Всю ночь Тсуне снился очень странный сон…
Не особо длинный, но высокий мост соединял две части леса. Одна часть была вся черная, среди темных деревьев с серебряными листочками сверкали сине-оранжевые огоньки, а небо над лесом было ночным, с тысячами звёзд, мерцавших холодным, почти мёртвым светом. Иная часть леса была с изумрудными деревьями, высоким небом на закате и легкими огоньками, белого цвета, которые то исчезали, то появлялись вновь.
Деревянный мост, состоящий из темных досок и каменного основания, имел перила, с рисунком каких-то исторических событий. Сама Тсуна стояла на мосту и смотрела на свое отражение в воде. Черные и изумрудные листья плавно плыли по течению кристально-синей воды. Отражение Чиэло слегка рябило, но это ей не мешало видеть свои глаза. Янтарные глаза. И они пугали, заставляли вжать голову в плечи и притворится пустым местом. Тсуне не нравились её оранжевые глаза. Глаза той, что была изображением на воде гипнотизировали, пока рябь не пошла сильнее и принцесса в спешке не отпрыгнула от перил, схватившись за сердце.
— Привет, Стражница, — точная копия самой Тсуны парила в воздухе, появившись из воды. Она мило улыбалась, смотря на Чиэло пустыми глазами бледно-синего цвета.
— Ты кто? — Вихтенштайн плохо соображал. Обычно сны ей сняться довольно часто, но что бы такие сны, с явным передозом ненормальности…
— Я? Я лишь одна половинка твоей души и сердца. Я — Целитель, та, которая вечно обречена перерождаться, — девочка продолжала фальшиво улыбаться, холодно смотря на Тсуну. И что-то показалось странным в ней, хоть Чиэло не смогла объяснить что.
— Ага, допустим, а что ты тут делаешь? — немного расслабившись, Тсуна вновь оперлась на перила и перешла на фамильярный тон, с нахальством в глазах смотря на Целителя. В конце концов это всего лишь сон, никто не может причинить ей вреда в её собственном мире.
— Поаккуратней, девочка. Всё же я переродилась в тебе и имею какой никакой, но контроль над тобой.
— Да-да, но это моё тело, так что… А ладно, лучше расскажи мне, почему ты переродилась?
— Фи, какая некультурна ты девчонка, — отражение вздернуло горделиво нос и присела на перила, рядом с Чиэло, — Но раз уж тебе так интересно, то я поведаю историю своей несчастной любви… — черты копии стали плыть и на её месте уже сидела высокая женщина, с роскошными каштановыми волосами, которые доходят ей почти до поясницы. Добрые и чистые глаза насыщенного светло-синего цвета не показывали никаких эмоции, это пугало. Женщина качала ногами, ведя себя словно маленький ребенок на качелях.
— Ты же Иммортал? — имя погибшей шаманки неожиданно всплыло в голове Тсуны. Лет пять тому назад, по рассказам Джагера, у неё произошёл всплеск силы и появился Кавахиро. Тот что-то рассказывал про Иммортал. Но он не говорил, что конкретно с ней случилось.
— О! Приятно знать, что ты знаешь моё имя. Да, меня зовут так, Иммортал Вихтенштайн.
— В смысле? Как это? У тебя такая же фамилия, как и у меня? Или ты не помнишь свою и взяла мою? — сощурив глаза в неком недоверие, спросила Тсуна. А Иммортал засмеялась, её голос звучал довольно громко и весело, вынуждая смеяться вместе с ней. Её смех был заразителен. Удивительно, учитывая, что синеглазая является лишь частичкой себя прежней.
— Глупая, я — твой предок. Давай, я тебе кое-что поведаю, — Иммортал легким движением руки откинула назад свои волосы, показывая на шее татуировку, — У тебя точно такая же. Ты будешь внимательно меня слушать и не задавать вопросов, хорошо?
— Да, — Тсуна поняла, что от неё требуется, поэтому, вспомнив, что она во сне, создала для себя кресло и уселась в него, приготовившись слушать рассказ шаманки. Женщина же создала из своих воспоминаний что-то на подобие голограмм. На мосту появилась низенькая девушка с серебряными волосами и красивыми черными глазами. Она была в белом платье, с легкими голубыми узорами. Рядом стоял весьма привлекательный парень, высокий и подтянутый, с черными волосами, завязанными в высокие хвост и черными глазами, а так же интересными завитушками, которые являют подобием бакенбард. А рядом с ним стояла сама Иммортал.
