***
Слова кажутся бессмысленными, как и словосочетания, как и целые предложения. Смысл никак не улавливался. Всё смывалось в тёмно-серое пятно, и через пять минут в покоях раздается хлопок, а затем закрытая книга летит на софу, стоящую недалеко от стола. Тирион понимает, что попытаться отвлечься книгой была не лучшая затея, надо было сразу напиться и не выпендриваться, изображая из себя сильного и независимого человека, отвлечь которого способна всего лишь какая-то книженция с какими-то там словами. Он начал думать, много думать. Ланнистер позволил себе обдумать всё в эту длинную и долгую, как ему казалось, ночь. Тирион думал о том, как немилостивы к нему боги, судьба, да и сама жизнь в целом, думал, как жестоки, лживы и коварны люди, особенно женщины, особенно шлюхи. В сотый раз он убедился, что шлюхами действительно рождаются. Причем, чтобы быть шлюхой, не обязательно ей работать. Есть женщины, да, впрочем, и мужчины, которые торгуют своими телами, есть люди, которые торгуют сведениями, тайнами, такие, кто готов пресмыкаться и вылизывать зад каждому, кто предложит монету. Есть те, кто готов убить… Много кто есть. Есть, к примеру, Шая — та, кто совместила в себе всё и сразу, мало того, что раздвигает ноги перед каждым (Бес не брал в счет, что последнее время она принадлежала только ему), так ещё, как оказалось, готова солгать, выдать любые тайны, сказать то, что нужно, лишь бы ей самой была от этого польза. Тирион до сих пор задавался вопросом, что же ей такого предложила Серсея, что она так легко обвинила Сансу во всех грехах? Сансу, за которой, он сам, лично, приказал ей присматривать! Карлик вздохнул и наконец взял чашу в руки, чтобы сделать глоток вина. Мысли настолько поглотили его, что он даже забыл про этот чудесный напиток, который поможет ему на время забыться. Пригубив вина, Бес даже с какой-то иронией подумал о том, что отныне он не ляжет в постель ни с одной шлюхой. Как бы хороша она не была и что бы не вытворяла. После предательства Шаи полумуж понял, что его просто воротит от таких, как она, а именно — шлюх. Дверь тихонько скрипнула. Тирион поднял голову и тут же сжал чашу пальцами, так крепко, что, наверное, раздавил бы её. — Пошла вон. — Он резко поставил чашу на стол. Вино расплескалось, но Ланнистер не обратил внимания. Сейчас он обратил свой взор на вошедшую Шаю, чувствуя при этом сильную злость. — Я только… — начала было Шая, робко, в своей непривычной манере. — Мне всё равно, — Тирион махнул рукой, — тебе лучше уйти, пока я не разозлился ещё сильнее. — Я не могу уйти, пока всё не объясню, — уже тверже сказала Шая. — Ты всё объяснила на суде. Или уже забыла? — Вскинув голову, карлик посмотрел на женщину, замершую на пороге. — Ты не понимаешь! — повысила голос Шая. — Серсея сказала, что убьет тебя, если я не сделаю этого. — И ты вот так поверила и даже мне ничего не сказала, — Бес не верил ни единому слову. — Ты не настолько дура, Шая. Если бы действительно случилась такая ситуация, ты бы всё мне рассказала. — Тирион… — Не произноси своим грязным ртом моё имя! — жестко оборвал её Ланнистер. Странно, полумуж всегда считал, что может сдерживать свои эмоции и не показывать злость и ярость в полной мере. Он всегда считал, что лучше быть сдержанным и холодным, нежели чем через гнев показывать свои истинные чувства. Но сейчас было чертовски сложно сдерживаться. — Вот как мы заговорили? — лицо Шаи исказилось. — Уходи, — снова повторил Тирион, не обращая никакого внимания на вопрос. Женщина развернулась и хотела, было, выйти, но внезапно снова повернулась лицом к Бесу и посмотрела на него. — Я выступала на суде против Сансы из-за тебя! — выпалила она. Брови Тириона приподнялись. Выпрямив спину, он сцепил руки в замок и положил на стол. — Вот как? — Ты всегда печешься о ней! — зло проговорила Шая. — В последнее время я только и слышала от тебя про Сансу, ты всё делал для неё, как будто она тебе небезразлична! — Если уж об этом и зашел разговор, то скажу тебе прямо — Санса мне