Призрачный целитель

Тсуна сжимала и разжимала кулак, словно надеясь, что то, что она зажала меж пальцев неожиданным образом исчезнет. Скрипя зубами, хмурясь и прожигая взглядом предмет, шатенка не решалась сжечь это. Фотография. Почерневшая от времени, порванная в некоторых местах. Глупая вещь, пережиток прошлого, но от этого не менее ценная. Два совсем карапузика, год обоим близнецам. Мальчик в забавной желтой футболке, синих штанишках, взъерошенные волосы, пухленькие щечки. Девочка же в оранжевом платьице с рукавами-фонариками, на голове панамка, малютка хмурится. Рядом женщина с каштановыми волосами, сразу видно в кого пошли оба дитя, а так же дочь держит высокий, с европейской внешностью, мужчина. Столько воспоминаний, улыбок, эмоций, ох! Столько всего нахлынуло разом, что сердце бешено колотилось, то замедляясь в смертельном ритме, то возрождаясь, как жар-птица, опаляя своим жаром все, что у Вихтенштайн внутри. Горькие слезы непонимания и каких-то забытых временем чувств оставляли кровавые следы на щеках. Тсуна задыхалась в буре собственного незнания. Это неимоверно раздражало. — Зачем это мне? Кто подкинул? — наследница в растерянности, она на грани срыва… Окно приоткрыто… Чиэло просто слишком резко и неожиданно для самой себя вспомнила пять последних месяцев, прожитых под личиной Савады Тсунаеши. Она вспомнила искреннюю радость и свет в глазах матери — Наны — вроде так звали женщину. Она вспомнила, как грустила, когда ее в аэропорту на последок поцеловал в глаза папа. Кто же знал, что эти большие и понимающие карие глаза видят его в последний раз? Иронично, однако. Тсуна вспомнила то, что вообще никогда не должна была бы помнить. Ей был всего год и пару месяцев, откуда воспоминания? Нормальная память у детей работает вообще только с трех лет, сама об этом читала… Так почему? И тишина была ответом на весь рой мыслей в ее голове. Но что более важно, когда-то с Мукуро она нашла документы о себе, хоть и забыла. А сейчас вся информация вновь всколыхнула мозг. Почему же Мукуро стирал ей память? Дверь скрипнула, в комнату вошел радостный Небиа и безэмоциональный Нуволо, по их лицам и слегка замедленным, даже тяжелым движениям было видно, что Скуало не давал им спуску. Силу Тсуны уже вчера, на самой первой тренировке, раскрыли и оценили. Суперби понял, что Вихтенштайн весьма сильна (тем более она крайне быстро смогла выжить из капитана все пламя. Если бы не умение обходиться без него, то убить бы Суперби не составило труда) и смысла тренировать ее нет, дай в руки только пистолет. Именно поэтому Чиэло была в комнате, где как бы должна была изучить план особняка Варии, но вместо этого нашла на своей кровати фотографию… — Хей, Чиэло!.. Ты что, плачешь? — Мукуро очень быстро оказался около кровати сестры. Кареглазая беззвучно всхлипывала, прижимая к груди кулак со скомканной фотографией. Другая рука закрывала глаза, словно из-под холодного камня, из-под ее худой руки катились слезы. — Эй! Тсуна, да поговори же ты со мной! — Рокудо тряс ее за плечи, с другой стороны, со стороны огромного окна, стоял Хибари. Он не знал что делать, по этому просто так же гладил босса по голове, как и она когда-то. Неуверенными и жесткими движениями, почти рывками. Но по другом Кея не умел проявлять заботу. Льды его сердца только начали таять, ему нужно время… — Я… Я… Братик, я пришла после тренировки и увидела это… — рука, пробитая дрожью, разжалась. Небия аккуратно вытащил комок и расправил. В глазах промелькнула тень ненависти, напугав Тсуну, но уже через секунду добрым и лучистым взглядом посмотрел на сестру. — Почему? Почему мне так больно из-за этого? Почему ты стирал мою память? За что?! — Мукуро присел рядом, слегка навалившись своим весом на Тсуну. Он обнял ее. По рукам заструилось синеватое пламя, свои руки иллюзионист прижал к шатенке сзади, ближе к шеи, чуть ли не душа девочку. Чиэло брыкнулась, понимая, что сейчас будет, но через секунду все сопротивление исчезло. Она просто смирилась, обещая себе в другой раз вытянуть всю информацию. Тогда уж Вихтенштайн наверняка будет готова ко всему. — Не плачь, о моя милая Тсунаеши, скоро исчезнет грусть, скоро ты не вспомнишь боли этой всей, — распевал Мукуро, погружая Чиэло в сон. Она, словно улыбнулась благодарно, но ее стеклянные глаза говорили:« Это последний раз, когда я позволяю тебе запереть мои воспоминания». Рокудо на секунду вздрогнул, испугавшись того, что померещилось ему в омуте карих глаз. — Не бойся, моя принцесса, скоро боль уйдет, ее ножи из сердца