Доверья тоненькая нить

      Откуда-то снаружи пришла странная волна, кто-то был за воротами замка, очередной дух, не решающийся зайти. Таммейн встрепенулся: — Гости? Уж не лесные ли? — Наверное.       Это и впрямь были лесные, как всегда, с разной растительностью: один с плющом и мелкими бледными розами в золотистой косе, второй с «ползучей лапкой», обвивавшей уложенные в пучок зеленые волосы, а третий, темноглазый, мрачный, распущенную пепельную гриву удерживал изогнутой черной веткой без листьев. — Я — Истайни, — представился «темный». — Дух мертвого леса. Это — Сармейн, — кивок в сторону зеленоволосого, — и Ард. Мы пришли выразить почтение хозяевам этого Замка.       Тэм настороженно осматривал их, отмечая особенности каждого, как всегда, предоставляя право говорить мужу. Раньше ему казалось, что все лесные должны походить на Таммейна. Теперь он понимал, что это было ошибочное мнение. Ард выглядел почти испуганным, он явно опасался находиться там, где чуялось присутствие Ириса и смерть одного из сильнейших духов леса. — Мы рады вас приветствовать, — кивнул Эйхани. — Я — Эйхани, это мой супруг Таммейн. Входите, если вы пришли без дурных намерений.       Истайни сделал шаг вперед, Сармейн тоже. Дух с розами нырнул за их спины. — Ард — дух с запада, ей подчиняется лес, разросшийся вокруг брошенного королевского сада, — пояснил Истайни. — Она не привыкла общаться с другими духами. Да и Ириса мы все чувствуем… — Здесь территория мира, — буркнул Тэм. — Не бойся.       Чем-то ему эта девочка понравилась. Может, тем, что он своим звериным чутьем, воспитанным отнюдь не на ласке, не чувствовал в ней червоточины, как во многих вокруг. Так что он поманил ее к себе, глядя в глаза. — Иди-иди, не бойся.       Ард приблизилась к нему, посмотрела внимательно, потом протянула ему сорванную с косы розу, налившуюся цветом и укрупнившуюся до темно-красного цветка с тяжелыми бархатными лепестками. — Спасибо, красивая какая, — Тэм чуть кивнул. — Расскажешь, где живешь?       Что-то краем уха когда-то он слышал о брошенной королевской резиденции, запертой от людей силами духов земли. — На западе есть прекрасный дворец, его когда-то строили духи для короля. Когда разразилась война, мой отец пожалел сады и каменное великолепие, которое строил дед. Людям помогли уйти, а дворец с садом был спрятан. Там я и живу. Розы среди леса — это очень красиво.       Тэм кивнул. — Третья Война. Я рад, что твой дом уцелел. — А где живешь ты? В этом лесу? — Ард с любопытством посмотрела на него. — Ты хорошо придумал, еще никто из людей не догадывался объявить свой дом нейтральным для всех духов. — Я полукровка. И живу я здесь. А лес… ну, он считает меня своим хранителем.       Истайни и Сармейн во все глаза смотрели на Ард, мирно и без страха общающуюся с Тэмом. Эйхани даже почувствовал что-то странное, как в тот раз с русалкой. Разве что не такое жгучее и сильное, ведь лесная не вешалась его мужу на шею. К счастью, навстречу вылетел Ирис с корзинкой ягод, Ард отошла к старшим лесным. — Первые гости, — кивнул сильф. — Вот и славно.       Эйхани потянул его за руку, взглядом попросив уделить немного времени, раз уж отец все еще здесь. Хотя и сомневался, что сильф чем-то сможет ему помочь. — Что случилось, Эйни? — Ирис вился вокруг, отведя сына на кухню. — Ты когда-нибудь ревновал? — в лоб спросил тот, убедившись, что Тэм и остальные духи заняты и поблизости их нет. — Я когда-нибудь… что делал? — Ясно. Значит, это чисто людское. Это когда хочется разорвать вихрем на сотню кусков того, кто слишком близко к твоему супругу. — Если угрожают, то, конечно, хочется, — согласился Ирис. — Нет, не угрожают, просто… или на шею вешаются, или вот так, как эта Ард, разговаривают.       