действительно небезразлична! Потому что мне её жаль! Моя семья загубила ей жизнь, Джоффри и Серсея издевались над ней как могли, и я не мог остаться в стороне, а если ты думаешь, что я хочу затащить её… Боги мои, Шая, она ведь дитя! — Внезапно Тирион почувствовал острое отчаяние. — Дитя — невинное, которое настрадалось больше, чем любой взрослый человек. Как ты могла быть настолько глупой, чтобы допустить такие скверные мысли и принять участие в том, чтобы ещё больше испоганить жизнь Сансе? Шая сжала руки в кулаки и опустила голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Некоторое время Бес молча смотрел на неё таким взглядом, будто пытался узнать эту женщину, понять, кто она такая на самом деле. — А теперь просто уходи, — спокойно проговорил Тирион. — Уходи и забудь вообще о том, что нас тобой что-то когда-то связывало. Ничего не говоря, Шая поспешно покинула палаты. Карлик схватил чашу и осушил её до дна, понимая, что вино ему сегодня действительно необходимо.***
Он решил написать письма сам. Каждой из дочерей, хотя больше чем наполовину был уверен, что вернется в Дорн. Оберин был азартен и любил риск, однако понимал, что у судьбы, как и у богов бывают свои шутки. Поэтому письма будут отправлены каждой и каждое будет написано его рукой. Обара, Нимерия, Тиена, Сарелла — его старшие дочки, все от разных женщин, но всё-таки так похожи друг на друга. Сейчас они уже взрослые женщины, и каждая из них выбрала свой путь. Никто из старших дочерей не проживал в Дорне: Обара вместе с Сареллой скитаются по Вольным Городами, и, судя по редким письмам, им нравится путешествовать и открывать для себя что-то новое. Оберин сомневался, что дочери вернутся домой. Нимерия давно живет у матери, ещё за несколько месяцев до его отбытия из Дорна в Королевскую Гавань она приезжала в Солнечное Копье, правда, пробыла там недолго. Жизнь в Волантисе ей нравилась больше, чем в пыльном и жарком Дорне. И Тиена, которая не отличалась от сестер и также обладала боевым и своевольным характером, сейчас она была в Лиссе. Этот городок славится не только проститутками, но и ядами. Тиена от отца унаследовала любовь к врачеванию и ядам, и Оберин понимал, в какой именно области его дочь нашла отдушину и что заставило её так надолго задержаться в этом роскошном, но маленьком городе. Вспомнив о старших дочерях, Мартелл понял, что скучает по ним. Какими бы воинственными и острыми на язык они не были, но его они любили, любили так же, как и он их. Каждую из них он вырастил и воспитал, невзирая на то, что они незаконнорожденные, к каждой из них он был привязан и каждую был готов защитить, несмотря на то, что они уже взрослые девушки и сами в состоянии постоять за себя. Да, может, и взрослые, но никогда он не сможет забыть, как брал их на руки, как играл с ними, как рассказывал им старые легенды на ночь, чтобы они уснули. Воспитание его девочек — это часть жизни, которую никто и ничто не заставит вычеркнуть из памяти. Но в Дорне его ждали и младшие: Элия, Обелла, Дорея и Лореза. Элия была самая старшая и самая боевая, всегда носится, словно сорванец, со своим копьем. О, копья она любит так же, как и лошадей. Эллария всегда говорила Оберину, что Элия переняла не только его суровую внешность, но и несносный характер. Обелла, напротив, была самой тихой, пожалуй, из всех его дочерей. Ей нравилось быть одной и читать, целый день читать, наслаждаясь покоем. Дорея и Лореза были ещё маленькие, но обе больше всего нуждались в нём, обе были смешливые и крикливые драчуньи. «Конечно же, я должен вернуться. Я ведь им обещал», — как-то отстраненно подумал Красный Змей, заканчивая писать последнее письмо. Впервые сердце сжалось от тоски, он безумно хотел увидеть своих дочерей и услышать их смех. Закончив писать, Оберин сложил письма и, облокотившись на спинку стула, перевел взгляд на холодные струи фонтана, которые с тихим журчанием скатывались вниз по холодному мрамору. Настроение его резко испортилось. Он неожиданно вспомнил про Сансу Старк, которая