Благословенные регалии

— Как же… я… его… ненавижу! — воскликнул Юкине, сжав пальцы в кулаки, изо всех сил пытаясь сдержаться, чтобы не начать крушить все вокруг. А крушить было что — в доме Бишамон имелось много красивых декоративных вещиц, ваз с цветами и маленьких журнальных столиков, на которых многочисленные шинки богини войны вечно что-нибудь оставляли. За последние несколько недель Юкине очень хорошо изучил дом своего сэмпая.       И сейчас, чтобы не опуститься до членовредительства из-за всяких тупых богов, которые не считают нужным делиться важными секретами, от которых зависит жизнь, Юкине глубоко вздохнул, успокаивая свои нервы. Обида на Ято все еще жгла изнутри — они через столько всего прошли вместе, а этот голубоглазый олух даже не потрудился сказать ему свое настоящее имя! — Придурок, — в сердцах выдохнул Юкине, засунул руки в карманы и прислонился к стене, недалеко от двери, которая вела во временную комнату Ято. — Эгоист чертов.       Мальчишка нахмурился и принялся сверлить взглядом противоположную стену. Ну почему? Он ведь даже эволюционировал для этого идиота в трениках, так почему же Ято не был способен для него на что-то подобное? Обыкновенной правды для начала вполне хватило бы, в принципе.       Юкине снова вздохнул. Он, конечно, был рад, что Ято сумел подружиться с Эбису и все такое, но и поволноваться же всех заставил! Даже Бишамон спустилась за ним в подземный мир… И одно это уже о многом говорило. Так какого черта он никому не сказал свое настоящее имя, прежде чем полез туда?!       Мальчишка покачал головой. Хиери знала. Ей было интересно узнать о Ято больше, и она отыскала его настоящее имя. Если бы не ее упорство — его мастер застрял бы там навсегда. Должен ли он был хотя бы обдумать возможность того, что «Ято» — не настоящее имя? Ведь и госпожа Кофуку, и Бишамон, и Эбису имели другие имена… Ох. В чем-то он тоже был виноват…       Подумав об этом, Юкине немного попустило. Да, Ято та еще задница, но и он не был на высоте. Пришлось смириться с мыслью, что он знал своего хозяина еще меньше, чем думал. — Хандришь? — Казума подошел как обычно неслышно, но Юкине и не взглянул в его сторону. Даже если бы сэмпай сейчас напал на него с каким-нибудь заклинанием, мальчишка был слишком вымотан и измучен, чтобы успеть вовремя соорудить границу.       Он продолжал молчать. Краем глаза секки отметил, что наставник пристроился рядом, скрестил руки на груди и приготовился ждать.       Да уж, Казума хорошо его изучил. — Я в порядке, — пробурчал Юкине, не собираясь сдаваться так легко. Он отвернулся. С левой стороны послышался многозначительный вздох. — Сомневаюсь. Но поверь мне… Я знаю, что это такое — жить с неким знанием, которое может причинить вред дорогим людям.       Юкине прищелкнул языком. — У вас с Ято — разные ситуации. — Да, это верно, — Казума поправил очки, выглядя при этом несколько потерянно. — Но в чем-то я могу его понять. Он боялся, что узнав правду, ты уйдешь от него. — Я бы никогда так не сделал! — взорвался мальчишка, повернувшись к наставнику.       Тот покачал головой. — Его слишком часто бросали. А подобное обращение оставляет определенный отпечаток.       После этих слов гнев Юкине постепенно сошел на нет. Он продолжал хмуро созерцать свои кроссовки, обдумывая услышанное. Какое-то время они провели в молчании. В конце концов, Казума хлопнул его по плечу и сказал: — Когда придешь в себя, продолжим тренировки.       Юкине рассеянно кивнул, а затем перевел взгляд на сэмпая. — То как вы победили орудие небес у разлома… Это было круто. Надеюсь, однажды я тоже так смогу.       Казума тепло усмехнулся. — Сможешь, не сомневайся. И не сердись на Ято — ему и без того не сладко.       Юкине слабо улыбнулся в ответ, еще не чувствуя ни уверенности, ни сил сделать это — перестать накручивать себя. Он настолько ушел в свои мысли, что и не слышал, как наставник оставил его одного.