От ненависти до...

Кастиэль чувствовал под собой упругое молодое тело, нежное, горячее. Он не мог остановиться, лаская его руками, губами, языком. Знакомый запах окутывал всё плотнее, дурманя голову, лишая разума. Он прекрасно представлял, с кем он, потому что только одно тело на свете могло вызвать в нём такую страсть, остальные на его фоне казались блеклыми и безвкусными. Дин – а это был именно он – лежал сейчас под ним, но совершенно не реагировал на ласки Кастиэля, смотря в одну точку отстранённым взглядом, полным обиды, а по его щекам вместо слёз стекала алая кровь. Кастиэль резко проснулся, понимая, что это был всего лишь сон, пусть и такой живой и яркий, что в штанах оказалось неимоверно тесно. У него давно никого не было, что было для него абсолютно непривычно. Молодое тело требовало ласки и разрядки. Но воспоминания о глазах Дина, увиденных им во сне, тут же словно окатили его холодной водой. Аманда спала в своей кроватке, а самого Дина рядом не было. Кастиэль прислушался: снизу доносились какие-то голоса, кажется, его муж с кем-то разговаривал. Смахнув с себя остатки сна, он поднялся с кровати, решив спуститься вниз. - Анна? – удивлённо воскликнул он, как только увидел собеседника Дина. - Здравствуй, Кастиэль, - блёкло поприветствовала его та. - Что произошло? - Анна беременна, - ответил за неё Дин. – Когда её парень узнал об этом, то попытался заставить сделать аборт, а когда она не согласилась – бросил, сказав, что без альфы ребёнок всё равно умрёт, - выдал он, стиснув зубы от злости. - Он говорил, что я его единственная и неповторимая, а я, дура, верила, - всхлипнула Анна, после чего зашлась новым приступом рыдания. Кастиэль глубоко вздохнул, проводя ладонью по лицу. Для него было дико такое варварское отношение других альф к собственным детям. Он не понимал, как вообще можно убить собственного ребёнка, это отказывалось укладываться в его голове. - Так, нам нужно успокоиться и решить, что делать дальше. Я сейчас налью тебе чай, и мы поговорим, - Кастиэль успокаивающе погладил Анну по плечу, после чего пошёл ставить чайник. Та ошарашенно уставилась ему в след, переводя взгляд на Дина, но так ничего и не сказала. Напиток согревал продрогшую девушку, а травки, заботливо добавленные Кастиэлем в чай, успокаивали и приводили мысли в порядок. Анна, наконец, перестала плакать, и только нервно всхлипывала, не поднимая взгляда выше своей чашки. - А что твоя мать говорит по этому поводу? – поинтересовался Дин, когда они все вместе сидели в гостиной, пытаясь понять, как быть дальше. - Мать? Ты издеваешься? Она думает, что я ещё в колледже. Если она узнает о случившемся, то устроит мне такой скандал… Я уверена, что она силой потащит меня на аборт! Ты же знаешь, какая она бессердечная… - Да уж, от Амары вряд ли дождёшься поддержки или сочувствия, - согласился с ней Дин. – Прости. - Я не хочу делать аборт, Дин. Я хочу этого ребёнка! Он не виноват, что его отец – козёл. Что мне теперь делать? – слёзы снова подкатывали к глазам, но Анна изо всех сил старалась держать себя в руках. - Нужно попытаться найти этого подонка, - прорычал Дин и посмотрел на Кастиэля, одним взглядом моля о помощи. – Кас, ты можешь задействовать свои связи? Нужно найти его и как-то заставить быть рядом с Анной, хотя бы пока не родится малыш, а дальше пускай катится к чёрту. Кастиэль не мог устоять перед просьбой Дина, тем более, она была первая в их совместной жизни, да ещё и произнесённая с такой мольбой в голосе. И снова он назвал его по имени… Да он готов был после этого весь мир бросить к его ногам! Но… - Я… Предлагаю другой вариант, - произнёс он. Две пары глаз тут же уставились на него