Seven years for real life

      Как только Юнги оказался в коридоре больницы, где на стульях своей очереди ожидали люди, неприятный запах лекарства сразу дал о себе знать. Мин не сомневался, что ему нужно в четвертый кабинет. Приоткрыв дверь, парень извинился и поинтересовался, можно ли войти. Молодая медсестра, которая сидела за столом и ставила печати на справках, с любопытством взглянула на Юнги. Не получив ответа, а скорее, расценивая молчание как знак согласия, — к тому же, в кабинете не было людей, — Мин прошел внутрь и закрыл за собой дверь. От внимательного взгляда стало немного не по себе. — Мне бы медицинскую карточку, — протянул парень, чувствуя себя неуютно. Девушка не собиралась вставать из-за стола, продолжая прожигать взглядом. — Говорю, я хочу взять... Юнги нагло перебивает женский голос. — Не глухая — услышала с первого раза, — хмыкнула та, с раздражением цокая языком, — а я хочу, чтобы люди читать научились. На двери написано, что вход в верхней одежде воспрещен. Или для вас никаких правил не существует? Пребывая в неком ступоре, Мин только хлопал глазами, не в силах что-либо сказать. Он снял пальто ещё в коридоре, к ним что, ещё и в сменных тапочках приходить нужно? Однако, Юнги быстро понял, куда глядит медсестра, прожигая дыру в его любимом шарфе. Закатив глаза на возмущение девушки, Мин подошел чуть ближе. Он подозвал жестом руки медсестру к себе, заставляя заинтересованно взглянуть на него и наклониться. Юнги приподнял свой шарф и улыбнулся. — У меня туберкулез, — шепот. Едва слышимый, мягкий, из-за чего девушка сразу не поняла, что именно сказал Мин. Однако, когда до неё дошло, юноша сам отошел на шаг назад, наблюдая за тем, как медсестра прикрывает нос и рот ладонями. — Нормальные люди носят специальные маски, а не шарфы, — она развернулась лицом в сторону к стеллажу. Довольный собой, Юнги назвал имя и год рождения. Однако, девушка никак не находила нужной карточки. Просмотрев во второй раз, она развернулась лицом к Мину, протягивая только один лист. — Что это? Юнги читал меж строк, выделяя только своё имя. Потому как остальное, что написано на листке, вовсе не соответствовало действительности. "Выписка из истории болезни" Мин пропускает имя, свой возраст, который совсем неправильно указан. Разве с ним что-либо случалось в двадцать лет? Вряд ли. "Находился на стационарном лечении в травматологическом отделении с диагнозом : Сочетанная травма. Сотрясение головного мозга. Закрытый перелом левой лодыжки. Травма в результате падения с высоты.       Рекомендовано : Общий срок иммобилизации левой лодыжки в гипсе не менее месяца после операции". — Похоже, медицинская карта у вас дома. Осталась только выписка. — Но это не моё, — хмурится Юнги, протягивая лист обратно, — у меня не было никаких операций. — Уверены? — девушка только тянется за выпиской, как в кабинет входит мужчина в белом халате. Он замечает постороннего и хочет выйти, как внезапно останавливается. — Юн...ги? Пожилой мужчина меняет своё удивление на широкую улыбку, подходит ближе к парню и крепко обнимает, похлопывая по спине. — Доктор... Хван? — Мин копирует манеру речи. — Ещё не забыл меня? — хмыкает мужчина, явно радуясь. — У вас на бейджике имя написано, — парень морщится, когда его в очередной раз несильно, но ощутимо бьют по плечу.       Юнги поражается скорости такого, казалось бы, пожилого врача. Тот затаскивает парня в свой кабинет, успевает поставить электрический чайник, достать две чашки и разложить по ним чайные пакетики. При этом много говорит и расспрашивает. У Мина в руках всё ещё находится выписка четырехлетней давности. Да и не его вовсе. Наверное. — Стал таким молчаливым, хотя раньше тебя было не заткнуть, — отпивая глоток чая, проговорил доктор. Парень же полностью убедился, что его путают с другим человеком. Юнги всегда думал, прежде чем что-либо сказать, поэтому называть его чересчур болтливым было неуместно. — Кажется, вы обознались, — тихо сказал Юнги, отставляя чашку. — Да не может быть, — отмахивается мужчина и улыбается, демонстрируя свои ровные передние зубы, — кого, кого, а тебя сложно с кем-либо перепутать. Особенно, когда вы с тем мальчишкой чуть мне палату не перевернули. Уж я-то помню. Мин хмурится, не понимая о чем речь. — Вас повар до сих пор вспоминает, — кивает сам себе доктор, — кстати, с того времени ты уж сильно похудел. Что-то случилось? — А, это, — хмыкнул Юнги, — я только год как из комы. Врач замер с чашкой в руке. Повисшая пауза давила на Юнги, заставляя