***
Даже яркое буйство зелени и поистине райская обстановка Водных Садов, не могла рассеять мрак души Розы Севера. Санса никогда не думала, что ее настолько будет тяготить разлука с мужем. Если прежде она думала лишь о том, что это будет сложно, но со временем тревога пройдет, то теперь она понимала, что в очередной раз занималась самообманом. Прошло больше месяца, а она не получила ни единого письма и осознание того, что от Оберина не поступает никаких вестей, разрывало душу на части. Старк чувствовала себя загнанным в клетку зверем, чувствовала свое бессилие и невольно злилась на богов за то, что они снова заставляют ее страдать. Она плакала почти каждую ночь, но при дочерях мужа и придворных, делала вид, что у нее все в порядке и она не теряет самообладания из-за отсутствия хоть каких-то вестей от Мартелла. Ее стали преследовать кошмары. Каждую ночь она переживала боль от потери близких, ей снилось все самое худшее, что с ней случалось в жизни: казнь отца, падение Винтерфелла, Красная свадьба, избиения Джоффри, позже, к реальным кошмарам прибавились еще и те, которые не сбылись… Наблюдать за смертью каждого из Мартеллов, пусть и во сне, для нее также было невыносимо, ведь они все являются ее семьей. В одну из ночей ей приснилась повешенная на собственном хлысте Нимерия. Сон показался Сансе настолько реальным, что она лично дошла до покоев дочери мужа, чтобы убедиться, что девушка жива и просто спит. Страх и безысходность достигли своего апогея, северянке казалось, что она медленно сходит с ума. Она не знала, как избавиться от этой черной пучины отчаяния. Каждую ночь она умирала, а на рассвете, когда кошмары рассеивались, возрождалась вновь. Но хватит ли у нее сил умирать и возрождаться вот так каждый день?***
— Мне не нравится ваше самочувствие, принцесса, — говорит мейстер Калеотт, — дальше будет только хуже, ваше состояние отражается на вашем ребенке. Санса лишь сжала чашу, в которой был травяной отвар и холодно посмотрела на мейстера. Все что он сейчас ей говорил, и так было предельно ясно, и девушка не видела нужды в том, чтобы ей снова втолковывали эти слова. От отвара исходил приятный запах цветов и меда, но Сансу от чего-то он раздражал. Она заставляла себя делать глотки из чаши, только потому, что Калеотт пообещал, что напиток успокоит нервы. — Если вы не заметили, то сейчас все переживают не самые радужные события… — Но пока не случилось ничего страшного. — Пока. Она поднялась с места и подошла к окну. Буйство зелени ее раздражало, как и плеск воды в каменных бассейнах как и все Водные сады в общем. Старк никогда не думала, что будет скучать по золотым пескам, Тенистому городку и стенам Солнечного Копья. Она хотела вернуться в столицу Дорна как можно скорее. — Я хочу домой. — Вы дома, принцесса. — Мой дом — Солнечное Копье, а не эта райская резиденция, которая напоминает мне Королевскую Гавань. Она снова отпила немного отвара. Душу заполняла сильная злость на обстоятельства, а чертово бездействие и вовсе приводило едва ли не в бешенство. Санса не хотела сидеть не месте, ожидая вестей от мужа. Ей хотелось как-то действовать, как-то приближаться к победе, но место этого, каждый день она позволяла себе тонуть в своих кошмарах. — Как себя чувствует принц Доран? — Его самочувствие, увы, никак не улучшается. Северянка поставила чашу на столик и прикрыла глаза. Она чувствовала и знала, что рано или поздно Доран приблизится к той крайней черте, когда смерть уже будет буквально в затылок дышать своим ледяным могильным дыханием и ей было от этого страшно и больно. Она хотела власти для Оберина, хотела власти для своих детей, хотела сама принимать участие в правлении Дорна и Севера, чтобы чувствовать себя в безопасности и сделать все возможное, чтобы сберечь семью. Но видят боги, она никогда не желала никому