выйдут, скоро все пройдет… — он прикрыл ей глаза и аккуратно положил на кровать. Послышалось равномерное дыхание спящей шатенки. Синеволосый вытер ее слезы. — В какой раз ты уже стираешь ей память? — Хмыкнул Хибари. Ему это не нравилось, казалось сие действо чем-то неправильным и оскорбительным по отношению к их боссу. Как бы брюнету хотелось быть самым первым хранителем Тсуны, возможно тогда он бы не давал возможности наглому ананасу вот так вот воздействовать на Вихтенштайн. — За все время моего знакомства с ней… Хм… Наверно раз пять. — Ну и зачем? — Ты ведь чувствовал ее пламя? Когда Чиэло впадает в такие истерики, то в ней начинают конфликтовать туман и небо. Эти два атрибута в принципе редко существует в одном носителе, да и очень часто конфликтуют, из-за чего многие либо рано умирают, либо страдают раздвоением личности и другими расстройствами на почве конфликтных атрибутов. Но у Чиэло не так. В ней эти два атрибута не конфликтуют в нормальных условиях. Только если ее эмоции расшатаны или она в истерике, ну или гневе. Тогда пламя поедает ее. Усыпляя босса, я пытаюсь защитить ее от этого. Я стараюсь сохранить ее, чтобы она не мучалась призраками прошлого. Ей и так досталось сильно от жизни с этой силой и судьбой… Понимаешь? — Да.

***

Чиэло проснулась спустя два часа. Потирая глаза, мутно вспоминая это утро, она мысленно ругалась на Мукуро. Такой подставы шаманка ожидала, но все же не так скоро! Это ее бесило. Даже стало интересно, что будет если она сотрет память Небиа или Нуволо? Вот им понравиться? Наверно, нет. — Вот же засранец, опять мне память стер! Ну, Мукуро, ну услужил! Черт! — Шатенка со злости пнула свою кровать, но потом пожалела, все же она босиком и на ногах только бинты. Тихонько заскулив, Тсуна прикоснулась к красным пальцам. Пришлось их немного потереть и надеяться, что она не сильно ударилась, поскольку болеть будет долго. Стук в дверь отвлек Чиэло, мгновенно схватив план замка Варии, кареглазая притворилась, что изучает его. После послышался еще один стук, только после него в комнату зашел капитан. На удивление Суперби выглядел очень подавленно. Губы сжаты в недовольстве, глаза сверкают и даже лихорадочно бегают из одного угла комнаты в другой. Лишь бы не смотреть в карие глаза мелкой. — Врой! Мелкая, тут такое дело… — Сердце пропустило удар, не нравится Чиэло тон, в котором началась речь Скуало. — Два мелких шкета просили тебя не беспокоить, но… — Что?! — Почти истерично спросила Тсуна, подбежав к мечнику. В голове кружилось множество мыслей. Паника охватывала разум. Она переживала за них, боялась за здоровье и целостность психики. Обещала себе, что отпинаете любого, кто покалечит ее хранителей. «Мне страшно… Что с ними? » — почти плача думала Тсуна, выжидая объяснений от Скуало. Мечник медлил, сомневаясь в необходимости. На улице слышали крики и взрывы, кареглазая то и дело оборачивалась назад, пытаясь рассмотреть действия за окном. — Коротко говоря, на нас напали и Занзас решил, что враги слабые, вам троим как раз тренировка, плюс мы не смогли выйти за предел барьера… — чуть тише добавил последнюю фразу мечник, — Мелкие шкеты отказались тебя будить и решили справиться со всем сами. Но они не смогли, врагов много, они ломяться в твой барьер и… Стоять! Ты куда?! Рехнулась что ли?! — Скуало рванул к распахнутому настежь окну, на подоконнике стояла Тсуна, перешедшая в гипер-режим. Падать было прилично, четыре этажа. Но Чиэло не боялась. Вздохнув, девчонка полетела камнем вниз и под дикие крики Скуало приземлилась ровно на ноги, замедлив собственное падение пламенем неба. Враги тучным облаком столпились около Хибари и Мукуро, которые расскидывали всех на приличное расстояние. «Я не чувствую их! Почему пламя Нуволо и Небиа такое слабое? » — Вихтенштайн смотрела на толпу, не решаясь кинутся в нее. Несколько человек скалились в бешенстве, не в силах проломить барьер, который поставила Чиэло. Пламя Небо было слишком плотным. Занзас стоял за этим барьером и ухмылялся. Хоть выйти он так же не мог. Когда Варийцы увидели пламя на голове Тсуны, то всех пробил шок. До этого они знали, что у нее есть пламя неба, но что бы она могла входить в гипер-режим… Это слишком рано для ребенка, да и не у многих это выходит. Из здания выбежал Скуало. Сказать, что он поседел после выходки наследницы нельзя. Ибо он и так седой. Поэтому, с ошалелыми глазами, крича «Врой! » он оказался рядом с другими офицерами, ругаясь на Тсуну, обещая ей выговор. Он привязался к мелкой, что уж тут. Небесное