поежиться. Мужчина смотрел в одну точку на столе, явно размышляя о чем-то. — Год, говоришь, комы? — повторил доктор, — Что-то серьезное? — Ну как объяснить, — от глупости, сказанной пожилым мужчиной, Мину захотелось рассмеяться. Действительно, в кому впасть — это же так, просто ребячество, — врачи уверяют, что травма головы, а из-за стресса, который я якобы переживал до падения в воду, могут, проще говоря, припадки быть. — То есть, ты в воде ударился обо что-то? — Выходит, что так, — Юнги пожал плечами. Он ладонью провел по лбу, вытирая испарину. Всё же, в шарфе сидеть было душно, — правда, я не думаю, что за этот год что-нибудь хоть как-то поменялось. Мужчина удивился, когда Мин решил сам поднять тему. — А тебе ничего не говорили о возможной потере памяти? Парень прыснул со смеху, придерживая ладонью шарф. — Даже если это так, то ничего важного я точно не забыл. Всё на своих местах, ничего нового, — сказав, юноша поджал губы. — Но ты так уверенно отрицаешь свое пребывание здесь... — Говорю же, вы, скорей всего, просто обознались. Я не лежал в этой больнице, меня не навещал никакой друг, а уж тем более, никакие врачи не жаловались на моё поведение. — Ох, тогда я встречал твоего двойника, — с иронией произнес мужчина, на что Юнги еле удержался, чтобы не закатить глаза. Будто его пытаются уверовать в том, чего не было, и это ужасно раздражает, — подожди секунду, у меня где-то была... Словно вспомнив о чем-то важном, доктор поднялся из-за стула и направился к небольшому ящику. Воспользовавшись тем, что мужчина стоит спиной, Юнги вылил чай в раковину, которая находилась прямо около его плеча. И всё-таки, кабинет врача удобный. Захотел, подремал себе на диване, захотел, выпил чего и сразу посуду помыл. Так как мужчина долго перебирал какие-то бумаги, Мин уже подумывай уйти, но любопытство взяло над ним верх. Непонятная жажда к чему-то новому. — Ах, вот же она, прилипла к папке. Вернувшись к Юнги, мужчина сразу обратил внимание на пустую чашку. Он посмотрел на парня, потом на чашку, и вновь на парня. Мин только часто захлопал глазами, словно вовсе не при чем. Доктор сделал вид, словно закашлялся, сдерживая улыбку. Он протянул Юнги фотографию. — Тогда, это тоже не ты? На это парень ничего не мог ответить. Конечно же, на фото был Мин. Улыбающийся, словно тогда ему было неимоверно весело. Насмотревшись на самого себя, Юнги перевел взгляд чуть ниже, на мальчишку, который был повернут спиной к камере и лицом к нему самому. И, словно ничего не забывалось, в голове возникает воспоминание. Подлинное, Юнги просто знает это. Чувствует. Просто нафантазировать себе такое было бы невозможно. — Хен, бери костыли и валим домой, — около больничной кровати стоял парень. Он держал Мина за руку и тянул на себя. — Никуда я не пойду, разве что только если кто-то меня не отнесет, — протянул Юнги, надувая щеки. Он пытался сделать эгьё, отчего его друг заметно поморщился. В палате собралось немало людей, даже медсестра, проводящая обход, засмотрелась на двоих парней с улыбкой. Сегодня их выпускают, наконец можно питаться вредной пищей и смотреть допоздна всякие передачи. — Юнги-и-и, вставай, — вновь протяжный голос. Но парень ни в какую не хотел самолично покидать эту палату, не устроив, уже привычный всем в больнице, концерт. Закатив глаза, юноша, который упрашивал хена, наконец решил сдаться и подыграть. Он встал на одно колено, чем вызвал заинтересованный взгляд старшего, и взял в руку костыли. Протягивая их хену, он свободной ладошкой сжал пальцы Мина и, сдерживая смешки, произнес, — Пациент Мин Юнги, готовы ли вы выписываться? Провести свою реабилитацию со мной в матах и смехе? Вытирая невидимую слезу, Юнги наигранно всхлипнул. — Готов, — а после засмеялся во весь голос, а за ним и парнишка. Так и застыли на фотографии : веселый Мин, повернутый к камере спиной юноша, который так и не отпустил руки хена, два костыля и еще несколько улыбающихся людей, которые наблюдали весь этот спектакль. — Тогда на вас посмотреть выбегали даже дети из отделения сердечников. Но в конце, ты шел не на костылях, а... — ... меня на спине отнес он. Верно? — сам себе улыбнулся Юнги, уверенный в своем ответе. — Ну вот, а говорил, что я обознался, — довольный собой, проговорил доктор. От этих моментов, у юноши всё сжималось в клубок. Приятные мурашки покрывали руки, так и хотелось закрыть глаза, вновь и вновь вспоминать. — Простите, доктор Хван, — но стоило только Юнги взглянуть на мужчину, он и сам словил эту заразительную