***
Маленький мальчик, черноволосый, даже не достающий головой до прилавка магазина, хнычет, тянется ручкой вверх, чтобы привлечь к себе внимание. Продавщица, грузная и недовольная чем-то женщина, по-другому воспринимает действия ребёнка: бьёт его по рукам, ругая за то, что тот собрался что-то украсть. Мальчик поджимает трясущиеся губки, глаза его сравнимы размером с океаном, миниатюрные ножки в черных сандаликах разворачиваются и шлёпают подальше от этого магазина, где мальчик вообще-то хотел попросить помощи. Горькие солёные слёзы текут по щекам, а малыш и рад бы остановиться посреди улицы и завыть от непонимания взрослых проблем, нежелании взрослых понимать его, да вот только мама ещё с детства приучила мальчика не делать так — теперь же он взрослый, ему уже целых пять лет. Красная кофта немного развевается на ветру, оголяя животик и тоненькие запястья; на маленьком Тэхёне лёгкая одежда — лишь то, в чём он был дома, перед тем как выбежать на улицу. Ладошки уже совсем мокрые, ничего не могут вытереть, а только размазывают сопли и слёзы по пухленькому личику со вздёрнутым носиком и большими глазами. Хотел бы он увидеть хотя бы каплю заинтересованности в каком-нибудь прохожем. — Малыш, ты чего тут делаешь? — перед мальчиком стоит высокий и красивый мужчина, облаченный в черные штаны и белую свободную кофту, его улыбка кажется мальчику слишком издевательской, ведь уже не раз было, когда кто-либо просто посмеивался над ним, говоря, что всё, что его заботит, — глупости и родители сами во всём разберутся. У Тэхёна зуб на зуб не попадает, и он подумывает, что спит, когда незнакомый мужчина садится перед ним на корточки и закрывает от колкого ветра большими белоснежными крыльями. Мальчик сразу же перестаёт плакать, потому что его сознанием завладевают различные воспоминания того, как они частенько с папой, укутавшись в большое одеяло, ожидая, когда мамочка позовёт на ужин, читали различные сказки про ангелов — любимые истории Тэхёна, что при любом удобном случае подсовывал родителям книжки с этими чудесными небесными созданиями. Ему просто нравилось разглядывать красивые крылья и внешность существ, пока кто-нибудь на фоне читал про них истории, теперь же Тэ-Тэ не мог поверить своим глазам, впервые встречаясь с былью из сказки. — Я помогу, просто расскажи, что же случилось, — прохладные ладони обхватывают маленькие ладошки, что сразу же окольцовывают указательные пальцы ангела, смышленый Тэ сразу же оглядывается по сторонам, пытаясь понять, есть ли на улице кто-нибудь, кто также видит это чудо: никого нет, все окружающие направляются по своим делам, будто человек с крыльями посреди дороги – это что-то обычное. Он невидимый. — Мои родители постоянно ругаются и ссорятся, поэтому я здесь, — хмыкает мальчик, чувствуя, как солёные дорожки вновь делают кожу влажной, — я ходил к соседу, но мне никто не открыл, на улице никто не… — тут Тэхён пытался набрать побольше воздуха, потому что из-за беспрерывного плача взахлёб лёгкие практически отказывались втягивать кислород, — ответил, а в магазине подумали, что я хотел своровать сладости! Всё время рассказа маленького мальчика мужчина слушал, вникал в его повествование, наполненное шмыганиями и хмыканиями, путающимися звуками и словами. Хосоку, тому самому ангелу, хочется прижать хрупкое тело к себе, унести куда подальше, дабы мальчик в жизни не встретился с неприятием общества. Тэхён маленький, милый, а самое главное — чистый, непорочный, наивный. Мужчина успокаивает ребёнка, предлагая ему свою руку и помощь, а мальчик наскоро пытается вспомнить, где он живёт и откуда шёл. Тэхён хватается за один палец Хосока, потому что не в силах обхватить целую ладонь, и ведёт того к своему дому, надеясь успеть вовремя, пока ссора родителей не стала более серьезной. Ангел лишь хмыкает, смотря вниз и прикрывая крылом спину мальчика — его кофта была все-таки непозволительно легкой для этого времени дня. Рядом с домом они уже могут услышать крики, доносящиеся изнутри, ребёнок непроизвольно вздрагивает всем телом, когда кто-то из его родителей бьёт что стеклянное, — слёзы подступают к и без того заплаканным глазкам, но руку мальчика ободряюще сжимают, а Тэхён готов поклясться, что до конца жизни будет называть этого мужчину своим супергероем, журналами с которыми мальчики обычно хвастаются перед ним в садике. Через некоторое