«Он напоминает мне Реборна. Наверно, этими забавными завитушками» — подумала Тсуна, вглядываясь в голограмму парня, отмечая всё больше и больше схожего между ним и аркобалено.
— Та девушка, которая стоит напротив моего любимого — Реймор, моя младшая сестра. Кавахиро навряд ли тебе рассказывал, но почти все шаманы, а нас было 10 существ, были друг другу родственниками. Я и Реймор — сестры, а Кавахиро — наш брат. Да, я называю его знакомым тебе именем, поскольку я уже и не вспомню, как в действительности звали моего брата, — Иммортал грустно улыбнулась.
Голограммы начали двигаться, и Реймор приближалась к юноше, но тот отвернулся от неё и отошёл в сторону Иммортал. В черных глазах младшей сестры вспыхнула ненависть. Она кричала что-то ужасное в сторону возлюбленных, а брюнет и шатенка жались к друг другу в страхе. Реймор продолжала кричать, пока голос не охрип, а рядом не появился Кавахиро, который увел её. Она дрожала и плакала.
— Я никогда не забуду этот день. Реймор пыталась признаться моему любимому, но тот отверг её, говоря, что любит только меня. Чтоб тебе было понятно, шаманы редко испытывают симпатию к кому-нибудь слабому. И тот факт, что я и моя сестра влюбились в человека был сроднен чуду. Я ждала от него ребенка, но Реймор разрушила своей любовью наш мир. Рей кричала страшные слова и прокляла меня и его, — Иммортал на мгновение замолчала, подавив в себе слезы. Подождав чуть-чуть, женщина продолжила, — Рей сделала самую ужасную вещь, прокляла ребенка. И не то чтобы только его, она прокляла всех. Весь род моего дитя.
— Что же она сделала? — Спросила Тсуна, которая не понимала логики Реймор. Разве, если ты любишь, то ты не сделаешь все ради этого человека? Разве можно желать своей любви зла?
— Она кричала: «Я вас ненавижу! Вас обоих! Да что бы умерли. Хотя нет, вы будете вечно страдать. Вы оба будете перерождаться в телах ваших потомков и вновь встречать друг друга, любить и убивать, а я буду смеяться над этим и радоваться, спустя столетия. И так до бесконечности, пока не исчезнет этот мир или пока в смертельном поединке не останется жив только он!..». Но сколько раз я и он не перерождались, я убивала его, ну или он сам себя убивал. В общем итоге за несколько столетий я убила его собственными руками около 100 раз. И это мерзко, — поморщилась Иммортал, как-то странно смотря на свои руки, словно они и не её вовсе.
— У нас родился сын. А у меня и моего мужа появилась татуировка ракушек. У сына были свои дети и так далее. Было много потомков, но фамилия Вихтенштайн передавалась только по линии моего второго внука, у него, кстати, почти всегда рождались сыновья и род никогда не прерывался по мужской линии. Первый внук сменил фамилию на фамилию жены. Бермуда фон Вихтенштайн — мой потомок, который смог унаследовать часть моей силы. Именно поэтому он не умер, когда Кавахиро весьма жестоко отнял у него пустышку. Всё же мы — шаманы, никогда не обладали лишь одним пламенем. Случалось и такое, чтобы мы могли создать совсем новое пламя. Поэтому Бермуде удалось собрать остатки сил и наполнить себя иным пламенем. Ну… А дальше ты наверное догадалась. У Бермуды до проклятья была любовница, которая скрыла от него тот факт, что у них есть ребенок. А у того ребенка уже позже появились свои дети. Твоя мама — Нана, один из многочисленных потомков Бермуды. А твой папа, потомок Джотто Вонголы Примо, который в свою очередь был потомком моего лучшего друга — Лэнса… Так, ладно не об этом сейчас.
— Как все запутанно, — Чиэло держалась за виски и медленно растирала их, но не была уверенна, что это поможет, — Какая-то Санта-Барбара длиною в век! Ладно, поняла, что я не случайно родилась такой, но значит ли это, что Реборн точно так же твой потомок?