Ирис потрогал его лоб. — Ты хорошо себя чувствуешь, Эйни? Говоришь такие странные вещи. Ничего плохого нет в том, чтобы разговаривать с кем-то, обнимать его. Твой супруг — не твоя собственность, милый, у него и своя жизнь тоже есть, он может общаться с кем-то, кроме тебя. Это нормально, поверь. Ты тоже можешь с кем-нибудь разговаривать. — Да знаю я это все. Потому и странно, что так реагирую. От нее он не шарахается, — с насмешкой над самим собой заметил Эйхани. — Потому что девчонка? — Возможно. Но ведь это хорошо, он спокойно общается с кем-то, он оттаивает.       Ирис совершенно не понимал сына, наверное, впервые в жизни. Эйхани просто обнял его, стараясь уговорить себя, что все это глупости. Но все равно смотрел, как Тэм общается с лесной девой, на розу в его руках, которую он неловко теребит, так и не пристроив ее никуда, и аж ветер отзывался, закручивал во дворе по углам смерчики.       Обстановку разрядили вернувшиеся с добычей Симмериль и Келен. — Вот грибы, осталось только разобраться, куда их пристраивать, — водный поставил корзинку. — Эйни? — Да-да, сейчас займусь. — Вижу, пришли гости, — Симмериль направился к лесным, отвлек их внимание на себя, увел всех троих на галерею.       Тэм сунулся на кухню, обрадовался грибам, как родным: — Это ж такая еда, Эйни, которая лишней не бывает. На третий год моей службы про крепость нашу «забыли», каравана со жратвой не было, а в горах сильно не наохотишься. Зато я нашел пещеру с грибницей, и месяц мы жрали грибы во всех видах. Протянули, как видишь. — Вот их тоже насушим, — Эйхани перестал думать об Ард.       Она же просто милая лесная дикарка. — Нитка суровая нужна и игла. А еще можно пирогов с грибами напечь. Сладкие-то еще есть. А тебе тесто удается, сделаешь? — Тэм улыбался, споро перемывая и садясь чистить грибы. — Сделаю, — кивнул Эйхани, быстро отойдя от прежних переживаний.       Элементали с кухни убрались, решив еще собрать ягод, раз уж пока поляны такие богатые. А еще пока лесные под боком. Лес благоволил, радовался тому, что духи вернулись, одаривал щедро, полной мерой. И даже тревога о том, что сюда идет отряд в полсотни рыл, отступила куда-то далеко. — Они завтра сюда уже доберутся, — Эйхани оглянулся на мужа. — Мне немного боязно. — Чего? — не понял тот. — Стены высокие, ворота крепкие, я проверил. Стрелы ветер отбросит, если твой отец согласится помочь. Короля на поединок я вызывать буду по закону «второй крови», отказать он не посмеет — свои же солдаты как на дерьмо посмотрят, и присяга не спасет. Ансельм очень дорожит репутацией. — Но посмотреть на его лицо, когда он увидит тебя живым… Это будет просто великолепно, думаю. — Только вот что, — Тэм помрачнел, — поговори с отцом. Пусть в этот поединок ни в коем случае не вмешивается. Это мое дело, только мое. И только человеческие заморочки. — Хорошо. Духов вообще можно отправить в лес. Стрелы при надобности отвести и я смогу. Так, я закончил, тесто будет теперь подниматься. — Отлично. Во-о-он ту сковороду снимай, — Тэм мотнул головой, указывая на медное чудовище размером с пехотный щит. — Лук нужен, лук… Вот я дурень, видел же дикий, и не надрал. Сбегаю пока, — он бросил дочищенный гриб в миску.       Эйхани кивнул и занялся чисткой грибов сам.       Вернулся Тэм довольно скоро и с охапкой самых разных трав. Дикий лук, чеснок, корешки какие-то, еще травы — Эйхани всех и не знал. — Ужин будет выше всяких похвал. И готовить теперь придется на большую компанию, — вспомнил сильфид. — Да уж. Лесные уйдут на рассвете, — кивнул Тэм. — Но угостить было б неплохо. Гости же.       