сейчас томилась в темнице в диком ожидании. Что заставило её попросить о том, чтобы он не принимал участие в турнире, если противником окажется Гора? Со вчерашнего вечера принц задавался этим вопросом и никак не мог найти ответа. Вариантов было множество, только вот внутренний голос зловеще шептал, что мужчина находит не те объяснения просьбе Сансы. Она была вчера такой напуганной, одинокой, уставшей. Она была такой холодной. Неосознанно Оберин потер запястье руки, до которого дотрагивались холодные пальцы Розы Севера. Он никак не ожидал такого порыва от неё. Мартелл понимал, что вчера Санса была к нему так близка, как никогда ранее, так же, как и он был близок к ней. Странно, с Красным Змеем редко случалось такое, чтобы он старался так внимательно запомнить какие-то особенные моменты, проведенные с женщиной. Он даже не особо помнил, как встретился с Элларией, и как они впервые занялись любовью. Не помнил, где это было, кто кого соблазнил и кто кому поддался. Ведь это было так давно, эти воспоминания блекнут на фоне тысячи событий, случившихся после. Сансу он даже не целовал, однако даже её робкие прикосновения и взгляды он запомнил. Запомнил так же, как и его вчерашний порыв, когда он хотел её поцеловать. Оберин вздрогнул от этой мысли, чувствуя негодование и злость. Он всегда признавался себе в собственных желаниях и страстях, более того, позволял себе их. Так что же такого в Сансе Старк, что он боится себе признаться, что девчонка ему интересна? Что заставляет его вообще думать о ней?! Погрузившись в свои мысли, Оберин словно выпал из реальности и не услышал звуков шагов. Королева Серсея остановилась напротив принца, гадая, что же заставило мужчину настолько глубоко задуматься, что он не заметил её присутствия. — Принц Оберин! — воскликнула женщина и постаралась состроить дружелюбное выражение лица. — Надеюсь, я не отвлекаю вас? Мартелл выпрямился и немного растерянным взглядом посмотрел на королеву-регента. — Ничуть. — Мужчина поднялся на ноги. — Погода чудесна, не находите? Серсея говорила вежливо, глядя на него весьма миролюбивым взглядом, и это вызывало подозрение. Оберин понимал, что женщина специально искала его. — Раз погода кажется вам чудесной, давайте прогуляемся, — произнес он, решив всё-таки выслушать королеву. Её внезапное прибытие вызвало у принца невольное любопытство. Оба не спеша двинулись по садовой аллее, что выводила прямиком к морю. По бокам аллеи росли стройные кипарисы, был слышен щебет птиц и шелест листвы. Погода действительно была прекрасной. — Что вы делали в саду? — полюбопытствовала Серсея. Она успела заметить исписанные листы пергамента. — Писал письма дочерям, — честно ответил принц. — Мне их не хватает. — Я тоже сильно скучаю по Мирцелле, — внезапно призналась Серсея. — Я пропустила её именины, хотя обещала приехать. Мне безумно не хватает моей девочки. Сейчас рядом со мной только Томмен. — Принцесса ждала вас, — сказал Оберин. — каждый день ещё за неделю до именин она бегала на парапет крепостной стены и смотрела, не прибывает ли кто. Она спрашивала всех о вашем прибытии, послала сразу несколько писем в Королевскую Гавань. Даже после праздника она не теряла надежду, говорила, что вы могли задержаться в дороге. А когда уже стало очевидно, что вы не сможете прибыть, Мирцелла плакала, даже мои дочери долгое время не могли её утешить. — Надеюсь, она не сильно злилась на меня? — Сердце Серсеи сжалось при этих словах, она еле сдержалась, чтобы не пустить слезу. Она безумно скучала по своей златовласой малышке, которую всегда наряжала в самые красивые платья, сама расчесывала ей волосы, сама учила её рисовать, петь, вышивать, не доверяла её никаким служанкам и септам. Женщина безумно обожала слушать смех своей дочери, обожала её улыбку. Она любила её безгранично и всем сердцем, и такую же любовь она дарила Томмену и Джоффри. — Нет, — ответ принца вывел королеву из раздумий, — Мирцелла только грустила. Знаете, она безумно похожа на вас внешне, но никак по