***
Nicholas Hooper — In Noctem (желательно ставим на повтор)
Безмолвие нахлынуло на столицу в самый жаркий период дня. В то время, как обычно, город Кальдера казался шумным калейдоскопом, с вечно мелькающими каретами и паланкинами. Пробыв всё утро в столичной тюрьме в попытке выпросить разрешение на встречу с дочерью, Мичи шла по пустынным улицам в прескверном расположении духа, то и дело озираясь по сторонам. Всё вокруг, казалось, приняло кроваво-красный оттенок неба с чудовищно огромной кометой в зените, которая перекрывала даже солнечный свет. По приближении к дворцу волнение женщины начало нарастать. Ворота, обычно с целой ордой перед ними, были распахнуты настежь, лишённые хотя бы одного стражника. Сохраняя идеальную осанку, Мичи, нервно сжав в руке приглашение от Акиры, прошла внутрь, уже через пару минут оказываясь возле самого дворца, такого же безмолвного и словно покинутого всеми обитателями. Даже двери остались без охраны. Женщина пару раз оглянулась, прищуренными янтарно-карими глазами высматривая в оставленном позади городе хоть намёк на какое-нибудь движение или появление людей. Но не было совершенно ничего. Сделав глубокий вдох, жена Укано убедила саму себя, что всё в порядке, и направилась вперёд по тёмным коридорам. Лязг воинского обмундирования заставил непоколебимую женщину вздрогнуть, но продолжать идти. — Кто вы? — послышался приглушённый мужской голос. — Постойте! — В чём дело? — Мичи заметила, как буквально из тьмы появляется высокий стражник в шлеме. — У меня приглашение от Хозяйки Огня. Вот. Она протянула воину бумагу, но тот лишь махнул рукой, показывая, что дальше её не пропустит. — Дайте мне пройти! — с нотками раздражения начала женщина. — Было бы невежливо опаздывать. — Было бы невежливо сейчас не сидеть в своём доме, — сурово прошипел он, оборачиваясь, как бы никто не услышал, хотя вокруг по-прежнему не было ни единой души. — Я вам вот что скажу: идите-ка отсюда, да поживей. — Что? Я не… Позади всё ближе и ближе раздавались звуки шагов и лязг метала. — Идите, сказал же!***
Разомкнуть болевшие веки заставил резкий звон с середины зала. Советник Эйе решил произнести речь, которую готовил уже несколько дней, предварительно полностью проконсультировавшись с Акирой, что, конечно же, не доставило ей никакой радости. Проговорив добрых полчаса, в основном о неминуемой победе, о величии Страны Огня, о скором возвращении Короля Феникса… Кох, как же раздражал Акиру этот пафосный титул, который её муж сам себе и присвоил. Она тяжело вздохнула, ну а после приказа старого советника выпить за победу настроение совсем сошло на нет. — Победа достанется нам нелегко, множество храбрых воинов народа огня сегодня сложат голову. Но она будет того стоить, как и отданные жизни! По залу разнеслись восторженные крики, празднующие одобрительно закивали, поднимая свои бокалы. Акира напряглась всем телом, когда округу дворца окрасили оранжево-синие яркие вспышки, но все в зале были настолько увлечены речью, что будто не замечали этого. Она вновь откинулась на спинку стула, нервно перебирая в руке край своего одеяния и не переставая смотреть в сторону окна. Но ничего не происходило. Быть может, показалось? Но вот синий свет вновь разлился снаружи, освещая всю столицу. — Азула… — прошептала девушка. — Эйе, — старик сделал жест рукой, дескать, сейчас не самое подходящее время. — Эйе! — уже громче обратилась она к министру. — Эйе, нам лучше бы… Но тот, кажется, даже не заметил, продолжая отчеканивать заученную речь: — За то, чтобы никогда, во все времена, не было нам равных! — буквально выкрикнул Эйе. Акира схватилась за мечи как раз в тот момент, когда железная дверь с грохотом распахнулась. — Я так не думаю, — сложно было не узнать холодный и жестокий голос Киана. Акира заорала от леденящего