из-за этой проклятой власти смерти, особенно такому человеку, как Дорану: мужчина всегда относился к ней с добротой и заботой, ей просто не за что было желать ему зла. Более того, если бы правитель пребывал бы сейчас в здравии, то непременно оказывал девушке поддержку в которой она так нуждалась. Санса не была настолько глупа, чтобы заниматься самообманом: она нестабильна, и этот факт бил буквально наотмашь. И она понимала, что пока просто-напросто не может собраться с силами и взять себя в руки. Доран обязательно бы понял ее и успокоил, но Доран слаб, он умирает, и от этого на душе кошки скребли. Когда это все закончится? Северянка хотела озадачить этим вопросом мейстера Калеотта, но смысла в этом не было никакого. Разве мужчина может как-то ответить на вопрос, на которого нет ответа? Одним богам известно, когда… Хотя Санса иногда невольно думала о том, что скорее всего боги сами в неведении, что же будет дальше.***
Элия попросила Сансу научить ее вышивать и северянка никак не могла отказать ей в этом. Отчасти она понимала, что дочери мужа это занятие вообще никак не нужно, но она учится этому умению ради самой Старк, чтобы отвлечь. Санса с радостью помогает девушке, замечая, что напряженность в общении пропала, замечая, что они уже нашли общие темы, которые могли обсуждать часами… Старк учит дочь своего мужа красиво заплетать волосы, один раз даже, уговаривает надеть ее платье. Элия долго крутилась перед зеркалом и северянка видела, что дорнийка сама от себя в восторге, но платье она потом все-таки сняла, так как видимо, еще не могла принять себя новую… Элия не годилась Сансе в дочери, однако северянка чувствовала ответственность за нее и понимала, что Сэнд стала для нее по-настоящему родным человеком. Она напоминала Старк младшую сестру Арью, которая сейчас находилась в заточении у Болтонов и это заставляло Сансу снова чувствовать горечь своей беспомощности. Она проводила время с дочерями Оберина, пыталась занять себя чтением, прогулками, разговорами, но это не помогало. День сменяла ночь, ночь сменяло утро, но все равно создавалось ощущение, что время замерло и что вся жизнь протечет в мучительном ожидании. Сансе казалось, что это затишье перед долгой бурей, что скоро случится то, что заставит ее отбросить страхи и идти в наступление… или же сразу пасть на поле боя.***
Она закрыла книгу и сжала горячую ладонь своими холодными тонкими пальцами. Мейстер Калеотт сегодня утром решил не молчать и рассказать все начистоту: принцу Дорану осталось немного, болезнь практически одолела мужчину. Санса выслушала новость с непроницаемым лицом и ничего не сказала на сказанные слова. Она знала это и так, она видела сны, где гуляла по крипте Солнечного Копья в черных одеяниях. Она звала Дорана, но слышала лишь его голос. Она знала, что смерть стоит на пороге и на этот раз от нее никак нельзя будет спастись. Когда северянка переступила порог покоев принца, он повернул голову и посмотрев на нее уставшим взглядом, сказал: — Я уже давно этого жду. И ей стало легче. Легче от осознания того, что Доран не против броситься в объятия смерти, что он ждет этого. Ей было больно наблюдать за ним, если бы он пытался бороться, хватался за жизнь. — Я посижу с вами, — сказала Старк, присаживаясь на край кровати и облокачиваясь на ее резную деревянную спинку. — Спасибо. Пусть Доран и ждал смерти, и понимал, что она неизбежна, он, как и любой другой человек боялся ее. Ведь никто не знает, что его будет ожидать по ту сторону… Приняв маковое молоко, принц начал рассказывать Сансе о том, что там он встретится с Арианной и Квентином, он надеялся, что по ту сторону всегда светло и солнечно как в Дорне, что там не бывает холода и есть только сады, которые полны зелени, словно ты никуда и не отлучался из Водных Садов. Слушая все это, Старк, словно