Он не отдернулся, когда Эйхани поставил миску с начищенными грибами и приобнял за пояс, глядя, как он чистит и режет лук. Напрягся на секунду — и расслабил плечи, даже усмехнулся уголком рта. — Надо будет что-нибудь с едой придумать, это ж каждый раз готовить на такое количество гостей… — Ты ж говорил, что на бал готовить не надо будет? — Тэм хохотнул: — На воротах объявление привесить: вход со своей жратвой! — На бал они обычно приносят съестные дары, нам останется просто их выставить. А тут… Да, надо сказать про явление со своей едой.       Тэм заржал, ссыпал покрошенные грибы в растопленное на сковороде сало, на золотистые шкварки от которого, вытащенные в плошку, Эйхани облизывался уже битые пять минут. — Ладно, хочешь ты их — хлеба возьми да и съешь, что ж ты смотришь-то так жалостливо, как кот на сливки!       Плошку очистили моментально, после чего Эйхани улыбнулся. — Теперь я счастлив, умиротворен и очень-очень добр ко всем на свете. — А был недобр и несчастлив? — пытливо глянул Тэм. — Приревновал, — честно сказал Эйхани. — Эта Ард так на тебя смотрела, словно влюбилась с первого момента и на всю твою жизнь.       На такое заявление Тэм только дернул плечом, помолчал и сказал: — Вечером поговорим. А лучше — как Ансельма выкинем. — Хорошо, — беспечно кивнул сильфид, уверенный, что Тэм скажет что-то вроде «почему ты думаешь такие глупости».       В конце концов, отец прав, не стоит кидаться на всех, кто заговорил с Тэмом. Милену он тогда отбросил, ну так она и прижималась с ясными намерениями, а эта лесная просто пыталась быть милой. А с барышнями Тэм явно не умеет обращаться. С Миленой тогда истуканчиком замер, только глаза таращил. Правда, с Ард он сам первый заговорил и цветок взял. И смотрел на нее так… Эйхани понял, что снова заводится. Это было как-то совсем уже ни к чему. Тэм с ним рядом, еда вкусная перепала. Скоро еще и пирог будет. Усилием воли выкинув из головы все мысли о ревности, он принялся жадно принюхиваться к скворчащим на сковороде грибам. — А начинка останется? Ну, останется же, да? Смотри, как ее много, я одну ложечку попробую. — Эйни! — Ну одну-у-у, маленькую! — Лучше принеси кусок кабанятины, — фыркнул оттесняющий его от сковороды Тэм. — Сейчас грибов еще начистим и жаркое сделаем. Пироги — пирогами, а этого мало.       Пришлось сходить на ледник, принести мясо. Интересно, лесные вообще его едят? А какая разница, будут питаться тем, что предложат.       К ужину вокруг кухни пчелами вокруг улья курсировали все духи. То и дело «залетали», Тэм рычал, выгоняя их в трапезную. Было на что слетаться: в громадном казане утушивалось мясо с грибами, распространяя такой аромат, что поневоле глотал слюну и Ирис. Наконец, было решено, что еда готова. — Приятного аппетита, — пожелал Эйхани всем.       Лесные, как выяснилось, мясо вполне ели. Даже Ирис положил себе немного, попробовать, что там такое наготовили. Ему Тэм и чистых грибов отсыпал — той самой начинки, от которой гонял Эйхани. Сильфид показательно насупился, насмешив мужа. — Вкусно, — похвалил Симмериль. — Даже не думал, что вы так умеете. — Мы все умеем, — фыркнул Тэм. — А что не умеем — тому научимся.       Лесные помалкивали, только Ард иногда косилась на Тэма, потом столкнулась взглядом с Эйхани и торопливо уставилась в тарелку, куда до конца ужина и смотрела. Сильфид про себя усмехнулся — вот и правильно, нечего чужих мужей совращать. Что не позволено русалке, то тем более не позволено всяким растениям.       После ужина от вспомнил о просьбе Тэма и отвел отца в сторону. Вспыльчивый сильф мог в самом деле попытаться вмешаться в поединок, особенно сейчас, когда они с Таммейном уже супруги. Ирис пообещал, что вмешиваться не станет, может даже со всеми духами посидеть в бальном зале, полюбоваться на узоры на полу. А Симмериль и Келен присмотрят, чтобы он никуда не уходил. — Ага, и к окнам тебя не подпустят, — усмехнулся Эйхани. — Спасибо, отец. — Я понимаю, что это важно, так что не стану вмешиваться. Обещаю. — В любом случае, у нас еще будет полдня, чтобы подготовиться. — Вот и ступай, готовь его, — сильф подмигнул.       