ужаса, когда золотой клинок генерала дворцовой гвардии насквозь пронзил тело старика, а сам последний упал прямо ей под ноги, захлёбываясь бордовой субстанцией. Её словно парализовало, поэтому, взглянув на свои мечи, девушка не смогла даже пошевелиться. — Прости меня, дитя, — советник всеми силами тянул к ней руку, но вскоре обмяк в луже собственной крови на мраморном полу. Голова закружилась, а перед глазами так не вовремя замелькали какие-то картинки. Сначала это был просто красно-оранжевый ослепляющий свет, разрывающий голову изнутри, но позже из расплывчатых образов нарисовались осязаемые фигуры. Сколько бы она ни пыталась твердить себе, что это всего лишь иллюзия, легче не становилось. Чёрные скалы окутало пламя, обжигающее, горячее; казалось, что кожа скоро воспламенится. Прямо перед ней, стоя спиной, замер мальчик лет двенадцати с голубыми узорами по всему телу. Оранжево-синие всполохи энергии окончательно помутили сознание и, погружаясь во мрак, она снова оказалась в столичном зале. Всё точно замерло. Вот Эйе лежит перед ней в крови, растекающейся по полу. Акира тряхнула головой, и все звуки и ощущения стали к ней возвращаться. Что-то происходило прямо сейчас. Где-то там, в Царстве Земли. Она попыталась сосредоточиться, концентрируясь на холодной стали, зажатой в обеих руках. Сын Вэйдена был облачён в чёрные доспехи и явно готов к такому повороту событий. За секунду неизвестно откуда взявшиеся воины в масках одновременно перерезали горло всем охранникам и солдатам, служащим королевской семье. Все вопили, пытались убежать кто куда, но выход был перекрыт. Людей просто-напросто зажали в этом месиве из крови и стали. Киан было отвернулся, кивками отдавая приказания своим воинам, как Акира подняла клинки, буквально касаясь ими спины сына Вэйдена. Тот, даже не замечая, сделал резкий выпад, отражая её сабли своими, и продолжил заниматься личными делами. — Дерись со мной! — закричала она, вкладывая в свои слова максимум ненависти и всё ещё не до конца понимая, что произошло. — Сражайся, ты, жалкий предатель! Несколько солдат Киана дёрнулись вперед, но он остановил их. — Я сам разберусь, — с ухмылкой генерал кивнул своим людям. — О, кажется, у меня появился достойный соперник, — язвительным голосом передразнил он, наконец-то отвлекаясь. — Что ж, весьма интригующе. Предлагать сражаться на мечах лучшему мечнику страны! Он повернулся, обращая на Акиру всё внимание. — Я училась у лучших! — она дерзко улыбнулась, вставая в боевую позицию. — Училась бы ты у лучших, милая моя, тебя бы здесь просто не было, — он сделал первый выпад. Акира легко отражала удары Киана, краем глаза замечая, как в дверном проёме появился сам бывший генерал Вэйден, с гордостью взирая на сына. — Привёл папочку посмотреть на свою грандиозную победу? Она уклонилась от палаша, пиная генерала ногой и тотчас прижимая его к каменной стене. — Должен же он увидеть, как умрут виновные в казни его второго сына. — Да! — Киан достойно отразил её мечи, оттесняя Акиру к центру зала. — А я и забыла, как ты храбр! Надо же, вот гордость-то будет отцу — увидеть, как его храбрейший сын сам уложил безоружных министров… Лязг стали отражался от стен, звуча, кажется, повсюду. Акира замешкалась, и генерал улучил неплохую возможность, почти проводя саблей по её щеке, которая тут же начала сочиться багровой жидкостью. Девушка вскрикнула, инстинктивно зажимая рану и одновременно давая слабину, оставляя боеспособной лишь одну руку. Он ударил её со всей силы, но уже не саблей, а кулаком так, что девушка повалилась на мраморный окровавленный пол. — Бою конец, — он наигранно поклонился. — Я приказываю арестовать бывшую Хозяйку Огня, — спокойно произнёс он, с гордостью наблюдая, как два огромных обмундированных солдата схватили Акиру с обеих сторон. — Что ты