— Да, всё верно, вы оба моих потомков. Но сама рассуди, я жила пару тысяч лет назад, за это время кровь моего ребенка смешивалась с различными людьми, поэтому хоть вы и родственники, но по человеческим меркам вы даже в 20 колене не родня. Да и вообще, где-то ты читала, что все люди так или иначе друг другу родственники, — Вот только для меня остался последний вопрос, который, если бы тебя не украли, я решила бы давно. Кто же тогда Реймор? Где её перерождение?
— Может… — у Чиэло была догадка, но она не стала её озвучивать, поскольку это было бы глупостью.
— В общем-то я не знаю, — пожала плечами девушка. Она начала растворятся в воздухе, — Главное, ничего не бойся и люби Реборна. Я буду наблюдать за тобой из глубин твоего сознания.
***
— Воу, принцесса, почему у тебя такие большие синяки под глазами? Неужели так моя сказочка подействовала? — спросил Бельфегор, увидев удрученное состояние Вихтенштайн, которая как призрак появилась на кухне Варии, испугав пару служанок и капитана.
— Врой! Мелкая, ты что там делала ночью? — Обеспокоенно поинтересовался Суперби, подходя к шатенке и беря её на руки. Тсуна клевала носом, поскольку так и не поспала.
— Я занималась познанием своего внутреннего мира. — сонно ответила Тсуна и поудобнее устроилась на руках Скуало. Веки были словно свинцовыми и хотелось как можно быстрее сомкнуть их, но в то же время спать не хотелось совершенно. Чиэло понимала, что если начнется атака, то её вообще никто не поднимет.
— Чего?
— Бессонница мучала. — отмахнулась Тсуна и из последних сил проморгалась и зевнула. День обещает быть тяжелым или нет?
— Врой, может тебе к Луссу сходить. Отдохни, он даст тебе снотворного. Если понадобиться, то мы тебя разбудим.
— Я не могу опять уснуть и оставить Мукуро с Хибари одних, — надулась принцесса. Ей не нравилось, что со своими хранителями она видится только по вечерам или когда те в опасности. Хватит с неё.
— С ними ничего не случится. Тем более до своего караула и обхода ты ещё успеешь поспать. Эти двое все равно пока на улице. Тебе отнести к Луссурии, пока тот не ушел из лазарета?
— Ага, спасибо Скуало-нии-сан. — девочка убито смотрела в пустоту, отвлекаясь на призраков, чтоб не уснуть. Иногда на её губах появлялась мимолетная улыбка, когда призраки вытворяли что-нибудь забавное.
***
Светло-желтые стены лазарета и салатовые занавески успокаивали, а призраки вились над Тсуной, создавая калейдоскоп. Даже если Вихтенштайн закрывала глаза, перед ней возникал образ Реймор, словно та была её воспоминанием. Она видела как будто в живую горящие ненавистью черный глаза, дикий оскал, жгучую злобу и неприязнь. Из-за этого Чиэло не могла уснуть.
Тем не менее Скуало положил её на кровать и накрыл одеялом. Луссурия весьма деликатно выгнал его за дверь и открыл шкафчик, ища там таблетки снотворного.
— Как же так, Чи-чан, почему ночью не спала? Таким детям как ты очень нужно много спать. — заботливо покачал головой Лусс и дал Тсуне одну таблетку. На офицер, ни шаманка не заметили что таблетки странного цвета, а в углу комнаты кто-то копошится.
— Спасибо, Лус-они, за заботу. — прошептала Вихтенштайн и не заметила как уснула. Солнце Варии погладил её по волосам и вышел из лазарета.
Принцесса спала спокойно, изредка переворачиваясь с бока на бок и скидывая одеяло. Призраки вновь шептались, словно не хотели чтоб она просыпалась, пели ей мертвую колыбель. Джотто лишь сидел рядом с ней и не знал что делать, ведь напротив него сидела девочка. Вся в белом, с такими же белыми волосами, но черными, как ночь глазами. Странным было то, что весь её образ лишь иллюзия, в то время как Тсуна отдалённо была похожа на Иммортал.
