***
Собравшись на пляже ближе к вечеру, мы решили сыграть в карты, так скажем, в узком кругу, и Толя рассказывал про то, как в детстве помогал сажать дяде персики, и как ему попалась раз в дядином саду змея. — Вот тебе загадка, — я тасовала карты. — Что может объехать весь мир, не покидая своего угла? — Подожди-ка, — Артём, поморщившись, вытянул ногу и подложил под неё подушку. — Так лучше. — Марка, — сказал он. — Что? — Твоя загадка. Ответ: почтовая марка. После игры сходим на ужин. — Ты знал ответ заранее. Скажи, знал? — Ничего подобного. — Ой, врешь. — А ты завидуешь. — Чему это? — Моей мужской смекалке. — Мужской смекалке? Ты серьёзно? Ну-ка, скажи, кто вчера тебя обыграл в шахматы? — Я тебе поддаюсь, — засмеялся Артём, но мы все знали, что это не правда.***
Рассвело. Я встала, подошла к окну. Небо было синим, без единого облачка. Солнце пока еще пряталось за горами. На лужайке перед гостиницей росли деревья, цветы и цветущие кустарники. Открывшийся пейзаж вполне мог сойти за иллюстрацию к книжке сказок. Я потянулась за телефоном и запечатлела его на камеру, дабы этот маленький кусочек лета остался у меня. Будто бы я хотела положить это лето к себе в карман и пережить с ним осень и зиму.«солнце в зените, я на орбите ловлю фм-волну.»
***
— Ты уже готова? — спрашивает у меня Катя, выскочив из машины. Она оглядела меня с головы до пят, и ответ ей уже не понадобился. На мне были пижамные шорты и растянутая майка, а на ногах красовались мягкие домашние тапочки. Девушка лишь кивнула. — Дай мне десять минут, — уверяю её я. — И ни секунды больше, — безразлично кидает девушка и поправляет очки на переносице. — Кстати, что у вас с Артёмом? — я медленно разворачиваюсь. — Всё хорошо, — я широко-широко улыбаюсь и показываю ей большой палец. Я ей солгала.***
— А где младший? — по-деловому спрашивает Толя, расхаживая туда-сюда возле машины. — Обещал через пять минут быть, — ответил Тёма, глядя в телефон. — О, вот и он… Они встречаются, что-ли? Мы все с любопытством повернулись в сторону идущих Никиты и Алины, которая сейчас была больше похожа на хитрую лису. Разве она всегда такой была? Или может, я никогда раньше и не замечала... Но почему я не рада её присутствию здесь? — Всем приве-ет, — она широко улыбнулась, обнажив зубы и рукой повисла на Никите. — Да, доброе утро, — парня, похоже, одолел кашель, голос у него был с легкою хрипотцой. Как-то неловко всё получилось… Я стояла рядом с Артёмом, и мы, выпучив глаза, глядели на этих двоих исподлобья. Катя с отсутствующим взглядом копошилась возле багажника, Влад помогал Толе оттереть какое-то невиданное пятнышко на машине. — Так-с, — прошипел Влад и пальцем начал пересчитывать всех присутствующих. — Мы с Соней едем с Катей в машине. А вы уж как хотите, — ухмыляется он, и я незаметно дергаю подол его майки в знак благодарности. — Откуда машины? — Никита посмотрел в мою сторону. — Прокат, малой, прокат… — Толя по шутке стукнул ладонью Никиту по лбу и уселся за водительское место. — Да что мы тут стоим как незнамо кто! — Артём приободрился и хлопнул в ладоши. — Рассаживаемся! У нас впереди великий день. Мой взгляд на миг задержался на его шее, бронзовой от загара, с грубыми жилами. Эта мысль возмутила меня. Откуда оно, желание обхватить руками загорелую шею этого парня?.. Быстро отгоняю от себя эти навязчивые мысли. А потом я замечаю недовольный и слегка обеспокоенный взгляд Кати, направленный в сторону пляжа. Она делает шаг вперёд, и затем ещё несколько шажков вперёд, обойдя Никиту и***
