Рассвет

      Всё прошло слишком быстро, и, казалось, спустя несколько мгновений обессилившая толпа начала медленно рассеиваться в узких улочках города. Предрассветное солнце уже не пряталось за мрачной паутиной ночи, вовсю разбрасывая сиренево-алые всполохи по всё ещё серому утреннему небу. Стало холодно, а дорогая тонкая ткань, в отличие от тяжёлых доспехов, совершенно не грела. Намереваясь узнать, может ли она наконец-то покинуть площадь, Акира нахмурилась, только сейчас замечая причину, по которой ни войско, ни его предводители, ни городские министры, вставшие на их сторону, не сходят со своего места.       — Присягните мне на верность, и тогда я сохраню ваши жизни, — голос Озая звучал абсолютно безразлично.       Акира стала протискиваться сквозь толпу, вскоре замечая, как солдаты с оружием окружают множество сидящих на коленях людей со связанными за спиной руками. Все они, понятное дело, пленные, те, кто отказался добровольно переходить на сторону врага, и по счастливой случайности ещё был жив. Они хранили молчание, с лютой ненавистью взирая на всех вокруг. Оказавшись ближе, дочь Айзеля, сама не зная зачем, стала разглядывать их лица — бледные, испуганные, но готовые принять свой приговор, а самое главное — молодые. И лишь командующий городской стражей, мужчина с редкой проседью волос, смотрел так, словно вовсе не его жизнь висит на волоске.       — Не дождётесь, — выплюнул он.       — Будьте же благоразумны, — вмешался один из министров. — Прикажите своим людям решать за себя.       — Стой и помалкивай, чёртов предатель!       Солдаты буквально зажали остаток противников в кольцо, занося мечи и ожидая приказа. Невольно Акира встретилась взглядом с магом огня, а её расширенные от ужаса глаза вызвали только усмешку. Он оказался ближе, склоняясь к её уху.       — Для тебя есть поручение. Отдохни немного, а потом добудь личную печать наместника, — недолго думая, девушка выдавила короткий кивок, всё ещё смотря на пленных. — С виду — чистая формальность, но на деле со вступлением нового человека на должность могут возникнуть проблемы. Ты меня вообще слушаешь?       — Что? — маг воды встрепенулась и, наконец, смогла отвернуться.       — Сделай, как я сказал. Я, вероятно, вернусь ещё не скоро.       — Хорошо.       — Хочешь мне что-то сообщить? — Озай приподнял бровь, явно намекая на её недовольство, которое на деле было лишь странной опустошённостью после всего произошедшего.       — Нет, не хочу, — она покачала головой. — Но и видеть этого я не хочу тоже.       Не оборачиваясь, девушка шла вперёд до тех пор, пока не села в карету, которая повезла её вверх по улицам под аккомпанемент лязга металла и криков.       Уже предвкушавшей хотя бы недолгий сон Акире с каменным лицом пришлось ждать, пока в её покои заявится лекарь, уже на ходу читающий нотации о том, что его стоило позвать чуть ли не сразу по окончании битвы. Судя по всему, он не обратил никакого внимания на то, что бывшую Хозяйку Огня пробирает дрожь, особенно в ладонях, от обычной нехватки сна.       — Кажется, я видела вас ещё в столице, — чтобы не заснуть на месте, девушка решила начать разговор, попутно шипя от боли, когда лекарь стал зашивать не до конца затянувшийся порез на уровне живота.       — Да, вы правы, миледи, — кивнул мужчина. — Я был лекарем при дворе, пока меня не перевели в этот город.       — Забавное совпадение, — усмехнулась она.       Оказалось, что, кроме раны, нанесённой Кэнсином, всё её тело было испещрено синяками и царапинами, на обработку которых ушла целая уйма времени. Когда Акире, измождённой настолько, что она уже не могла стоять на ногах, было позволено лечь на кровать, врач стал задавать вопросы относительно её состояния здоровья, то и дело недовольно приподнимая бровь.       — Что вы так на меня смотрите?       — Вы совершенно не обращаете на себя внимания, — мужчина покачал головой. — Чего только стоят ваши шрамы. Я, конечно, попытаюсь всё исправить, но если бы раньше…       — Ну простите, что, сидя за решёткой, не сильно заботилась о состоянии кожи! — вспыхнула Акира.       — Позвольте, — лекарь взял её руку, внезапно вкалывая в неё иглу и набирая немного крови.       — Это ещё зачем?! — от неожиданности она издала какой-то непонятный звук.       — Я должен удостовериться, что вы в полном порядке, миледи, — мужчина поднялся и на пути к выходу произнёс: — а теперь отдыхайте.       Акира с радостью откинула голову на подушку, тут же засыпая. Перед глазами всё мелькало, словно в калейдоскопе. Вспышки пламени, взрывы, знакомые лица, а под конец прямо посреди площади, там, где недавно прошла её коронация, возник Дух Даоши, который с довольной улыбкой стал махать ей когтистой лапой, словно приглашая взойти на пьедестал. Девушка проснулась от того, что закричала во сне, тут же вскочив с кровати, и, не дожидаясь служанок, привела себя в порядок. На улице было уже темно, хотя сказать наверняка, вечер сейчас или же поздняя ночь, Акира не могла.

Various Artists — Gesture Of Resistance

      Несколько солдат возле здания управления указали ей в сторону второго этажа и недолго думая дочь Айзеля поднялась наверх, касаясь ледяной дверной ручки. Словно нарочно, дверь беззвучно отворилась ещё до того, как новоиспечённая королева собралась с мыслями. В глаза ударило приглушённое мерцание свечей.       — Не надо стоять там. Я всё равно тебя ждал.       Киан медленно отвернулся от окна, замечая силуэт Акиры в проёме.       — Почему ты не в тюрьме?       — Мне откуда знать, — пожал плечами мечник, — вероятно, пока не знают, что со мной делать, вот и взяли под стражу.       — Как думаешь, зачем я пришла? — девушка прошла вперёд, безо всяких стеснений разглядывая лицо губернатора Огненного Фонтана. — Раз уж ждал меня…       Киан лишь усмехнулся, закусывая нижнюю губу:       — В твоих руках мечи, а моё оружие у меня забрали, поэтому будь уверена, что сегодня победа окажется на твоей стороне. Тебе, конечно, придётся потрудиться, но я бы ставил на тебя.       — Победа, — она оказалась рядом с ним. — Что в твоём понимании означает победа, а? Если думаешь, что я пересекла море только для того, чтобы «победить» тебя, то ты просто идиот. Хотя эта переменная всегда оставалась при тебе.       — Так ты оказалась в этом кабинете в такое время не ради мести? — он повёл бровью. — Вернуться ко мне решила?       — Я не была с тобой, чтобы возвращаться. Но, помнится, что мы были друзьями, — она похлопала Киана по плечу. — Помнишь? Я и ты.       — Ещё бы, — несмотря на уверенность в голосе, Акира почувствовала, как по телу парня пробежала дрожь. — Слышал многое о тебе. Ты — что-то вроде легенды в этой стране. И вот вчера слухи подтвердились. Легендарная Акира вернулась домой.       — Правда?       — Слухи ходят…       Замечая, что Киан опустил глаза к полу, девушка лёгким движением прикоснулась к его лицу, медленно проводя пальцами по щеке.       — Мне нужен этот город, Киан, — прошептала она, чувствуя, как сильно напрягся её собеседник.       — Ты решила занять моё место?       — Твоё место займёт один из твоих советников.       — Который чудесным образом будет предан тебе и твоему муженьку, верно?       — Я не политик, чтобы разбираться в таких вещах, — она наигранно улыбнулась. — Сам подумай.       — Кстати, смотри, — он повернул лицо так, что взгляду Акиры наконец-то предстали синяки и огромный ожог, скрываемый за воротом одеяния. Девушка даже не дрогнула и лишь приподняла бровь, смотря на наместника, словно спрашивая, что он собирается этим сказать. — Видишь, твои угрозы не проходят даром.       Дочь Айзеля пожала плечами:       — Думаешь, мной обуяет жалость?       — Да нет, — усмехнулся Киан, вальяжно присаживаясь в кресло, — просто пытался развеселить.       — Ну что ты. Ты и так достаточно меня повеселил.       — И, я полагаю, отказа ты не приемлешь?       Она коснулась бумаг, лежащих на столе, разворачивая и читая одну из них, толком не осознавая, что там написано.       — Нет.       — Слушай…       — Неважно, — она отшвырнула бумаги в сторону. — Даже не смей заговаривать со мной о чём-либо, потому что это не имеет значения. Я даже не держу тебя за врага, ведь с врагами обычно считаются. А ты… ты просто чья-то вечная тень, которая останется таковой до конца своей жизни, и все твои поступки — не символ твоего величия, они лишь доказывают то, насколько ты жалок.       — Вот, — он поднялся. — Все важные бумаги на столе, а это, — он протянул девушке печать губернатора, — отдашь моему преемнику.       — Вот так просто?       — Ты убьёшь меня, знаю. Так почему же это не может быть просто?       — Как-то я клялась убить тебя, и это даже было главным смыслом моей жизни, — она приняла печать. — Поэтому да, ты прав, я при любом раскладе вынуждена сделать это. Хотя бы потому, что привыкла не нарушать клятв.       Она резко приставила клинок к горлу бывшего генерала.       — Ты неотразима.       — Не лучшее время выбрал, — рука Акиры даже не шелохнулась, а лезвие не сдвинулось ни на сантиметр.       — Нет, правда, — продолжал он таким тоном, будто к его горлу вовсе не была приставлена обжигающая льдом сталь. — Наряд восхитительный, даже твоя корона не выглядит вульгарной.       — Ну спасибо. Если бы тебя не впечатлил наряд, то я бы тут же от него избавилась, — дочь Айзеля вспыхнула от того, какую глупость только что сказала и со всей силы толкнула наместника к стене, ещё сильнее прижимая лезвие к его и без того обожжённому горлу. Но Киан только рассмеялся.       — Ну, тогда я скажу тебе, что мне он не по нраву, — ехидно улыбнулся он.       — Заткнись.       — Буду молить Духов о прощении за то, что смутил саму Королеву Феникс, — он картинно приложил руки к груди.       — Лучше спросишь у них, почему ты такой придурок.       Он не ответил, с интересом и теперь без тени усмешки смотря в серые, слегка расширенные глаза бывшей Хозяйки Огня. Они слышали дыхание друг друга, но боялись пошевелиться, оба прекрасно зная, что следующая секунда может стать решающей.       — Ты боишься, — он усмехнулся, опуская янтарные глаза к полу.       — С чего ты взял?       — Твои руки дрожат — я это чувствую. А ещё, — стараясь не приблизиться к лезвию, он протянул руку к её лицу, — ты плачешь.       — Я не плачу, Киан, — она сделала глубокий вдох, действительно чувствуя, что глаза застилает пелена. — Нужно-то слегка двинуть рукой, и всё… как думаешь, все кошмары закончатся?       — Мои — да, — взгляд Акиры метнулся, встречаясь с серьёзным взглядом сына Вэйдена. — Давай уже. Ты же в состоянии это сделать.       — Да, в состоянии, — она сильнее сжала рукоять меча. — Что, и потянуть время нельзя?       — В твоём распоряжении сколько угодно времени, — он радушно взмахнул рукой.       Осознавая, что не готова нанести удар, да ещё и совершенно не желая выказывать слабость в виде блеска в глазах перед Кианом, девушка отошла к окну, отворачиваясь от наместника. Она знала, что он легко может её одолеть, стоящую вот так просто, с опущенными клинками, спиной к противнику, но также Акира знала, что делать он этого не станет. На улице уже темнело, а в самом городе царила неимоверная суматоха. И будь то передвигающиеся отряды солдат, начавшаяся на первый же день реставрация города или просто мирные жители, шум создавался неимоверный, хотя бы потому, что последние вечно что-то обсуждали, причём громко, словно желая оповестить о своих доводах всю округу. А поговорить было о чём. Маг воды покачала головой. Виданное ли