время в его дверь стучат: мальчик подскакивает, думает, что это тот чудный и прекрасный ангел, но это оказывается мама, с улыбкой на лице, будто ничего и не было, с подносом с печеньями с шоколадной крошкой и стаканом молока в руках, говорит, чтобы он через полчаса спустился ужинать, папа решил приготовить на всю семью так им любимое кимчи. Мама исчезает за дверью, напевая про себя какую-то глупенькую песню о любви, на что Тэхён сильно удивляется, выпучивая глаза. В отблеске фонарей на улице, за окном, виднеются белые перья, отчего мальчик подрывается с места, забираясь на табурет, а после на стол и открывая окно, чтобы Хосок мог пробраться к нему в комнату. Ангел, с темными волосами, с красивой родинкой над губой и притягательной энергетикой, завораживает маленького Тэхёна, что сразу же бросается к мужчине на руки, начиная благодарить, потому что тот — единственный, кто смог помочь, кто откликнулся, а не посмеялся. — Кто ты? Ты ведь ангел? Да? Мой ангел-хранитель? — ручки цепляются за ворот белой кофты, оттягивают её, на что ангел лишь заливисто смеётся, уж сильно ему симпатична эта непосредственность ребёнка. — Если бы я был твоим ангелом-хранителем, то ты даже бы не смог выйти из дома, такое сокровище нельзя выпускать в отталкивающий мир без присмотра. Таких, как я, в вашем мире зовут Купидонами или Амурами. — Ладонь легла на растрепанные волосы, приглаживая непослушную смольную челку. — Тогда я должен тебя как-то отблагодарить, — взгляд больших карих очей падает на разрез, оголяющий шею и ключицы ангела, мальчик вздрагивает, когда крылья проходятся по его спинке, невесомо поглаживая оголённую из-за задравшейся кофты кожу. — Как же? — ухмылка трогает губы Хосока и сразу же рассыпается, когда нежный чмок отражается на них — Тэхён прикрывает глазки, как это делают все по телевизору, те, кто целует своих спасителей, супергероев (и не в счет, что все жертвы в кино оказываются красивыми привлекательными девушками). Мальчик прижимается всем телом к груди ангела, шепча на ухо яркое «спасибо», уже начиная снова плакать, действительно оставаясь благодарным до конца своих дней этому мужчине. Мужчине, что впервые за свою столетнюю жизнь жалеет, что не родился ангелом-хранителем или же человеком, мужчине, что настойчиво сжимает подрагивающее тело, целуя Тэхёна в висок, забирая всю тревогу и слёзы.***
Маленький Ким Тэхён, хватаясь рукой за мамину юбку, задирает носик кверху, ступает смело по дороге домой. Мальчика распирает гордость за то, что он обладает чудо-тайной, наверное, размышляет он, больше никто на целом свете не знает о существовании ангелов. И безусловно, Хоби-хён повлиял на его жизнь: теперь Тэхён стал взрослее, и в то время, когда мальчики в детском садике фанатеют от человека-паука, он знает наверняка, что всё это выдумки. У него есть свой супер-герой. Супер-герой, к которому Тэ-Тэ, только-только переступив порог дома, несётся сломя голову наверх — уверен, что ангел уже наверху, как это и было за несколько недель до. Мама, оставшаяся позади ребенка, что-то кричит ему вслед, но Тэхён лишь машет рукой и пытается переступать через одну ступеньку: так якобы быстрее, хоть и существует большая угроза отбить себе коленки, которые и так уже все в пластырях, с синяками, такими фиолетовыми синими, что Тэ-Тэ иногда любит прикладывать карандаши к своим ногам, чтобы подобрать, как на палитре, подходящий цвет для раскраски. Голубенький портфельчик тотчас же падает на пол, а тихое «Хоби» слетает с губ мальчика, который не замечает никого в комнате. Тэхён смотрит в шкафу, на носочках хватаясь за ручку и отворяя деревянные дверцы, проверяет под столом, отодвигая стульчик и на коленках проползая по полу — ну, а вдруг? Хосока нигде нет, от этого мурашки проходятся по всему телу, Тэ забивается в уголок, прямо рядом с батареей, прижимаясь к ней спиной и не обращая внимание на то, что мягкая кофта задирается, а кожу ошпаривает. Ресницы бабочками подрагивают, слипаются от внезапно нагрянувших слез: чудесный ангел может исчезнуть, если уже не пропал. Былую тишину прерывают хлюпанья носом, щеки сами по себе начинают алеть, а мальчик убивается от того, что попрощался с этой сказкой, что наверняка остался один — без защиты и постоянной опеки Хосока. — Малыш, ты чего там делаешь? — длинные ноги свисают со стола, с ракурса Тэ-Тэ видны лишь они и пушистые