яркий желтый глаз луны. Деревья, цветы, фигурки и украшения казались неясными темными силуэтами. К тому же, у Шани было не особо хорошее зрение. Она слишком поздно поняла, что выбрала неправильный маршрут и пронеслась мимо дорожки, ведущей к дому. Ваня не отставал от нее ни на шаг. - Тебе некуда бежать, - хрипло сказал он.  Его тон заставил Шаню прибавить ходу. Она заметила какой-то сарай, стоявший неподалеку от дома, и устремилась к нему. На её счастье, дверь была не заперта. Недолго думая, Шаня скользнула внутрь, в темноту. Запыхавшийся Ваня остановился у порога и странно рассмеялся. - Дубина, в замке торчат ключи, и теперь они у меня. Я закрою тебя здесь, - заявил он. - Составишь компанию ненужному хламу. Место в самый раз для тебя. Шаня поняла, что просчиталась. Она метнулась было к двери, но Травкин уже захлопнул ее и быстро повернул ключ. Шаня поняла, что попала в весьма сложное положение. Остаться одной, в темноте старого сарая, где пахнет сыростью и старьем... - Выпусти, изверг! - завизжала она, пнув дверь ногой. - А вот хрен тебе, сиди там. Ты пьяная, буйная, тебя от общества изолировать надо, - Травкин явно издевался. - Я пью, но не спиваюсь! Открой по-хорошему! - крикнула она, забарабанив кулаками по двери. - Нет уж, ты будешь сидеть там до тех пор, пока я тебя не выпущу, а выпущу я тебя только завтра утром, - усмехнулся Ваня. И тут Шаню охватила паника. Он ведь не шутит. С него станется оставить её здесь на всю ночь. Все пьяные, всем не до неё, никто и не хватится. А еще Шмеленкова боялась темноты, особенно в таких местах, как старый сарай. Она постоянно читала страшные истории, и теперь самые ужасные из них лезли ей в голову. Ей уже начинало казаться, что где-то в дальнем углу кто-то есть. - Козел, открой! - завизжала она, отчаянно бросаясь на дверь. Заперто. Травкин, видимо, уже ушел.  Шмеленкова в исступлении пинала и колотила дверь, визжала и орала во всё горло, но никто не отозвался. Даже тот, кто ,по её предположениям, скрывался в тишине сарая, хранил молчание и никак не реагировал. Шаня поймала себя на мысли, что готова просить у Травкина прощения. И именно эта мысль её отрезвила. Она была настолько ей противна, так противоречила Шаниным принципам, что Шмеленкова сразу же успокоилась и прекратила шуметь.    "Я? У него? Да никогда в жизни! - подумала она. - Я сама выберусь отсюда, не будь я Шаня!". Рассуждая логически, девушка начала искать окна. Она уже могла что-то  видеть в темноте, но,несмотря на это, она во что-то врезалась и это нечто со звоном упало на пол. - Ну и хорошо. Всё здесь расколочу к чертовой бабушке, - мстительно прошипела Шаня, специально пнув ещё что-то, По всей видимости, этот предмет оказался пустой канистрой, потому что он упал и покатился, а затем врезался во что-то железное, подняв ужасный шум.  - Всё, достаточно спецэффектов, - пробубнила Шаня, продолжая начатое. Ей не повезло. Все окна были либо забаррикадированы, либо наглухо заперты. Отчаявшись, Шмеленкова попыталась выбить дверь, но только ногу ушибла. Дверь же гордо оставалась на своём месте.  Со двора доносилось громкое пение и хохот. Кажется, пели "Катюшу". Её отсутсвия либо не заметили, либо не восприняли всерьёз. Ее еще долго не хватятся. И криков явно не услышат.  Совсем отчаявшись, Шмеленкова уселась на пол. Она решила проверить, удобно ли здесь спать. Оказалось, что нет. На полу лежать было слишком жестко, от запаха ветхости хотелось чихать. Темные силуэты непонятных предметов здорово напрягали, и Шане снова начало казаться, что она не одна в этом сарае. "Да я его сама напугаю, я страшнее всех кошмаров", - подумала она, чтобы успокоиться. Не особо-то ей это помогло.  Прошло неопределенное количество времени. Шаня окончательно убедилась, что спать в таких условиях невозможно, и поднялась с пола. За окном по-прежнему горланили песни. Теперь это была "Моя бабушка курит трубку".  - Гады, - пробурчала Шаня, с тоской оглядываясь по сторонам. И в этот момент на неё нашло озарение. Она вспомнила, что сарай должен быть двухэтажным. По крайней мере, он был таким, когда она в него забегала.  Лестницу Шане всё же удалось найти. С большим трудом, но она это сделала. Лестницу задвинули каким-то комодом, но Шмеленкова все равно обнаружила её и пробралась на второй этаж. Ступеньки скрипели, шатались и готовы были провалиться под тяжестью Шани. Второй этаж оказался незахламленным. Он казался более светлым и просторным. Наверное, из-за того, что в окно светила луна, фонари и окна поселка, а еще свет от Рублево-Успенского шоссе. На втором этаже даже дышалось легче. Шаня подошла к окну, подергала ручку, и оно открылось. Как приятно было вдохнуть  вечерний воздух, нежно пахнущий ночной свежестью! Особенно после этого ужасного душного сарая.  - А я ведь отсюда спрыгнуть могу, - вслух подумала Шмеленкова и высунулась в окно, глядя вниз. Казалось, что земля была недалеко. Только вот особой уверенности Шаня не чувствовала. Её руки и ноги неприятно похолодели.  - Да ладно, сарай низкий, и вообще, всё лучше, чем ночевать здесь, - бормотала Шаня, уговаривая себя. Она села на подоконник и свесила ноги. Сердце забилось чаще. Шмеленкова жутко боялась прыгать. - Да ладно, ничего не случится. Итак, раз... два... Два... Два... Ну всё, три! Досчитав до трех, Шаня зажмурилась и прыгнула. Полет был недолгим. Скоро весь участок и парочка соседних услышали дикий вопль: - ААА, твою налево!!!