В плену воспоминаний

      Слабая, чуть дрожащая тоненькая ручка – тем не менее, крепко ухватившаяся за одежду. Худая фигурка в простом платье. Глаза, которые я никогда не смогу забыть. Казалось, всё окружение затмил этот взгляд. Одновременно и печальный, и осуждающий, но с тенью той теплой улыбки из детства.       Внутри всё похолодело. Бледная девушка была слишком, слишком похожей. Да что там говорить, она наверняка бы была точной копией, если бы…       Нервно сглотнул, призывая разум не поддаваться этим образам. Этого просто не могло быть.       Девушка открыла рот, её пересохшие губы слабо произнесли лишь одно слово. Нет, я отказываюсь в это верить.       На и без того светлой коже странной личности начали резко проступать белые, как снег или мрамор пятна, вызывая из глубин души страх. Слишком быстро девушка передо мной таяла как свеча, покрываясь пятнами.       - Почему ты не спас нас, братец?.. - еле слышный ледяной шёпот.       Трупы вокруг меня начали медленно подниматься. И на телах их одинаковые симптомы: бледная кожа, белесые пятна. Шаг за шагом они приближались ко мне. Из уст в уста мёртвые давно люди передавали одну и ту же фразу: «Почему ты выжил?» Я замер, придавленный этим вопросом к месту. Почему я выжил? Почему справился с недугом? Почему не спас родных и любимых?       Чувство вины навалилось на плечи, вгрызлось в меня и отпускать не хотело. Глядя на бледную истощённую девушку, я действительно чувствовал себя виноватым в том, что жив. Перед ней, перед всеми жителями.       Я словно на миг вернулся в то время, снова стал тем мальчиком с окаменевшим сердцем.       Меч съехал с плеча, неудобно перекрутив ремень, и стукнувшись о камень на земле. Этот внезапный звук выбил меня из колеи и тем самым – спас. Очнувшийся от долгого сна разум требовательно завопил, беспрестанно отрицая видимое. Голова резко заболела, да так, что пришлось зажмуриться.       Открыв глаза и почувствовав, что неприятное ощущение в висках на время отступило, осознал, что стою посреди пустыря, припав на одно колено и опираясь на клинок. Ничего и никого – ни руин, ни погибших людей, ни повзрослевшей Лами - вокруг не было. Только хилые кустарники с бурой листвой по периметру пустыря и белый, как молоко, туман вдали.       Внезапно для себя понял, что ни с того ни с сего запыхался. Будто пробежал не один километр. Сделал глубокий вдох, и машинально сунул руку в карман, где был пузырек с лекарством, а после – за рюкзаком, которого не оказалось. Но я помнил, что брал его с собой. Видимо, во всей этой свистопляске потерял, впрочем, там оставалось только полбутылки воды.       Шелест листьев поблизости привлек мое внимание, и я разом проглотил таблетки. Один из кустов рядом шевелился, словно там хозяйничало какое-то мелкое животное. Крепче сжал рукоятку меча.       Птица резко выпорхнула наружу, издав протяжный крик, сделала круг над моей головой, и села поблизости на землю. Несколько раз со всей силы стукнула клювом в одно место, и подцепила какого-то жука, разом проглотила. Потом уставилась на меня своими жуткими глазами.       Как у мертвеца.       У птицы в лапе застрял клочок светлой ткани. В памяти что-то всплыло, что-то знакомее, но неразборчивое. Появилось огромное желание отобрать этот клочок у птицы, и с помощью способностей меняю подобранный камень на животное. Иначе бы её ни за что не поймал. Птице, понятное дело, это не нравится: она верещит на все лады, пытаясь вырваться. Но в последний миг умудряюсь отобрать ткань, вырвав правда при этом несколько перьев из крыла твари. Рассерженное создание напоследок крикнуло мне в ухо – кажется, птица задела его клювом - и улетела, чуть кренясь влево. Почувствовал на шее горячую струйку крови.       Когда пришёл в себя от полученного укуса, наспех перевязал нанесенную рану и стал рассматривать клочок. И чем дольше я это делал, тем чётче становились мои образы в памяти. А когда, наконец, вспомнил всех тех, с кем я путешествовал до этого момента, по обрывку их формы и то, что я изначально их искал, то одновременно и злился на себя, и пришёл к некоему душевному спокойствию. Верно, я должен найти этих оболтусов.       Но, похоже, остров решил продолжить эту странную ненормальную игру. Стоило свернуть тряпицу и убрать в карман, как собственные ладони стали покрываться этими проклятыми пятнами. Мраморно-белый цвет быстро расползался по коже, и на какое-то время я даже почувствовал то крайне паршивое состояние из прошлого. Стало тяжело дышать.       Нет. Это всё обман. Ничего этого нет. Ты не болен. Такими фразами и их вариациями я спешно бросился убеждать свой разум, дабы не попасться на очередную иллюзию, а сомнений в иллюзорности видимого на острове уже не было никаких. Для пущей убедительности заставил себя пребольно ухватить за запястье. Когда пятна пропали, болезненные ощущения ушли, и я вновь видел перед собой обычные ладони, то ослабил хватку. На коже остались следы от ногтей, начавшие уже краснеть вокруг.       