Рассвет

Joe Hisaishi — 6 Banme No Eki OST Spirited Away (ставим на повтор)

      Акира рвано задышала, чувствуя поверхность холодного каменного пола. Пробуждение всегда было именно таким, словно тело не желало прощаться с состоянием, которое люди привыкли обозначать понятием сон. Она толком не помнила, когда засыпала, когда просыпалась, — всё это походило на беспамятство. Темнота камеры то и дело сменялась на темноту, окутывающую сознание, а порой её заменяли тусклые картинки, обрывки так называемых снов. Она редко их запоминала, а когда всё же мозгу удавалось воспроизвести увиденное в памяти, девушка невольно плакала, неподвижно лёжа на холодном полу, уставившись в одну воображаемую точку. Вернее, ей чудилось, что она сидит где-то неподалёку и наблюдает, как осунувшееся тело с белой, словно прозрачной кожей лежит на земле, издавая рваные всхлипы, а порой шепчет неразборчивые слова, зарываясь в каштановые спутанные волосы.       День и ночь стали для неё чем-то мифическим. Нет, она прекрасно помнила, как выглядит солнце, но темнота стала куда ближе. Она была повсюду, и лишь иногда, точно по волшебству, до камеры добирался тусклый свет откуда-то со стороны лестницы.       Говорят, в Стране Огня не бывает холодно? Какая чушь! Вероятно, тем, кто распускал эти слухи, не приходилось сидеть в маленькой тёмной камере, едва ли в высоту одного человеческого роста.       «Как хорошо, что большая часть заключенных — покорители огня», — думала про себя девушка, обхватывая острые плечи руками в попытке хоть как-то согреться. Чёрные стены будто высасывали всё тепло, оставляя пленников ни с чем. Через несколько недель, а быть может, и месяцев (разве кто-то сумел бы уследить за временем в этом затхлом месте?) её тело начала охватывать лёгкая лихорадка, а из груди то и дело вырывался рваный кашель. Заметив это, стражник Вэй, навещающий её лишь раз в день, а то и целых два, опустился на корточки, протягивая руку сквозь металлические прутья:       — Ну, вот и всё, — с насмешкой заключил он. — Скоро мне не придётся с тобой нянчиться.       Акира не отвечала и даже не оборачивалась, продолжая сидеть спиной к человеку, которого недавно клялась убить. Но разве сможет она, сидящая в маленькой клетке, словно предназначенной для животных, что-либо сделать? Нет, конечно же, нет. Она слабая. Всегда была слабой, а теперь уж и подавно. Она отсидит свой век здесь за наглость посягнуть на нечто большее, за несколько лет, которые стоили всего, за то, что, уповая на чью-то помощь, не сумела защитить себя и жизнь, за которую была в ответе. Она умирает. Девушка еле слышно усмехнулась, то ли над собой потешаясь, то ли над сложившейся ситуацией. Она не сомневалась, что осталось недолго, и отчасти не желала сопротивляться этому.       — Ну и не отвечай! — заорал стражник, ударяя рукой по металлическим прутьям. — Всё равно сдохнешь здесь, никто и не узнает! Никому нет дела до тебя, слышишь ты?! Никому.       На миг он затих, вглядываясь в размеренно поднимающуюся спину девушки. Но она молчала, сжимая руки в кулаки, и оставляя красные отметины на внутренней стороне ладоней.       — На твоём месте могла оказаться любая, слышишь?! — тирада никак не прерывалась. — Любая идиотка из деревни, или откуда ты там! У меня две дочки служили в армии народа огня, и обе сложили головы за твоего лорда! Чем же они хуже были?! А, чем?! — не окажись здесь металлической решетки, он убил бы её, убил бы без сожалений виновницу всех его бед. — Чем они, как и все простые люди, заслужили эту жизнь, в то время как ничтожество вроде тебя купалось в роскоши?       И вновь тишина. Стражник зашипел нечто нечленораздельное и со злостью захлопнул за собой дверь.       — На моём месте могла бы оказаться любая, — собственный голос показался охрипшим и измученным, а фраза — терпкой на вкус.       — Не могла, — раздался холодный размеренный голос прямо за спиной.       Акира напряглась всем телом, осторожно поворачивая голову и всматриваясь в темное пространство между стальной решеткой и дверью. Внезапно тьма начала рассеиваться, а по всей камере разлился приятный бирюзовый свет, словно исходящий от кристаллов из рассказов Киана. Сердце забилось, оказываясь где-то на уровне горла; он был здесь, прямо здесь. Всего-то в жалкой паре метров от неё.       — Тебя здесь нет, — отрешённо произнесла она, но, несмотря на это, подползла ближе к решётке, почти что вплотную. — Мне это кажется…       — Да-а, но я-то всё равно здесь, — мужчина усмехнулся, слегка приподнимая тонкую бровь. Он всегда так делал, когда хотел над ней посмеяться.       