Перед вишней в цвету Померкла в облачной дымке Пристыженная луна
. Бар «Helter Skelter» располагался на первом этаже в десятиэтажном здании. Харри заметила, что четырнадцатый район не так многолюден, как двадцатый. По пути им встретились только парочка прохожих, хотя время близилось к полудню. Интуиция Харри звонила тревожным колокольчиком где-то на краю сознания. Итори будто почувствовав тревогу юной волшебницы, обернувшись, задорно подмигнула ей, улыбаясь в попытке подбодрить. — Смотри, мы практически на месте, — Итори указала на белое здание, чей невзрачный внешний вид не могли скрасить, даже красочные горшочки с декоративными растениями, стоявшие вряд вдоль подъездных ступенек. Они поднялись по лестнице, попав в ярко освященный коридор с бледно-розовыми стенами. Над металлической дверью красными буквами горела вывеска «Helter Skelter». — Ну, вот мы и пришли, — весело пропела Итори, впуская Харри в бар. Итори нажала на выключатель и лампочки в баре медленно ожили, нехотя загораясь одна за одной. Бар выглядит не так, как Харри представляла его себе. Полностью отличается от обстановки в Дырявом котле. У этого места определенно была своя атмосфера. Она отражалась в красноватом блеске пузатых бокалов, подвешенных за тонкие ножки над длинной барной стойкой, в разнообразии алкогольных напитков выставленных на стенде с подсветкой. Цеплялась за лакированную поверхность круглых столиков и темно-красных кожаных диванчиков. Впитываясь в стены из бордового кирпича. Харри не могла не заметить, как все здесь будто пропущено через призму красного цвета. Как… как кровь. По телу юной волшебницы невольно пробежала дрожь, она словно оказалась в логове хищника и только сейчас это поняла. Непреднамеренно Харри сделала шаг назад, ближе к выходу. — Харри-чан, что случилось? Застыв, как олень, пойманный в фарах машины, Харри медленно обернулась к Итори, которая с беспокойством в глазах наблюдала за ней. — Тебе не понравился мой бар? — жалобным тоном спросила Итори, её светло-кораллового цвета глаза подозрительно заблестели и Харри испугавшаяся, что она непроизвольно обидела хозяйку бара, поспешила заверить её в обратном. — Н-нет, нет! Ну, что вы, мисс Итори. Мне очень нравится ваш бар. Здесь… э-э-э-э… очень мило, — врать Харри, конечно же, не умела. Бар ей казался больше пугающим, нежели милым, и лично одна она в подобное заведение никогда не пойдет, может быть, с Роном и Гермионой или же с Сириусом. Да, Сириус бы оценил бар Итори, впрочем, как и саму хозяйку. Вспоминая о друзьях и крестном Харри немного повеселела, но тут же сникла, как чувство тоски заполнило её. Когда она еще сможет увидеть их и увидит ли вообще? Харри очень надеялась, что в скором времени все наладится и она сможет встретиться со своими близкими. — Эй, конфетка, с тобой все в порядке? — приятный вишневый запах окутал Харри немного вскружив голову, также, как осторожные объятия Итори, — Ты не обращай внимание на мои чудачества, эта халупа действительно уже стонет по ремонту… — Нет, все в порядке, — улыбаясь, прошептала Харри. Объятия Итори такие теплые, девушка невольно расслабилась, чувствуя себя в безопасности. Волшебница не понимала, что с ней происходило. Она то ощущала себя под угрозой, то тут же в безопасности, стоило Итори обратить на неё внимание. Связано ли это с тем, что Итори для нее пока мало знакомый человек, и поэтому Харри постоянно ждет подвоха от неё — она не знала. Как правило, её интуиция верно предупреждала её, когда она под угрозой, а тут будто не могла определиться, будто что-то все время сбивает её столку. — Ну, что ж, конфетка, — не размыкая объятий, Итори направилась вместе с Харри к спрятанной в самом дальнем углу, темной двери, ведущий на второй этаж, где жила хозяйка бара, — пора тебе принять душ и подготовиться к вечеру. А я быстренько сбегаю в магазин и куплю тебе подходящий наряд, — гуль оценивающим взглядом окинула хрупкую фигуру подростка, досадно цокнув языком. — Боюсь, что в моих ты утонешь. Игнорируя слабые возражения девушки по поводу ненужных затрат на неё, Итори повела её на второй этаж.***