характеру. Она очень кроткая, стеснительная, безгранично добрая и улыбчивая. — Да уж, прошли времена, когда меня можно было назвать кроткой и доброй, — ухмыльнулась Серсея. — Они прошли у нас всех, — проговорил Мартелл. — Сейчас же, судя по происходящим событиям, наступают тяжелые времена. — Настолько тяжелые, что жизнью приходится расплачиваться детям, — скорбно пробормотала женщина. Оберин понимал, кого именно королева имеет в виду. — Я не в состоянии понять вашего горя, — признался Красный Змей. — Но я более чем уверен, что для родителя нет горя ужаснее, чем потерять свое дитя. — Из-за Сансы Старк я похоронила своего сына. Услышав эти слова, Мартелл понял, с какой именно целью его искала Серсея. Сейчас она будет пытаться вызвать его жалость и сделает все возможное, лишь бы он отказался от поединка. — Это неизвестно. Санса отрицает свою вину. — Отрицание вины не делает человека невиновным, — бросила королева. — Так же, как и обвинение не делает человека виновным, — парировал Оберин. — Неужели вы и вправду полагаете, что леди Старк виновна? Вас ничего не смущает в этом убийстве? — В момент, когда я ворвалась в покои Джоффри, меня смутило только то, что его тело покоилось на коленях этой дряни, которая делала вид, что пытается помочь, — процедила Серсея. — Думаю, она и пыталась помочь. Санса весьма неглупа, по крайней мере, она действительно пыталась спасти короля, потому что понимала, что случись с ним что в её присутствии — и её голова будет насажена на пику, — возразил Оберин. — Так, значит, вы полностью верите в то, что она невиновна? — поинтересовалась королева-регент. — Да, — незамедлительно ответил мужчина, — и почему-то мне кажется, что в вас так же есть хоть капля уверенности в том, что леди Старк невиновна. — Тогда с какой же целью мне её убивать? — Женщина остановилась. — Личный мотив, — Мартелл также остановился. От него не укрылся зловещий блеск в глазах Серсеи. — Мы ведь все помним турнир в Харренхолле и случай, что произошел на вашей, с покойным королем Робертом, свадьбе. Леди Кейтилин тогда сильно пострадала, ходили даже слухи о том, что новоиспеченная Старк навсегда останется уродиной, но последствия могли бы быть и хуже. — Однако красота леди Кейтилин осталась при ней, так же, как и её жизнь, — безразлично проговорила Серсея. Она прекрасно помнила тот день и не жалела ни о чем. — Санса так похожа на мать, — протянул Оберин внезапно, — настолько похожа, что вы, наверное, желаете её смерти также сильно, как желали смерти покойной леди Старк. Поняв, какую игру ведет принц Дорнийский, Серсея тоже решила не отступать от своего. — У всех разные желания, — елейно сказала она. — Кто-то желает убить, а кто-то просто желает. Желает настолько, что готов рискнуть своей жизнью. Надо быть несусветным дураком, чтобы не понять всю суть этих слов. — Это нелепо, — небрежно бросил Красный Змей, чувствуя раздражение, что начало охватывать его. — Даже так? — Серсея как-то снисходительно улыбнулась, брови её чуть приподнялись, а красивое лицо приняло насмешливо-удивленное выражение. — Я не дура, принц Оберин, и вижу вас насквозь. Вы желаете девчонку так сильно, как, наверное, не желали ни одну шлюху Вольных Городов. — Ох, для леди и королевы вы крайне резки в выражениях, — с сарказмом проговорил мужчина. — А для опытного в плане любовных утех мужчины вы слишком сильно показываете своё желание, — не осталась в долгу женщина. — С чего вы взяли, что мне интересна Санса? — С того, что я была так же молода, как и она, и имела дело с такими мужчинами, как вы. — Одарив Оберина ещё одним насмешливым взглядом, Серсея вздохнула и сцепила руки в замок. — Санса Старк для вас недосягаема. Вы прекрасно понимаете, что девчонка едва поведется на ваши томные взгляды или знаки внимания с вашей стороны… Она выросла на песнях и сказках, ей нужен рыцарь, принц, что вырвет её из когтей чудовища, и вот вам представился шанс проявить себя. Я всегда слышала, что вы относитесь к тем людям, которые признают свои желания и