в противовес, представляла себе холодный хмурый Север, где тоже всегда светло, но не из-за солнца, а из-за белого снега, где ты чувствуешь дыхание жизни, когда дует холодный северный ветер, который заставляет слезиться глаза и мерзнуть до костей. Север, который окутан тишиной и предрассветной дымкой. Девушка задремала вот так, сжимая руку старшего брата своего мужа и, как ни странно, она впервые почувствовала полное умиротворение. Дурман сна оставил ее, когда свечи почти догорели и темноту ночи рассеивало лишь их слабое мерцание. Девушка сквозь сон почувствовала, как у нее затекла спина и открыла глаза. Доран тихо спал, и северянка решила пойти в свои палаты, чтобы лечь на мягкую постель и хорошо выспаться не ощущая сквозь сон боли в спине. Поднявшись на ноги, Санса хотела было двинуться к двери, как внезапно услышала позади себя шорох. Она обернулась, но взгляд зацепился только за колышущиеся белые занавески на окнах. Девушка отвернулась и снова двинулась к двери, придерживая рукой округлый живот. Внезапно ей зажали рот рукой и дернули назад. Санса попыталась закричать, но получалось лишь невнятное мычание, она запнулась о край ковра и завалилась на того, кто так внезапно подкрался к ней со спины. Оба повалились на пол, к счастью, падение оказалось несильным, северянка лишь ушибла локоть. Неизвестный быстро подскочил и навалился на девушку сверху, хватая ее за запястья. Санса пыталась вырваться, но сил не хватало. Она видела лишь полные ярости глаза, которые смотрели на нее через прорезь на черном платке, что прикрывал лицо. Холодное лезвие кинжала, приставленное к горлу, заставило северянку резко замереть. — Кто ты? — на выдохе проговорила Старк. — Ланнистеры всегда платят свои долги, — прошипел незнакомец, а внутри у Сансы все похолодело: его подослала Серсея, которая до самой своей смерти будет мечтать отомстить. — Я пришел не только по твою душу, тихо и шаг за шагом, я убью всех Мартеллов. — Нет! — вскрикнула девушка, когда над ней занесли нож. Она выставила руки вперед, хватаясь прямо за лезвие и чувствуя, как нежная кожа ладоней разрезается до кости. Сквозь шум драки она услышала, как в дверь скребется Кан, громко при этом завывая. Санса понимала, что сил практически нет, что рано или поздно боль достигнет своего апогея и она отпустит лезвие, которое перережет ей горло. Доран наверняка даже ничего не слышит: мейстер Калеотт дал ему большую дозу макового молока, чтобы принц уснул и хотя бы на некоторое время избавился от сильной боли. Неужели это конец? Старк почувствовала, как на глазах наворачиваются слезы. Она не может вот так сдаться и умереть, только не сейчас… Она предприняла попытку оттолкнуть кинжал от себя, но лезвие лишь сильнее впилось в кожу, словно змея, которая безжалостно и безостановочно жалит. Боль охватила руки девушки новой вспышкой и она крикнула не то от испуга, не то от боли. Санса прикрыла глаза, понимая, что это конец, что сейчас она умрет, потому что бороться дальше не было сил, но внезапно из пучин боли и страха ее вывел глухой звук удара. Хватка ослабла, кинжал перестал жалить с такой сильной болью. Девушка распахнула глаза и увидела Дорана, который стоял с подсвечником в руках, чуть покачиваясь. Незнакомец, что пытался убить ее, без сознания рухнул на пол. — О боги, — прошептала Санса, аккуратно садясь. Ее всю трясло, но она пыталась не терять самообладания — истерика сейчас ни к чему хорошему не приведет. Доран уронил подсвечник на пол и сам рухнул следом. Санса вскрикнула и подползла к мужчине, чтобы оказать ему помощь. — Доран, — сорвалось с губ девушки, когда она прижала его к себе. — Ланнистеры..., — прохрипел мужчина, — Оберин был прав… Серсея, теперь, когда она стала королевой… она не остановится, но, Санса… Он взял ее за окровавленные руки и посмотрел прямо в глаза. — Ты