в удивлении. – Можно ведь заменить его другим альфой. - И где ты сейчас нам его найдёшь? – закатила глаза девушка. – Это большая редкость, когда появляется альфа, готовый делиться своей энергией с чужим ребёнком. На это, как минимум, может уйти куча времени, которого у меня нет. Моему ребёнку он нужен уже сейчас! - Вообще-то… Я тоже альфа. Я не подойду? - Ты? – хором переспросили Анна и Дин, ошарашенно уставившись на него после такого заявления. - Анна может остаться жить у нас в гостевой комнате, - говоря это Кастиэль смотрел только на Дина, как бы ища согласия в его глазах, - правда, надо будет привести её немного в порядок, она, наверное, вся запылилась, - улыбнулся он, видя, что тот нисколько не против. - Ты сейчас серьёзно? – не могла поверить в услышанное Анна. Она недоверчиво уставилась на Кастиэля, а Дин и вовсе хлопал глазами от шока. - Абсолютно, - подтвердил тот, тут же объясняя, чтобы не возникло лишних вопросов и недопониманий: - Я предлагаю это от чистого сердца, мне ничего ненужно взамен. Я правда хочу, чтобы твой малыш родился здоровым. - А… Вам придётся спать вместе? – отмер Дин. Его на секунду кольнула неприятным чувством мысль, что Кастиэль будет делить постель с кем-то ещё, пусть даже с его лучшей подругой, только по медицинским показаниям и абсолютно без романтического подтекста. Но он тут же мысленно надавал себе подзатыльников за такое. Анна нуждалась в помощи, как и её беззащитный, ни в чём неповинный ребёнок, который может погибнуть без альфы. - Нет, необязательно, - усмехнулся Кастиэль. – Достаточно будет проводить рядом какое-то время. Мы можем ужинать вместе, смотреть фильмы, играть в игры и прочее. Я, ты, Анна и малыш. Думаю, этого вполне будет хватать. Дин сам не заметил, как облегчённо выдохнул. А вот Кастиэль внимание обратил и чуть ли не расцвёл внутри тёплой нежностью от такой неосознанной ревности с его стороны. А ещё он поймал полный благодарности взгляд своего мужа, наполненный радостью, отчего чуть не расплылся розовой лужицей. Чёрт, каким же сентиментальным он стал, до чего докатился… Но ведь он и правда сделает всё, что угодно и станет кем угодно ради него, ради человека, которого действительно любит всем сердцем. Самым большим счастьем для него стало видеть, как постепенно оживают глаза Дина. - Я провожу тебя в комнату, Анна, - сказал Дин, взял подругу за руку и направился к выходу из гостиной. Уже при выходе из комнаты она обернулась на Кастиэля и, наконец, улыбнулась. - А ты изменился, Кастиэль Милтон. Очень изменился… У тебя даже глаза стали другими. Тот улыбнулся ей, испытывая в душе благодарность за такие важные слова, а потом взглянул на Дина, как бы говоря: «Видишь, даже твоя подруга заметила». Но парень лишь снисходительно усмехнулся и повёл Анну дальше, оставляя обескураженного Кастиэля сидеть в кресле и смотреть им вслед. Дин проводил девушку в гостевую комнату, пообещав, что завтра поможет ей с уборкой в ней. Он постелил чистые простыни и, пожелав спокойной ночи, ушёл, оставляя подругу одну. В комнате было довольно тепло – отопление работало исправно, но, несмотря на принятый горячий душ, Анна всё равно чувствовала холод внутри. Он сковывал внутренности, мешая вдохнуть полной грудью. Отчаяние и боль студили сердце, гнали лёд по венам до онемения конечностей. Она долго не могла уснуть. Может, стоило попросить у Дина снотворное, но не хотелось больше его беспокоить. Ей и так было неудобно, что разбудила их с Кастиэлем посреди ночи, поэтому, свернувшись калачиком в постели, она всеми силами попыталась отогнать дурные мысли и думать о том, что у неё затеплилась маленькая надежда выносить своего малыша здоровым.