Оставив малышку на свое собственное усмотрение, по дороге до магазина Итори вспомнила, что ей нужно было набрать Нико. — Черт! — тихо выругалась девушка, рыская в сумочке в поисках телефона. Из-за Харри у неё совершенно вылетело из головы, что Нико должен был помочь ей украсить бар к вечеру. Её «идеальный подарочек» была весьма подозрительной штучкой, Итори едва успевала успокаивать её спонтанные приступы паники. Ничего, это стоит того. И потом, ей нравилось обнимать Харри, это дарило ей странное чувство успокоения, как, в прочем, и само присутствие девушки рядом с ней. Гуль внутри Итори готов был мурлыкать, как кошка. Большая хищная кошка. Наконец-то она нашла телефон в своей, казалось бы, маленькой сумочке, умудрившейся, как и у практически каждой женщины, оказаться бездонной. После трех гудков ей ответили низким отчетливо мужским басом, старательно пытавшимся звучать мягко и соблазнительно. — Да-да, я слушаю. — Нико, дорогуша, как поживаешь? — весело начала Итори. Проходившие мимо женщины с неодобрением посмотрели в сторону слишком громкой девушки. — О, привет, моя милая. У меня, как всегда, все отлично. Я уже разодет в пух и прах, и с нетерпением жду сегодняшнего вечера. Слышал от других, что они приготовили особенный подарок для нашего Короля масок. Итори издала немного истеричный, немного самодовольный смешок. — Уверена, что их подарок ничто по сравнению с моим, — столько самодовольства прозвучало в её голосе, что на другом конце связи на пару секунд воцарилась тишина, нарушившаяся тихим хрипловатым смехом. — Мой-мой, как интересно. Надеюсь, все не будет, как с прошлым подарком. Что там было, кажется, очень «редкая» маска? — позабавленным тоном, спросил Нико, — в последний раз я видел её у Уты в холодильнике, ума не приложу, что она там делала. Итори громко фыркнула, обиженно протянув: — Не напоминай мне о том провале. Идиот, который её мне продал, был ужасно невкусным. И нет, все будет определенно куда лучше. На этот раз я наткнулась на что-то воистину особенное. Мне даже немного жалко с ней расставаться, — последнее было произнесено особенно печальным голосом, подкрепленное парочкой наигранных всхлипов. — С «ней»? Я правильно расслышал? Милая, я жду подробностей. — Нет-нет, не по телефону, — радостно пропела Итори, — тем более я уже подхожу к магазину — буду выбирать для моего подарочка наряд. Если ты придешь раньше, чем я вернусь, — ожидай меня возле дома. Не хочу, чтобы мой подарочек много нервничал, она и так ужасно подозрительная. — Однако, подруга, умеешь ты заинтриговать. Я уже весь в нетерпении. — Ты не разочаруешься. Ну все, до встречи, дорогуша. — Увидимся, милая. Закончив разговор, Итори довольно напевая зашла в магазин. Она была решительно настроена отыскать специальный наряд — подходящую ленту, чтобы её подарок смотрелся завершенным.***
Когда Нико появился в баре, Итори уже совершила покупки и даже успела нарядить очень смущающуюся Харри в темно-зеленое кимоно, выгодно подчеркивающее её изумрудные глаза и не конфликтующее с ярко-алой гривой волос. Кимоно подвязывалось бледно бежевым с золотым рисунком оби, а подол украшал рисунок цветущих веточек сакуры. Итори решила не прятать шикарные кудри Харри в сложную прическу, а убрать мешающиеся пряди от лица назад в простую «Мальвинку», скрепив красивой заколкой в виде цветка лилии. — Ангелы благословите мою душу, и где мы отыскали такую красоту? Не зная, что все это время в комнате Итори