Эйхани рассмеялся и отправился в трапезную, увести Тэма в спальню. Его дикий волк, скалясь, что-то рычал Истайни, пытаясь объяснить на пальцах. Темный возражал, но было видно, что он уже в своих словах не уверен. — Мертвый! Это не лес, это насмешка! Смотри, — Тэм протянул руку, коснулся черной ветви в волосах Истайни, и та на глазах начала оживать. — Я тебе говорю — вода нужна, только от соляного пласта отвести. Ну кто тебе мешает с Келеном поговорить?!       Эйхани полюбовался на то, как его супруг налаживает отношения с лесными. Хотя радость была не от всех лесных… Сильфид поискал взглядом Ард, убедился, что она сидит в углу и на Тэма не смотрит, как на картину древнего художника. Тэм, добившись от мрачного духа кивка на то, что тот до рассвета и своего ухода поговорит с нереем, потому что мертвый лес — это не лес, а надгробье, а в склепе жить не дело, развернулся, поймал взгляд мужа и фыркнул: — Упрямые, прям как я, только хуже. — А такое бывает? — рассмеялся Эйхани. — Идем, Тэм, уже поздно.       Таммейн кивнул, и они ушли, оставив гостей располагаться в указанных им комнатах, ну, или где те пожелают.       И взгляда Ард, брошенного им украдкой вслед, не заметил никто. — Завтра явится Ансельм, — помрачнел Эйхани и обнял мужа покрепче, стремясь пока что забыть о приближении короля. — Я помню, — Тэм фыркнул ему в волосы, сунулся носом в ухо. — Ну и чего ты мандражируешь? — Не знаю. Просто хочу, чтобы в нашем доме нам было уютно. Ничего, у нас впереди еще вся ночь. — Половина, — уточнил лесной, прошелся языком по кромке уха. — Выспаться не помешает.       Острые клыки прикусили мочку, заставляя Эйхани вспоминать, что некоторые тут любят кусаться. Тэм стал как-то мягче, «нежнее» тут не подходило, но у Эйхани больше не было желания его остановить, попросить соразмерять силу. Наверное, его волк все-таки привыкал к мысли, что торопиться некуда, можно просто получать удовольствие, решил про себя сильфид. Или он сам привыкал к тому, что вместо ласк его искусают и вылижут, куда Тэм только дотянется и втиснет свой горячий и жесткий язык. Может, имя у мужа и было «травяное», но он больше походил на зверя, чем прочие лесные. Так уж причудливо сплелась сила духа земли с людской кровью. — Хочешь? — Тэм прикусил его за плечо, прижимаясь к спине.        Эйхани уже понимал, что для него это не риторический вопрос. Даже если будет видеть и осязать каменный стояк, но услышит «нет» — не тронет. — Хочу, — выдохнул он.       Надо будет поинтересоваться, не затесалось ли у него в роду огненных, а то подозрительно быстро он вспыхивал в ответ на ласки. Да еще и такие. Тэм творил с его телом что-то такое, отчего сильфида «уносило», порой — в прямом смысле, приподнимало над кроватью. — О, вот так и виси, — проурчал лесной, переворачивая его в воздухе на спину и ме-е-едленно втискиваясь, неотрывно глядя в лицо.       Соитие в такой позе для Эйхани было внове, но оказалось, что есть в этом и свои преимущества. Как он решил, все чувствуется гораздо острее. Тэм над ним кусал губы, глаза горели поярче иного магического огня, но сдерживался, только рычал на выдохе, неторопливо двигался, иногда отстраняясь и наклоняясь так, чтобы не выходить до конца, но поцеловать или прикусить кожу. Себя ласкать тоже пришлось самому, но Эйхани не жаловался, стоило только увидеть взгляд мужа при таком бесстыдстве. Потом Тэм все-таки умудрился выгнуть спину так, что на очередном движении руки Эйхани коснулся пальцами его губ. — М-м-м! — сильфид оценил, застонал прерывисто.       