делаешь?! — она повалилась на колени в попытке вырваться, но результатов это не дало. — Киан! Да как ты посмел бить в спину сейчас, когда с тобой некому соперничать?! — девушка боролась с дичайшей болью, лишь бы не упасть прямо здесь. Волосы растрепались и сейчас спадали на мертвенно-бледное лицо, а красно-золотой наряд, пошитый специально для этого праздника, порвался кое-где, обнажая некоторые участки тела. — Даже сам Вату на такое не способен! Медленными шагами он приблизился к Хозяйке Огня, склоняясь над ней и смахивая с глаз каштановую прядь. — Милая, — тонкими пальцами он провёл по её подбородку, — ты же знала, что однажды настанет этот день, — Киан демонстративно развёл руками, чем заслужил полный презрения взгляд. — Поэтому не стоит так драматизировать! — Не прикасайся ко мне, — прошипела Акира, чувствуя, как глаза заволакивает полупрозрачная пелена. Как же не вовремя. — Ты омерзителен! И мне очень жаль, что я не рассказала Озаю ещё тогда, каким ты был змеем. А ведь все твои случайные фразы, брошенные в его адрес, были правдой, не так ли? Я пожалела тебя! Пожалела… что же ты делаешь?! — О, родная, жалость — самое отвратительное чувство. Кто знает, что оно повлечет за собой, — сын Вэйдена хотел было провести ладонью по её щеке, но девушка плюнула ему в лицо, за что получила удар под ребро от нетерпеливого солдата. — Он скоро вернётся, Киан. И тогда… тогда эта мерзкая ухмылка сотрётся с твоего лица. Я уж обещаю. Тошнота приблизилась к горлу, чуть было не вырываясь наружу. Куча тел, лужи крови, отвратительный запах — только сейчас Акира увидела это, чувствуя, как животный ужас охватывает с ног до головы. Впервые она оказалась одна, беспомощная. Отчасти даже не верилось, что всё это происходит. Происходит с ней. Хозяйкой Огня Акирой. — Не вернётся, — парень поднялся, откидывая в сторону её мечи и с полной уверенностью в голосе холодно качая головой. — Тебе уже не на что надеяться. В темницу её! Весь путь до тюрьмы был безлюдным, словно всем жителям кто-то настоятельно посоветовал сегодня оставаться подле семейных очагов. Как бы Акира ни пыталась идти сама, стражники шагали чересчур размашисто, и большую часть времени она просто волоклась по земле, обдирая ноги до крови. Всё вокруг происходило будто в тумане. Бывшая Хозяйка Огня чувствовала, что сознание вот-вот окончательно её покинет. Даже боль уже притупилась и стала практически незаметной. — Посмотрим, как ты теперь запляшешь, гадина, — жирный стражник откинул её к самой стене темницы, захлопывая за собой стальную дверь. — Не трогай меня, — прохрипела Акира, вжимаясь в камень. Где-то в глубине сознания она начинала понимать, что может произойти, усиленно отгоняя дурные мысли прочь. — Тебе никто не приказывал! — Мой господин сказал, что сам до сих пор не может тронуть тебя и пальцем, но вот в чём дело, — он изогнул губы в отвратительной плотоядной усмешке. — У нас осталась одна неразрешённая проблема. А уж в столице известно многим, что все неразрешённые проблемы — это как раз по мне. И хоть иметь дело с мразью вроде тебя даже для меня слишком, я уж постараюсь превозмочь неприязнь. Со всей силы он пнул её ногой, с удовольствием наблюдая, как девушка сжалась от адской боли на холодном полу. За первым ударом последовали ещё и ещё, но ощущения уже не были такими резкими, точно скрытые под толщей воды. Что было дальше, Акира не видела — лишь тьма, медленно окутывающая её тело своим коконом, обрывки фраз, чей-то смех, грохот открывающейся и закрывающейся двери. Сейчас обморок оказался как раз кстати.***
Nicholas Hooper — Moonflower
