***
За двенадцать часов до этого… Шатёр, выделенный девушкам рядом с теми, что выдали мальчикам, в это утро был подозрительно наполнен звуками. Из него то и дело доносились сдавленные смешки, отчётливое гоготание гнома или же гневные речи. А дело в том, что это утро, возможно, решит две судьбы или нет, и Лориэн пополнится тремя трупами, ибо злить одного из лучших воинов Лихолесья (у которого, в добавок, есть армия) и ту, которая может довести до слёз одним словом — не лучшее решение, но оно единственное. Всем, кто знал Нимфу и Леголаса, казалось, что будет правильно, если они станут парой и очень переживали по поводу их плохих отношений, вот только мало, кто знал, почему они такие. Точнее, никто не знал. О том, что было в лазарете оба не распространялись; Ним считала это унизительным поступком принца, а он считал, что почти совратил девушку, хоть это и было наоборот. Но что поделать, когда ум за разум заходит и выдаёт картину не целиком? Как бы старательно он не скрывал своих чувств от окружающих, его всё равно вычислила Рейн. Вот только Рейн не понимала всего происходившего между ними, они и сами не понимали. — Как бы не сделать хуже, — задумчиво пробормотал себе под нос Арагорн, и все на него уставились. — Мы уже решили. Отступать поздно, — напомнила ему Рейн и дружески хлопнула друга по плечу. — Ждём Рида и повторяем план ещё раз, чтобы наверняка. — Наверняка! — буркнул гном. — Мне-то вы ничего не позволили сделать. Вот пойду и сдам вас. Леголас — мой друг. — Мы делаем это для его же блага, — усмехнулся Странник с того, что гном первым захотел отступить. И что значит « ничего не позволили»? Твоё задание было проследить, чтобы Нимфа никак не пересекалась с ним до праздника. Проведи с ней тренировку, только не сильно выматывающую. Ещё весь день и ночь впереди. Хитрый огонёк в глазах Следопыта передался и Гимли. Гном ощутил вся значимость поручения и, посмеиваясь, потёр ладошками. Весь план был готов и проверен «от» и «до» по десять раз, ведь, как уже говорилось, ошибка могла стоить жизней. Буквально. Кто знает, на что способны разъярённые эльфы? Здесь главное было сделать всё максимально быстро до того, как «жертвы» поймут, в чём прикол, а для этого нужны были усилия всех. — Ну, все всё поняли? Тогда по местам. Гимли, Нимфа сейчас должна вернуться с завтрака (и после этого обжора ещё я!), а Леголас только пойдёт на него, и я тоже, — раздавала команды Рейн, войдя во вкус командующей всей конторой. — Арагорн, подбери костюм к вечеру. Ты должен покорить её, хотя бы не сердце, но душу. — Будет сделано. В момент завершения раздачи команд, в шатёр влетел Рид и сунул сестре наручники. Все улыбнулись и скрепили свой заговор пятюней, предвкушая лёгкую победу.***
Настоящее время. — Я не виноват в том, что ты меня избегаешь, — отмахнулся Леголас, нисколько не заинтересовавшийся манипуляциями девушки. Ним закатила глаза, но ничего не ответила, её больше заботило, как поскорее снять это адское устройство для садо-мазохизма, чем пустые оправдания принца. Эльфийке надоело его нытьё за эти пару часов: то это из-за неё, якобы она подговорила друзей так поступить и у неё был грандиозный план для него (какой, он не уточнил), то теперь это она его избегала, а не наоборот. Но она, как ни странно, держалась, чтобы не расцарапать ему его симпатичное личико. Эх, а как он ей понравился в первую встречу: улыбчивый, озорной, немного нахальный, но всё равно добрый и привлекательный. Таким он был, пока не… А собственно когда он начал её ненавидеть? — Просто скажи мне, за что? — проиграв бездушной железяке и устало опустившись на пол возле столярного стола, спросила Ним. Леголасу пришлось тоже сесть. — Не понял. — Всё ты понял. Обида в её голосе — вот, что он услышал. Первое яркое ощущение от неё. Его дар — эмпатия, но она слабее, чем у его отца и эльфов прошлых поколений, и он может чувствовать эмоции других, но только очень сильные, те, что невольно другие не успевают скрывать за масками. Но этого Ним не умела, ещё слишком молодая, да и не знала она о даре, хоть и подозревала, что что-то в нём было. В этом парне, что бесцеремонно отшлёпал её стрелой и стыдливо опустил глаза, когда подоспел Элрохир. С ним такой неразберихи не было, она чётко знала, что мужчина хочет быть с ней. Жаль не так, как ей хотелось бы. Элрохир. Ей бы хотелось сейчас увидеть его, подальше от Леголаса, чтобы забыть эти голубые, словно небо, глаза и спрятать их за свинцовыми тучами, а лучше в маленький сейф и выбросить ключи. Зачем ей мужчина, который хочет её изменить, заставить повзрослеть раньше, чем положено? Элрохир бы никогда ей не причинил боли. Да, он оступился, но и здесь виноват этот лихолесский царевич, и Ним простила обидчика. Ещё не поздно вернуть его. Вот только… Зачем ей это нужно? Уж лучше сохранить отношения сестры с другим Элрондионом. — Что «за что»? — будто бы играл Леголас, а Ним была готова расплакаться, но из последних сил старалась не дать обидчику по его самодовольной роже. — Зачем?! Зачем ты бежишь от меня, когда мы так близки и можем быть вместе. Слёзы душили девушку и не давали сказать того, что на самом деле хотелось сказать, и сердце принца пронзила та же волна боли, что и её. Он постарался заглушить порыв не своих чувств, но не мог, слишком хотел наказать себя за это. Именно за то, что видел, как по его вине угасала искра, в которую он влюбился, как мальчишка пару месяцев назад. Эру, когда он успел забыть? — Я боюсь, — только и выговорил он, внезапно почувствовав, что эльфийке стало лучше. Волна её боли откатилась назад, но вот надолго ли? — Меня? Своего отца? Моего брата? Чего?***
