1
Плотный завтрак в доме Хоккинсов — всегда большое событие. Миссис Хоккинс встает рано и большую часть свободного времени тратит на уход за своим лицом, не за готовкой. Её стандартный завтрак состоит из чашки крепкого кофе и пары ломтиков ветчины, а по субботам она может позволить себе отменную двойную яичницу и стакан свежевыжатого сока, ведь ее смена начинается не в 10:00, как обычно, а на час позже. После быстрого перекуса она садится в свой старенький «форд» и отправляется прямиком в «Коллен Вайт» (солидного вида парихмахерская, где она собственно и работает). С тех пор как Питер Хоккинс развелся с супругой, та не может похвастаться успешной и плодотворной жизнью. Она практически не дает себе покоя: сплошная занятость на работе и дома, желание выглядеть в свои грядущие сорок лет женщиной с уверенностью в глазах и безупречной улыбкой, а так же 17-летняя дочь, которой Сара пытается уделять хоть немного внимания. Нет, она не жаловалась на недостаток денежных средств или чего-то в этом роде. Да что уж там, она в принципе никогда ни на что не жаловалась. Имелся у нее маленький секретик, о котором никто не должен был знать. Никто, даже Питер. Для всех своих знакомых Сара предстает в образе сильной и волевой женщины, и этот образ настолько въелся в ее голову, что она позволяет дать плохим эмоциям выступить едкой лужицей наружу лишь поздно ночью в кровати. Питер в свою очередь всегда был готов предложить помощь, от которой Сара чаще всего упорно отказывалась. Хоккинсы, хоть и были разведены, все еще общались и иногда устраивали встречи в закусочной «Табаско» в центре Мон-Тауна. Инициатором встреч всегда являлся Питер, и лишь один раз им была Сара. Существовали две темы, без которых не обходился ни один диалог: Флэки Хэнс и финансовое обеспечение Сары. «Мне бы очень хотелось, чтобы ты жила в достатке, что касается и твоей дочери. По-крайней мере, обеспечение вас деньгами входит в крохотный список моих обязанностей.» Сара принимала его помощь только в тех случаях, когда нужно было оплатить кредиты, срок которых подходил к концу. После очередного такого кредита, как бы рада она не была, ее весь день преследовало липкое ощущение поражения. Ты вот так сдаешься, Сара? Готова запросто принять помощь, забыв о чувстве собственного достоинства? Куда подевалась твоя чертова гордость? Внутренний голос терзал ее не первый десяток лет, и она успела полностью возненавидеть его. Сейчас же она находилась на кухне, мирно листая помятую газету под утреннее шоу «С Марли» на девятом канале. Красный лак на её длинных, аккуратно подпиленных ногтях красиво блестел на солнце. Стол, за которым она сидела, был заставлен всевозможными предметами: цветные скрепки, лежащие в одной кучке, вскрытая упаковка молока, корзинки со спелыми фруктами и печеньем, две фарфоровые чашки и сахарница с золотым орнаментом. Приятная неожиданность настигла ее утром прошлого вторника: издательство «РедРайтс», находящееся в соседнем от Мон-Тауна городе, привлекли письменные работы, написанные под псевдонимом Сары Бэгберри (женская фамилия миссис Хоккинс). Они позвонили ей с предложением выпустить, по их словам, ее упомрачительные рассказы в виде полноценной книги. Сборник рассказов, опубликованный ею в далеком 1989 году в местной газете, казалось бы, был утерян насовсем, и Сара Хоккинс даже крохотной мысли не допускала о том, что он когда-нибудь попадет в руки к крупнейшему книжному издательству в штате. Она так же представить не могла, что обычная любительская писанина способна привлечь к себе хоть какое-то внимание. Уголки ее полных губ чуть приподнялись, когда в ее мысли прокрались воспоминания о теплых вечерах, проведенных вместе с Питером. Они были знакомы с того момента, когда Сара только поступила в колледж в 1988 году. Питер начал ухаживать за ней практически с первого дня ее пребывания там. В это же время и был написал сборник рассказов «Небольшие истории из жизни Томаса Райана». Свой вклад вложил в работу и Питер Хэнс. Он так же настоятельно рекомендовал ей поделиться своим творением с остальными людьми. «Это вполне тянет на премию!» Он сказал это, прочитав сборник целиком. Сара отчетливо помнила, что еще долго смеялась в тот день. Очень долго. Осознав, что улыбается во весь рот, Сара тут же взяла себя в руки. Те четыре года, проведенных в колледже, действительно можно было считать лучшими на ее памяти, однако она с неким раздражением думала об этом. Последующие события нагоняли на нее безысходность и тяжелую тоску. Сара всегда старалась остановить воспоминания на том дне, когда она наконец-таки получила высшее образование, но все тщетно. Цепочка событий уже была запущена. И ее невозможно было разорвать. После их громкой свадьбы, которую они сыграли сразу по окочанию учебы, все пошло наперекосяк. Сара родила в 24 года, и ее психическое состояние после этого значительно ухудшилось. Она срывалась на Питера, сама того не желая, испытывая в такие моменты к себе жалость и отвращение одновременно. В последнее время их отношения стали настолько накаленными, что Питер отсутствовал дома две, а то и три ночи подряд, предпочитая отоспаться в дешевом мотеле. Тонкую нить, натянутую между ними, разорвало одно единственное событие: в очередную ночь, проведенную вне дома, Питер переспал с молоденькой уборщицей в своем