Нужно отправляться на поиски. Оставив метку на одном из крупных камней, не особо питая при этом надежды, что она сработает, отправился в чащу через кусты. Через некоторое время стало казаться, что природных звуков животных стало меньше, чем раньше; птицы также не было слышно. В воздухе появился отвратительно приторный аромат, из-за которого голова вновь начала побаливать. Натянул ворот толстовки на лицо, чтобы хоть как-то изолироваться от запаха. Той гнилой вони, о которой ранее говорил Бепо, а я успел уже позабыть – в воздухе уже не чувствовалось.       Под ногой что-то хрустнуло, и я машинально посмотрел вниз. Но ничего не увидел, кроме того, что ботинки теперь утонули в странном густом белом дыме, стелившемся по земле. Может, уже дошел до другого берега острова, где туман? Но больше поверю в очередной фокус.       Решил обойти, но этот дым уже был со всех сторон. Сквозь ближайшие деревья и заросли также проглядывалась эта завеса, а вот дальше – ни черта не видно. Выбора не было – пришлось идти в туман. На всякий случай не стал опускать ворот.       Какое-то время шёл сквозь белый дым, ориентируясь лишь на свои ощущения и надеясь при этом, что они не подведут. Под ногами шуршали мелкие камушки, деревья неожиданно выплывали из густой молочной пелены, ветвями задевая голову и руки, но эти преграды умело преодолевал. Звуки усилились, но ориентироваться было почти невозможно. Так же резко, как и появился, туман развеялся, и я действительно оказался на другом берегу, если это можно было так назвать.       Дым никуда не делся, он остался лишь на земле, по-прежнему скрывая мои ботинки и песок. Но, черт возьми, я нигде не видел моря. Всюду, куда ни глянь, простирался этот странный туман. Словно он заменил собой землю. Изредка то тут, то там дымка чуть колыхалась, выпуская на свободу крохотное облачко. А еще всюду торчали странные деревья, больше напоминавшие коряги пней.       За шиворот что-то капнуло, заставив поежится от холода. Инстинктивно поднял голову вверх, одновременно почувствовав слабость, как от морской воды.       Увидев над головой вместо хмурого неба бушующее море, выругался вслух. Огромные волны то и дело накатывали на скалы, грозно свисавшие надо мной, и мириады брызг разлетались в стороны. Часть из которых и попадала на меня.       - Этого не может быть, - вырвалось у меня. Я не понимал, возможно, впервые в моей жизни, я ни черта не понимал этот грёбанный мир. Мысли о том, что всё вокруг меня нормально, просто я нахожусь вверх головой, предательски оккупировали мою голову. Машинально попытался перевернуться и принять привычное положение, но едва не упал. Но всё равно больно ударился ногой обо что-то, и при этом раздался странный хлюпающий звук. Сумасшедшая картина пропала, и все вернулось на круги своя. Я ногой встал в воду на небольшом затопленном береговом участке, и вот теперь все «прелести» от пребывания в морской воде были настоящими, равно как и промокшая штанина. Спешно покинул это место, пока не стало хуже.       Я и в самом деле вышел на другой берег острова. Нашего судна нигде не было видно, берег был чист, ни единого следа пребывания человека. Надо возвращаться в этот адский лес и возобновить поиски. Местность вновь встретила меня цветами и растительностью всевозможных оттенков, но я уже не обращал на нее внимания, рубя их направо и налево. Казалось, если опять буду уделять внимания окружению, то мир вновь перевернётся с ног на голову, из-за угла вылезет ещё кто-нибудь из моего прошлого, кто уже не жив, или чего похлеще. Об этом «похлеще» думать не хотелось. Но спустя некоторое время я все же был вынужден обратить внимание на свое окружение.       Растительность вокруг стала явно больше. Сначала решил, что чем ближе к центру острова, тем плодороднее земля, и тем крупнее вырастают деревья. А потом из-за угла вылез гигантский – и то это мягко сказано – жук-щелкун. От неожиданности оступился. Насекомое медленно выползало из-за коряги, угрожающе шевеля усами. Схватился за меч, намереваясь создать пространство и разрубить тварь. Я слышал, что в некоторых местах живут огромные животные, но чтобы так…       Но не успел я что-либо предпринять, как с другой стороны выбежал другой жук, еще больше предыдущего, и с мощными жвалами. Два насекомых схлестнулись в ожесточенной битве, но более сильный соперник зажал щелкуна в челюстях. Жук отчаянно затеребил лапками и начал сгибать голову с громким звуком щелчка. От такого шума я чуть не оглох и спешно покинул поле боя. На пути то и дело подворачивались корни, мешая бежать, но клинок, благо выручал. Оказавшись на безопасном расстоянии, перевёл дух. На голову упало что-то и отскочило на землю. Круглая темная семечка. Посмотрел наверх и увидел лениво покачивающийся цветок с одним оставшимся лепестком бледно-жёлтого цвета, который и рассыпал семена вокруг.       Готов поклясться, что это растение должно быть не больше моего ботинка. Но по какой-то непонятной причине я теперь был меньше чертового жука.