Сам бы он так смог вряд ли, но умения Тэма уже не удивляли, скорее, сводили с ума от приходящих после соития мыслей о том, кто и как ломал его волка, заставляя этому учиться. Но сейчас мыслей не было никаких — Тэм облизал его, разогнулся и разом взвинтил темп, притягивая к себе и отталкивая, раз за разом умудряясь попасть в нужную точку, выбивая из Эйхани дыхание напрочь пополам со стонами. И, кончив, сильфид все-таки медленно поплыл под потолок комнаты, не имея желания и возможности контролировать перемещения.       Далеко уплыть ему не позволили, утаскивая вместо постели в купальню. Ну, да, уложи его Тэм такого — и пришлось бы потом простыню отдирать утром. — А тебе понравилось? — сразу же спросил Эйхани, как только язык стал способен шевелиться. — Да, — Тэм посмотрел на него, усмехнулся. — Мне - да, а тебе? Не больно? — Ничуть, — сильфид привалился к супругу плечом и затих.       Из купальни Тэму пришлось тащить его на руках, потому что сам Эйхани, разомлев в воде, уснул, положившись на то, что ему все же не позволят утопиться.       Утром Тэма разбудил лес, предупреждающий, что чужаки совсем уже близко. Будить Эйхани он не стал, только прикрыл окно и тихо выскользнул из комнаты. Видать, Ансельму не терпелось посмотреть, оставил ли папаша от сыночка хотя бы пару косточек, а заодно — и от сильфида, и отряд двигался то ли после заката, то ли вообще ночь напролет. — Покажи мне, — попросил он. Хотелось знать, кто из офицеров идет с королем.       Лес послушно показал то, что видели птицы. Ансельм довольно улыбался, предвкушая вид растерзанных тел. Солдаты хранили выражение спокойствия на лицах, просто прогулка по королевской прихоти, подумаешь. На два корпуса позади короля в седле покачивался Ясмир, невысокий, коренастый южанин, одно время служивший вместе с Тэмом на границе. Изо всех сослуживцев полукровки он был единственным, кто никогда не домогался его, не позволял тронуть себя и при этом не окатывал презрением Тэма. С ним тот надеялся договориться даже без помощи Эйхани.       Отряд подъехал к воротам замка. Духи ушли в бальную залу, как и обещали. Эйхани спал, так что встречать недружелюбных гостей пришлось самому Тэму. Открывать ворота было бы беспросветной глупостью, а дураком он точно не был. Так что тихо поднялся в надвратную башенку и прислушался. — Почему заперто, не понимаю, — Ансельм уже не улыбался, дошло, похоже, что дух, порубив обитателей замка в капусту, мог уйти и не через ворота, а значит, придется штурмовать стену. — Потому что они не хотят впускать гостей? — предположил Ясмир.       Король зыкнул на него, но пронять бывшего кархиса было непросто. Ясмир был из наемников и в любой момент мог просто уехать, разорвав контракт. — Постучим, вдруг откроют, — снова сказал Ясмир.       Выдавать «знание» того, что в замке должны быть только трупы, Ансельм явно не желал. — Стучи. И пошли пару своих солдат, пусть рубят деревья для лестницы. — Зачем, мы ведь с миром, — Ясмир подъехал к воротам, пару раз громыхнул в них рукоятью меча.       Тэм, озлившийся на намерение рубить деревья в его лесу, все же сдержал первый порыв высказаться. Но на стук решил ответить. — Что нужно вооруженному отряду на нашей земле, Ясмир? — Король Ансельм желает поздравить тебя и твоего супруга со свадьбой.       Ансельм при голосе племянника пошел пятнами, сообразив, что план провалился. — Нарушая подписанный договор о мире? — ядовито хмыкнул Тэм. — На нейтральной территории появляться с оружием запрещено, а вы уже вторые сутки ошиваетесь тут при полном параде, я ничего не путаю?       