Я одна уместилась на заднее место, где для меня открывался простор, и поэтому я разлеглась на сиденье. Влад сидел спереди и что-то вливал Кате в уши. Она рассеяно кивала, почти его не слушая. — Представляете, повел я вчера девушку в кафе, ну, тут, недалеко от отеля. Вот, и вчера слышал, как официантка, пока я отошёл, шепнула девушке: «Беги», — парень сделал невозмутимое лицо и похлопывал ладонями по коленям в ритм песни, играющей по радио. — Она убежала? — спрашиваю у него. — Нет. А жаль, — грустно промолвил он, разведя руками.***
Выгрузившись у входа, мы столпились кучкой и ждали, пока Толя и Катя найдут свободное место и оставят там машины. — Пальму мне! И моря. Хочу трёхлитровую баночку, — воскликнул Влад, вскинул руки к небу и начал кружиться вокруг своей оси. — Ты уже успел кинуть в себя пару капель дурмана? — лукаво улыбнулся Артём и прищурил глаза. Палящее солнце обжигало лицо. — Какая, блин, разница, чем себе крышу туманить? — возмутился Влад.***
Катя заверещала от восторга, запрыгала, потрясая кистями рук. — Аквапарк, аквапарк, — возбужденно повторяла она. — Стой спокойнее! — велел Никита, распутывая ей волосы. — Не пойдёшь же плавать с узлами на голове… — неожиданно он замолк. Парень принялся что-то искать на шее Кати. Взгляд у него был встревоженный. — Что это? Откуда у тебя этот синяк? — Больно! — взвизгнула Катя, когда Никита коснулся её рукой. Никита хмуро посмотрел на меня, уже стоявшую рядом. На затылке подруги красовался огромный фиолетовый синяк, похожий на тот, что остаётся после щипка или, когда сильно сжимают руку. Я присмотрелась: и правда, синяк в некоторых местах напоминал отпечатки пальцев, будто бы девушку долго и упорно держали за шею или, в худшем случае, пытались удушить. — Откуда он у тебя? — надавил Никита на девушку. — Кто тебе такой синяк поставил? — Не знаю я ничего, прекрати. Не надо ко мне придираться, — Катя испуганно отстранилась от Никиты. — Вчера же ничего не было, — осведомился Никита. Катя фыркнула и развернулась к парню спиной. Я видела, как Никита о чем-то размышляет, как в его голове бушует мыслительный процесс. Я же считала, что это, скорее всего, случайность. Я перевела взгляд на Алину, она спокойно стояла и делала вид, что роется в своей сумке. Она лишь только делала вид. — Ладненько, идём! — я хватаю Никиту за руку выше локтя и тащу его внутрь здания.***
Мы разошлись возле раздевалок, Артём сначала пошутил, мол, не хочу ли я пойти в мужскую, а он наоборот, в женскую. Но мне этого хватило, я вежливо отказалась. Алина сторонилась Кати, мне казалось, что я уже тоже затылком чувствую, как Алина прожигает взглядом. Катя — случай посложнее. Она была с девушкой дружелюбна, неизменно вежлива, но откровенно не доверяла ей. А я себя ощущаю каким-то поплавком. Вот кинули меня, и я даже не плыву, просто лежу на поверхности воды. Ребята, в свойственной им манере, нашлись в разных местах аквапарка. — Запомни хорошенько, — Катя расплылась в плутовской улыбке и взяла меня под руку, — к тебе постучится молодой красивый одноногий принц… — и взглядом она показала мне на Артёма, который в тот момент прыгал на одной ноге. Я вырвала руку. — Это не смешно! — возмутилась я. — Почему же? — Да потому! Просто не смешно и всё, и вообще… Всё, не хочу говорить, — серьезно проговорила я. — Ой, похоже, Соня влюбилась. Точно! Вот он кто, принц-то! Правда, Сонь? — И