у него есть крылья.

«Научись видеть меня, ты падший, что-то между ангелом и человеком. Попробуй представить меня. Память у тебя всё-таки не отшибло», — вырисовывается на песке. Хосок смотрит в пустоту, где, предполагается, стоит Ким Намджун. Он вспоминает внешность ангела, его мужественное лицо, добрые глаза, выразительные нос и брови. Но ничего не происходит. На фоне только летящий целлофановый пакет, подбрасываемый ветром в воздухе. Холод, даже солнце не спешит выходить и озарять улицу. — У меня не получается, — раздосадовано произносит Хосок. Как они смогут общаться, если Чон Хосок так и не сможет увидеть Джуна? Он знает, что стоит ему увидеть, он сразу и услышит, а после сможет и принимать переданные вещи от Намджуна. Падший ангел понимает, что пробиться на совет уже не представляется возможным — он осквернил себя и стал греховным, но ему хотя бы получить свиток от руководителя надо и узнать ответы на вопросы. Чон Хосок задерживает дыхание и прикрывает глаза, собирается с мыслями. «Давай же, от этого зависит твоё будущее с Тэхёном, рядом с Тэхёном», — признается он сам себе. И от этого только тяжелее на сердце, всё действие достигает предельной важности, это дело всей его жизни. Он был ангелом столько столетий, и вдруг всё потерял, но сделал он это ради своего любимого мальчика. Всё это судьба, случайно-преднамеренное стечение обстоятельств. Воздух становится жестче и будто приобретает очертания. Хосок чувствует чужие ладони на своих предплечьях и испуганно раскрывает глаза. И перед ним стоит не незнакомец, случайно обеспокоенный странным молодым человеком на улице. Это Ким — как бы странно не звучало, чертов ангел — Намджун. — Ты… Намджун! Я вижу тебя!!! — он выкрикивает это с широченной улыбкой, хватаясь за ангела как за последнюю надежду, накидываясь на него с объятиями. Ангел же холоден и не отвечает на все эти нежности. Намджун был таким же молодым, как и Хосок, если так можно сказать о пяти веках жизни, ангелом, совсем ещё не отслужившим нормальный срок, чтобы подняться из людского мира выше. Но у него все шансы на это. Намджун как всегда облачался в черные джинсы и растянутую белую рубашку с открытым воротом, из-под которого виднелись подвески — единственное, что связывало его с прошлой жизнью. — Успокойся, Чон Хосок, за нами сейчас следят, — отцепляет от себя руки когда-то друга и отступает на пару шагов назад, озираясь. Остаётся только проглатывать про себя счастливые, обиженные и удивлённые возгласы. Потом он понимает, что Намджуну наверняка уже было известно, что случилось с Хосоком, и ему давно сказали, что надо делать в ситуации, когда тот его навестит. Возможно, ему вообще дали установку отвергнуть друга. Кажется, Хосок постепенно сходит с ума. С такими постоянными потрясениями он долго не протянет, если ещё учитывать, что у него только утром перестала кровоточить обескрыленная спина. Но люди, которые принимают всё близко к сердцу, наоборот, больше всех способны любить — они крайне чувствительны, поэтому Хосок каждый раз теряется при виде Тэхёна и готов все преграды ради него поломать. — Да, ты правильно понял, что я уже осведомлён. И я не могу поверить, что ты натворил такое. Сначала ты влюбил в себя маленького мальчика, потом и сам в любовь с ним ударился — ты же понимаешь, что уже это положило тень на твою работу? Ещё и использовал стрелы в своих личных целях… — начинает причитать Намджун, скорее бубня для себя, потому что фразы он эти явно заучивал. Их подчиняют мнению верхушки и исключают всякую возможность своеволия. Бывали и подобные случаи, как с Хосоком, но большинству легче принимать устоявшиеся традиции, тем более за неповиновение будет наказание. И кто из молодых ангелов может поверить в то, что и он сам может влюбиться в человека? Изначально для них всех: падшие — низшие, если не считать адовников, далее люди — тоже прислужники верхам, а после уже они сами и их руководство. Они не считают людей достойными, разочаровавшись в том, что большинство в наше время совершает ужасные поступки, непростительные для того, чтобы очищенными дойти до смерти. И, встретив полностью чистую душу, Хосок сам не мог поверить себе, своим глазам, но он уже видел ими, что Тэхёна ждёт далёкое красивое будущее с глазами-улыбками и радостным сердечком. Ангел попросту не мог поверить, что мелкий проступок очернит такую душу. Да и почему ему позволили очерниться… Всего лишь конфета! Глаза в розовых очках, Хосок не воспринимает подобный проступок, не верит, что это можно счесть преступлением, но там — наверху — все уже считают, что раз Тэхён смог сделать, то у него будут грехи и впоследствии. — Я знаю, за чем именно ты пришёл. Ладно… Если ты подступишь к Тэхёну, то он в тебя вновь влюбится, несомненно. Но… любой физический контакт будет отражаться на вас. Такова воля небес. — Нестерпимый вздох. Сердце ухает вниз и… Просто. За что?