улыбку. Словно уже и так знал, что Мин хочет спросить, — случайно, не знаете имя этого парня? Или где он проживает? — Кажется, что-то важное ты всё же потерял, — поджимает губы доктор, — но, к сожалению, имени я не помню, да и не где живет тоже. Знаю только, что фотографом был. Он здесь не лежал, около тебя крутился вечно, помогал. Кажется, вы в одном издательстве работали, если я не ошибаюсь. — Издательстве? — опешил Юнги. Он точно знал, что хотел работать журналистом. — Это не точно, я мог и спутать много чего, ведь четыре года прошло. Знаешь что, а ты приходи ко мне в свободное время, мы обследование проведем. Возможно, тебе ничего не сказали об амнезии именно из-за твоей уверенности в себе. Поверь, если бы не эта фотография, я бы и сам начал сомневаться, тот ли ты Юнги. На это Мин лишь улыбнулся. Да уж, уверенности в себе ему не занимать. В дверь постучали и через несколько секунд Юнги увидел врача женщину. Она держала в руках результаты анализов. — Доктор Хван, у нас пациенту выписка нужна, уже завтра его забирают родители. Третье отделение, — врач передала бумаги мужчине и вышла. — Ладно, пора работать, — вздохнул доктор. Он уже собирался попрощаться с парнем, как вновь метнулся к журнальному столику, поднимая фотографию, — возьми её. Там на обороте должны быть ваши имена. — Спасибо, — искренне поблагодарил Мин, пряча фото в карман джинсов. Юнги уже шагнул за кабинет, как позади раздалось : — И давай как-то снова выпьем чего-нибудь? Как я понял по торчащему пакетику из раковины, чай тебе не особо понравился. Парень рассмеялся себе под нос и кивнул.       Гуляя по улицам, Юнги пытался понять. Понять, почему, и что именно он забыл. Ему казалось, что начиная с двадцати лет и до двадцати четырех — ничто не было значимым. Таким, чтобы тосковать по забытому. Год комы и ещё год после неё. Убеждая себя, что дни ничем особо не отличались, Мин загнал себя в собственную ловушку. Туда, где предыдущие два года не стерлись, а стали чем-то серым и обыденным. Переложив фотографию с джинсов в карман пальто, Юнги обратил внимание на время. Без десяти минут час ночи. Он как раз за эти десять минут успеет дойти до библиотеки.       Открывая дверь, Мин отметил про себя, что Тэхен даже не пытался запереть её хотя бы изнутри. Пообещав, что мелкому воздастся, парень подошел к двери читального зала. Но так и не решился зайти внутрь, прислушиваясь к голосам. — Юнги, он... Хороший, вроде, — это явно говорил Тэ. «Так и есть. Хен даже немного обнаглевший, а ещё ворчливый. Но никак не поклонник фантастики и прочего. Похоже, нужно просто оставить всё как есть» — донесся знакомый голос. Юнги хотелось вбежать туда, громко хлопнуть дверью, застать там Тэхена с кем-то знакомым. Только Мин догадывался, что всё будет совсем не как он себе воображал. Поэтому, приоткрыв дверь, парень тихо прошел за первый стеллаж и затаился. — Ты же знаешь, я сделаю так, как ты скажешь, — говорил Тэхен, и его было слышно по всему залу, — только... Будет ли тебе от этого легче? Просто наблюдать. «Сам как думаешь? — словно через смешок было сказано, — Давай договоримся. Хен будет сидеть всегда около меня. До последнего, здесь ведь осталось немного. А потом, Намджун ему скажет, что нашел нового библиотекаря» Юнги страшно, по-человечески страшно выглядывать из-за стеллажа. Он уже узнал этот голос. И звучит он глубже, мягче и занимает все мысли. Мин достает фотографию, читает на обратной стороне лишь своё имя, двадцать лет, а второе имя непонятное. Юнги вспоминает, как доктор говорил, что фотография прилипла к какой-то папке, наверное потому огромные разводы появились на обратной стороне. Но там отчетливо виден слог «Чи». Юнги хочется рассмеяться и спросить самого себя : совпадение? Мин смотрит на фотографию, а после краем глаза замечает положение куклы. Та сидит спиной, и теперь так схожа с парнем на фото. Юнги хочет не верить. Или наоборот, желание поглотить всю информацию, вбирая в себя всё больше и больше. — Хен, а что будет со мной? Если мы так поступим... Тэхен сжимает восковую руку в своей, а после поднимает взгляд. Он замирает, становясь похожим на ту же куклу. Впереди Юнги. И мальчишка просто не знает, что ему сказать, когда кукла совсем немного поворачивает голову. Мин, стоя не так близко, отчетливо замечает эти уголки губ, которые слегка приподнимаются. Эта улыбка страшная. От слова «безнадежная». Юнги еще не встречал людей, которые бы могли улыбаться так грустно. — Не плачь, пожалуйста, — просит Мин, делая шаг вперед.