Иллюзия, конечно же. Его взгляд был таким ярким и живым, словно сверкая багровыми искорками, совсем как в первые дни их встречи. В нём отсутствовало то наваждение, та лёгкая отрешённость и задумчивость, неустанно присутствующие в последние месяцы войны. Младший сын Азулона всё также был облачён в бордовое одеяние, а его волосы украшала золотая корона — символ Хозяина Огня.       Вместо того чтобы сказать что-нибудь, хоть одно единственное слово, девушка зашлась в дичайшем приступе кашля, зажимая рот ладонями и замечая, как на них остаётся что-то вязкое, красного цвета. Она испуганно вгляделась в кровавые следы, после чего перевела серый взгляд вперёд.       — Я умираю… кажется, — прохрипела она, вглядываясь в идеальное лицо собеседника напротив, но он молчал, продолжая заинтересованно оглядывать её. — Озай?..       — Что же ты хочешь от меня услышать? — пренебрежительно бросил он. — Ты же сказала, что меня нет, разве не так?       — Я… я не знаю, — бывшая Хозяйка Огня улыбнулась краешками губ, чувствуя, как виски сдавливает стальной обруч, словно полыхающий огнём. А вдруг это воистину так? Её разум обращается против неё, тогда кто же знает? Пусть обращается. Она готова была сойти с ума, лишь бы это продлилось хотя бы минуту. — Ты п-правда здесь? Или мне…       — Ну конечно я здесь, не говори глупостей, — маг развёл руками, — а вот ты, дорогая моя, заперта в клетке.       — Прости, — она протянула дрожащую руку, касаясь кончиками пальцев железных прутьев. — Прости меня. Я не справилась… ни с чем не справилась, хотя от меня многого и не требовалось… я так надеялась, что ты вернёшься…       — Не все возвращаются, Керо, — с толикой грусти Озай посмотрел ей прямо в глаза.       Керо. Как же давно она не слышала этого слова, такого ненавистного и такого приятного одновременно. Силуэт собеседника стал словно расплываться перед глазами, которые затягивала полупрозрачная пелена, горячими дорожками стекающая по щекам.       — Мне не нужны были все, — что-то кольнуло прямо в области груди, а слёзы продолжали мерно капать на пол. Ну и пусть. Она никогда в жизни бы не показала, что способна плакать. Никому. Кроме него, ведь он и так не раз видел её слезы. — Только ты. Ты мог бы вернуться. Мог бы… разве это было так сложно, Кох побери?! Разве так сложно было просто забрать меня отсюда?!       Девушка обхватила голову руками, чувствуя, как стальные тиски словно впиваются прямо в кожу, не давая мыслям возможности собраться воедино.       — Стоило это сделать, — губы мага слегка дрогнули. Такое она видела впервые в жизни. Неужели это её больное воображение пытается свести с ней счёты раньше времени?       — Но поздно, да?! — из её груди вырвался то ли хрип, то ли всхлип, заглушаемый рыданиями. — Поздно… поздно, слишком поздно… Но ты обещал мне, ты мне обещал, что я буду в безопасности, что мне ничего не угрожает, разве нет?! — всё накопившееся шквалом рвалось наружу. — Ты мне обещал, а я верила. Я всегда, всегда тебе верила, слышишь?! Потому что ты никогда не заставлял меня сомневаться, — бывшая Хозяйка Огня опустила голову в ладони, — потому что я всегда знала, что ты будешь рядом. И ты был. И это не может быть правдой! Что угодно, но только не это… я готова поверить в то, что ты сам бросил меня сюда! В то, что решил не спасать на этот раз, сидя где-то там, в своей резиденции в самом сердце Царства Земли… Пусть всё будет именно так!       Но сын Азулона взглянул на неё с откровенной жалостью в глазах. Всё что угодно, но только не жалость, только её она не готова увидеть в его янтарном взгляде.       — Почему?       — Почему?.. — она отрешённо подняла красные опухшие глаза, уже зная наверняка, что очередной шквал эмоций накроет её с минуты на минуту. — Потому что иначе это будет значить, что ты мёртв! — девушка сорвалась на крик, ударяя кулаками о железо. — Только так может быть, да?! Ты за этим сюда пришёл? Посмеяться? Посмотреть, что со мной в итоге стало? Так вот: смотри! Смотри, во что я превратилась!       Сквозь свои же рыдания она услышала тихий голос, словно прорезающий тишину, грохоча в ней:       — Нет, я пришёл проститься с тобой, Керо, — маг выпрямил плечи, пододвигаясь ещё ближе. Казалось, протянуть руку, и она сможет до него дотронуться, доказать, что он настоящий, не иллюзия, не её воображение. Но отчего-то девушка не решалась этого делать.       — Зачем, — дрожащим голосом прошептала дочь Хиро. — Зачем ты говоришь это?       — Так ты сможешь жить дальше, — на вопросительный взгляд Озай усмехнулся. — Да-да, пусть ты и не веришь, но твоя история не завершится в грязной заплесневелой камере.       — Я не готова сейчас, — странная улыбка залила её лицо.       — Ты никогда не будешь готова, — маг оказался так близко, что она почувствовала его горячее дыхание на своей щеке. — Но тебе и не надо.       Бывшая Хозяйка Огня отстранилась, пустым, безжизненным взглядом смотря прямо перед собой, и уже, кажется, даже не плача. Крошечная тёмная камера… она ни за что бы не поверила, что есть шанс вырваться из неё. А если и есть, то к чему всё это? Зачем ей нужна эта свобода? Нет целей, нет смысла, нет ничего. Абсолютно. Но если он говорит это, быть может, это и есть правда? Она всегда верила ему и никому больше, может, и на этот раз стоит? В последний раз.       — Но я не могу позволить тебе просто исчезнуть, даже если ты всего лишь моё воображение, — с холодными нотками в голосе проговорила девушка. — Даже если тебя нет, я хочу, чтобы ты остался…       — Ты же знаешь, что останусь, — маг пренебрежительно фыркнул.       Она вновь опустила голову, потому что смотреть на то, чего вот-вот не станет, было невыносимо больно, куда больнее, чем получать рваные раны.       — Ты жалеешь о чём-то? — протянул младший сын Азулона.       — Никогда… я бы никогда не стала жалеть.       — Тогда это проще простого, — рассмеялся он. — Давай же!       Акира подняла глаза, замечая, что собеседник протягивает ей руку, сохраняя на лице ироническую усмешку.       «Как всегда», — пронеслось в голове. И она выпрямилась, пытаясь улыбнуться, но улыбка вышла какой-то вымученной, а на треснувших губах появилась кровь.       — Вот и умница, — маг одобрительно кивнул. — Что ж, не стану скрывать: мне с тобой даже не было скучно.       — Не было скучно? — теперь она рассмеялась, рассмеялась по-настоящему. — И это всё?       — Хмм, если я стану вспоминать, как ты не повиновалась моим приказам и делала всё по своей воле, пожалуй, речь выйдет не сильно-то… обнадёживающей.       Продолжая улыбаться из-под каштановых прядей, отчасти завесивших лицо, Акира аккуратно, словно боясь ошпариться, прикоснулась к протянутой ладони. И это было прикосновение. Настоящее прикосновение. Живое.       — Спасибо, — она смотрела прямо в янтарные глаза, словно источающие сияние, и крепко сжимала его кисть. — Ты заставил меня поверить в то, что даже невозможное случается. Ты дал мне жизнь, которой я была недостойна. Всё… абсолютно всё, что у меня было, появилось благодаря тебе… и я, знаешь, я никогда не смогу вернуть этот долг, пусть теперь всё — лишь вспоминания. Зато я знаю, что ни у кого в целом мире таких нет…       — Не стоит благодарностей, — горячая рука крепче сжала её запястье. — Прощай, Акира Керо.       Повисла гробовая тишина — такая, что биение собственного сердца отдавалось в ушах.       — Прощай, Озай, — не верилось, что она говорит это, словно губы перестали её слушаться.       Кристальное сияние стало постепенно угасать. Силуэт напротив действительно исчез.       Акира ощутила что-то странное, будто боль отступила на второй план. Она всё ещё сидела посреди камеры, но теперь яснее прежнего ощущала, что осталась одна. Скрипнула дверь, но Акира не могла понять, что происходит, из-за того что перед глазами всё плыло. Вдруг чья-то тёплая ладонь легла на её лоб, но она даже не шелохнулась.       — Да у тебя жар, — раздался знакомый голос прямо над ухом.       Что-то приятное коснулось области висков, словно размыкая сдавливающий их стальной обруч. Сознание начало медленно проясняться, и бывшая Хозяйка Огня чётко осознала: человек напротив ей не мерещится.       — С кем ты говорила? — мужчина продолжал пристально следить за тем, что делает, полностью контролируя голубоватое сияние, исходящее из его рук. — Сначала я подумал, что просчитался с охраной, но…       — Ни с кем.       — Так лучше? — маг убрал руку.       Акира кивнула, настороженно смотря в его сторону.       — Меня не волнует, как ты сбежал, Айзель. Скажи, зачем пришёл?       Маг воды изобразил подобие улыбки, присаживаясь рядом с Акирой в позу лотоса.       — Разве я мог позволить им сделать что-то с моей девочкой? — яркие голубые глаза скользили по белому, как снег, лицу Акиры.       — Уже сделали, — сухо усмехнулась она.       — Ты должна держаться, как и всегда, — Айзель коснулся её ладони. — Я помогу тебе быть сильной и не сдаваться.       — Ты не понимаешь, — прошептала она. — Уже поздно, потому что им почти удалось меня сломить. В последний раз я поймала себя на мысли, что готова рассказать им всё, лишь бы боль прекратилась… это ужасно… И ты, ты должен быть рад. Не думай, что я забыла, сколько раз ты пытался меня сломить.       Мужчина крепче сжал её руку в своей.       — Все мои последние действия были нацелены на спасение моей жены, — задумчиво протянул он. — Ты права, мы с тобой вынуждены были враждовать, но мир изменился. Ты не представляешь, как сильно. Я узнал, что вы отпустили её… и не могу понять почему.       — Она моя мать, — девушка пожала плечами. — И это было даже не моим решением. Озай её отпустил.       Айзель тяжело вздохнул:       — Кажется, тут даже я просчитался, — он склонил голову набок, смотря прямо в серые глаза дочери. — Помнишь, я говорил тебе про видения, да? Про то, что мне отчасти открыто наше будущее. Ты, похоже, унаследовала часть моего дара. Я почти уверен.       — Иногда мне снились странные вещи, а когда беда была близко, я её чувствовала, но и это мне не помогло. А ведь даже по своим снам я могла понять, что ничего хорошего меня не ждёт… я столько раз видела в них Киана, но даже не могла подумать, что он сделает.       — Я следил за ним. Именно он привёл меня к тебе. К счастью, его наконец-то отослали, поэтому я смог легко проникнуть сюда.       — Чего ты хочешь?       — У нас странная семья, Акира. Ты это знаешь…       — У меня нет семьи, Айзель. Я сама по себе, — девушка прислонилась к соседней стене.       — Мы все сами по себе, — констатировал мужчина. — Моя жена невесть где, а дочь бросили в тюрьму. Порой смотрю вокруг, и мне всё чаще кажется, что мир перевернулся с ног на голову.       — Мне-то что до этого? На свободе мне делать нечего, так что тюрьма, кажется, место куда более подходящее.       — Ошибаешься. Твоё предназначение, поверь, найдётся, — он снова прикоснулся к её вискам, продолжая омывать их водой с голубоватым сиянием. — Только ты должна прийти в себя, слышишь? — она молчала, смотря в какую-то неведомую точку. — Акира? — маг провел ладонью перед её лицом. — Пожалуйста, тебе нужно прийти в себя.       — Я в полном порядке, что, не видно? — прохрипела девушка, пытаясь широко улыбнуться.       — Тебе больно, — прошептал Айзель. — Мне тоже когда-то было больно. Ты не представляешь себе как.       — Поспорим? — усмехнулась Акира.       — Когда наше селение было разрушено, когда все погибли, а Тайри с тобой пришлось уехать, я не находил себе места от боли. Мне хотелось свернуть шею любому жителю Страны Огня, кто попадётся на глаза.       — Ты же так и делал.       — Нет, Акира. Я посвятил себя миссии, возродил наш клан, собрал сильнейших магов, я делал это не только из жажды отмщения, а в стремлении совершить что-то посильное для своего народа. Когда-то я перешагнул через боль, через самого себя, я перечеркнул всё, что делало меня уязвимым, и стал иным человеком. Я стал сильным. Настолько сильным, что вы в итоге так и не победили меня.       — В каком смысле? Мы заточили тебя в тюрьму.       — Конечно. Но я знал, что смогу из неё выбраться. Так и случилось.       — Предлагаешь уподобиться тебе? Стать способной причинить вред своим близким, эгоистичной и…       — Сильной, — хищно улыбнулся маг воды.       — Сильной, — прошептала бывшая Хозяйка Огня. — Какой подходящий синоним.       — Ты была рождена не сидеть на троне, а для чего-то большего. И ты это знаешь, Акира.       — Насколько я понимаю, миру не нужны изменения: он наконец-то пришёл в гармонию, — с сарказмом подметила она. — Ко всеобщему облегчению.       — Я хочу вернуть тебе кое-что, только если ты пообещаешь, что избавишься от своей боли навечно.       — А у меня есть выбор?       — С этого момента он будет всегда.       Маг воды приблизился к Акире практически вплотную, дотрагиваясь пальцами левой руки до её лба, а правой прикасаясь к груди. Яркий голубой свет озарил крошечную камеру. Глаза бывшей Хозяйки Огня расширились, но она не могла ни звука издать, ни даже пошевелиться, ощущая, как что-то горячее течёт прямо по венам, причиняя телу невероятный дискомфорт. Всё расплывалось настолько, что даже лицо Айзеля сейчас походило на мутное пятно. Акира издала рваный хрип и, будучи больше не в состоянии удерживать своё сознание, упала на пол, замечая, как последние частички голубоватого сияния растворяются в пропахшем сыростью воздухе.