Благословенные регалии

      В библиотеке дома Бишамон было очень тихо. То ли многочисленные орудия бога войны нечасто ее посещали, то ли им было приказано ее не посещать, пока Юкине усердно занимался под присмотром Казумы — он не знал. Однако именно сейчас он трудился в полном одиночестве — Казуме пришлось срочно куда-то отлучиться по поручению хозяйки, и шинки был предоставлен сам себе.       И в глубине души признавал, что был этому очень рад.       Занятия с Казумой стали для Юкине настоящим испытанием силы духа, выносливости и рефлексов. Ранее он не задумывался о силе других священных орудий — ровно до того момента как эволюционировал, превратившись в священный сосуд. Но теперь, до конца осознав, что должен стать путеводной звездой для своего мастера, Юкине загорелся решимостью стать еще лучше, чем был.       А этому учиться стоило только у лучшего.       До того, как они начали заниматься, Юкине не особенно хорошо знал Казуму. Да, тот несколько раз спас ему жизнь (мальчишка поморщился от воспоминаний об омовении), но ведь это было потому, что он был должником Ято. Юкине хотел доказать и своему наставнику и себе самому, что был способен на большее. Что его не нужно опекать, словно маленького неразумного ребенка. Что он достоин уважения, несмотря на свои прошлые ошибки.       Казума оказался на редкость дотошным и придирчивым парнем. Впрочем, Юкине чего-то такого и ожидал, но не в таких масштабах. А эта привычка разрисовывать его лицо за любую ошибку? Сначала шинки это невероятно бесило — не очень-то приятно каждый вечер становиться посмешищем в глазах друзей, но потом он начал понимать полезность этого «педагогического» хода. Юкине понятия не имел, чем руководствовался Казума, обучая его, но это приносило свои плоды, и постепенно мальчик становился увереннее в своих действиях. Ему нравилось видеть одобрение в зеленых глазах сэмпая, после очередного отбитого заклинания, и чувствовать гордость за свои успехи.       Когда Казума нашел уровень владения заклятиями Юкине удовлетворительным, он посадил его за книги — изучать кандзи, чтобы знать имена противников. Именно этим он и занимался, когда вдруг почувствовал чье-то присутствие. Из-за оригинальных тренировок, устроенных наставником, у Юкине развилась небольшая паранойя и он начал проводить черту от каждого шороха. Секки считал, что Казума в этом плане слишком усердствует, постоянно пытаясь застать его врасплох. И в этот раз мальчишка молниеносно вскочил со своего места, чтобы не дать сэмпаю ни единого шанса. — Черта! — громко воскликнул он, проведя границу. А в следующую секунду поднял глаза и негромко ойкнул.       На пороге библиотеки стояла Бишамон, и она была очень удивлена неожиданно возникшим препятствием. Юкине сглотнул и быстро отменил заклинание. — Прошу прощения, я не увидел, что это вы.       С того дня, как Юкине попросил Казуму обучать его, богиня войны старательно избегала с ним встреч и вообще всячески игнорировала его присутствие в своем доме. Мальчишка ее хорошо понимал: тот инцидент, когда он вместе с Казумой материализовался в Такамагахаре, был еще очень свеж в памяти. Он тогда много чего наговорил ей в порыве злости и чувствовал легкий стыд, хоть и не собирался отказываться от своих слов. В любом случае отношения между ними были натянутыми настолько, насколько это вообще было возможно.       Бишамон кивнула, принимая его извинения, и плавно проплыла к одной из полок. Юкине вернулся к своей работе, стараясь сосредоточиться и не обращать внимания на ее присутствие. Но это оказалось сложнее, чем он думал. Здесь, в Такамагахаре Бишамон выглядела на удивление уютной и домашней, и была совершенно не похожа на ту яростную женщину, которую он впервые встретил много месяцев назад. Он украдкой принялся наблюдать за ней — хотел понять, почему Сузуха всегда так тепло отзывался о ней. Конечно, Юкине понимал, что к своим шинки Бишамон относится абсолютно по-другому, чем к кому бы то ни было, но все равно недоумевал, как в ней может быть столько мягкости и доброты. В представлении секки она не была на такое способна.       