— И что же ты интересно здесь забыла, Реймор. — хмуро спросил Примо, смотря прямо в пустые черные глаза девочки. Она кровожадно улыбнулась, с некой неприязнью смотря на спящую Тсуну. Вот только в тоже время в её глазах мелькал испуг. «Она не смогла полностью захватить разум того, в ком переродилась» — подумал Примо.
— Ты ведь знаешь, Джотто, что я не могу увидеть тебя. Но всё прекрасно слышу. Что я здесь забыла? Всё очень просто, я хотела изуродовать эту девочку.
— Зачем тебе это?
— Что бы мое проклятье больше не имело силы. — но это говорила не сама Реймор, а тот, чей разум контролировали. Девочка откинула назад свои длинные серебристые волосы, прикрыв глаза она встала и подошла к открытому окну. Забравшись на подоконник, Реймор приготовилась к прыжку.
— Больно ты добра, учитывая, что хотела вечных мук для потомков Иммортал.
— Ошибаешься, просто есть кое-что, что не дает мне покоя по поводу этой девочки. Её ранняя смерть мне ни к чему. Да и, от своих идей я не отказываюсь. — пожала плечами девочка и прыгнула из окна, растворяясь в воздухе.
Заиграла пожарная сигнализация, она больно била по ушам. Хоть на Джотто это и не действует, но призраки, как тараканы, весьма быстро разбежались по углам, не в силах терпеть этот звук. Из коридора тянуло гарью и дымом.
— Эй, Тсунаеши! Просыпайся! Давай же! — призрак пытался растолкать внучку, но у него ничего не выходило. Она спала непробудным сном. Быстро посмотрев на улицу, он увидел, что уже все работники, в том числе и офицеры, выбежали на улицу. Повернувшись назад, Примо увидел, что дверь загорелась. Огонь стремительно охватывал эту комнату. Чиэло оказалась в огне. — Почему? Почему её защитные свойства не срабатывают? Где вновь её пламя?!
И тут Джотто вспомнились слова Реймор, о том, что она хочет покалечить Тсуну.
-Могла ли она что-нибудь поменять в дозировке таблеток? Или же подменить сами таблетки?! — но на теории не оставалось времени. Поскольку Вонгола Джотто не мог трогать вещи (в его силах только касаться Тсуны), то и сделать что-либо вне его возможностей. На улице слышались паникующие голоса Мукуро и Хибари. Впервые мальчики испугались не на шутку.
— Быстро, надо её отсюда достать! — в окне появился Маммон, который залетел в горящий лазарет, но огонь преградил ему путь. Иллюзионисты слишком нежны к боли.
— Отойди, я сам. — уже через пару секунд в горящее окно запрыгнул Луссурия и забежал в огонь.
***
Тсуна попыталась встать, но не могла. Место, где она очнулась сильно отличалась от того, куда её принёс Скуало. Высокие потолки, большие окна, много света и голубые стены.
— Где…я?
— О, Чиэло, рад что ты очнулась рядом сидел перебинтованный Луссурия и вовсе не улыбался. Он как-то мрачно смотрел на Вихтенштайн красными глазами. Узнать солнце Варии без солнечных очков было не то что бы сложно, но странно.
— Лусс-они-сан, где я?
— Ты в лазарете Вонголы. Это близжайщее место, где тебе, да и всем остальным могли оказать помощь при ожогах.
— Случился пожар? Из-за чего? Вы в порядке, может моя помощь нужна?
— Нет, отдыхай, принцесса. Все остальные не сильно пострадали, больше всего увечий у тебя самой. Врач сказал, что если некоторые и заживут, то ожоги на руках скорее всего нет. — грустно сказал Луссурия.
— О, ну не грусти. Черт с руками, лучше скажи мне, что точно никому не нужна моя помощь?
— Да, можешь спать спокойно, все в порядке. Кого надо, я пламенем солнца вылечил. Отдыхай. — всё так же грустно, совсем не улыбаясь, он вышел из комнаты.
— Не вини себя! Лусс, ты классный, спасибо что спас! — крикнула вдогонку уходящему солнцу Чиэло.
«Шестой чудо Варии — ответственный ветреный Луссурия, которому не плевать на то, в чем он и не виноват».