За сутки до… Вечер для троицы заговорщиков был самым напряжённым за всё пребывание в Золотом Лесу. Арагорн, как самый старший и автор задумки предлагал варианты, но они отвергались один за одним потому, что «жертвы» вполне могли отомстить за такую подставу. Дать им решать самим — никому в голову не пришло. — Завтра праздник в честь Хранителей, если они с него пропадут, то это заметят, — рассуждала Рейн. — Да, незаметно их где-нибудь закрыть не получится, — согласился Гимли, задумчиво перебирая косички в бороде. — Народ, — неизвестно откуда вышел Рид и уселся между Гимли и Рейн, при обнимая последнюю, — чем занимаетесь? — Строим планы по захвату власти, — буркнула Рейн, не отвлекаясь от навязчивой мысли. — Чего? — расширив глаза, опешил Рид. — Я говорю, думаем, как помирить Нимфу с Леголасом. — А-а-а. И каков ваш план? — Ничто так не сближает, как закапывать труп вместе. И он будет твоим, если ты не перестанешь дышать на меня перегаром, — вылезая из-под руки брата, сказала Рейн. — Может… Рид, у нас есть наручники? — Если для меня, то нет, — обиженно фыркнув, отвернулся эльф. — Нет. Для Ним и Леголаса. — Думаешь, им уже можно? Она-то ещё даже не совершеннолетняя. — Иди ты в Эсткарп пешком со своими шуточками! — Что такое наручники? — спросил озадаченный новым словом Арагорн. — Как кандалы, только маленькие и аккуратные. Такие, что их можно спрятать в кармане моего платья. — Вот сейчас вообще ничего не понял. Третий лишний. Рейнделл залепила Риду такой подзатыльник, что тот даже протрезвел и ржать, как конь, перестал. А эльфийка продолжила излагать свою мысль. — На празднике же будет много народу? В толпе их быстренько сцепить, и они не смогут уйти и будут вместе, да ещё и под присмотром. — И как ты их там сведёшь? — задал резонный вопрос Рид, потирая ушибленное место. — Они рассядутся по разным углам, и ваш план провалится. — Не провалится. Я приглашу Нимфу потанцевать, Рейн Леголаса. Мы их спинами поведём, и я подержу руки, пока Рейн будет их сковывать, — дополнил Арагорн, закуривая трубку. — Да, всё прекрасно, но я не уверен, что в нашем арсенале найдутся наручники, это же не полицейская машина. — Поищи. У тебя времени завтра до обеда, а после (если нет наручников) будем думать новый план. — Почему вы так за них печётесь? — неожиданно чётко спросил Рид. — Она же стерва. Неудивительно, что наш принц её стороной обходит. Продолжать беседу с нетрезвым эльфом на эту тему никто не стал, и заговорщики разошлись кто куда.***
Настоящее время. В воздухе повисла долгая пауза, и девушка боялась любого ответа, но полученный её поставил в тупик. — Себя, — не поднимая глаз на Нимфу, хрипло прошептал эльф. — Прости, я не… — Всё просто. Перед выходом Элрохир рассказал мне, что чуть не сделал с тобой. Он хотел, чтобы я знал и остерегался своих желаний, а ещё, — Леголас повернулся лицом к Ним и погладил её пылающее лицо прохладной рукой, — чтобы я сделал всё, и ты вернулась с этой битвы. Она не твоя. Ты не должна здесь быть, и твоя сестра тоже. Груз на сердце девушки стал намного легче. Она больше всего боялась получить ненависть в ответ на свою несерьёзность, а получила страх и опасения, запутанные эмоции и чувства, она получила потерявшегося в своих же дебрях мук влюблённого и такого юного мальчишку. Эру, как он был напуган. — Я такая эгоистка. — Вовсе нет. Ты открытая и жизнерадостная. Это я заставил тебя пытать себя вопросом «за что?», только я. — Кажется, сейчас бы лучше побыть тебе одному, да и мне тоже, но, учитывая обстоятельства, мы можем… Ним не дали договорить подрагивающие губы Леголаса и их солоноватый вкус. Он даже сейчас не хотел выдать своей слабости, проявившейся в скупых мужских слезах на губах девушки. Лёгкий поцелуй разрушил все барьеры между ними и сердца снова забились в унисон. Мимолётного касания таких желанных губ друг друга хватило, чтоб развеять все надуманные обиды. Этой ночью они спрятались ото всех в пустой мастерской, проведя её вместе, сидя возле стола и болтая обо всё на свете, пока рассвет не заставил их выполнить обещания об убийстве некой преступной троицы. Половину следующего дня эльфы, гном и человек беззаботно дурачились, наслаждаясь погоней друг за другом по всему Золотому Лесу. Война забылась в этот день, и никто не хотел вспоминать о том, что творилось со всем миром.