Первое, что она услышала, когда сознание стало возвращаться, был собственный хрип, вырвавшийся из груди. Акира судорожно хватала ртом воздух из-за выворачивающей боли, пронзившей всё тело. Тонкий солнечный луч ударил в глаза, поначалу полностью ослепляя. Только когда зрение частично восстановилось, бывшая Хозяйка Огня осознала, что лежит на каменном полу в крошечной тюремной камере. Акира резко дёрнулась, пытаясь подняться, но тут же вскрикнула, судорожно хватаясь за стену, на которой отпечатались бордовые следы от её ладони. На месте, где она очнулась, вырисовывалась громадная лужа свежей крови. Девушка еле сдержала рвотный позыв, зажимая рот руками и отползая в противоположный угол камеры. — Покиньте нас, — этот голос было невозможно не узнать. Всё такой же холодный и величественный. Киан уже не был облачён в доспехи: по-видимому, все военные дела в стране решились за время её пребывания в беспамятстве. На секунду его глаза сверкнули от представшей ужасающей картины. И Акира могла поклясться, что видела в них сожаление. В последний раз. Генерал вновь взял под контроль эмоции, сохраняя на лице абсолютное спокойствие, и впервые окинул бывшую подругу янтарным взором. — Зачем ты пришёл? — выплюнула Акира, безуспешно стараясь подняться на ноги. — Попрощаться, — он подошёл ещё ближе, без всякой неприязни ступая по кровавым следам. — Твоя история подошла к концу, но вот моя… моей бы без тебя и не существовало, — он наигранно поклонился ей. — Видишь, я признаю твой неоценимый вклад в мою личность, милая. И всё это… — Киан развел руками, — всё это — меры необходимости. Соперников всегда лучше устранять, пока этого не сделали с тобой они. Но ты ведь это сама знаешь, не так ли? Со стороны города раздались радостные звуки и аплодисменты. — Ты ублюдок! — Акира схватила возвышающегося над ней Киана за край плаща, пытаясь ударить его, но безрезультатно. Сил не было, словно они испарились вместе с кометой Созина. — Как ты посмел?! — Я и не предполагал, насколько тебе важна твоя драгоценная жизнь и свобода. Вы борец, леди Акира. Всегда были. Но сейчас пора прекратить сражаться. Вы остались одна! У вас нет ни сил, ни союзников. — Мне плевать на мою жизнь, — Акира покачала головой, вытирая с уголков губ капли крови. — На всё плевать! Ты посягнул на то, что было слишком чисто для этого мира, что ещё не познало этого безумия, фарса и лжи, — девушка зажмурилась от боли, из последних сил заставляя себя подняться, метая ненавидящий взгляд прямо в собеседника. — И не сейчас, не через год, возможно, но я убью тебя, клянусь всеми Духами, Киан, сын Вэйдена! — Ты испугала бы, возможно, присутствующих в том зале, которых я, к слову, перебил всех до единого, как лишних свидетелей. Но меня ты не испугаешь. — Ты вышвырнул моего ребёнка, как дворнягу!!! — девушка со всей силы зарядила пощёчину по идеальному лицу Киана, на котором стал розоветь след от её ладони. — Ничего более омерзительного я в своей жизни не встречала. И Вату ещё заберёт тебя за всё это, ты настрадаешься. Обещаю… Акира обессилено рухнула на пол, сгибаясь напополам от боли, пронзившей живот. Она по-прежнему безуспешно пыталась почувствовать какое-нибудь движение там, но, конечно же, ничего не было. Она и правда осталась одна. — Это было необходимо для нового мирового порядка. — Мирового порядка? — странная улыбка залила её лицо. — Ты понятия не имеешь, что такое мировые порядки. Ты убил его, потому что ревновал. О-о, не прикидывайся! Думаешь, я не видела, как ты смотрел на меня всё это время? Ты просто не получил желаемого и, как глупое эгоистичное дитя, решил отомстить. Но мне плевать. Даже если повернуть сейчас время вспять, я бы никогда… никогда, слышишь?! Я бы никогда не сделала выбор в твою пользу! Лучший исход — это сдохнуть здесь, нежели провести жизнь рядом с существом, подобным тебе… — Я лишь прощаюсь с тобой, Акира, — его бледные губы выдавили еле заметную полуулыбку. — Я и правда когда-то любил тебя. Но этот монстр забрал мою Акиру. А то, кем ты стала, то существо… прости, я