присутствовал кто-то еще помимо них, Харри при звуках чужого жеманного голоса от неожиданности пискнула и резко обернулась. Недоуменно хлопая длинными ресницами, она уставилась на нового гостя. Мужчина представший перед ней, а это определенно был мужчина, выглядел очень женоподобно, но не так, как успела заметить волшебница, многие японские юноши, а скорее, как очень брутальная женщина. Их вроде бы еще называли трансвеститами. Заметив, что она уже неприлично долго рассматривает человека, Харри поспешила отвернуться. — Извините, — смущенно пропищала она, заливаясь румянцем. У неё не было никаких предубеждений против людей с другим взглядами, как, например, у её дяди Вернона, который не упустит возможности выразить свое гневное мнение против подобной гнусности, как он выражался. Для дяди Вернона и сама Харри являлась гнусностью из-за её магии. — Нико! Не пугай мою гостью, — шутливым тоном пожурила мужчину хозяйка бара. Покровительственно положив ладони на плечи Харри, Итори развернула все еще смущающуюся девушку лицом к Нико. — Разве она не чудесна? Ей даже не нужна косметика, её кожа и без того сияет, как лунный свет. Харри готова была провалиться сквозь землю от смущения, разве Итори должна была её постоянно хвалить? За последний час она только и делала, что отпускала лестные комментарии в адрес Харри. Перед другим человеком это было еще более неловко слушать, чем когда они находились одни. Мужчина издал одобрительный гул. Он никак не прокомментировал, что Итори разговаривала на английском, а не родном японском. Один взгляд на красоту перед ним все объяснял, девушка являлась иностранкой. — Да, она прекрасна, как жаль… — на лице Нико появилось странно-задумчивое выражение, которое он тут же стер, заменив доброжелательной улыбкой, — как тебя зовут, куколка? — Поттер Харри, а вас? — Харри уже знала из восклицания Итори, что мужчину зовут Нико, но это было проявлением вежливости спросить его имя. — Можешь звать меня Нико, Харри-чан. — Приятно познакомиться с вами, мистер Нико. — Ах, и мне, куколка, но давай без всяких «мистер», — качая головой, произнес Нико, — обращение «мистер» прибавляет морщины на моем идеальном лице. Его слова вызвали смешок от Харри. Не смотря на его странную внешность, Харри понравился Нико. — Фи, твое лицо ничего уже не обезобразит, — прокомментировала Итори, осматривая кимоно Харри. Убедившись, что все в порядке, она повела девушку вниз. Харри уже привыкла к манере Итори таскать её туда-сюда, как куклу, она надеялась, что это не войдет в привычку. Это не раздражало, Харри на удивление спокойный и тихий человек для того, кто учится на факультете львов, но приятного в постоянном перетаскивании тоже мало. — Зависть плохая черта, Итори. — Ага, — Харри не видела, но у нее было ощущение, что Итори закатила глаза, — как скажешь, дорогуша. Втроем они спустились вниз. Зал был лишь наполовину украшен, но Харри и этого хватило, чтобы у неё по спине поползли мурашки. Сравнение с кровью только усилилось с добавление красноватого освещения. Зал будто окутала кровавая дымка. Харри даже показалось, что она почувствовала задержавшийся в воздухе металлический запах. Ей стало дурно. На стенах скалили страшные гримасы маски. Харри поразило их разнообразие от жутких клоунских, до ужасающе демонических с пустыми черными глазницами. На каждом столике размещались по бутылке с вином и стеклянной чаше с непонятными шариками внутри — Харри не могла их точно рассмотреть из-за плохого освещения. — Что это? — слабым голосом спросила она, скорее риторически, чем действительно ожидая ответа. Интуиция девушки била звоном тяжелых латунных колоколов. — Ах, пожалуйста, не пугайся, Харри-чан! — поспешила успокоить Итори. — Понимаешь у нашего с Нико друга очень интересные