не отказывают себе в них. А тут на горизонте замаячила северная леди, из-за которой вы начали подавлять свои желания. Интригующе, не правда ли? Королева пристально и внимательно смотрела на Мартелла, так же, как и он на неё. Впервые мужчина никак не мог найтись с ответом. Раздражение переросло в гнев, а вместе с гневом душу постигло какое-то горькое познание. Познание, которое он никак не хотел открывать для себя. — Видимо, это у нас с вами общее, — выпалил принц после недолгих раздумий, — тяга к Северу. Кого-то тянет на северного лорда, кого-то на северную леди. Вы правы, королева, я действительно хочу, чтобы Санса Старк была моей хотя бы на одну ночь, и мне кажется, я смогу этого добиться. А у вас уже упущен шанс. Серсея покраснела от злости. Ничего не говоря, она занесла руку и ударила Оберина по щеке. Этот удар означал только одно — из этой игры слов он вышел победителем, поэтому принц позволил себе лукаво улыбнуться. — Ваша милость, никак не хотел вас задеть, мы ведь вроде как должны признавать свои желания! Зло посмотрев на Мартелла, королева развернулась и пошла прочь, мысленно обещая себе отомстить за унижение. И женщина уже прекрасно знала, как именно свершится ее месть Оберину и через кого.***
Королевскую Гавань неспешно накрыл вечер. Красный замок, как и сам город, загорелся миллионами огней факелов, которые освещали темные улочки. Гул голосов и сама городская суета постепенно затихали, столица медленно погружалась к вечернюю дремоту, которая накрывала сильнее и сильнее, по мере наступления ночи. С наступлением темных времен суток становилось гораздо холодней. Сквозняки свободно гуляли по замку, словно невесомые призраки, обычно обитающие в сырых и темных криптах. Санса посильнее закуталась в шерстяной плащ, который ей принесли служанки вместе с ужином. К еде девушка не притронулась, от тяжелых мыслей, что наполняли голову, аппетит пропал. Она пребывала в отчаянии и растерянности, пытаясь придумать, как спасти Оберина Мартелла, который, вроде как, спасает её. «А что, если не Гора будет его противником?» — эта мысль давала небольшую кроху надежды, которая, впрочем, не особо утешала, так как негативных мыслей было больше. Санса целый день мерила шагами темницу, пытаясь понять причину своей тревоги. Почему она так переживает, если ещё неизвестно, кто именно будет сражаться с принцем? Однако девушка всё равно не могла найти успокоение. Ей казалось, что она никогда более его не обретет. Словно чувство умиротворения навечно запряталось от Старк под налетом отчаяния, безвыходности и беспокойства. «Лучше бы меня просто казнили, так было бы легче! Даже мне!» — мысленно повторяла себе Санса. Она снова начала ходить по темнице, то ускоряя шаг, то замедляя, то останавливаясь вовсе, а затем, спустя пару секунд, вновь продолжала вышагивать по каменному холодному полу. Неприятное чувство опасности никак не покидало её. Санса всё вспоминала и вспоминала последний турнир, где участником был Гора. Девушка была уверена, что если он по-прежнему находится в Королевской Гавани, именно его выставят противником. Ведь если верить слухам, он ещё ни разу не проигрывал, так же, как и Оберин Мартелл… Это ведь логично — выставить непобедимого против такого же ни разу не проигравшего, чтобы в итоге всё-таки выяснить, кто сильнее. После всех этих раздумий Санса уже была полностью уверена, что Оберин будет сражаться с Горой, и теперь девушка пыталась лихорадочно придумать, как отговорить мужчину от поединка. Он ведь такой упрямый! Ни за что не оступится от своего! Он ведь так жаждет отомстить… Вспомнив о мести, Старк вспомнила и их разговор в саду. Дорнийский принц тогда заявил ей, что помешал ей убить Джоффри только потому, что она не смогла бы добиться желаемого. Но действительно бы Мартелл не стал останавливать её, если бы понимал, что она достигнет цели? Имеет ли Санса хоть какое-то право вмешиваться? Это ведь осознанный выбор самого Оберина, это его право. Даже ценой собственной жизни, но он убьет