На изломе / Девичья честь

      Ирина выглядывает через мутное стекло во двор-колодец, после чего ногтем отколупывает от старой рамы кусочек закучерявившейся краски. Неплохо было бы заменить окна. И трещину в стене на кухне заделать: зимой, небось, хорошо задувает.       — Да, не забудьте в октябре окна заклеить, — спохватывается хозяйка, деятельного вида женщина лет шестидесяти. — Я Анжелке говорила и тебе говорю, а то простудитесь обе.       — Не волнуйтесь, Нонна Карповна, — бубнит Анжелика, будущая соседка по комнате, — первого октября первым же делом.       — Проверю! — грозит пальцем та. — Так, что я ещё забыла?       — Про мальчиков не сказали, — отзывается Лика со смешком.       Ире не нужно много времени, чтобы понять: эта тоже из разгульных девиц — тусовщиц, как их сейчас называют. Емельянцева не имеет в привычках вешать на людей ярлыки, однако Лику читает точно открытую книгу. Миловидная крашеная блондинка на пару лет старше Ирины, вырядилась в постыдно-короткую юбку и тоненькую, почти полупрозрачную блузочку, сидит на своей кровати-однушке и старательно красит ногти красным лаком. Рядом с кроватью приютились не шибко дорогие, но и не дешёвые туфли на высоком каблуке. До недавних пор Анжелика снимала комнату с другой девушкой; теперь старая соседка, ныне счастливая выпускница Ириной академии, съехала, а Лика сама оплату не тянет, вот и согласилась на подселение новенькой. Говор у девчонки «окающий» — местные так не разговаривают — значит, тоже приехала покорять «град Петров». Может, родители помогают, а может, сама где подрабатывает, но только денег хватает на половину комнаты в коммуналке и либо на нормальное питание, либо на вещички вроде таких вот туфлей. Судя по болезненного вида худобе, приоритет отдаётся явно не питанию.       — Смейся-смейся, а мне здесь публичного дома не нужно, — ворчит хозяйка беззлобно и продолжает тем же бодрым голосом, каким рассказывала о жилье. — Значит, Ирина, последнее правило: никаких посиделок. Подружек не водить, с ухажёрами гулять где угодно, но не в этой комнате. Можете совершать променад у Авроры или в Эрмитаж сходить, но чтобы здесь — ни-ни. Понятно?       Девушка кивает. Требование почти как в общежитии, однако не сложное в исполнении: друзей в Санкт-Петербурге, кроме Катерины и ещё пары девочек из академии, у неё нет, а тратить время на бессмысленные променады по Васильевскому в её планы не входило ни прежде, ни сейчас. По Эрмитажу, правда, прогуляться было бы совсем не лишним — а то сколько, считай, в двух шагах проучилась, но ни разу не зашла, всё над учебниками корпела... нужно будет позвать Катю, ей тоже пригодится. Всё-таки, в отличие от Ирины, бывшая соседка продолжает учиться на искусствоведа.       Единственное, что спрашивает Емельянцева у женщины, это:       — Вы не знаете, где здесь можно устроиться на работу? — потому что последние деньги уходят как раз на оплату первого месяца в этой коммуналке. — Мне любую, лишь бы платили...       Нонна Карповна вспоминает, что в их дворе как раз недавно освободилось место дворника и обещает поговорить насчёт этого с управдомом.