вкусы. Ха-ха, многим они покажутся жутковатыми, ну, такой уж он парень. Итори старалась казаться как можно более беззаботной, но она могла почувствовать нервозность Харри и слышать, как маленьким барабанчиком отбивало ритм страха её сердце. — Нико, — поспешила переключить тему, хозяйка бара, в надежде, что её «подарок» отвлечется от опасных мыслей. Им оставалось совсем немного подождать и праздник начнется, — ты не думаешь, что столы выглядят слишком формально? Харри недоуменно уставилась на Итори, как бы говоря всем видом «ты это серьезно?». — Формально? — понимая действия подруги, Нико подхватил игру. — Милая, все итак выглядит, как в гостях у Дракулы, ты хочешь, чтобы я раскидал вокруг куски мяса? — заметив стоическое выражение лица Харри, которое даже при красном свете умудрилось приобрести сероватый оттенок, Нико поспешно добавил: — бутафорские, конечно. — Дорогуша, среди наших приглашенных в основном все с манерами дикарей, только Соута отличит бокал для вина от граненного стакана под виски. Впрочем уверена, что он предастся общему веселью и начнет напиваться из горла. Харри не могла не представить группу неандертальцев в звериных шкурах, у каждого дубинка в руке и среди них только один выделяющийся, как больной палец — в белом костюме и с бутылкой вина. Картинка вызвала у нее нервный смех. — Ладно, — махнула рукой Итори, — оставим, как есть. Все равно они здесь все разнесут к чертям. — Тебя разве это не волнует? — с любопытством спросила Харри. — Нет, утром я заставлю их наводить мне порядок, — это было сказано с коварным блеском в глазах и Харри просто пожала плечами. У каждого свои развлечения. — Я так понимаю, куколка будет выступать на той сцене? — поинтересовался Нико, указывая наманекюренным пальчиком на маленькую полукруглую площадку, на три ступеньки возвышавшуюся над полом. — Разве у меня есть еще какая-то сцена? — закатила глаза Итори. — Я уточняю, может быть, ты решишь, что Харри должна петь, стоя на барной стойке. Харри испуганно округлила глаза, когда Итори приняла задумчивый вид. — Хм, а это мысль, — протянула она, но тут же разразилась громким смехом, когда Харри быстро замотав головой в отрицании, попятилась назад в сторону выхода, явно собираясь дать деру. — Да ладно, я просто шучу. Шучу. Нет, мы уже решили, что Харри споет на сцене песню, которую она пела на площади. Верно, конфетка? — Да, — с облегчением выдохнув, согласилась юная волшебница. Еще бы они перестали называть её этими сахарными прозвищами, но Харри уже смирилась с тем, что, похоже, это будет частым явлением здесь.***
Харри нервно теребила длинные рукава кимоно. Итори сказала подождать за дверью, пока она не позовет её. Стоя в маленьком помещении, размером всего метр на метр, только с цветком для компании, Харри очень волновалась. Она слышала доносившиеся из зала неразборчивый громкий гомон. Тонкие руки нещадно дрожали. Неожиданный взрыв смеха, заставил её сердце пропустить удар от страха. Харри крепко сжала кулаки, стараясь унять дрожь. Ну, что она в самом деле, как маленькая девочка, сама не своя. Харри одиннадцать лет выжила под крышей у Дурслей, на первом курсе в Хогвартсе сражалась с Воландемортом, на втором курсе победила василиска, а на третьем пережила дементоров и вот сейчас боялась каких-то незнакомцев. Пускай ей перед ними нужно было спеть, пускай и в комнате Дракулы, но ничего, она же гриффиндорец. Храбрый лев. Острые клыки, стальные когти или как там Рон говорил в их первый год перед её первым матчем в Квиддич. Пытаясь себя успокоить Харри чуть не пропустила звонкий голос Итори: — Минуточку внимания, господа! Все мы знаем, что сегодня день рождение нашего дорогого и горячо любимого господина У! — Ее слова поддержали коротким потоком криков и свистков одобрения. — Поздравляю