не хочу его спасать. А ещё один наследник рода Созина только бы усложнил ситуацию для нового Лорда Огня Зуко, которому я теперь служу. — Что?! — Акира широко распахнула глаза, пытаясь понять, лжёт ли Киан. — Зуко? Он бы не… — Всё изменилось, — сын Вэйдена подобрал полы своего плаща, направляясь к выходу. — Но ты этого не увидишь. Не увидишь рассвета этого мира. — Постой! — только одна вещь все ещё оставалась важна в этом безумии. Киан остановился, не поворачивая головы. — Что с моим мужем? — Думаю, старина Кох будет снисходителен к нему, — он захлопнул за собой железную дверь. — Хотя я бы не рассчитывал на это. Последние слова и смех пронеслись уже за железной решёткой, глухим эхом отдаваясь в ушах. — Почему ты не убил меня?! — заорала она, всё ещё видя его силуэт за железной дверью. — Почему, Киан?! Раздался звук удаляющихся шагов. — Убей меня! Убей, или что, духу не хватает?! — голос противно задрожал. — Слабак… ты просто слабак… Ты просто не способен сделать это… Акира прислонилась к холодной стене, пустым взглядом воззряясь на серый камень. Она не чувствовала ни боли, ни ненависти, ни даже печали… она не чувствовала ничего. Даже первичные идеи отмщения казались ей бессмысленными, глупыми. Зачем мстить? Кому? Всему миру? Даже будь у неё такая возможность, надобности в этом уже не имелось. Всё кончено. Теперь всё и правда кончено. Навсегда. Акира дрожащими пальцами коснулась горла, из которого вырывались рваные хрипы. Она не стала сдерживать крика, ударяя кулаком о стену, вновь окрашивая ту в красный. В этот момент больше всего на свете она ненавидела саму себя: слабую, неспособную ни на что, валяющуюся на полу затхлой камеры. Казалось, что даже глупая девчонка, дочь тюремщика из Огненного Фонтана, была намного сильнее. Акира обхватила голову руками в попытке сосредоточиться или хотя бы прогнать боль, но ничего не выходило — та накатывала раз за разом с новой силой, лишая возможности здраво мыслить. А крики из самого сердца столицы сбивали с толку ещё больше. Девушка взглянула в крошечную дыру, служащую здесь окном и заметила, что небо вновь приняло свой обычный голубоватый оттенок, словно кометы Созина и не существовало вовсе. Коснувшись шеи, бывшая Хозяйка Огня поняла, что тот самый талисман Айзеля, который она неизменно носила при себе, исчез.***
Молодой генерал шёл по узкому тюремному коридору, крепко сжимая в руке синеватый медальон, в итоге оставляя его на дне кармана. Когда впереди показались двое его подчинённых, мраморное лицо Киана лишилось последних проявлений грусти и сожаления, становясь похожим на идеальную маску. — Что в столице? — холодно спросил он. — Всё по-прежнему, генерал, — с долей страха поклонился первый. — Народ ещё на главной площади, а Хозяин Огня только что завершил свою речь. — Чудно, — тонкие губы изогнулись в довольной улыбке. — Вы сказали, что мы нужны вам здесь, — подал голос второй воин, намного старше своего коллеги. — Что прикажете? — Та камера, которую я велел вам оборудовать, готова? — Уже как неделю, ваша милость. — Хорошо, — удовлетворённо протянул сын Вэйдена. — Прямо сейчас переведите туда нашу пленницу, и чтобы вам на пути никого не попалось. Это должно сохраняться в строгой секретности, вам ясно? Если информация вдруг дойдет до Лорда Огня, или до кого ещё в столице, я с вас буду спрашивать, поняли?! Воины поклонились и, опасливо косясь на Киана, поспешно отправились исполнять приказ. Последний довольно вздохнул и, расправив широкие плечи, устремился дальше по коридору. Задержаться его заставила одна из наиболее охраняемых камер, вокруг которой выстроились четыре обмундированных стражника. Генерал остановился, властно взирая на охранников, бросающих на него не менее «дружелюбные» взгляды. — Киан, — начальник охраны вышел вперед. — Я не могу