не должна останавливаться тоже… Тяжело дыша, Доран сорвал со своей шеи золотой медальон, который был сделан в виде герба дома Мартеллов. Мужчина вложил украшение в ладонь Сансы и слабо улыбнулся ей. Снаружи послышались голоса и через мгновение дверь распахнулась. Первый в комнату забежал Кан, а за ним Арео, мейстер Калеотт и Нимерия с Тиеной. — Принцесса! — воскликнул начальник стражи. — Я передаю власть тебе, — внезапно заявил Доран, не обращая внимания на присутствующих. — Пока Оберин не вернется, ты — правительница Солнечного Копья. Собери армию, Санса, отправляйся на Север, Дорну нужны союзники. Будь как истинная Мартелл… непреклонной, несгибаемой, несдающейся и как Старк помни, что зима близко. Борись за свой дом и свою семью. — Доран, я… Санса не знала, что сказать принцу, потому что все произошедшее казалось очередным кошмарным сном, чем-то нереальным, из-за чего она не могла собраться с мыслями. Буквально пару минут назад она была в шаге от смерти, а теперь в ее руки, вместе с этим золотым медальоном, вложили власть, которая позволит двигаться дальше и не бездействовать. — Доран, — она потрясла мужчину за плечи, но он так и не открыл глаза. «Он спас меня ценой своей жизни. Не такая должна была быть его смерть: он должен был попрощаться хотя бы с теми родными, которые сейчас находятся рядом с ним», — Санса почувствовала вкус горечи во рту. Ей бы сейчас расплакаться и закрыться в покоях с криками о том, что ей надо побыть одной. Но слова Дорана о том, что надо бороться, что надо идти на Север, прочно засели в голове. — Санса, — позвала ее Нимерия, но она не обратила внимания. Она погладила Дорана по лицу, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы. — Принцесса Санса, — Арео чуть поддался вперед, но остановился, когда северянка подняла голову и холодно посмотрела на него. Во взгляде ее теперь читалась суровость истинных северян, девушка сжала медальон, не обращая внимания на боль. Поднявшись на ноги, Санса коротко сообщила о том, что завтра они возвращаются домой и попросила мейстера Калеотта подготовить тело принца Дорана. Несостоявшегося убийцу, который все еще находился без сознания, девушка приказала запереть в темнице. — Вам надо обработать раны, — сказал ей мейстер вслед, но Старк лишь молча покинула покои, словно не слыша его. Из-за сильного смятения, что охватило разум, северянка даже не способна была обратить внимание на физическую боль, которая буквально огнем охватывала израненные руки. Ей не хотелось плакать, как пару минут назад, не хотелось биться от испуга. Душу заполнила черная пустота, которая притупила все чувства и эмоции, а в голове по миллионному кругу повторялась одна и та же фраза, которую никак нельзя было стереть из памяти, забыть. Это было сродни какой-то навязчивой мании, что охватывает каждого одержимого какой-либо идеей безумца. «Надо на Север». Она ни с кем не стала говорить, не пискнула даже тогда, когда ей обрабатывали и перевязывали руки. Черная пустота постепенно рассеивалась, но уступала место не страху, а непоколебимой решимости. Она уже знала, что будет делать, знала, как поступит дальше и она ни за что не отступится, потому что ее дом нуждается в защите. С такими мыслями Санса погрузилась в сон. Это была первая ночь после отсутствия Оберина, когда ее не мучали кошмары.***
Наемник, что был послан Серсеей, быстро раскололся и рассказал, что королева будет посылать нового убийцу до тех пор, пока все Мартеллы не умрут. Санса не знала, проявление ли это глупости, либо она совсем стала бесстрашной, но ни одна угроза никак не тронула ее. Непроницаемая маска, которую она "надела" вчера, все также не сходила с лица. Весь ее вид так и говорил о том, что она спокойна, что она уверена в себе и этот пример словно стал заразителен для всех. Один взгляд обращенный в сторону этой непоколебимой северянки, способствовал какому-то невольному успокоению, которое тотчас охватывало всех, кто находился рядом с ней. — Пора заканчивать, — проговорила Санса и отдала Кану команду. Крики наемника были слышны наверное даже самой Серсее в Королевской Гавани, но Санса не отвернулась.***