кончики белых перьев, немного развевающиеся от ветерка, что идёт из окна. Мальчика зовут к себе, и ангел принимает его в свои объятия, мокрый и холодный нос упирается в шею. Хосок жалеет, что опоздал сегодня, что довёл своего мальчика до такого состояния. Лучше бы он не соединял пару душ, чем заставил Тэхёна плакать. Мальчик, в своих джинсовых шортиках, с голыми коленками, прижимающийся всем телом к своему хёну, хватающийся за его кофту, оттягивающий белоснежную ткань, на ухо навзрыд произносит: — Ты хоть знаешь, как я перепугался? Хоби-и-и-и-и, — на последнем слове Тэ-Тэ утыкается в сгиб шеи Чона, что пахнет, если мальчик не ошибается, спелой ежевикой — от Хосока всегда так пахнет. Тэхён обнимает ангела изо всех сил, что только есть у него в ручках. Мягкая кровать принимает двух — Чон очень любил устраиваться поудобней в объятиях мальчика после целого дня работы: ежедневно Хосок пролетал над тысячами крыш домов, сотнями городов, видел и пытался соединить немереное количество судеб, столкнуть души, чтобы те не разъединялись, любили и желали друг друга вплоть до самой смерти. Ангел всегда выполнял свои обязанности с особой точностью и рвением, он хотел принести в мир радость, светлые краски и легкость, словно соединяя его с небесами, стирая границу между двумя мирами. Ким Тэхён, так любящий со сладким зевком потягиваться и засыпать, укладывая голову на предплечье Хосока, утыкаясь носиком в белую рубашку ангела, каждый раз с трепетом замирающий, когда мягкие и нежные перышки касались его кожи, был для Хосока доказательством — на Земле есть те, кто стирает границы между мирами. Тэ был личным ангелочком для Хоби, разве что без крылышек, но такой же светящийся изнутри, прекрасный и чистейший. Неловко разлепляя глаза, мальчик смотрит на мужчину, взгляд его меняется, будто ребёнок что-то пытается понять (порой ангел не мог успеть за постоянно меняющимися эмоциями Тэхёна, что его сводило с ума и в то же время заставляло сгибаться пополам, преклоняться перед этим маленьким существом, испытывать к нему любовь и необходимость защищать будто хрупкий хрустальный камушек). Вдруг на личике мальчика появляется улыбка, а Тэ снова хохочет и ударяет Хосока в грудь — совсем слабо, игриво, после этого произнося: «Я же совсем забыл тебе показать!» Ребёнок неуклюже сползает с кровати, при этом не разрывая зрительный контакт с мужчиной, пытаясь нащупать носком пол — иначе никак, мальчик ещё слишком маленький. Тэхён подлетает к портфельчику, лежащему на полу, и открывает его, весело что-то бормоча себе под нос. После мальчик с визгом запрыгивает на кровать, тщась спрятать то, что он хочет показать, в своих маленьких ручках — Чон Хосок старательно делает вид, что ничего не видит, потому что не хочет портить сюрприз Тэ. — Хоби, смотри, — маленький глиняный ангелок, усыпанный блестками и неаккуратно, но Хосок уверен в обратном, разукрашенный в светлых тонах, чуть ли не попадает ему в нос, когда мальчик с рвением пытается показать поделку, что он старательно лепил в садике. — Это ты. Правда, красивый? Глаза Тэхёна буквально светятся от счастья, он надеется, что мужчине понравится его подарок, правда-правда. Тэхён хихикает и перекидывает ножки в белых носочках (мальчику никогда не нравились окаймления бледно-розовыми нитями на этих штуках — слишком по-девчачьи) через бедра ангела, усаживаясь на его ноги, ерзая коленками по мягкому клетчатому пледу, вертя игрушку перед глазами Хосока. Тот улыбается и пытается схватить свой якобы подарок, хотя заранее может сказать, что оставит это чудо на тумбочке Тэ-Тэ. В конечном итоге Хосок поднимает руки в сдающемся жесте, вместе с этим ненамеренно расправляя крылья в воздухе, отчего у Тэхёна внезапно перехватывает дыхание. Мальчик замирает на месте, а Хосоку остается только разгадывать, что кроется за прыгающими в его огромных очах искорками: восхищение или же боязнь. Чон успевает сориентироваться и притягивает растрепанную макушку к себе так, что мальчику приходится упереться руками в накачанный торс мужчины и охнуть. Лёгкий поцелуй прямо в чёлку с заставляющим смущаться и хихикать — глупо и по-ребячьи, что абсолютно обосновано — ласковым «спасибо за это чудо». Тэхён думал, что его поблагодарили за глиняную поделку. Чон Хосок же просто благодарил небеса за создание маленького ангелочка в земном мире. Его собственного ангелочка.