тебя пропустить. — Что ты, Ли, — голос генерала смягчился. — Мы же на одной стороне. Мне нужно всего пять минут. — Но Хозяин Огня Зуко ещё не… — начальник замялся. — Ну ты же знаешь: все, кто ранее занимал должности, ещё находятся на Его рассмотрении. — Знаю, — Киан похлопал собеседника по плечу. — Нам-то с тобой это не грозит, верно? Улыбка генерала убедила начальника тюрьмы, и тот отступил на шаг. — Ну, так и быть, Киан, — он махнул рукой своим людям, чтобы камеру распахнули. Улыбка генерала исчезла сразу же, как железная дверь захлопнулась за ним с грохотом, басистым эхом отражающимся от каменных стен. Он держал перед собой факел, медленными шагами подходя к стальной решётке. Несмотря на её присутствие, Киан всё же счёл разумным остановиться на некоторой дистанции. — Какая забавная штука, — он поднёс огонь ближе, — наша жизнь. Вот смотрите, где теперь стою я, а где — вы. Он улыбнулся, замечая, что собеседник медленно повернул голову в его сторону, а из-под длинных чёрных прядей сверкнул яркий янтарный взгляд. Озай усмехнулся в своей обычной манере, даже снизу вверх гордо взирая на Киана. — Что же ты не подойдёшь ближе, мой верный генерал? Киан покачал головой: — А мне это ни к чему. Хотя, стой я хоть ближе, хоть дальше, вы-то мне всё равно ничего сделать не сможете, — он демонстративно провёл факелом перед решёткой, демонстрируя языки пламени. Бывший Лорд Огня, хоть и не подавая виду, внимательно следил за огнём, а по его взгляду Киану стало понятно, что, не будь здесь железной решётки, живым ему было бы отсюда не выбраться, несмотря на то, что Озай уже не был магом огня. Генерал заметил, что лицо и руки его собеседника испещрены мелкими ссадинами и порезами, а из некоторых до сих пор сочится жидкость винного цвета, но в целом бывший маг до сих пор представлял немалую угрозу. — Приятно, что старые друзья меня не забывают, — язвительно выплюнул он. — Справляетесь со своими задачами, а, генерал? — Вполне, — довольно заключил тот, пожимая плечами. Бывший маг явно через силу поднялся на ноги, теперь находясь на одном уровне с Кианом. — Ты поклялся защищать Акиру. Она тебе доверяла, хоть я и говорил, что это глупо, — он подошёл ближе к решётке. — Где она? — И защитил, — улыбнулся собеседник, закладывая руки за спину и принимаясь прохаживаться по крошечной камере. — И её и ребёнка. Видишь ли, — довольно прошептал он. — Эта девушка не идиотка и, как только поняла, к чему идёт дело, приняла моё благороднейшее предложение покинуть столицу. Она уехала в ночь перед поражением знаменитого Короля Феникса и предпочла, чтобы ни одна живая душа не смогла её отыскать. Акира сказала мне на прощание, что желает светлого будущего для своего малыша, хочет, видишь ли, чтобы тот никогда не узнал, через какую грязь ей пришлось пройти, не узнал, кем был его отец. Она расскажет ему правдоподобную историю про некого героя, сложившего голову в столетней войне. — И с какой стати мне в это верить, защитник ты наш? — Киану не нравилось, что даже сейчас, находясь не в самом выгодном положении, Озай не перестаёт над ним насмехаться. — Я любил её — думаю, для тебя это не секрет. Я желал ей лучшей жизни. — Не смеши меня, — рассмеялся сын Азулона. — Ты просто хотел её. — И это ты мне говоришь? — наигранность слов каждого из них двоих возрастала с каждой секундой. — А хотя какая разница?.. Плевать, веришь ты или нет. Хочется просто, чтобы ты гнил в клетке с чётким осознанием, что никому нет до этого дела. Бывший маг огня внимательно наблюдал за движениями Киана, пытаясь уловить, лжёт ли он. Дверь начала разрываться от громких ударов: — Киан, шевелись! — кричал начальник тюрьмы снаружи. — Твои пять минут уже прошли! — Ну, значит, всего хорошего, — генерал поклонился и гордо пошёл прочь, лишая тюремную камеру единственного освещения.