ни в кого я не влюбилась, — пробурчала я. Мы с Катей разошлись в разные стороны, и я пошла в сторону кафе. Около пяти минут я шагала одна. И тут кто-то позвал меня: — Эй, темноволосая. Посмотри-ка сюда. Я обернулась. Прямо мне в лицо глядело дуло пистолета. Сам этот пистолет был зелёным, а спусковой крючок — ярко-красным. Позади всего этого многоцветья скалил зубы Влад. — Ты не волнуйся, — голос ехидный-ехидный, — пятен не будет. — Влад, не смей! Предупреждаю тебя. Я попятилась, но Влад уже нажал на спуск. Тонкие струйки ледяной воды залили мне волосы. Пытаясь защититься, я закрыла лицо руками. Тут из угла с хихиканьем высыпались остальные ребята. Я выкрикнула уличное ругательство. Хирами (прим.автора — выблядок). Смысл его был мне толком не знаком, но выражение было сильное, я это чувствовала. Я в ярости растолкала ребят и убежала от них подальше.***
Никита с Толей обнаружились в одном из джакузи в окружении толстых женщин, визжащих детей и целующихся парочек. Я их позвала. Толя сразу же обратил на меня внимание, а Никита по началу и не понял, откуда исходит звук. И правда, здесь постоянно кто-то копошился, выходил, входил, пыхтел, болтал и норовил выпрыгнуть в ближайший бассейн. В итоге ребята решили найти что-нибудь более малолюдное. Но стоило встать им из воды, как оказалось, что их плавательные шорты успели набраться воздуха и выглядят теперь теперь как надувные шары. Сдуть их удалось не сразу. Пузырчан старший и пузырчан младший.***
— Пойдёмте вон туда, — Катя показала пальчиком вверх. — Да что ты, — возмутился Толя, — это даже снаружи страшно. — Пойдёмте! — уверенно кивнула она, и мы поковыляли на подвиги. Внутренний голос, который жужжал «хочу», не давал жизни, а здравый смысл тихо шептал: «А может, не будем?», но его уже никто не слушал. Поднявшись уже с «бубликом» наверх, хотелось бежать обратно при виде этого ужаса и высоты. Катя, рассказав, как садиться, держаться и, чтобы мы не испугались, предупредила, что будет темно, она с Никитой плюхнулась в «бублик», обхватила руками его торс, сказала досчитать нам до двадцати и катиться за ними. — Ты за мной садишься, — кинул мне Артём, и я ждала, пока он выполнит своё условие. Я мельком оборачиваюсь в сторону стоявших сзади ребят, Алина пустыми глазами смотрела куда-то вдаль, Влад с Толей ждали своей очереди и с интересом рассматривали конструкцию горки. — Сонь! — окликнул меня Артём. — Да иду я, иду, — пробурчала я. — Готова? И раз, два, три… Сначала мы просто летели боком-другим, боком-прямо, а потом вдруг… И полная темнота. Мы начали орать. Причём нам не было страшно, орешь то ли от удовольствия, то ли от неожиданности, то ли ещё от чего. Летишь и не понимаешь, где ты, кто ты, казалось, что вода холоднее, чем есть на самом деле. Потом мы вылетаем в светлый участок и через пару секунд снова проваливаемся в темноту — чёрная труба с тонкими полосками света поперёк. Полет бесконечен.***
Решено было поплескаться в бассейне с искусственными волнами, где мы нашли. Но едва мы начали качаться на них, как генератор волн отключили. — Киоссе, вечно ты всё портишь, твоё место в лягушатнике, — пробурчала ему Катя и, поймав его злой взгляд, показала ему язык. Я бесповоротно впала в детство. Каталась на всех, даже самых страшных горках, плескалась в детских фонтанчиках, прыгала с тарзанки. «Оттянулась и оттопырилась на все сто», — так выразился рыжеволосый пацан лет тринадцати со смешным вихрастым чубом. Он вместе со своим старшим братом плавал с нами в бассейне, когда я была там с Артёмом и Толей. Потом я пыталась вытащить Никиту и Влада из очередного джакузи, но они отказывались, ссылаясь на то, что здесь тепло.***