Клигана. Почувствовав внезапное бессилие, девушка опустилась на кушетку, сильнее закутываясь в шерстяной плащ. Ей хотелось плакать, точнее, рыдать от обиды на эту жизнь. Ей хотелось громко рыдать с надрывом, словно она маленькая девочка. И Санса бы сделала это, если бы не внезапный скрип двери и гость, которого она никак не ожидала увидеть. — Сир… — Старк замолчала с непониманием смотря на мужчину, что зашел в темницу. — Я пришел по одному приказу королевы Серсеи. Заслышав эти слова, девушка подскочила на ноги. Шерстяной плащ упал к ногам, а в душе стремительно начали нарастать беспокойство и страх. — По какому же? — голос её сделался тоненьким и испуганным. — Вы ведь знаете, на чьей я стороне. — Вы это показали ещё на суде, сир Меррин, — проговорила Санса, — однако я не понимаю цели вашего визита. — Вы уже знаете? — просто спросил мужчина и сделал шаг вперёд. Девушка тут же отступила назад, понимая, что это всё не к добру. — Что я должна знать? — Лорд Тайвин, дабы утихомирить чувство мести принца Оберина, решил, что его противником на турнире будет Гора, — сказал Меррин. Чувство опасности отступило. Наверняка Серсея просто отправила этого «рыцаря» к Сансе, чтобы он расстроил и напугал её этой новостью. Впрочем, месть королевы удалась. — В таком случае, я думаю, именно принц Оберин одержит победу, сир, — голос сделался крайне холодным и вежливым. Девушка сцепила руки в замок и состроила безразличное выражение лица. Меррин наверняка захочет рассказать королеве о её реакции на эту новость, так вот пусть ему нечего будет рассказывать. Мужчина снова шагнул вперёд, на этот раз Санса не отступила. — Так думает и королева Серсея, — внезапно заявил он, что вызвало у Старк удивление. — Оберин Мартелл давно вынашивает свою месть, он не упустит шанса на этот раз, он сделает всё — но Гора будет мертв…, а вы нет. Девушка шумно выдохнула воздух, чувствуя, как тело пробирает дрожь. Сир Меррин снова двинулся на неё, Санса отступала до тех пор, пока не наткнулась на деревянный край кушетки. — Не подходите ко мне! — громко сказала девушка. — Иначе что вы сделаете? — Мужчина лишь криво усмехнулся. Резко подскочив к Сансе, он зажал ей рот рукой и повалил прямо на пол. — Королева сказала, что я могу делать с вами всё, что захочу, лишь бы в итоге вы оказались мертвы. Старк укусила мужчину за кожу ладони и попыталась ударить его, но Меррин оказался быстрее. Ударив девушку по лицу за укус, он сжал её запястья своей рукой и поднял их над головой. — Лучше вам не сопротивляться, вам же будет хуже… и больнее. Санса чувствовала, как горит щека от удара, а в ушах стоит неприятный звон. Она всеми силами пыталась вырваться, по щекам текли слёзы испуга и отчаяния. От нетерпения сир Меррин просто рвал ткань платья, желая поскорее оголить девушку. Возбуждение и желание придавали ему какой-то звериной жажды, которую он никак не мог подавить в себе. Санса продолжала рыдать, понимая, что просто никак не сможет вырваться из хватки мужчины. Сейчас её изнасилуют, а затем убьют — вот та самая справедливость, которую, по мнению Серсеи, она заслуживает. Девушка мучительно застонала, когда, расправившись с шнуровкой корсета, сир Меррин грубо начал мять её грудь. Старк чувствовала дикий стыд, страх, теперь ей действительно хотелось умереть. Заставив Сансу раздвинуть ноги, мужчина на короткое мгновение отпустил её руки, чтобы снять с себя штаны. Воспользовавшись этим шансом, девушка ударила Меррина между ног и быстро начала отползать от него, чтобы подняться на ноги и убежать, но мужчина почти мгновенно пришел в себя и, схватив Сансу за ногу, притянул к себе и снова прижал к полу. Старк закричала так громко, как только могла, за что снова получила удар по лицу. — Я же говорил — если будете сопротивляться, хуже будет только вам!***
