Благословенные регалии

      Он снова чего-то не заметил.       — Виина?..       Ответом Казуме послужила тишина. Сюда все еще долетали невнятные разговоры, смех и приглушенная музыка, но они казались еще более далекими от реальности, чем были на самом деле. Он ощутил, как неприятно кольнуло в груди плохое предчувствие.       Нужно было немедленно найти ее!       Торопливо спустившись вниз и столкнувшись с Ято и Ики, краем глаза он все-таки успел заметить, как демонстративно Юкине отвернулся, чтобы не смотреть в его сторону. Чтобы не замечать и не слышать. Горечь от совершенного поступка накатила на шинки словно волна, но также быстро и схлынула, оставив после себя лишь сожаление, от которого Казума тотчас же поспешил отмахнуться. Он знал, что был неправ, и где-то в глубине души верил, что все еще поправимо. Возможно, не сейчас, но потом, но он дал себе слово, что постарается искупить содеянное перед учеником.       Сейчас пропажа хозяйки стала его приоритетом.       Они все бросились на поиски. И не прошло так уж много времени, когда Небеса громко объявили о том, что Бишамон — изменница. Не сложно было догадаться, что она хотела защитить свою семью, и только ради этого пошла на преступление. Чтобы история Цугухи не повторилась. Мог ли он предугадать ее шаг и помешать совершить содеянное? Мог бы, да вот только не желал предугадывать. Для всего мира Бишамон была богом, а слово бога — закон. И он сам неоднократно повторял ей это. А в этот раз… В этот раз она не послушала. Решила, что сможет уладить все сама, даже не оглянувшись, не спросив, бросив…       И вот, чем все обернулось.       Он сидел в заточении, пока кто-то там наверху собирался вынести его госпоже приговор, и иронично думал о том, что в чем-то получил по заслугам. К нему применили Озвучивание практически также подло, как он сам применил его к Юкине. Сняв очки, Казума устало провел рукой по лицу и протер глаза.       — Прости…       Его глухой шепот потонул в темноте. Каждая клеточка в теле была напряжена. Ему хотелось действовать, хотелось разбить связывающие его оковы, хотелось сбежать, найти Бишамон и убедиться, что она цела и невредима. И каждая секунда, что он проводил здесь, одинокий и беспомощный, казалось, придавливала его к земле своим весом. Невозможность что-то предпринять и незнание того, что происходило снаружи, заставляло его перебирать в уме каждый возможный вариант развития событий. И чем больше он размышлял над этим, тем хуже ему становилось. Если на Небесах преступление Бишамон действительно сочтут достаточно весомым, ей грозит перерождение. Вряд ли даже со своим новым… орудием, она выстоит против них всех. И еще маг. Он был так опасен, он столько раз обводил их вокруг пальца, и сейчас Виина была с ним один на один. А он сидел здесь и ничем не мог помочь ей, потому что она сама так захотела.       Вздохнув, он устало прислонился к стене своей камеры и прикрыл глаза.       — Почему ты ничего не сказала мне?..       Неприятно было признавать, что в этот раз, из-за своей давней ошибки прошлого, он теперь расплачивался таким образом. Он был бы абсолютно бесполезен в сражении против Норы, которую использовал отец Ято. Да и вряд ли бы Бишамон взяла его с собой, даже если бы когда-то он и не преклонил бы перед ней колени.       Госпожа просто вывернула наизнанку те его давние слова. Так легко и непринужденно, будто с тех пор, как он произнес их, только и хотела, что сделать это.       — Вы — бог войны и не способны дать всем своим шинки необходимое количество заботы и любви. Но они ведь люди. Они будут продолжать желать этого. Поэтому, позвольте мне позаботиться о них. Тем самым, вы не будете уклоняться от своих обязанностей.       Тогда она, казалось, все-таки приняла это. Но после того, что случилось с Цугухой… Было ли дело в том, что именно он убил ее?.. Всегда, что бы ни случилось, благополучие Бишамон было превыше всего. Стало ли это бременем, из-за которого она винила себя и свою неспособность дать своим шинки того, чего они хотели?.. Казума мог лишь догадываться. В этот раз она захотела, чтобы он поверил ей и положился на ее решение, как много раз до этого просил от нее того же. А он не мог просто с этим смириться. Потребность защищать, казалось, так глубоко укоренилась в нем, что стала второй кожей, броней, воздухом, без которого невозможно было дышать. Поэтому, когда наконец его выпустили, Казума был готов на все, чтобы его хозяйку оправдали. Даже сложить свое имя и свою жизнь, если потребуется.       — Казума-сан…       Он едва услышал голос Хиери: слишком тихий и какой-то удивленно-потрясенный. И не слышал другого, что вторил его собственным мыслям. Не так-то просто было отделить то, во что он верил от того, чем был одержим.       — Я готов сделать это.       Отдать свою жизнь Небесам взамен на их снисхождение к поступку Бишамон. Разве не так должно было поступить ведущее орудие ради своего мастера?..