Подходя к коттеджу и открывая дверь, Никита вспомнил: — А тому, белобрысому, обязательно набью морду, обязательно. — Я горжусь тобой! Ты вырастаешь настоящим мужчиной, — Толя театрально смахнул слезу, стекающую со щеки, и обнял Никиту. — Как ощущения? Что тебе больше всего понравилось? — спрашивает у меня Артём, пока мы поднимались по ступеням. И я подхватила эту тему, заговорила быстро, непринужденно. Артём обратил взгляд на меня, только сжал ладонь в кулак. Он сумел направить разговор на то, что мне близко, и я говорила и говорила, а он слушал, стараясь уловить ход моих мыслей. И глядел жадно, не знаю, осознает ли он, что пожирает меня глазами, что в его неотступном взгляде пылает само его мужское естество. Но я, хоть и совсем мало знающая о мире мужчин, остро ощущала этот обжигающий взгляд. Никогда ещё парни не смотрели на меня так, или я не замечала, и я смутилась. Я запнулась, запуталась в словах. Он пугал меня, и, однако, оказалось до странности приятно, что на меня так смотрят. — Да, так вот… О чем же я? — я оборвала на полуслове, и Артём тотчас весело рассмеялся над моей забывчивостью. — Ты говорила о том, как Влад случайно сбил ребёнка на горке, и тебе, кстати, тоже прилетело, — напомнил он. Я неловко замолчала. Я была смущена. Ладно, всё в моих руках. Ведь не случалось ещё такого, чтобы я с чем-то не совладала. — Ладно, встретимся позже, сейчас надо передохнуть, концерт ведь завтра. К тому же Никитос хрипит во всё горло, — Артём озадаченно посмотрел на уже далеко идущий силуэт парня. — До встречи, — он отбил мне «пять» и убежал за парнями. "Ага, до встречи", - подумала я.***
Ночь. Я спускаюсь вниз по лестнице на первый уровень. На улице никого не было. Но тут на улице послышались шаги. Обернулась: сверху спускался Никита. Я быстро залезла под лестницу, пережидая, когда тот пройдёт. Под лестницей было темно, свет от уличных фонарей туда не забирался, и Никита видеть меня не мог. Никита повернул вниз, и мне было видно его широкую спину и разлохмаченные волосы, Никита на ходу застегивал свою рубашку. Сверху по лестнице ещё кто-то сбегал поспешными легкими шагами, и я услышала знакомый голос: — Никит, подожди. Тот остановился и, обернувшись, посмотрел вверх. — Что? — буркнул он. Шаги на лестнице застучали вниз, и я узнала Алину. Она взяла Никиту за запястье и прерывающимся, сдавленным голосом сказала: — Ты забыл, — она вручает ему в ладонь часы, а затем наклоняется к его уху, — мы ещё повторим ведь, да? — легко дотрагивается губами до его щеки. Никита резко отдернул руку. — Не надейся, — сказал он озлобленно-резко. — Она всё равно того не стоит… она и тебя не стоит, — ехидно крикнула она ему вдогонку и, немного обождав, пока Никита скроется за домами, ушла сама. Я выхожу из своего укрытия, спеша надышаться. — Что ты тут забыла? — я нервно дёрнулась, за моей спиной стоял Тёма. — Прогуливалась, — лгу я. — И поэтому пряталась за лестницей? — его глаза будто смотрели прямо в моё нутро. — Да, — глухо отвечаю. — Пойдем, мы там фильм сейчас смотреть будем, — он аккуратно берёт меня за руку, снова. Его большой палец находится на моём не стихающем пульсе. А я мысленно радуюсь, что уже стемнело и Артём не видит моих глаз.