пламя очаровывало, дарило некое тепло, надежду и гармонию… Оно проникает в глубь тебя, вытаскивает потаенные страхи и жаления наружу, не давая шанса на спасение. Дает тебе время посмотреть на них, вспомнить, возможно, даже пощупать. А после гармония полностью растворяет все колебания и сомнения внутри себя. Гармония очищает, придает смелости, завораживает. Она полностью подчиняет тебя себе. И вот, ты уже в её оковах. Минута, и ты уже не можешь обойтись без пламени Неба, как без наркотика при ломке. Именно из-за этого весь офицерский состав внимательно следил за Тсуной, точнее за ее почти кристально-чистым пламенем. В условиях боевых действий Чиэло все внимательно обдумала. Волны ее пламени стали расходиться. Атакующие, словно опьяненные мотыльки, стали слетаться на свет, исходящий от Вихтенштайн. Даже те, кто ломился в барьер, подошли к Тсуне. Определенно, ее небо одурманивало. У варийцов, что офицеров, что подчиненных, было желание выйти из барьера. Но кто им позволит? Достаточно скопив пламени, небольшой щит вокруг шатенки треснул. Убедившись, что вокруг нее сосредоточились все враги, выдохнув, по ее щекам побежали слезы. — Простите меня… Огромная вспышка озарила резиденцию Варии и близлежащий лес приятным оранжевым светом. Когда ослепленные люди стали лучше видеть, проморгавшись окончательно, то с неким восторгом смотрели на ту кучу пепла, что осталась от нападавших. Белоснежные снежинки перемешивались серым прахом словно на развалинах сгоревшего дома. А на фоне танца белого и серого, стояла в черном платье и плаще, вестница мумий, живая, но при этом мертвая, Тсуна. Её сердце и душа вновь померкли, издавая жалобную мелодию. Никто не видел за шляпой и волосами, что Чиэло плакала. Горькие слезы вновь бежали по побледневшей коже. — Хех, придется мне раскошериться на еще пару-тройку саженцев, — Натянуто улыбнувшись, продолжая реветь, слышала недовольные голоса ушедших в мир иной, Чиэло двинулась к замершим от шока хранителями. Пламя во лбу продолжало гореть, хоть уже и не так активно. Затухало что ли? — Небиа, Нуволо, вы сильно ранены? — Спросила Тсуна, больше не улыбаясь, она была зла на этих двоих, но не хотела говорить об этом. Главное, что Рокудо и Кея живы. Остальное забудется, зачем устраивать скандал сейчас, если это можно сделать потом? Изящнее и мучительнее вынести мозги облаку и туману. Да, месть будет сладка, награда -испорченные нервы и психика хранителей. — Мы… Мы, нет, не ранены, — хором сказали мальчишки, преклоняясь перед боссом. Шатенка, устало вздохнула, вышла из гипер-режима. Отряхнув платье, поправив шляпу и проверив свои бинты, увидев, что они не красные, облегченно вздохнула, она добродушно посмотрела на своих братьев, улыбнулась уголками губ и, схватив обоих за руки, рывком подняла с земли. Парни неуверенно качнулись, пока не нашли равновесие и не встали на ноги твердо. — Но вы оба, все-таки идиоты, — хихикнула Тсуна и повела их к барьеру. — Разбудили бы меня… Эх! Под защитой Неба, приближались к резиденции два мрачных хранителя и одна сильная дева. Бельфегор даже хотел поаплодировать, хотя такое сожжение было не в его вкусе. Прекрасный цвет крови, разлившейся по земле, питая ее, вот что любил Бел. Скуало просто любил кромсать все. Маммон любил сводить людей с ума. Луссурия… В прочем, о нем лучше умолчать. Леви-А-Тан не любил много крови, поэтому жертвы часто умирали от внутренних кровотечений или разрядов током. А вот Занзас… Ему был по душе стиль испепелять все дотла, чтоб даже воздух накалился. Вот только боссу не понравилось то, что… — Я так полагаю, что на сегодня мы свободны? — Обратилась к Скайрини Чиэло, выжидающе смотря ему в глаза. Словно адский пес хотел заглянуть в душу, так себя ощущала Тсуна, когда смотрела в кровавые глаза брюнета. Она немного боялась, но старалась не подавать виду. — Хм, да, мелкий мусор. Сегодня, я полагаю, нападений больше не будет. Идите. — Махнул рукой мужчина. Шатенка кивнула и потопала босыми ногами ко входу. Все даже забыли на пару минут, что как бы ребенок без обуви ходил по снегу, в отличие от остальных ее спутников. Где-то у себя в голове солнце Варии поставил галочку о том, что девочку надо сводить по магазинам. А за всем этим наблюдала, незаметная для окружающих, девочка. Она сидела на дереве, свесив ноги, вся в белом, сливаясь со снегом. Смотря внимательно на Вихтенштайн. Ей понравилась ее реакция на фотографию. И только Тсуна обернулась, чтоб посмотреть на нее, девочки уже и след простыл. Хмыкнув, Чиэло зашла в здание.