Ясмир показал стенам пустые ладони, меч уже был в ножнах. Тэм призвал свой двуручник, сегодня он был в плотной кольчуге, сейчас же и вовсе натянул подшлемник и шлем. Доверия к Ансельму не было и на медную монетку. Поднялся во весь рост в проеме бойницы. — Как же я рад видеть тебя, — проскрежетал Ансельм, перекосившись. — Как твое здоровье, как здоровье твоего возлюбленного супруга? — Прекрасно, дядя, — ухмыльнулся Таммейн. — Просто прекрасно. И мое, и супруга. — Может, все-таки впустишь нас? — Ни в коем случае, дядя, иначе, боюсь, мирный договор будет нарушен совсем непоправимо. И что же нам тогда делать? — Ты обвиняешь меня в том, что я хочу нарушить условия мира? — Да. И по праву «второй крови» требую поединка, — не стал тянуть кота за причиндалы Тэм. — Иди сюда, ублюдок, — сразу взвился Ансельм. — Ясмир. — Отряд, отойти на два фурлонга*, — тут же скомандовал тот, отсалютовал Тэму вскинутой рукой без перчатки и развернул коня следом за солдатами.       На стену поднялся Эйхани, при виде которого Ансельм потерял дар речи. Только указывал на него, не в силах вымолвить и слова. — Да, дядя, вы же лично не знакомы, — глумливо оскалился Тэм. — Позволь представить тебе моего супруга, Эйхани. — Можно вас тоже называть дядюшкой? — воспитанно спросил Эйхани и улыбнулся во всю свою жуткую харю. — Так, хватит расшаркиваний, — Тэм согнал с лица ухмылку и сжал плечо мужа. — Вызов брошен, я пошел. — Я буду ждать тебя с победой, — шепнул тот.       В Замке-над-Озерами, кроме ворот, был еще и замаскированный выход, открыть снаружи его было нельзя, каменная плита сдвигалась за тем, кто вышел и вставала в пазы так плотно, что Тэм, пару раз пытавшийся вогнать в зазор нож, едва не сломал его. Через этот выход он и выбрался за стену, глядя, как спешивается король, громыхая латами.       Ансельм был ненамного ниже него, пожалуй, даже пошире в плечах. Но десять лет, которые король не участвовал в боевых действиях сам, наложили отпечаток — былой стати уже не осталось, он отяжелел. Хотя первые удары, обрушившиеся на Тэма, были весьма серьезными. Ансельм хотел избавиться от племянника, а там уже можно будет разобраться с этим самым замком и странным мужем лесного полукровки.       Вот когда Тэм заскрипел зубами, проклиная лень и мягкотелость — нужно было тренироваться так, как привык, до десятого пота, да в броне, а не лениться. Однако выдержал первый натиск, перешел в атаку, тесня короля, разворачивая его лицом к солнцу. Использовать все преимущества — некогда вдалбливал в него с кровью и потом Эрнст. Даже если противник слабее, неповоротливее или хуже вооружен — все равно использовать нужно все, чтобы повергнуть его как можно быстрее. На войне противников много, а не один, уставший мечник — мертвый мечник. Ансельм изворачивался, пытаясь развернуть племянника точно так же. Однако десять лет покоя повлияли на него гораздо больше, чем пара дней без тренировок на Тэма.       Первый удар, который пришелся точно в нужное место, заставил лопнуть ремни налокотника. Кроме быстрой, Тэму нужна была еще и зрелищная победа, пришлось изворачиваться, чтобы этого добиться. После второго, который заставил короля потерять эту часть доспеха окончательно, до Асельма дошло. — Ах ты, ублюдок, — прошипел он.       Удары стали сыпаться реже, но тяжелее, король намеревался брать силой. — Да-да, я помню, дядя.       Больше ни один не проронил ни слова, сохраняя дыхание.       