***

Анна жила у Милтонов уже три месяца. Кастиэль старался приходить домой пораньше, чтобы проводить как можно больше времени с ней, отдавая её будущему ребёнку необходимую энергию. Они все вместе ужинали, смотрели кино, играли в настольные игры и старались весело проводить время. В один из дней выдался на редкость погожий осенний денёк, и Кастиэль предложил прогулку по парку. Они все шли по залитой солнцем парковой аллее, ведущей прямо к берегу залива. Ветер поутих, наполняя воздух свежестью, отчего прогулка оказалась приятной и расслабляющей. Листья на деревьях начали желтеть и где-то опадать, устилая ещё зелёную траву золотистыми кляксами, жара давно спала, уступая место комфортной осенней прохладе, отчего погода кружила голову, создавая ощущение эйфории. Дин катил впереди себя коляску с посапывающей в ней Амандой, а Кастиэль шёл рядом, слушая неугомонную болтовню Анны. По правде говоря, она внесла в их семью какое-то обновление, словно свежее дуновение ветерка в истошно зловонное со спёртым воздухом помещение, разрядила обстановку и стала неким буфером между Кастиэлем с Дином. Последний стал чувствовать себя не так скованно рядом с мужем, более спокойно воспринимал реплики в свой адрес и отвечал на вопросы без злобы, как было раньше. С Анной он и вовсе общался от души, и это было нисколько не удивительно, учитывая его постоянное сидение дома в четырёх стенах с нелюбимым альфой. По возвращению домой они были немного уставшие, но счастливые, довольные прогулкой. Кастиэль сразу же взял спящую Аманду на руки и унёс наверх, чтобы покормить и немного поиграть с ней, а Дин с Анной пошли на кухню, чтобы сделать что-то на ужин. Пока Дин резал мясо, Анна чистила овощи, задумчиво глядя на свои руки невидящим взглядом. - С тобой всё в порядке? О чём задумалась? – заметил её состояние друг. - Ты знаешь, - ответила она спустя какое-то время, - после того, что со мной произошло, я начала проникаться уважением к Кастиэлю, - и, увидев округлившиеся до невозможности глаза Дина, продолжила: - Понимаешь, твой Кастиэль был весь, как на ладони: злобный, жестокий ублюдок. Но, в конце концов, у него хватило совести всё исправить, вернуть себе честь, жениться на тебе и постараться сделать твою жизнь хорошей. Это благородный поступок и лучше поздно, чем никогда его совершить. А мой альфа… Он представлялся мне совершенством, сладко пел, мягко стелил, уверял, что я – его истинная пара… А потом бросил беременную, оказавшись ещё хуже, чем Кастиэль в прошлом. Он обманул меня, - всхлипнула она. - Анна, всё будет хорошо. Ты ещё встретишь альфу, который тебя по-настоящему полюбит, и которого будешь любить и ты. Вот увидишь – ты ещё будешь счастлива! – пытался утешить её Дин. - А ты? Ты когда-нибудь будешь счастлив? Он изменился… - Изменился, - пробурчал тот. – Но это уже ничего не меняет. Я ненавижу его, после того, что он сделал. И похоже, буду ненавидеть всегда, - с грустью сказал он, орудуя ножом и отыгрывая свою злость на куске сырого мяса. - Может, всё-таки лучше отпустить прошлое? – не сдавалась Анна. – Этот яд сжигает тебя изнутри, так нельзя, ты же мучаешь в первую очередь сам себя. Кастиэль теперь другой, у него даже взгляд стал мягче и нежнее. Он так смотрит на тебя… Будто сокровища ценнее тебя нет на целом свете. Ты мог бы попытаться стать счастливым рядом с ним… - Анна! Я никогда не буду счастлив, пока он рядом! – сорвался на крик Дин, но тут же осёкся, понимая, что подруга ни в чём не виновата, просто не понимает его внутреннего состояния. Никто из них даже не подозревал, что за стеной, сгорбившись из-за боли от услышанного, стоял Кастиэль, ставший невольным свидетелем их разговора. Он всё понимал, но слышать это снова и снова было невыносимо. Он такой дурак! Он сам всё испортил, собственными руками загубив их будущее счастье и взаимные чувства. Отвернувшись, Кастиэль смахнул непрошенную слезу, а потом пулей метнулся наверх, перепрыгивая ступеньки. Ему нужно было успокоиться, нужен был горячий душ. Всей душой он хотел, чтобы Дин был счастлив и винил себя в том, что не может дать ему этого. Он готов был уйти, дать ему свободу, возможность обрести настоящую семью, наконец, полюбить, пусть и не его. Пусть бы сам он умер от ревности, лишь бы его мальчику было хорошо. Но он не мог этого сделать. Только не сейчас. Во-первых, он не может бросить свою дочь – она нуждалась в нём и Кастиэль любил её больше жизни. Мысль, что её будет воспитывать другой альфа резала ножом по сердцу. Во-вторых, он взял на себя ответственность за Анну и её ребёнка. Назад дороги нет – он обещал, а обещания он всегда выполняет. Ситуация была безвыходной. Стоя под горячими струями душа, Кастиэль размышлял о том, в какую ловушку сам себя загнал. И виноват во всём был снова сам. Дурак. Идиот. И это не самые последние слова, которыми он себя сейчас ругал.