Она приказала всем надеть траурные одежды, как только они прибыли в Солнечное Копье, потому что хотела почтить память Дорана. Времени на пышные похороны, как и на прощание, не было, оставалось довольствоваться тихой церемонией и отпеванием в септе. Санса смотрела на мертвое тело мужчины, а в голове витали мысли о войне, крови, потерях. Северянка понимала, что ступила на тот путь, с которого теперь нельзя свернуть. Никто не посмел возразить против того, что теперь бразды правления перешли именно ей. Напротив, Старк по себя с неким удивлением отмечала, что все без лишнего вопроса и единого слова, подчиняются ее приказам. И ей было легко на душе от осознания того, что ее приняли. Но справится ли она? Не получится ли так, что она поведет этих людей на верную гибель? Санса все пыталась найти ответы на эти вопросы, но опять же понимала, что ответы кроются в будущем и ты не узнаешь их пока бесстрашно не шагнешь вперед. В Солнечном Копье она почувствовала себя в настоящей безопасности. Стены старого замка невольно внушали умиротворение и покой, который приводил к нужным мыслям. После похорон Дорана, Санса несколько дней просидела с своих покоях, задумчиво просматривая карту Семи Королевств. Взгляд ее то и дело бросался на Узкое море, за которым сейчас находился Оберин. Дочери ее мужа, Арео, мейстер Калеотт и Майлс, и остальные придворные, перешептывались между собой, гадая, какие действия временная правительница Дорна предпримет дальше. Но Санса молчала, словно хотела растянуть момент кульминации, словно сама боялась приблизиться к нему. На третий день после похорон Дорана, она поднялась рано утром и попросила служанок подготовить ее темно-серое платье. Волосы она собрала в высокую прическу, а на голову надела небольшую, из почерненного золота, диадему. — Принцесса, — нарушила тишину Амина, — что будет дальше? В глазах служанки Роза Севера видела самый настоящий страх и полностью разделяла ее чувства. Ей было также страшно, дух войны буквально ощущался каждым миллиметром кожи, ощущался настольно сильно, что пробирал озноб. Но дрожать, метаться в агонии ужаса и безвыходности не было времени. Сейчас было только два варианта: либо погибнуть, либо идти вперед. — Пошли со мной. Санса вышла из покоев. Дорнийское солнце как и всегда заливало песчано-желтые каменные стены замка светом. И северянка невольно улыбнулась, понимая, что скоро ей придется позабыть о столь ярком солнечном свете и жаре песчаных пустынь. В главном чертоге уже собрались все те, кого она желала видеть: Нимерия, Тиена, Элия, Арео, мейстер Калеотт и мейстер Майлс. Взгляды их обратились на Сансу, как только она зашла. — Принцесса, — Арео, который по обычаю был сдержан, сейчас был немало обеспокоен, — мы все переживаем не лучшие времена, но бездействие… Санса прошла мимо мужчины с таким видом, будто не слышит его вовсе. Пораженный воин посмотрел девушке вслед, не понимая, почему она себя так ведёт. Старк села во главе стола и сцепила руки в замок, чтобы унять пробившую ее от волнения слабую дрожь. Остальные последовали примеру принцессы и также заняли места. — Обдумывание дальнейших шагов — это не бездействие, это то, что помогает двигаться дальше, — проговорила Санса. — После того случая с нападением, я считаю, что Ланнистеры должны... отплатить свой долг. — И что мы будем делать? — спросила Нимерия. Санса поочередно обвела всех взглядом, понимая, что сейчас надо отдать приказ, который станет первым шагом либо к проигрышу, либо к победе. — Созвать знамена!