Эйхани видел, как привставали на стременах солдаты, стараясь рассмотреть каждый миг поединка. Но приказ Ясмира держал их на месте, как свору распаленных запахом крови псов держит опытная рука. Сам сильфид следил за боем, задержав дыхание. Отлетел второй налокотник, Ансельм слегка замедлился, то ли споткнувшись, то ли примеряясь, то ли уже устал, все-таки возраст свое берет. Он далеко не старик, и бьется так же, как Тэм — с холодной и расчетливой яростью. Но Тэм… его волк моложе и куда горячее. И, несмотря на свое боевое прошлое, не так опытен. — Заканчивай, Тэмми, — невольно сорвался с губ шепот.       Лесной поднырнул под рушащееся на него лезвие, ударил с оттягом, вспарывая плотный рукав поддоспешной куртки Ансельма. Рана оказалась достаточно глубокой, чтобы королю пришлось держать меч одной рукой. Сражаться он все еще мог, но всем уже было ясно, в чью сторону перевес. Опытный мечник, не обделенный силой, способен держать двуручный меч в одной руке. Но недолго и только если будет атаковать. Ансельм прекрасно это знал, именно поэтому перешел в наступление, пытаясь достать Тэма. Кольчуга против двуручника — не лучшая защита. Таммейн это знал так же хорошо, он мог бы просто измотать короля: траву, взрытую и истоптанную их ногами, уже изрядно попятнала кровь. Но это было бы расценено, как не лучшая в поединке чести победа, и он пошел напролом.       Эйхани поморщился, глядя, как лезвие меча снова вгрызается в плоть, отделяя руку Ансельма от тела. Последний удар просто вышиб из оставшейся руки короля меч. И Тэм отступил, глядя в его глаза. — Добей, — прохрипел тот. — Что же ты, щенок, сил не хватает? — Нет, дядя, сил хватит. Но обрывать жизнь пока еще августейшей особы я не стану. Вы были весьма добры ко мне, благодарность моя соразмерна.       Он коротко поклонился, отсалютовал мечом. На этот знак окончания поединка Ясмир отреагировал так, как он и надеялся: оставил солдат и направился к ним, не касаясь рукояти клинка. — Что ж, думаю, король Тревис поблагодарит тебя за престол, — кивнул он Тэму. — Надеюсь, ему хватит ума сделать это, подтвердив мирный договор с Аланией, — устало отфыркнулся тот. — Я намекну.       Ансельму было уже наплевать на правила и своды законов. Он просто подхватил меч и ринулся на Тэма, замахиваясь. Мгновенно взъярившийся лесной воззвал к своей силе. Трава оплела бывшего короля хищным коконом, не давая шелохнуться. — Забери падаль, Ясмир. Пусть не надеется на быструю смерть от моей руки. И намекни моему венценосному кузену, что батюшку не стоит оставлять наедине с оружием и ядами. Он должен жить долго. — Конечно, — кивнул Ясмир, принимая кокон. — Увезем в лучшем виде. Даже перевяжем. — Прощай.       Наемник хмыкнул. — Скорее, до встречи, друг мой. Прощаться имеет смысл только перед боем.       Вскоре отряд скрылся в направлении столицы. Эйхани слетел во двор, встречать своего победителя. — Не ранен?       Тэм ухмыльнулся, правда, не слишком весело: — Кажется, пара ребер треснула. У Ансельма меч тяжелее, зар-р-раза. Помоги кольчугу снять. — Сейчас, — Эйхани принялся избавлять его от доспеха. — Но теперь все закончилось, а ребра подлечим. Больше нигде не болит? — Ты знаешь, нет. И на душе такая легкость образовалась — сейчас взлечу…       Он поднял руки, наклонился, чтобы Эйхани стащил с него тяжелую кольчугу, и заскрежетал зубами. Да, сука Ансельм — это не лошадь, это хуже. И одно ребро было как минимум сломано. Когда стащили и стеганку, и сорочку, Эйхани полюбовался на багровый кровоподтек на левом боку мужа. — Идем, мой храбрый волк, искупаю тебя, положу на кровать и буду лечить всеми способами. А ты будешь лежать и наслаждаться вниманием. — Почему волк-то? — поинтересовался Тэм, кивая слетевшему прямиком через окно бальной залы Ирису. Там же, в окне, маячили остальные духи, видимо, все же не могли не пронаблюдать за схваткой. — Похож потому что, сильный и гордый лесной зверь.       