Небесные астры

      К подобному откровению от напарника Дей готов не был, поэтому на момент даже замер, а потом шумно выдохнул, осознавая новость. Нет, он, конечно, не думал, что Бранн совершенно беспомощен в выражении собственных чувств, но чтобы так! Чтобы так сразу! И не влюблен, именно любит! Младшему лейтенанту МакТиру стало невероятно интересно, что за особа смогла привлечь внимание Нимайта и остановить его выбор на себе.       Перед мысленным взором сама собою сложилась фигура, отчего-то напоминающая одну прелестную выпускницу-терраформатора, однако Дей усилием воли отбросил эту мысль: вряд ли Бранн видел свой идеал в тех же чертах. Наверняка, он и женщин воспринимает иначе, да и кто поручится, что именно загадочный Нимайт вкладывает в понятие «люблю».       Сам Бранн ничего особенного не заметил, подпер щеку кулаком поудобнее, засмотрелся на тускло блестящую металлическую шторку спальной полки Дея, производя впечатление отдавшегося грезам человека.       — Наверное, она и сама интересная, раз ты так о ней говоришь, — Дей сначала высказался, а потом понял, что произнес мысль вслух.       Поспешил исправиться, настороженно наблюдая за обернувшимся к нему Нимайтом:       — То есть, я хотел сказать, раз она так занятно рассказывала о картах, хотя и звездных, все же не самый интересный предмет…       Бранн молчал и внимательно смотрел на Дея, будто ожидая, когда у него закончатся слова. От этого пропадала уверенность в собственной правоте, и говорить было все труднее. Останавливаться — страшно, что ему выскажет в ответ на тираду о его нежных чувствах Нимайт, думать не хотелось.       — Ну, ты понимаешь, для нас, летунов, для кого-то, разумеется, интересный и очень! Я не хотел сказать «неинтересный», знаешь, в том смысле, что совсем не интересный, просто кого-то карты увлекают, а кого-то не увлекают!       Дыхание предательски закончилось, Дей сделал вынужденную паузу, чем Нимайт воспользовался по-своему: вглядывался в черты лица МакТира почти с усилием, будто пытался осознать, что Дей имел в виду. Наконец насмотрелся, вздохнул, печально склонил голову.       — Да, я вижу, ты понимаешь.       Дею показалось, что эхо его облегченного вздоха прокатилось по «Двадцать седьмому» и вернулось обратно. Нимайт, однако, ничего не заметил или не счел нужным показать, что заметил.       — Джослинн особенная, и мысли у нее особенные, я тоже раньше думал, что звездные карты гораздо менее интересные, а все изображения звездной сферы не заменят ее саму, — тоскливо вздохнул. — Конечно, не заменят, не для меня, вряд ли — для тебя, но нам можно хотя бы приблизиться к тому пониманию, которое дает вдохновение картографам.       — Вдохновение — вещь прекрасная! — Дей перегнулся ближе к Бранну, похлопал по плечу. — В каждой профессии свое! У нас такое, у Джослинн, так ее зовут? У Джослинн сякое!       — Это верно, пилот Дей…       МакТир показательно отстранился, оглядывая Бранна нарочито подозрительным взглядом.       — Тогда почему мне кажется, что ты все одно в тоске? По какому поводу расстройство? Я, может, тоже хочу порасстраиваться!       Напарник сначала удивленно вылупился на Дея, а потом, по мере осознания фразы, посветлел лицом, наклонил голову вбок, как птица, отчего казалось — Нимайт улыбается.       — У тебя, пилот Дей, думаю, есть подобный повод для расстройства. А может, и нет. В данный момент меня гложет, что Джослинн вряд ли знает, так, как надо знать женщине, что она мной любима. И чем больше я об этом думаю, тем меньше мне хочется ей сообщать.       — Так, стоп, вот сейчас не понял! — Дей аж головой потряс, пододвинулся ближе, устроил ладонь не на плече, на загривке Бранна. — Обычно я тебя понимаю, а тут потерял логику!       — Если потерял, пилот Дей, надо найти.       Напарник не рвался отсесть, терпел, если судить по внешнему виду — без усилий.       — Я ее люблю, — загнул в кулак большой палец, — но, во-первых, я далеко от Земли, военный исследователь это не специалист цифрового отдела, я очень, космически далеко.       Указательный палец прижал к ладони большой — Дей старался отслеживать Бранна целиком, иначе оставалась вероятность упустить объяснение снова.       — Во-вторых, я не уверен, будто могу ей дать что-то интереснее собственного дружеского общества, — средний палец накрыл большой уже наполовину. — В-третьих, связываться с Нимайтами — портить репутацию, неопределенно безумный, восемь лет беспорочной службы и пара лет службы порочной, помнишь?       Дей в легком ужасе пронаблюдал, как загибается безымянный.       — Ну и в-четвертых, Дей, она так любит звезды с Земли, с планеты, ей нужен кто-то, с кем будет не только и не столько интересно общаться о мертвых языках ушедших цивилизаций или немом великолепии созвездий… Ей нужен кто-то, кто послужит опорой, якорем, фундаментом. Я точно не такой.       И сомкнул все пальцы в кулак, запрятывая суть в сердцевине, там, где не увидит никто из смотрящих поверхностно.       — Это… — слова не подбирались так сразу, — это! Так нельзя, Бранн! Ты такой все решил! А девушка, может, письма ждет? А ей, может, как раз и надо про мертвые языки, кстати, хорошая тема, чтобы произвести впечатление!       Дей поухватистее взялся за костлявый загривок, временами казалось, что если нажать посильнее, можно пересчитать каждый позвонок. От фразы «проивести впечатление» Бранн опустил голову и закрылся ладонью, почесывая указательным пальцем нос. Надо полагать, смутился! Дей решил развить успех: главное, заставить этого умника сомневаться! Пусть хоть не забывает о своей Джослинн, вдруг и девушка с чудесной фамилией любит Нимайта в ответ?       — Ты сколько с ней общался, а? Раз вы подружились, то есть ты говорил о дружеском общении, значит, время было! Так вот, дорогой мой зануда, я тебе скажу, если девушка не хочет с тобой общаться, она и не будет! И никак ты ее не заставишь!       Бранн косился на разгорячившегося Дея в сомнении, примеряя факты к его теории взаимного удовольствия от общения. Ну, или так понимал Дей! С этими Нимайтами голову сломать можно.       — В любом случае, игнорировать Джослинн по миллиону объективных причин — не дело!       — Не по миллиону, всего четыре…       МакТир еле удержался, чтобы не скрипнуть зубами.       — Игнорировать Джослинн в силу четырёх объективных причин — не дело, Бранн!       — Ладно, пусть так, Дей, и что я могу? На расстоянии многих парсеков? — Нимайт, похоже, был настроен скептически и этим мешал себе думать.       — Например, Бранн, ты можешь послать ей письмо! И голографию настоящих звезд! Которые еще не стали картами! Или, там, написать ей приветствие по-древне-иероглифическому! Вы давно общались?       Напарник, явно загоревшийся идеей, посветлел глазами, но от последнего вопроса опустил их, опять уткнувшись в стол. Дей сосчитал мысленно до десяти и продолжил, как ни в чем не бывало.       — Неважно, как давно, напиши! Думаю, она оценит! Особенно если успела тебя узнать! Как думаешь, успела?       — Мы дружили почти полгода, все то время, что я работал в штабе, — Бранн пожал плечами. — Думаю, если не узнала, привыкла, — и порозовел укороченными ушами.       — Я уже говорил, Бранн, не хотела бы, не общалась бы! Полгода достаточный срок, скорее всего, Джослинн тоже сделала о тебе выводы, то есть, я хотел сказать, как ты — о ней, она сделала выводы о тебе! И точно оценит письмо.       Нимайт поджал губы, сосредотачиваясь. Дею показалось, он слышит, как чаша внутренних весов кренится в пользу незнакомой ему Джослинн. Впрочем, МакТир уже заочно уважал девушку, которая подружилась с Бранном и способна была поддерживать дружескую беседу о мертвых языках, господи боже.       — Ладно, допустим, — шестерни внутри оригинальной головы сдвинулись, Бранн даже задышал свободнее, покосился заинтересованно на Дея. — А ты? Я заметил, как ты провожал ту девушку-терраформатора.       