Между иллюзиями и реальностью

На величайшее удивление Геры, в сестринской не было ни души. Парень ликующе улыбнулся, показав пустоте свои тридцать два зуба: получилось! Теперь нужно найти тайную дверь... Где же она?! Герман постукивал по стенам, разглядывал обои в надежде найти разрез, да и чего он только не делал – дверца никак не находилась. Миронов взглянул на часы: его безуспешные махинации заняли пять минут. — Чёрт, чёрт, чёрт! — злобно стукнул он по стене. — Где эта чёртова дверь? Парень внушал себе, что сейчас он найдёт проход, выйдет на улицу и убежит из больницы, однако результата не было и ещё через пять минут. Гера облазил все возможные места, даже залез в чью-то сумочку и спёр оттуда пару леденцов, но найти дверь никак не получалось. А потом ему на ум вдруг пришло кое-что очень важное и значимое. Герман понял, что Олег – всего лишь маниакально настроенный сумасшедший, который не отвечает за свои действия и слова. Возможно, Лена никогда не говорила ему о дверце в сестринской. Возможно, он сам придумал это, а потом сказал соседу по палате. Гера зарычал от злости на глупого себя, на психически больного рыжика и даже на медсестру, леденцы которой оказались с мерзким лимонным вкусом. Парень подошёл к зеркалу: растрёпанные волосы, бледная кожа, желтоватого оттенка зубы и синяки под глазами делали человека в отражении каким-то малознакомым. Герман решил, что ему уже нечего терять, и снова залез в сумку той барышни, у которой украл конфетки. Взяв гребешок, парень кое-как привёл свою причёску в порядок. После этого Гера порылся в другой сумочке и достал оттуда мятную жвачку, выплюнув взамен липкий ярко-жёлтый леденец. — Осторожно, девочки, идёт Герман, — произнёс Миронов и шаловливо улыбнулся своему отражению. Через секунду это показалось ему такой глупостью, что он рассмеялся в голос, а затем, вспомнив, где находится, поспешно закрыл рот рукой. Гера прислушался, определяя, не идёт ли кто, а потом осторожно вышел из сестринской. Сначала он повернул голову влево, а затем вправо, не ожидая уже никого увидеть. Но с выходом парня из кабинета его удача иссякла: справа, опёршись о стену и засунув руки в карманы спортивных штанов, стоял какой-то человек и глядел в потолок, будто считая мух. От неожиданности Герман подскочил и чуть не лишился дара речи. Человек медленно повернул голову в сторону парня; Гера узнал в нём Илью, о котором рассказывал Эрик. Ох, Штольц, видел бы ты меня сейчас, подумал парень и чуть заметно улыбнулся. Илья, видимо, решил, что это адресовалось ему, и улыбнулся в ответ. Улыбка эта вышла как звериный оскал, и Миронов испуганно дёрнулся. Психи, повсюду эти психи, подумал Гера, нужно вернуться в палату. Парень поспешно развернулся и устремился на второй этаж. Однако удаляясь от сестринской, Герман продолжать чувствовать на себе чей-то неприятный взгляд, и это его сильно беспокоило. Уже на лестнице парень обернулся, чтобы убедиться, что это лишь нервы, но его доводы были опровергнуты шагающим по следам Ильёй. Твою мать, подумал Гера, я не хочу с ним драться. Миронов понимал, что этот псих не просто так идёт на второй этаж. А ещё Герман вполне осознавал: Илья физически его превосходит, и если придется сражаться, то сразу видно, кто одержит победу. Миронов оглянулся ещё раз, желая удостовериться, что увиденное было правдой. Илья ускорил шаг, и Герман тоже. Когда парень услышал прямо за своей спиной чужое прерывистое дыхание, пустился в бег. Он бежал, зная, что этот псих бежит следом. Будь ты проклят, Олежка! — подумал Гера, чуть не споткнувшись о ножку стола медсестры, которой сейчас, к огромному сожалению, не было на посту. Вот же не везёт: и не сбежал из больницы, и попался на глаза маньяку, крутилось в голове у парня. Герман завернул за угол, цепляясь руками за стену. В одном из зеркал, по какой-то причине висящих в коридоре, Миронов увидел приближающегося Илью. Испугавшись скорой встречи лицом к лицу, парень решил закрыться в одном из кабинетов. Долго искать не пришлось: одна дверь была приоткрыта, а из замка торчал ключ. Гера, вытащив его, влетел в кабинет и замкнул за собой дверь. Сердце бешено стучало от бега и адреналина, а в голове постепенно рождался план по спасению своей задницы. И в прямом, и в переносном смысле, подумал Герман и истерически громко рассмеялся. Он оперся спиной о дверь и сполз вниз. Ноги не хотели держать обладателя, а злость, которая помогла бы в данной ситуации, никак не появлялась. Миронов не чувствовал злобы или раздражения, и сам не знал, почему сейчас им движет азарт и страх. — Мальчик, — с той стороны послышался вкрадчивый голос. Гера вздрогнул; его затрясло, словно в лихорадке. — Выходи. — Нет, — пискнул Герман, а потом резко ударил себя по лицу, чтобы прийти в чувство. Я же не трусливая