В купальню Тэма отнесло ласковым ветром. Он ворчал, порывался выкупаться сам и обойтись обычной повязкой, валяться в кровати казалось ему глупостью — что он, умирающий, что ли? — Это всего только ребро! — Но ему надо поджить, — возражал Эйхани. — Ягоды сушатся, грибы сушатся, рыба вялится, мясо коптится, а ты выздоравливаешь в постели. — Эйни… — Просто отнеси его на алтарь, — посоветовала Ард.       Эйхани покосился на нее, но совет счел здравым, так что Тэма повлекло ветром вслед за сильфидом. На его рык «Я сам могу дойти!» сильфид не реагировал никак. Может, но зачем?       Он бережно отпустил супруга только возле самого алтаря, оглядел камни. — Ну… Они тебя вылечат… Видимо…       Лес отозвался, из земли выметнулись гибкие ростки, заплетая сам алтарь покрывалом, принимая на себя тело хранителя, оплетая и его. Тэм расслабился, откинул голову. Боль уходила по капле, оставляла только усталость, но и ее лес забирал себе, наполняя новой силой. Густой, как напоенный солнцем сок в стволах, пряной, горьковато-сладкой. Эйхани сидел рядом, смотрел на мужа и улыбался. — Люблю тебя, — вполголоса сказал он.       Тэм распахнул светящиеся глаза, сел, сбрасывая чуть пожухшие стебли вьюнков. Смотрел так, будто не верил ушам, настороженно шевельнувшимся под волосами. — Выздоровел? — сильфид протянул руку, погладил его по щеке. — Да, — лесной поймал его запястье, переплел пальцы, глядя на чуть мерцающий на коже рисунок брачной татуировки. — Я… — Не надо, — Эйхани закрыл ему рот свободной ладонью. — Я понимаю, Тэмми.       И Тэм промолчал, только кивнул. Может быть, когда-нибудь он тоже сможет сказать, что любит супруга. Когда поймет, что это такое — любовь. Пока что между ними было только доверие: тонкая нить, потихоньку становившаяся прочнее с каждым прожитым днем. — Так что ты хотел сказать мне про Ард? — напомнил Эйхани.       Следовало разобраться поскорее и с этой занозой, выкинуть ее и забыть навеки. — Девчонка с ума спрыгнула, — нехотя, хмуро проворчал Тэм. — А я идиот. Думаешь, чего на меня ее братья пялились во дворе, как на хрень невыразимую? — Не знаю, почему? — удивился Эйхани. — Потому что Ард мне розу из волос подарила! У ее семьи это, оказывается, знак такой, что одариваемый понравился с первого взгляда. Да как вообще можно так думать, только увидев кого-то? А я еще и принял, баран безмозглый… Знал бы, руки бы за спиной держал! — Но это ведь ничего не значит, правда? Для тебя, в смысле… — Эйни, — взгляд лесного потяжелел, — у меня супруг есть. Вот это, — он ткнул в татуировку, — значит гораздо больше. Ард милая девочка, и, может, будь у меня другая жизнь…       Подбирать слова было тяжело, он никогда не умел складно выражать свои мысли. — Другая, совсем, без Фаранга и… в общем, без Фаранга, я б, наверное, никогда и не лег в постель с мужчиной. В четырнадцать мне нравились такие, как она… Истайни объяснил: я не могу просто вернуть розу и забыть о том, что взял ее в руки. Есть определенные законы, которые даже мне, полукровке, как и тебе, нужно соблюдать. Ард знает, что мы супруги, не станет претендовать на что-то большее, чем право оказывать знаки внимания.       Эйхани кивнул, не вполне понимая, о каких знаках внимания идет речь. Значит, раньше Тэму все-таки нравились такие как Ард. Может, она ему и теперь нравится… Жаль, что не впускать ее в дом нельзя. Впрочем, ограничивать ее общение с Тэмом вполне можно. Скажем, пускай оказывает эти знаки лишь два раза в год, на балах. Если посмеет приблизиться вообще. — Я попросил Истайни остаться. Он объяснит то, что должен был бы объяснять отец. Сармейн и Ард уйдут сегодня. — А нам еще предстоит приготовиться к ближайшему балу… — поддакнул Эйхани. — С душевными силами собраться, например. — Да уж, — пробурчал Тэм. — Будешь учить недотепу-мужа.