Душевные диалоги

      Найрин, сколько себя помнила, имела пагубную привычку совать свой нос туда, куда не следует, за что частенько огребала от родителей. Когда Шепард исполнилось заветные восемнадцать, и она была выбрана как перспективный рекрут в программу «N-17», во время которой, как потом показала практика, пришлось вкалывать до седьмого пота, и огребать она стала от начальства. И дня не проходило, чтобы на девушку не жаловались её «друзья по оружию», но как бы начальство не скрипело зубами, в остальном Шепард была наилучшим солдатом.       Сейчас, когда Найрин уже немного поумерила своё любопытство, мало кто догадывался, что прилежный капитан Нормандии может одним своим вопросом довести любое разумное существо до точки кипения. Однако исключение нашлось довольно быстро. Мордин, как бывший военный и действующий второй нештатный врач Нормандии, имел прекрасную выдержку, что держит осаду Шепард с завидным холоднокровием. Найрин в этом холоднокровии видела вызов, и все, кто слышал маленькие перепалки Солуса и капитана, невольно чувствовали себя, мягко сказать, обделёнными.       — Мордин, а у вас какая самая откровенная эротическая мечта? — Шепард, которая давно поняла, что Мордин отвечает практически на любые вопросы, не могла не задать столь интересующий её вопрос.       — Шепард, этот вопрос мы уже поднимали. Саларианцы имеют крайне низкий сексдрайв, что блокирует такую вещь, как сексуальные мечты. Подайте большую колбу с голубой жидкостью, – Солус, что в пол-уха слушал капитана, протянул руку, в которую вложили нужную колбу. Хоть какая-то польза от Шепард вне миссий.       — Что-то такое припоминаю. Но всё же, если так подумать, что бы вы хотели увидеть в эротическом сне? Не всегда же ограничиваться классической позой? — Найрин поудобнее уселась на лабораторном столе, смотря на работу упрямого саларианца.       — Вы ведь понимаете, что я, как врач, не приветствую секс с представителями другой расы и пола. — Солус говорил это таким скучающим тоном, словно не раз уже отвечал на этот вопрос.       — Это я поняла уже давно, когда Чамберс пыталась проявить к вам симпатию. Вы тогда такую лекцию прочитали, что вовек не забыть. Но я не о чужих расах спрашиваю, а о вашей конкретно…       — Шепард, если сделать маленькое исключение из правил и представить, что я, пожилой саларианец, захочу полового акта, то мне придется прибегнуть к рукоблудию, ибо саларианок на борту вашего корабля нет.       — И…       — И… я бы сделал ещё оно исключение из правил и попросил бы об услуге именно вас, как наиболее заинтересованное лицо в сексе с саларианцами.       — Это было бы крайне неожиданно… — Шепард с подозрением посмотрела на Солуса, но тот на саму Найрин даже не взглянул. Всё его внимание было приковано к микроскопу.       — Пожалуй, я могу представить, что если бы все перечисленные ранее пункты каким-то мистическим образом были выполнены, то я бы предпочел кляп и наручники, — Солус оторвался от микроскопа и внимательно посмотрел на опешившую Шепард.       — Э-э-э-э…       — Вот, пожалуй, именно из-за вашей болтливости, Шепард, вам в постельных играх и нужен кляп, а наручники — чтоб вы этот самый кляп с себя не сняли. Боюсь, если вы начнете говорить во время столь близкого познания двух биологических видов, у одного из них может быть проблема с нестоянием.       В тот же вечер на Нормандии стояла гробовая тишина. Шепард глаз не могла сомкнуть в постели, боясь, что её очень богатое воображение во всех красках покажет всё, что недавно перечислил Мордин. В который раз Найрин проклинает свою чрезмерную фантазию и очень пакостливого саларианца, который никак не выходил из её головы после сегодняшнего пикантного разговора.