номере. Я тебя ненавижу. Как же, черт возьми, я тебя ненавижу, Питер. Он не смог хранить это в секрете. Той ночью они не спали. Ныне Сара осознавала и свою долю вины в тех дальних событиях, но ни за что не собиралась прощать Питера за его безчестный поступок. Ненавижу Возможно, она все еще любила его, а он ее. Возможно. Убирайся вон, Питер. Иногда, сидя на кухне, она с ужасом осознавала, что порой сильно нуждается в нем. Такие мысли заставляли ее выкурить как минимум одну «честерфильдку». Голос, молчавший довольно продолжительное время, внезапно напомнил о себе давно осточертевшим вопросом. Неужели ты сдаешься, Сара? Сара Хоккинс убавила громкость телевизора на минимум, заглушая истерический смех участников шоу. Она не знала ответ на этот вопрос. Чайник уже начал закипать, когда в коридоре раздался оглушительный грохот. Он то и вывел ее из туманных размышлений. Однако, будто предвидя это, она ничуть не удивилась, наоборот, лишь горько вздохнула. -Вэй, ну что там у тебя? — она слегка привстала — Вэй? Мгновение спустя, из тени узкого коридора, сгорбившись, вышла рыжеволосая девушка. Стандартный облик, который преследовал Вэй каждое утро, когда она смотрелась в зеркало: спутавшиеся на затылке пряди густых рыжих волос, бледно-желтая пижама в черную клеточку, состоящая из майки и шортиков, сплошные синяки, покрывающие ее колени и пухлые бедра, и конечно же, никогда не обходилось без легкого недоумения на лице. Сара Хоккинс окинула взглядом дверной проем, а затем стол, тем самым приглашая дочь присесть рядом. Большего и не требовалось. Флэки с небольшим смятением медленно прошагала по кухне и бухнулась на стул, после чего промычала себе под нос что-то неразборчивое. -Мы уже обсуждали твои блуждания в темноте, — Сара аккуратно наполнила две чашки горячей водой, после чего в воздухе резко запахло красным чаем -И ведь ты еще легко отделалась… -Я шла с полной уверенностью в том, что проход не забит всяким хламом, типа тех коробок, которых вчера точно не было! Никаких коробок! — Вэй на мгновение повысила голос, и сразу же устыдилась -Ты все еще разбираешь старые вещи? Сара отхлебнула из чашки с чаем. -Не всё еще. Решила в конце концов начать, пока есть немного времени. -… Вэй не особо любила разговаривать о повседневной рутине, и как всегда, решила оставить тему коробок и старых вещей в покое. Они молча пили чай, пока Сара Хоккинс вдруг не вскочила со стула, чуть не опрокинув его. -Время! Время, дорогая! Прежде чем Вэй успела опомниться, ее мать схватила кожаную, с золотой прошивкой сумочку и связку ключей, которые от резкого движения громко звякнули. -Будь хорошей девочкой. Я люблю тебя. — сказала Сара. Она чмокнула дочь в щеку и в спешке покинула кухню. -Я тебя тоже. Вэй слушала хлопотания матери в прихожей еще около минуты, после чего входная дверь громко захлопнулась. Маленькие каблучки ее аккуратных белых туфель ритмично постукивали по лестнице, с каждой секундой отдаляясь от квартиры все дальше и дальше, пока вовсе не стихли. Вэй отставила чашку с чаем подальше от себя, затем взяла пульт от телевизора и прибавила громкости. Марли Лонстрэндж — молодой черный парень, начинающий комик, — всегда поражал Флэки своей харизмой и остроумием, именно он давал ей позитивный настрой на весь день, что она воспринимала с наивным благодушием. Ну надо же, кто бы мог подумать! Черный парень из Сан-Франциско! Дарит 17-летней девчушке из Мон-Тауна, штат Мехико, надежды на лучшее будущее, которые не может ей дать собственная мать! Вэй усмехнулась. Сегодня она собиралась прогуляться в центре, провести день снаружи впервые за последние три недели. Вэй облокотилась на стол и прикрыла глаза. -Ну надо же. — тихо промурлыкала она. Эта суббота должна была пройти замечательно.2
Выйдя из дома где-то через час после ухода матери, Вэй ощутила на себе всю мощь этого лета. Не спасала даже тень под крышами домов. Пот стекал ручьями, а полная бутылка с водой довольно быстро опустела. Сейчас она направлялась в Чимнис Донатс, чтобы съесть пару ванильных пончиков и купить домой свой любимый малиновый чизкейк. На Мэйн Стрит обычно было вполне спокойно, никто никуда не торопился, будто бы из них выжали все соки. И дело не в том, что сейчас лето, нет. Атмосфера спокойствия и пустоты царила в Мон-Тауне круглый год. Первый раз Вэй заметила это в 13 лет, когда мать ушла на встречу с ее отцом. Скучая, она бесцельно смотрела на улицу своими горящими глазами в поисках чего-нибудь интересного. Вот, идет какая-то парочка. Они время от времени целуются, но ничего не говорят. Позже пара расходится, парень садится на скамейку около дома Хоккинсов и начинает плакать. Так тогда показалось Вэй. Пока она витала в облаках, не сразу заметила, что на нее стремительно надвигается высокая фигура. В последний момент девушка отпрянула в сторону, но все равно задела плечом незнакомца. Стоп, незнакомку. -Извините, — девушка с короткими пепельными волосами окинула взглядом Вэй — Мне следует быть осторожнее. Вэй почувствовала смущение. -Нет, что вы, вашей вины здесь… — Фраза оборвалась. Беловолосая девушка зашагала дальше, не дав Вэй договорить, отчего та надула щеки и пробормотала что-то, понятное только ей. -Вредина. Глаза цвета аквамарина. Большой нос. Вьющиеся волосы. Стальной, непоколебимый взгляд… Да, это была их первая встреча.