дело, сколько всего обрушилось на привычную и размеренную жизнь горожан всего-то за несколько суток: сначала мятежи, потом долгое сражение, которое затронуло, наверное, всех и каждого, много потерь, и наконец — абсолютная смена власти, предвещающая, может, и улучшение ситуации, но точно не спокойствие. Хотя бы потому, что Огненный Фонтан по закону всё ещё являлся частью Страны Огня, а формально — чем-то совершенно иным. Главным городом-мятежником, о котором только и будут говорить люди во всех уголках страны, если не из солидарности или осуждения, так просто из-за интереса, ведь такого на памяти огненной нации ещё не случалось.       Акира отвлеклась от раздумий, поглядывая на силуэт Киана, отражающийся в блестящей поверхности стекла. Даже сейчас, чувствуя дыхание смерти за спиной, он выглядел как всегда уверенно и по-своему неотразимо. Не было нужды скрывать то, что наместник и правда был привлекателен, но чем больше Акира смотрела на его идеальные черты лица, тем больше образов из прошлого возникали перед глазами. Она мотнула головой, чтобы избавиться от того, к чему поклялась не возвращаться никогда в жизни.       — На тебя положили глаз чуть ли не все местные девчонки, — она присела на кончик стола, складывая руки на груди. — Тебе бы вести курсы обольщения, а не быть во главе города.       — Ну хоть кто-то признаёт, что я неотразим, — Киан демонстративно вскинул брови.       — И ещё скромен не в меру, — хмыкнула Акира, желающая говорить о чём угодно, лишь бы потянуть время.       — Что, отдашь меня им на растерзание?       — Тоже мне, наказание, — они снова замолчали, Акире навязчиво хотелось стучать по столу ногтями, но она понимала, что это выдаст её волнение.       — Когда я увидел тебя, то весь мой мир перевернулся, — пламя свечи вовремя вскинулось, отбрасывая замысловатые тени на тонкие черты лица Киана. — Помню, какой красивой ты была, как смеялась вместе со мной… я хотел лишь увезти тебя куда подальше от этого змеиного гнезда. А потом увидел, как он смотрел на тебя, — Киан на мгновение прикрыл глаза, чтобы не выдавать застывших в них слёз. — И как смотрела на него ты, я тоже увидел. Я предал отца, чтобы быть рядом с тобой.       — Красивая сказка, — усмехнулась девушка. — Расскажи её ребёнку, но точно не мне. Думаешь, я поверю, что ты остался во дворце, чтобы быть рядом со мной? Не ради мести ли?       — Я не знаю, — парень опустил голову, — всё так смешалось.       — Ничего не смешалось, Киан, — она коснулась его подбородка, слегка приподнимая лицо. — Ты пытался втереться мне в доверие, предал своего отца и все годы вынашивал план, как бы изощрённее отомстить Озаю. Ты так увлёкся этим, что забыл о том, что когда-то, возможно, был человеком. И, каюсь, твой план сработал на ура. Примешь мои поздравления? Ты хотел сломать меня? И ты сделал это. Хотел настроить моего мужа против меня — и вот опять твоя победа. Но знаешь, в чём заключалась твоя единственная ошибка? Все мы люди и можем легко измениться или же изменить своё мнение, а ты… никогда не изменишься. Мне жаль тебя, мой дорогой генерал. Боюсь представить те чёрные угли, в которое превратилось твоё сердце.       — Ты когда-нибудь испытывала нечто подобное? Когда ты безумно ненавидишь из-за того, что любишь кого-то?       — Нет, — Акира даже не вздрогнула, когда Киан отрешённо улыбнулся и накрыл её ладонь своей. — Но это не отменит того, что ты сотворил.       — Я… я даже не думал, сколько демонов в моей голове.       — У нас всех их предостаточно, — кивнула дочь Айзеля. — Но это не означает, что мы за них не в ответе. Ничто не стоит пролитой тобой крови.       — Ты стоила всего. И мне казалось, что так станет легче, что это тупое чувство внутри постепенно исчезнет, но оно не исчезало.       — Я была человеком, — она вырвала свою ладонь из его руки. — Человеком, Киан! Ты знаешь, что значит быть человеком? Нет? — Акира усмехнулась. — Нет, конечно не знаешь. Но тогда я поведаю: быть человеком — значит принадлежать самому себе. Я принадлежала самой себе. Мои решения были моими, моя жизнь была моей. Моей! А ты посчитал, что вправе решать за меня, словно я была какой-то вещью, куском золота вроде этой короны! — она яростно указала на свои волосы, в которых поблёскивал символ власти. — Ты не реализовал свои амбиции и просто мне отомстил.       — Я любил тебя, Акира.       — Чушь! — она со всех силы схватила наместника за ворот одеяния. — Это вовсе не любовь. Ты и понятия не имеешь, что это такое, пусть и повторяешь каждую секунду!       — Ну с чего бы мне иметь понятие, — со злостью в голосе бросил Киан. — Это ведь ты у нас вся такая жертвенная.       — Какой же я была глупой, что ненавидела тебя, — рассмеялась девушка, отчасти специально. — А ведь стоило всего лишь пожалеть.       — Пожалеть?       — Давно надо было догадаться, что ты просто не понимаешь. Что ты с самого начала был таким, и что для тебя не существует спасения, — девушка положила меч в ножны. — И ты этого не стоишь.       Киан выдохнул, хватаясь за стол и удивлённо воззряясь на Акиру.       — Что же ты будешь делать?       — Я? Уйду отсюда, — она коснулась рукой дверной ручки. — Уйду через задний двор и отвлеку охрану, что дежурит под окнами. Всего лишь второй этаж, — Акира пожала плечами. — Да и знаешь, слышала, что сегодня на рассвете в колонии отплывает несколько кораблей.       — Нет! — он с силой ударил кулаком по столу. — Давай же, Акира! Ты должна это сделать, я готов к тому, что ты это сделаешь!       — Почему ты так нервничаешь? — она улыбнулась уголками губ. — Потому что теперь тебе с этим жить?       — Да.       — Ты помнишь в тот день, в день Кометы Созина, я просила убить меня, — Акира без зазрения совести окинула ироничным взглядом замершую фигуру наместника. — Помнишь, да? Ну так вот, спасибо, что ты не убил. Я ведь тоже умею быть благодарной.       — Прошу тебя…       — Я желаю тебе долгих лет, мой друг, — она сложила руки в прощальном жесте, стремительно покидая кабинет.       Крепко сжимая в ладони печать наместника, она оказалась на улице, подзывая к себе двух сонных охранников и занимая их бесполезными разговорами, которые те поддержали с превеликим удовольствием, умирая от скуки и двухдневного брожения под окнами. Прошло немало времени, прежде чем девушка краем глаза уловила в тускло освещённых окнах какое-то движение, а потом до ушей донеслись голоса и глухой стук. Забыв про солдат, она бросилась обратно, буквально перелетая через каждые две ступени, чтобы быстрее оказаться там, откуда только что ушла. Что-то предательски дрогнуло внутри, уже предрекая неладное. Акира с размаху врезалась в кого-то, поднимая взгляд.       — Ты! — она со всей силы дёрнулась, но обе ладони мага огня крепко сжали её предплечья. — Отпусти меня! Что ты сделал?!       Девушка брыкалась так, словно антилопа, попавшая в капкан, и если не руками, то изо всех сил пыталась ударить его головой, из-за чего мужчине пришлось слегка отклониться назад, всё равно не отпуская её.       — Ты слишком добрая, — Озай покачал головой, — а значит — слишком глупая. Я решил подождать, ведь ты сказала, чтобы я его не убивал. Но я и представить не мог, что ты решишь его просто отпустить.       — Я не добрая! — закричала она. — Это было наказанием!       — Наказанием? — он вскинул бровь. — Дать ему возможность сбежать — наказание? В чём же оно заключается? В дарованной жизни, в том, что ему всё так легко сошло с рук? В чём?       — В том, что ему стоило коротать с содеянным целую жизнь! — она сдула пряди волос, выбившиеся на глаза. — Просыпаться и знать, что сотворил, и засыпать с этим же знанием! Это хуже, чем просто смерть.       — А по мне, это просто слабость. Твоя слабость.       — Убийца! — она сощурилась, пытаясь сдержать слёзы.       — Отрадно слышать, — хмыкнул маг. — Сначала ты говоришь мне, что я заставил тех воинов напасть на людей Огненного Фонтана. К слову, приказ-то поступил от твоего любимого.       — Что? — девушка даже перестала вырываться.       — Да, он думал, что подговорил того генерала прилюдно свалить всё на меня, но генерал оказался умнее — сам свалил из города при первой же возможности. Ну так вот, о чём это я… эталон правосудия в твоём лице всё никак не унимается и читает мне нотации. То я был подстрекателем, теперь вот — убийца. Знаешь, мне скоро станет обидно, — наигранно бросил мужчина.       — Но я была вольна выбирать, — она смогла выдернуть одну руку, замечая, что на предплечье виднеются синяки.       — Я был волен выбирать не меньше, — маг огня приподнял ладонь в крови и коснулся её лица. — Ты ведь знаешь, что я прав.       — Знаю, — девушка опустила взгляд, чувствуя, что наконец обе её руки свободны.       — В зале собраний будет совет. Приходи, как появится настроение.       Какое-то время она неподвижно стояла посреди тёмного коридора, после чего осторожно приоткрыла дверь, приказывая себе не терять самообладания, убеждая, что так и должно быть.       — Нет, — прошептала девушка, чуть ли не за секунду преодолевая расстояние от входной двери, которая осталась распахнутой настежь. — Киан!       Акира в ужасе застыла посреди кабинета, на полу которого лежал сам наместник, зажимая обеими ладонями кровоточащие места. Не особо отдавая отчёт в своих действиях, девушка оказалась прямо рядом с бывшим генералом, скидывая с себя плащ и пытаясь зажать им глубокие раны, которые, казалось, расползались по рубашке Киана багровой паутиной.       — Ну вот и всё, — тонкие губы расплылись в как всегда ледяной усмешке, а на их краях появились первые капли крови. — Конец истории.       — Нет, — Акира обхватила его руками за плечи, продолжая зажимать рану. — Не умирай.       — Почему?       Она судорожно оглядывалась по сторонам, но не могла найти ту самую причину. Акира просто знала, что это неправильно. Так не должно быть.       — Не я твою смерть выбрала.       — Я рад, что не ты, — сын Вэйдена облегчённо выдохнул, почувствовав, что лежит у неё на руках. — Ты не убийца.       — Ещё какая, — она до боли закусила губу.       — То, что я сделал, это, — на секунду его взгляд застыл на месте. — Это… это было худшим из всего, что я сделал в своей жизни. И я, Кох побери, заслужил такого конца!       Она заплакала, сама не понимая почему. Колющая боль где-то в области сердца накатывала по нарастающей. А Киан при виде её слез только обрадовался.       — И всё же ничего не зря…       Акира повела бровью:       — Что?       — Я рад, что умирая вижу тебя рядом, — янтарный взгляд слегка затуманился. — Ты ведь будешь рядом?       — Да, буду.       Она ещё крепче обхватила его, чувствуя, что по телу бывшего генерала проходит дрожь. Киан снова тяжело вздохнул, краем глаза смотря в сторону Акиры.       — Знаешь, на окраине этого города я видел прекрасный дом, прямо на берегу. Я хотел бы, чтобы в этом доме жили мы с тобой. Представляешь: каждое утро встречать рассвет у моря, слышать шум прибоя, — он отвернулся, но Акира успела заметить, как по бледной щеке Киана скользнула блестящая слеза. — Может, у нас были бы дети, но даже если нет — не беда. Было бы здорово, поверь мне. Просто жить, не в курсе дворцовых интриг, никогда не видав цвета крови. Никогда не знав, на что способен в минуты отчаяния.       Она напряглась всем телом, лишь бы не заплакать снова, ведь это было так странно и противоречиво.       — Верю.       — Правда? — он с горечью усмехнулся.       — Правда, — Акира провела рукой по его ране, замечая, что кровь начинает медленно сочиться прямо на пол.       — Жаль… жаль, что это невозможно.       Нет, ей не было жаль.       — Ты не представляешь, какую боль мне причинил, — прошептала Акира, склоняясь к уху сына Вэйдена. — И никакое море с прибоями не смогло бы смыть эту проклятую боль! — её голос ожесточился. — Никакие встречи рассветов в одиноком домике на море не стёрли бы моих воспоминаний о гнилой тюремной камере, об унижениях, которые мне пришлось вытерпеть и особенно о том, что ты заставил меня саму поверить в свою беспомощность и слабость! Ты уничтожил меня, а теперь говоришь, что мечтал о жизни у моря?!       — Это было давно…       — Это было один год и десять месяцев назад! Но не проходит и дня, чтобы я бы не вспоминала обо всём. Не чувствовала бы себя ужасно и не делала бы вид, что в порядке! Чтобы окружающие видели во мне какую-то силу, которой порой конечно же нет, чтобы они не посмели даже предположить, как, Кох подери, мне больно и что каждую ночь я боюсь закрывать глаза в страхе, что снова увижу самое худшее в своей жизни!       — Когда я жил во дворце, я всегда поражался жестокости его обитателей, думал, они лишь монстры под личиной роскоши и власти.       — Ты переплюнул их всех.       — Я знаю, — он осторожно положил свою ладонь поверх ладони Акиры. — Ты простишь меня под конец?       По щекам девушки скатывались слёзы. Она опустила глаза, рассматривая пятна крови на полу. Сейчас Акира почему-то подумала о том, как же мало хорошего в жизни повидал сын Вэйдена, и от этого становилось ещё больней.       — Нет, — Акира покачала головой. — Даже приложи я все усилия — не смогла бы. Я готова была оставить тебе жизнь, но никак не даровать прощение.       — Я думал, что борюсь с плохими людьми, ужасными, — его янтарные глаза выражали явное непонимание. — Но ведь это я, да? В итоге самым ужасным человеком здесь оказался именно я, Акира, как же так могло выйти?       Она пожала плечами.       — Я не знаю, Киан, — она попыталась улыбнуться.       — Ты ни капли не жалеешь, что твоя жизнь обернулась именно так? Что ты приехала во дворец и…       — Не-е-ет, это была прекрасная жизнь, которая ещё не закончилась.       Дрожь Киана усилилась, Акира понимала, что осталось совсем немного, и отчего-то невероятно злилась.       — В жизни бы не сказал такого, — он покачал головой. — Но раз мне через пару минут предстоит забавное путешествие, то так и быть…       — О чём ты?       — Кажется, ты и правда дорога этому своему лорду, — на его лице отразилась ирония.       — Что? — Акира приподняла бровь, не понимая, шутит ли собеседник.       — Да, я серьёзно. Иначе нашпиговал бы он меня железом?       — Конечно, — бывшая Хозяйка Огня приблизила лицо к Киану. — Ты не только мою честь задел своими деяниями.       — Но говорил он лишь о твоей… — наместник закусил губу, словно раздумывая о чём-то важном. — Эй…       — Что? — девушка чуть склонилась, зная, что ему становится сложно говорить.       — Твой отец… Айзель, он…       — Айзель? — Акира с ужасом схватила Киана за ворот одеяния, чтобы привести в чувства. — Откуда ты знаешь Айзеля?!       — Найди его, — прохрипел парень. — Ты должна его найти.       — Зачем?!       — Он должен рассказать… он расскажет, — наместник судорожно вздохнул и прижался головой к Акире. Его дыхание стало рваным, но он не отрывал взгляда от бледного, словно снег, лица бывшей Хозяйки Огня.       Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пламени в камине.       — Лишь я могла убить тебя, — с досадой произнесла Акира. — И лишь мне было решать, как поступить с твоей жизнью! И я подарила её тебе! Я и правда надеюсь, что там, куда ты отправишься, ты сможешь жить в домике у моря и смотреть рассветы такое проклятое количество раз, какое только захочешь! И ты будешь наслаждаться этим зрелищем и понимать, как же хорошо жить собственной жизнью. Хоть где-то. Возможно, там ты увидишь и меня, и я буду кем-то другим, зато я буду рядом с тобой. Я, как и сейчас, буду обнимать тебя и говорить, что всё самое страшное позади, что это всего лишь сон, — она запрокинула голову, чтобы хоть на секунду обжигающие слёзы перестали стекать по щекам. — Я верю, что ты полюбил меня, просто, как мог. И мне очень жаль…       Ответом ей была лишь тишина. Холодная и звенящая в ушах.       — Киан?       Он по-прежнему лежал на её руках, смотря прямо на неё безжизненными глазами цвета янтаря. Акира уже не плакала, а просто смотрела в пустоту, прижавшись носом к его плечу. Откуда-то с улицы стали доноситься громкие голоса — видимо, министров, которые подтягивались на совет.       — Ну вот и всё, — она бережно закрыла глаза бывшего наместника, последний раз смотря на его лицо, которое как всегда было цвета снега и будто фарфоровое, невероятно красивое в тусклом освещении. — Прощай, мой генерал. Очень жаль, что мы с тобой так и не выпили за победу…       Очутившись на улице, она остановилась, полной грудью вдыхая свежий воздух, словно кто-то запрещал ей дышать до этого. Становилось немного легче, но и речи не было о том, чтобы заявляться на совет в таком виде, с ещё не высохшими дорожками слёз, очерчивающих щеки. Услышав какое-то движение позади, Акира повернулась, рефлекторно потянувшись к мечу.       — Вы меня напугали, — собственный голос показался абсолютно бесцветным.       — Я сидел тут ещё до того, как вы вышли, — Укано, прислонился к парапету, обрамляющему лестницу.       — Что вы тут делаете? — она всё ещё держалась на расстоянии, чтобы бывший губернатор Омашу не смог как следует её разглядеть. — Разве вы не должны присутствовать на совете?       — Совет? Ах да, как раз на него и шёл, пока не почувствовал, что старая рана дала о себе знать, — мужчина пожал плечами, указывая на ту самую рану, нанесённую Кэнсином. — Почувствовал, ещё пара секунд, и швы снова разойдутся.       Акира кивнула и, понимая, что стоять вдалеке и дальше будет совсем глупо, всё же отважилась присесть рядом. От жёлтых глаз Укано не ускользнул багровый цвет, в который были окрашены руки девушки, участки одежды и даже часть лица, на котором всё ещё виднелись слёзы, судя хотя бы по слегка смывшейся косметики. Их взгляды пересеклись.       — Только не спрашивайте, — она отвернулась.       — А я и не собирался, — Акира не видела, как дрогнули уголки его губ. Мужчина похлопал её по плечу, но не фамильярно, а для того, чтобы поддержать. — Порой слова и не нужны.       — Это он, — спустя какое-то время начала дочь Айзеля. — Тот человек, который меня предал. И в последний момент я готова была его простить. Жаль, что Озай не был готов сделать это.       — Зачем вы мне это говорите? — удивлённо нахмурился мужчина. — Я лишь советник, вы не должны делиться со мной такими вещами.       — Нет, Укано, — она заставила себя выдавить улыбку, пусть лишь уголками сухих губ, — вы мой друг.       В его расширенных глазах что-то вспыхнуло и тут же потухло. Бывший губернатор Омашу всегда держал себя в руках и не допускал импульсивности в поступках. Даже после смерти Мичи, несмотря ни на что, его действия были чётко продуманными.       — Но и советник тоже, поэтому, — девушка поднялась на ноги, извлекая то, зачем, собственно, и пришла в кабинет Киана, — за то, что были с нами в самые худшие времена, и за то, что ваша преданность не вызывает у меня сомнений, я назначаю вас наместником Огненного Фонтана, — она протянула нефритовую печать застывшему от изумления мужчине, который начал было качать головой. — Возьмите же её. Ради Мичи, прошу.       — Я уже не тот, что прежде. Вы видели.       — Мы все не те, что прежде, — она взяла ладонь мужчины и вложила в неё небольшой предмет. — Пусть это будет моим подарком.