его и хочу преподнести ему мой особенный, — глядя в любопытные красные глаза с черными склерами, Итори подчеркнула это слово, — подарок. Наслаждайся, Ута, она твоя. Харри-чан, прошу тебя выйти на сцену, — последние слова Итори выкрикнула на английском языке. Услышав, как её зовут Харри сделала глубокий вздох и вышла в зал тут же попадая под пристальное внимание не одной пары глаз. В помещении наступила абсолютная тишина, можно было услышать, как муха пролетает в противоположном конце зала. Харри старалась ни на кого не смотреть, торопливо пройдя к сцене, глядя себе под ноги. Её сердце так сильно билось в груди, грозя вот-вот выскочить. Она поднялась на сцену, являвшимся единственным ярко-освещенным пятном во всем зале, который утопал в красном дыму. На сцене не было микрофона, но он ей и не требовался. Еще раз глубоко вздохнув, Харри заговорила: — Здравствуйте, меня зовут Харри. Приятно с вами познакомиться, — все также стараясь не смотреть на людей в зале, Харри слегка склонилась в традиционном для японцев вежливом поклоне. Откуда-то сбоку донесся восторженный возглас Итори. Харри сделала глубокий вздох для уверенности. — Я хочу поздравить господина Уту, — еще один восторженный возглас, — с Днем Рождения и спеть для него песню. Наконец Харри подняла взгляд от пола и встретилась с самыми странными и в тоже время завораживающими её красными глазами в окружении черной склеры. Их хозяин пристально наблюдал за Харри, явно в ожидании обещанной песни. Но Харри ничего не могла с собой поделать. Человек перед ней гипнотизировал её своим взглядом. Она ощущала себя маленькой мышкой в присутствии удава. Из зала раздалось громкое покашливание и, залившаяся ярким румянцем Харри, словно очнувшись, быстро отвела глаза. — Os iusti meditabitur sapientiam, — её тонкий и чистый, как горный хрусталь, голосок пронзил тишину. Звучание её собственного голоса успокоил Харри достаточно для того, чтобы она забыла, где находится и просто пела. — Et lingua eius loquetur iudicium… Пела, как она это делала в музыкальной школе. Как в саду у миссис Свэн, обретая редкие мгновения мира и гармонии в окружении цветов. — Beatus vir qui suffert tentationem, — Quonicum cum probatus fuerit accipiet coronam vitae… Харри пела слова печальной мелодии еще не слыша, как захлопывается вокруг нее золотая клетка, в которую она невольно угодила. Не видя, как красные глаза загораются с желанием, с одержимостью обладать ею. — Kyrie, Ignis Divine, Eleison… Как блажен человек в неведении. Без неё зная об этом, магия Харри лилась через её голос, погружая слушателей в транс, заставляя их вспомнить и заново пережить самые приятные моменты в своей жизни. Даря им душевную гармонию, наполняя их сердца спокойствием, лаская их слух нежной мелодией. - O quam sancta, quam serelena, quam benigna - Quam amoena O castitatis lilium Когда одни готовы созерцать, другие не успокоятся, пока не будут владеть тем, что покорило их сердца. — Kyrie, Ignis Divine, Eleison… Они устремятся захватить, покорить и скрыть свое сокровище от всего мира. Ах, любовь и миллионы её оттенков, самое сильное и самое опасное чувство на всем белом свете, как жаль, что не все об этом помнят. - O quam sancta, quam serelena, quam benigna - Quam amoena O castitatis lilium… Последняя нота, вздох и Харри открывает ярко-изумрудные глаза, которые еще мерцают потусторонним зеленым светом от остаточной магии. Вздох. Секунды тикают. Тишину разрывают крики. Стук сердца. Интуиция кричит об опасности. В кровь выбрасывается адреналин. Воздух заполняется запахом озона. Зеленый сталкивается с красным. Треск, как электрические разряды, предупреждает о дикой магии, вырвавшейся на свободу, словно необузданная лошадь. Прерывистый вздох. Мир вокруг Харри погрузился в хаос.