***

— Итак, — Занзас буровил взглядом стакан с мутно-янтарной жидкостью, устраивая мини цунами в стакане. Отпив немного, он уставился на своего хранителя тумана. Бывший аркобалено выглядел на семь лет, после машины Верде. Но возраст не мешал ему парить в воздухе как и раньше. Его дрянная ящерица покоилась на капюшоне хозяина. Маммон как был скрытным жадным младенцем, так и и остался. — Я точно знаю, мусор, что у тебя есть информация об этой девчонке. Давай, скажи мне и я заплачу тебе прилично. — С иной стороны Занзас мог просто угрожать хранителю, но разве может быть кто-нибудь лучше в пытках и сборе информации, еже ли не туман? Поэтому пришлось давить на больное место иллюзиониста — деньги. — Простите, Босс, но я не имею права. Я обещал Арии. — Маммон был весьма фамильярен с их негласным боссом. Но ему это продалось. — И почему это? Она не твой босс, да и убить тебя не сможет, если ты просто мне расскажешь. — Хмыкнул Занзас. Вообще, он умел вести переговоры, но когда дело касалось его хранителей и их упрямости, а так же твердолобости, то он ничего не мог сделать. Внутренний огонь так и закипал! Тсуна стояла за дверью, внимательно слушая весь диалог. Вообще, Скуало очень часто дежурит около кабинета босса, постоянной делает обходы через этот коридор и прочее, но ей повезло. Хибари и Мукуро, убитые морально и слабые физически, согласились на аферу босса и смогли послушать что будет. Спланировав заранее свои действия, дети весьма точно, без промашек или косяков, смогли отвлечь Суперби, чтобы дать время Чиэло подслушать диалог Мамона с Занзасом. Как Виджеланте об этом узнали? Да попросту подслушали все разговоры между офицерами днем и узнали, что допрос аркобалено будет сегодня вечером. Скрыв пламя, да и вообще все признаки своего существования, шатенка наглым образом подслушивала за дверю, предварительно выслушав час бесполезной болтовни о плане нападения. Ноги затекли стоять, но сдаваться было рано. В итоге, когда все вышли, спокойная Вихтенштайн слушала диалог Босса и Иллюзиониста. Ей эти данные нужнее, чем кому-либо. — Я не буду продавать эту информацию, босс. Поверьте, вам никакой выгоды от этого не будет. На этом разрешите откланяться. — Мамон слегка покланился и вылетел из кабинета Скайрини, чуть не прибив дверью шаманку. Иллюзионист полетел на кухню подкрепиться и взять пару закусок на ночь. Все же, но он был жадным не только до денег. «Интересно, а как он так летит и капюшон не спадает с его лица? Да и как НЛО выглядит без своего плаща? Надо будет узнать… ». Отдышавшись, шатенка потихоньку двинулась прочь, немного болезненно ступая, словно вывихнув обе ноги. Но это не так. Ее изнутри скручивало от того взгляда, который чувствовался еще днем. Интуиция молчала, в нерешительности ничего не говоря своей хозяйке. Джотто, наблюдавший за всем этим испугался той девушки. Но пока не собирался сообщать о ней внучке. Что-то подсказывало, что та девочка имеет отношение ко второй сущности Чиэло, к ее шаманству. «Итак, второе чудо Варии — неподкупный, жадный туман, который держит обещания, независимо от выгоды для себя» — хихикнула Тсуна и ретировала из коридора от греха подальше. Ведь жить охота, а спалиться в том, что она подслушивала как-то не очень.