девчонка, черт побери, подумал он, этот псих заработает у меня ещё! — Да пошёл ты! — во все горло крикнул Миронов. — Пошёл на**й! ПОШЁЛ ТЫ НА**Й! Как не пытался Гера разозлиться, страх по-прежнему господствовал, а в этих выкриках не было искренности. В каждом слове, в каждом звуке был страх, неимоверный страх перед реакцией Ильи на грубость в его адрес. — Мальчик, ты глупый, — Герман будто сквозь дверь видел, как этот псих улыбается. — Мальчик, ты глупый. Сердце парня ушло в пятки. Что он хочет этим сказать? Ответ на этот вопрос найтись не успел, потому что ещё одна дверь в этом кабинете, дверь кладовой, открылась. Миронов ещё раз подумал, что ему сегодня катастрофически не везёт. — Почему ты убежал от меня? — по-детски наивным тоном спросил Илья, глядя своими темными глазами на испуганного Геру. — Я всем давал шоколад и водил в кафе, но с тобой не получилось. Прости, что так сразу. Подарю тебе шоколадку после этого. — После чего? — Герман с трудом поднялся на ноги и заслонил спиной свои попытки нащупать ключ в замке. Когда это удалось, парень в голове представил, в какую сторону нужно крутить, после чего остановил свои махинации, слушая Илью. Тот пожал плечами: — Как это «после чего»? Глупенький, давай, я тебе покажу, — улыбнулся псих и двинулся на Геру. Миронов повернул ключ и быстро распахнул дверь, но тут Илья схватил его за волосы, подтянув поближе к себе: — Я не люблю, когда мальчики меня не слушаются. Тогда я должен успокаивать их. А я не хочу бить таких красивых мальчиков. Герман, казалось, готов был поверить в любых богов, что есть у людей, но оставался при своём атеизме даже в такой ситуации. И, наконец-то, в нём закипала злость. Никто, никто не смеет делать Гере больно, и если кто-то попытается, то заплатит за это. — А я не люблю, когда всякие мудаки дёргают меня за волосы, — прошипел Герман Миронов, выплюнул свою жвачку в лицо обидчику, со всей силы ударил Илью в пах и, когда тот скорчился от боли, побежал в сторону лестницы. Достигнуть цели не удалось: в спину парня попало что-то тяжёлое и заставило его упасть на пол; перебинтованная рука сразу же отозвалась болью, а щека, кажется, начала кровоточить из-за содранных участков кожи. Илья подковылял к Гере и хотел опять ухватиться за копну его темных волос, но парень, собрав все силы в кулак, увильнул от психа, прополз метр на четвереньках, а затем поднялся и побежал дальше. Герман чувствовал, что совсем выдохся, и поэтому завернул в уборную для персонала, где наверняка не должно быть никаких потайных дверей. Апогеем было осознание того, что в этой комнате сломан замок, и поэтому дверь не запирается изнутри. Гера решил разбить зеркало и использовать осколки в качестве защиты, но едва он собрался ударить по стеклу шваброй, безалаберно оставленной уборщицей, как вошёл Илья. Помещение было сравнительно небольшим, и поэтому мужчина умудрился сразу же выхватить у парня его оружие: — Вот зачем ты ударил меня, а теперь размахиваешь шваброй? — спросил он слащавым голоском, убирая деревянное приспособление для мытья пола в дальний угол. Герман почувствовал приближающийся приступ тошноты, и поэтому промолчал. — Глупый мальчик, я хочу сделать тебе хорошо... — Не подходи, — прорычал Гера, когда Илья сделал шаг в его направлении. — Стой на месте, мразь. — Не думай, что я совсем дурной, — ухмыльнулся мужчина и достал из кармана остроконечные ножницы. Где он их взял? – подумал парень, и по его спине пробежал холодок. Илья, сжимая в руке своё оружие, подошёл к Герману поближе и сказал: — Я здесь не потому, что болен, а потому, что люблю таких, как ты. Но тебе все равно не понять, милый. Так что... Стань на колени, — в приказном тоне закончил мужчина. Глаза Миронова округлились, а Илья терпеливо ждал выполнения указа, не предпринимая никаких действий. Гера лихорадочно соображал, что нужно сделать. Толкнуть его? Нет, он псих: воткнет ножницы в шею, и пиши пропало. Не двигаться? А вдруг ударит... Плана у парня не было. Ноги Германа подкосились, и он, сам того не замечая, исполнил приказ Ильи. Тот безумно улыбнулся и дотронулся холодной рукой до одной скулы Миронова, медленно проведя через подбородок линию до другой. Гера почувствовал привкус риса, поданного сегодня на обед, который уже спешил вывернуться наружу. Илья сделал точно такое же движение в обратном направлении, и его пальцы постепенно согревались от кожи Германа. Парень подумал, что этот псих принимает какое-то решение или... Или просто получает удовольствие от процесса. Ну конечно, конечно. Его целью было унизить Миронова не в сексуальном, а в моральном плане. Заставить боевого парня беспрекословно выполнять указания. Стать на колени. Что за глупость? Неожиданно дверь уборной со скрипом открылась, и Гера увидел чей-то силуэт на фоне яркого света.