Очевидно, его интерес привлек ее внимание, и она повернула голову в его сторону. Длинные волосы, заплетенные в косу, волной всколыхнулись за ее спиной. — Ты хочешь у меня что-то спросить?       Юкине застали врасплох, и он почувствовал, что краснеет. Черт возьми, ну что за идиотская реакция? Он же даже ни о чем не успел подумать! .. — Я… э… простите, — шинки неловко улыбнулся, стараясь скрыть свое замешательство. — Просто я… ну… не знал, что вы любите читать…       Всемогущие боги, как же глупо это прозвучало!       К удивлению Юкине, Бишамон слегка улыбнулась ему. От такого зрелища у мальчишки едва не отвалилась челюсть. — Когда выпадают мирные деньки, я в основном, предпочитаю проводить их с книгой… Чтобы там ни говорили, — добавила она и снова вернулась к просматриваемой полке. На мгновение ее указательный палец остановился на каком-то издании. Бишамон вытащила книгу и пролистнула несколько страниц. Юкине отметил, что сегодня она была на редкость в благодушном настроении.       Атмосфера в библиотеке вернулась в норму.       Получив свой ответ, шинки снова вернулся к своей работе. Он все еще слышал тихие шаги богини войны и мягкий шелест ее длинного платья, но больше не чувствовал никакого дискомфорта.       Несколько минут прошли в молчании, изредка прерываемом глухим стуком — когда Бишамон клала книгу назад на полку. Юкине практически успел позабыть о ее присутствии — библиотека была большой и богиня постепенно затерялась где-то между полками. И поэтому для него большой неожиданностью стал ее голос, раздавшийся где-то совсем рядом. — Казума говорит — ты делаешь успехи, — она вышла из-за стеллажа с какой-то книгой в руках и остановилась в нескольких шагах от его стола.       Юкине сглотнул и улыбнулся. — Ну, можно и так сказать. Но, думаю, до сэмпая мне еще далеко.       Бишамон мягко кивнула. Ее глаза блестели. — Мне кажется, он очень рад иметь ученика. Священные сосуды очень редки и, думаю, в какой-то степени он чувствовал себя одиноким, хоть и никогда бы не признался в этом. Казума очень упрям, — Юкине кивнул — он не мог с этим не согласиться. — Когда-то ему стоило больших усилий провести границу, — она улыбнулась каким-то своим воспоминаниям, — но он никогда не сдавался и не опускал руки.       Мальчишка удивленно вскинул брови. — Правда? Он не мог провести обычную черту?       Бишамон кивнула, задумавшись. — Да, и довольно долго. Если ты хочешь стать кем-то большим, то должен трудиться и прикладывать все усилия для достижения своей цели.       Юкине кивнул, все еще с удивлением разглядывая богиню войны. Внезапно шинки ощутил потребность сказать ей то, о чем давно думал. — Госпожа Бишамон… Я хотел извиниться за свою резкость, когда был здесь впервые, — сказал мальчик, не отводя взгляда от богини войны. — Я знаю, смерть Сузухи и для вас была большим ударом…       Она покачала головой и Юкине замолчал. Она медлила какое-то мгновение, а потом сказала: — Ты все верно сказал тогда. Просто я была слишком горда, чтобы признать свою неправоту, — она печально улыбнулась, а затем отвернулась и пошла к выходу. Юкине смотрел ей вслед, пока она скрылась в коридоре.       Если бы ему пару недель назад кто-нибудь сказал, что он будет вот так мило беседовать с Бишамон — он бы не поверил. Но этот разговор дал ему нечто стоящее — новый взгляд и на своего наставника и на его хозяйку.       Возможно, новая эра в отношениях между Ято и Бишамон наступит совсем скоро.