у него есть крылья.

Белые своды замка, нескончаемая лестница парадного входа давала всем посетителям тысячу раз подумать о том, надо ли вообще туда идти. И знание, что тебя там ждет — а ведь там совсем не простые люди, которые могут любое слово трактовать по своему — уже угнетало всяк пришедших. Если бы сюда попал кто-то из людей, то подумал бы, что огромное строение либо зефирное — оттого такое легкое и парящее, либо вообще укутано снежными холмами, а на деле это были облака. Белые, расступающиеся пред тобой, если ты обладаешь волей, и угрожающие падением вниз на несчетные километры до земли, если ты ступил на тропу с недобрым намерением. Пару раз случалось и такое, что мысли человека (читать как и любого другого существа) менялись по пути и он, уже практически дойдя до края лестницы, был схвачен в плен облаков. А далее… Далее одному Создателю известно, что с теми персонами становится, ведь сюда они больше не возвращаются. Высокий мужчина поднимался по лестнице, на нем были светлые брюки и льняная рубашка, такие же белоснежные, как и всё вокруг, крылья были распахнуты от одного края лестницы до другого. Многие на его месте бы чувствовали собственную важность и властность, осуществляя подъём, но только не он: преисполненный чувством долга, он водрузил лук и стрелы у себя на груди и медленно продолжал путь. Ким Намджун не знал точно, что ему стоит делать на встрече с братиями, но понимал, что друга надо выручать из сложившейся ситуации. Да, пускай он сделал тот роковой выстрел лишь по своей воле, которая, несомненно, была более чем эгоистичной. Ангелы не должны заводить друзей, и это скрывается тщательно от создателя, и не сказать, что лишь из-за желания добиться справедливости Ким Намджун мог пойти на такой риск, как встреча с советом. В законах ангельского мира не было такого, как «не влюбляйся», у самих созданий попросту не предусмотрена эта функция. Любовь. Любить кого-то. Что-то — свою работу — они действительно могли любить, и ведь Чон Хосок занимался тем, что дарил любовь людям, и это даже смешно, что подарив свою любовь и заботу Ким Тэхёну — фактически выполнив свое предназначение — он поддавался пыткам и ужасающим болям, уничтожению своих крыльев. Что, если тот мальчик, к которому проникся Тэхён, ему не подходил? Что, если истинная любовь маленького Тэхёна была позабыта и оставлена где-то в прошлом? А что, если всё лишь ошибка небес? А страдает ангел — безгреховное существо. На самом деле да, Джуну жаль Хосока, любой бы мог оказаться в подобной ситуации. И, тайно наблюдая вчера ночью за воссоединением возлюбленных, он с неким сожалением понял, что, возможно, и он мог бы найти свою судьбу, стоит лишь ещё подождать или посмотреть внимательнее… А вдруг братья скажут, что любовь человека и ангела запрещена? Тогда почему их заранее об этом не предупреждали на уроках? Ким Намджун всё же не мог забыть того счастья, переполнявшего ту пару, даже лишившись своих крыльев — самого дорогого — Хосок был счастлив до слёз — священных слёз ангелов — и всё только из-за одного маленького мальчишки. Ким Намджун сам был удивлен, когда достиг конца лестницы. Его помысли оказались кристально чисты, и это даже как-то вдохновляло. Да, он должен всё выяснить, иначе позволив наказать невиновного — он сам станет виновным. Пусть всё будет справедливо! Не успел Ким Намджун порадоваться за себя, как перед ним словно Бездна разверзнулась, а алые облака затянули его в Замок Поднебесья.