— Раньше я считал, что инициатива наказуема, но, как видите, боги вполне справедливы! — Тирион шел по коридору вместе с Оберином Мартеллом. С принцем он пересекся случайно, однако решил не упускать возможности сообщить ему приятную новость. — О чем это вы? — Красный Змей, естественно, никак не мог понять смысл сказанного карликом, так как пока прибывал в неведении. — Вашим противником будет сир Григор Клиган, — объявил Ланнистер. От услышанной новости Оберин остановился. Губы его исказила злая усмешка. Он уже предвкушал этот боя и сразу же представил, как всадит этому ублюдку копье по самые гланды и будет смотреть, как Гора подыхает, словно дворовая собака, скуля и скалясь. — Боги и вправду милостивы, — коротко вымолвил принц и снова зашагал по коридору. — Полагаю, леди Санса тоже должна знать об этом. — О, непременно, — протянул Тирион. — Я собирался к ней зайти, бедняжке совсем одиноко в этой темнице, да вот только никак не могу найти время. — А разве сейчас вы не к ней направляетесь? — поинтересовался Мартелл. — Направлялся, но моему лорду-отцу я сейчас, как оказалось, нужнее, поэтому иду к нему, — ответил Бес. — Тогда я зайду к леди Сансе и весьма… обрадую её данной новостью, — произнес Оберин. — Думаю, она действительно обрадуется, узнав имя вашего противника. Ведь и для леди Сансы не секрет то, что вы желаете убить Клигана. Думаю, она будет понимать, что вы любой ценой добьетесь своего, — высказал свое мнение Тирион. Оберин едва сдержался от того, чтобы не рассказать карлику, как Старк чуть ли не умоляла его не участвовать в поединке, если противником окажется Гора. Однако он всё-таки сдержался. Ему казалось, что это касается только его и Сансы, так же, как и их взаимоотношений в целом. Распрощавшись с лордом Тирионом, Оберин свернул в другой коридор, направившись к темницам замка. Почему-то ему хотелось поскорее оказаться рядом с Сансой, рассказать ей обо всем, посмотреть на её реакцию. Интересно, какие шаги на этот раз предпримет девушка, чтобы отговорить его от поединка? Впрочем, принц понимал, что даже такому очаровательному созданию, как леди Старк, не удастся его отговорить. Тюремщика не было на месте, как и стражников, что стояли около самого входа к камерам темницы. Мартелл сразу же заподозрил неладное. Стражи всегда стояли здесь, так как этого желала Серсея, и, естественно, отойди они хоть на минуту, по всему Красному замку уже поднялся бы возмущенный вопль королевы-регента. Оберин прошел вперёд, по привычке сворачивая направо. Дверь предпоследней камеры была приоткрыта… Точнее, мужчина не был совсем уверен, так как освещение было довольно-таки плохим. Заслышав чей-то испуганный вскрик, а затем звук, похожий на удар, Мартелл поспешил к двери камеры. — Я же говорил — если будете сопротивляться, хуже будет только вам! Меррин навис над плачущей Сансой, которая получала по лицу за каждую попытку вырваться. Платье девушки было порвано, волосы разметались по каменному холодному полу. Оберин ворвался в камеру и, схватив Меррина за шиворот, отбросил в сторону. Ярость наполнила душу горячим огнем, который обжигал её, придавая жестокости. Ему хотелось в первую очередь помочь Старк, которая рыдала на полу, но ноги сами понесли его вслед за сиром Меррином, когда тот, еле поднявшись, рванул в коридор, надеясь скрыться от принца. Схватив Меррина за плечо, Мартелл развернул его и ударил по лицу, чувствуя небывалое облегчение, которое, впрочем, никак не заглушало гнева и огненной ярости, напротив, это облегчение придавало сил и желания. Ему хотелось большего, чем просто покалечить, ему хотелось убить его, только не быстро, не просто так… он обязательно должен помучиться! — Кажется, я предупреждал тебя не приближаться к ней! Оберин со всей силы приложил Меррина к стене, тот выдохнул от резкого удара и боли. — Кажется, я ясно дал тебе понять, что для тебя это печально кончится! Достав кинжал, Красный Змей всадил его в ногу рыцаря, прокручивая лезвие. Крики быстро надоели Оберину, резко дернув кинжал, тем самым снова заставляя Меррина кричать, он ударил его и, схватив за шиворот, рванул на себя и снова приложил к стене. — Раз ты не понимаешь слов, тогда тебе придется сдохнуть! — прорычал он. Послышались шаги. Джейме