Храбрый Дей МакТир, сын своего неукротимого отца и своей стойкой матери, племянник своего взрывоопасного дяди, брат своей норовистой сестры — Дей вдруг ощутил себя в ловушке рядом с непробиваемо спокойным, точно неопасным Нимайтом! Краска неуклонно наползала на щеки, хотелось приложить к ним что-нибудь холодное, да хоть мгновенно вспотевшие и замерзшие ладони.       — Э-э, Бранн, не улавливаю связи…       Изумрудные глаза напарника стали насмешливыми, в то время как лицо осталось совершенно серьезным.       — Я вижу, пилот Дей, разумеется, не улавливаешь. Дела сердечные вовсе не касаются тебя своим волнующим присутствием, тебе совсем не интересно, куда улетела Алиенна Соль, где она работает и насколько далеко проходит наш маршрут. И уж точно, ни в коем случае, это не заботит меня, штурмана, который прокладывает тот самый маршрут.       На миг у Дея перехватило дыхание, и он испытал острое чувство повторения ситуации, правда, несколько зеркальное повторение. Бранн прищурился, склонил голову, продолжил.       — И как нисколько не заинтересованный штурман, я случайно, не иначе, по велению рока, проложил наш путь поближе к планете Аристофан, куда подобной небесной механикой, движением бесстрастных солнечных ветров, была распределена Алиенна Соль.       — Ты! Ты! Ты не мог!       Дей теперь опирался на костлявый загривок, оказавшийся надежным и действительно прочным. На Нимайта можно было положиться! Ну или хотя бы цепляться онемевшими от волнения пальцами.       — Отчего же? — штурман прищурился как-то совсем лукаво. — Мне кто-то запрещал? Мы разве полетели не в свой сектор? Нет, нет и нет. Выбирать дорогу нам никто не запрещал, и не сможет запретить, Дей, если не произойдет ничего особенно ужасного.       — Ах ты! Ах ты плут!       — Вроде бы ты величал меня занудой? — Бранн спокойно приподнял брови.       Дей не выдержал и рассмеялся, давая выход нервному напряжению.       — Ладно! Ладно! Уговорил! Ты плутоватый зануда! — не уследив за собой, все-таки взъерошил встопорщенные волосы штурмана.       Под рукой попались полоски шрамов, бугрящиеся под полосами волос с седыми вкраплениями, однако Бранн не обратил на жест внимания, кажется, не ощутив и касания. Возможно, пострадавшая голова потеряла в чувствительности. Зато он пожал узкими плечами с таким видом, будто два слова объясняли что угодно: плутоватость, занудность, спокойствие и загадочность.       — Я Нимайт.       И в конечном итоге объясняли необъяснимость!       — Один-один, вот и поговорили, — Дей хлопнул напарника по спине, отодвинулся, чтобы подняться. — Неплохо было бы поработать теперь, даже, может, не только над работой!       Подмигнул Нимайту, кивая на голографический экран связи.       — Еще нужно сделать удачный кадр звезд, Дей, продумать грамматику иероглифического приветствия…       — Ты все-таки неисправимый зануда! Но написать черновик можешь уже сейчас!..       Дей поспешно выскочил из жилого отсека, сдерживая неуместное хихиканье: больно уж Бранн выглядел пораженным! Да! Дей мог уесть любого — его же методами!       — Я МакТир! — гордо расправил плечи и пошел в рубку, потренироваться в маневрировании.       Каким бы занудой ни был Бранн, маршруты он при этом выстраивал заковыристые, такие, на которые Гвенн банально не хватило бы воображения. Дей припомнил последнюю кривулину, которую напарник закрутил ему на экране, выполняя требования о хоть сколько-нибудь занятном полете! Мертвые языки, говорите? Дей чуть не вывихнул руки или извилины, стараясь вписаться, но пролетел с первой попытки!       Вероятно, сказывалась любовь к полетам.       Все равно, правда, не следовало пренебрегать тренировками: еще пара прыжков, и они, маленький, бравый, на треть искусственно интеллектуальный экипаж «Двадцать седьмого», прибудут в свою первую разведываемую систему!