Ланнистер быстро примчался на звуки драки. Увидев Мартелла, который за что-то калечил сира Меррина, он, естественно, тут же бросился к принцу, надеясь оттащить его от рыцаря. — Принц Оберин! — рявкнул мужчина и подошел ближе. — Хватит! Прекратите! Джейме схватил мужчину за плечи, дабы отвести его в сторону, но внезапно сам получил по лицу, причем от того же принца Дорнийского, который просто взбесился, когда Ланнистер предпринял попытку помешать ему расправиться с Меррином. Удар оказался внушительным, Джейме оступился и упал, ударяясь головой о косяк полуоткрытой двери, однако заставил себя снова подняться на ноги, не обращая внимания на боль. — Принц… — сорвалось с его губ. Цареубийца даже не понял всей ситуации: он просто увидел запачканное в крови лезвие кинжала, а затем раздался судорожный предсмертный выдох. — Ох, простите, — Оберин обернулся к мужчине, даже не обратив внимания на то, как тело сира Меррина рухнуло на пол. Золотистый камзол принца был испачкан кровью, — я не хотел вас ввязывать в это, но вы вмешались сами! — За что вы его? Мартелл хотел, было, ответить, но внезапно вспомнил про Сансу, которая всё ещё плакала в темнице. — Позовите мейстера, леди Санса ранена, — бросил Оберин Джейме и зашел в маленькую камеру. Девушка сидела на полу, положив голову на кушетку, плечи её вздрагивали от беззвучных рыданий. — Санса, — позвал её принц, но она молчала. Мартелл замер на пороге, не зная, что сказать и что делать. Он прекрасно понимал, что именно случилось, что именно сотворили с девушкой… или всё-таки этот ублюдок не успел? Ему слишком внезапно вспомнилась Элия, которая умерла мучительной смертью: изнасилованная, избитая, напуганная, умерла под крики своих детей. Сжав руки в кулаки, мужчина подошел ближе. Он видел Сансу, но перед глазами мелькал образ Элии, и это заставляло его злиться ещё сильнее. В этот момент Оберин внезапно — даже для себя — увидел в Сансе Элию. Она ведь была точно такой же: стеснительной, робкой, хрупкой, неимоверно доброй и нежной. С такими женщинами надо обращаться с особым вниманием, ухаживать, защищать от всех невзгод, бед, неприятностей, дарить им тепло, заставлять улыбаться, но никак не плакать и не выносить издевательства и унижения. С этим осознанием, что Санса неимоверно похожа на Элию, появилась и внезапная потребность защитить. За что только боги заставляют так страдать это дитя? Оберин подошел ближе и, присев возле девушки, положил руки ей на плечи. — Санса, — он вновь позвал её. Подняв голову, Старк попыталась вытереть слёзы, которые скатывались по щекам. — Я… — Санса глубоко вздохнула. Она должна радоваться. Её всего лишь избили, с ней такое случалось и раньше, бывало, избивали сильнее и длилось это дольше, правда, не по лицу, но всё же… Главное, её не изнасиловали, не лишили чести. — Спасибо вам… большое. Повернув голову, Роза Севера посмотрела на Красного Змея. Нижняя губа вспухла и кровоточила, так же, как и нос, под глазом был тёмно-синий синяк, который со временем станет ещё темнее, прежде чем начнет заживать. Девушка закуталась в шерстяной плащ, так как платье было безнадежно испорчено, а быть полуобнаженной ей хотелось меньше всего. — Он, — Оберин внезапно запнулся, впервые ему было неловко задавать подобный вопрос, — он только избил вас? Санса не почувствовала неловкость. Сейчас была совершенно не та ситуация, к тому же самого страшного не произошло. Этот человек спас её, он имеет полное право знать о её самочувствии. — Да, благодаря вам, он только избил… Ей была необходима поддержка и тепло. Тепло, что принесет успокоение и чувство безопасности. Поэтому, ничего не говоря, Старк взяла принца за руку, наслаждаясь этой малой толикой тепла. Она позволила себе чуточку улыбнуться и в блаженстве прикрыть глаза, когда Оберин Мартелл прижал её к себе, гладя волосы. Она позволит это себе сейчас, в тот самый момент, когда грани добра и зла для неё стерлись, когда собственный мир окончательно рухнул, зато вместо него начал выстраиваться новый.