***

Прошло ещё два месяца. Аманда росла не по дням, а по часам, и требовала к себе всё больше внимания. Анна помогала Дину, чем могла, потому что ему всё труднее было справляться с ребёнком и домашними обязанностями из-за прогрессирующей болезни. Время от времени у него поднималась температура и нещадно болела поясница. С каждым днём всё труднее становилось подниматься с постели, и он боялся того момента, когда однажды утром просто не сможет встать и останется лежать и ждать смерти. Но он старался поменьше думать об этом и быть сильным ради дочери, держаться ровно столько, насколько хватит сил. Животик Анны уже был хорошо заметен, ведь шёл уже шестой месяц беременности. Её ребёнок развивался хорошо и получал достаточно энергии и от неё, и от Кастиэля. Но немного неестественный оттенок лица подруги настораживал Дина. Он не раз замечал, как она хватается за сердце и часто дышит, не в силах отдышаться. После очередного такого приступа он просто не смог промолчать. - Анна? Что ты творишь? – воскликнул он, застав её за мытьём лестницы. – Я же говорил, не нужно себя напрягать, тебе бы поберечь себя. Тем более два раза в неделю приходит домработница. Анна бросила тряпку в ведро с мыльной водой и схватилась за перила, немного пошатываясь. Дин только и успел её придержать прежде, чем она начала оседать. - Прости. Я просто со скуки не знаю уже, чем заняться, - устала проговорила та. - Что с тобой последнее время происходит? – спросил напрямую Дин. - О чём ты? - Бледность, отдышка и явные боли, - указал он на её грудь. – Думаешь, я не замечаю? - Дин, я… Не хочу жаловаться, быть обузой… - Анна! Это всё глупости. Ну какой обузой? Сейчас же расскажи мне, что с тобой происходит! – потребовал тот. - Всё в порядке… - В порядке? Постой… - что-то вспомнил Дин. – Когда умер твой отец? - Что? Он… - Анна! - За месяц до того, как я родилась, - немного помявшись, ответила девушка. - Вот чёрт! – выругался Дин. – И когда ты собиралась мне об этом сказать? - Прости… - Значит, ты целый месяц была лишена поддержки альфы, и вот теперь выясняется, что с тобой что-то не так. Ты же могла раньше забить тревогу! Ждёшь, пока это кончится чем-то плохим? Для тебя, для малыша! - Прости, я… Я и так вам навязалась… - На следующей неделе ты идёшь вместе со мной в медицинский центр к доктору Спейту, он лучший специалист в Штатах. И ты всё ему расскажешь и разрешись обследовать тебя! – в ультимативной форме заявил Дин. - Но… - Никаких «но»! А теперь марш в постель и отдыхать! - Спасибо, Дин, - улыбнулась ему Анна, последовав требованию друга.

***

- Ох, прости, Дин! Я не знал, что ты здесь, - спохватился Кастиэль, увидев почти голого Дина в ванной, куда он ворвался без стука, даже не подумав, что внутри кто-то есть. – Прости, я… Дин был только после душа, прикрытый одним полотенцем. Аромат, сочащийся сквозь вымытую кожу, ударил в нос, вскружив альфе голову, но Кастиэль, не давая себе ни секунды на раздумья, чтобы не наделать глупостей, теряя остатки разума, выскочил за дверь, плотно закрывая её за собой. - Да ладно, - саркастично усмехнулся Дин, - чего ты там не видел? – решил он подколоть Кастиэля, напоминая ему о своём страшном и ужасном дне в жизни. Альфа привалился к двери с другой стороны, вспоминая то, что натворил, и боль снова пронзила его сердце, проливая новые капли на незаживающие отвратительные рубцы. Однако, сквозь неё он так же чувствовал и сладость от полученного тогда удовольствия, которого был теперь лишён скорей всего навсегда. Но и эта сладость превращалась в горечь, стоило лишь подумать о том, что всё это в итоге сделало с жизнью самого Дина. - Дин, - тихо произнёс он, но тот прекрасно его слышал, - я знаю, такое сложно простить… Да что там сложно, невозможно, наверное… Честно говоря, я не всё помню из того, что произошло. Всё было как в тумане. Что-то щёлкнуло в голове, когда я почувствовал твой аромат, мной завладело полное безумие, жажда обладать, присвоить, пометить… Помню только, что уже не мог контролировать себя. Твой запах заполнил весь мой разум, мне так захотелось тебя коснуться, сжать в своих объятиях… Дина затрясло от этих слов, дыхание сбилось, и он опёрся о раковину, стиснул зубы от отвращения к себе, своим ощущениям, которые он сейчас испытывал. Ему захотелось снова вымыться, выскоблить всю грязь, в которой, как ему казалось, он сейчас валялся. Кастиэль же продолжал свою извращённую, садистскую исповедь, наплевав на состояние Дина, не видя, как по его щекам текут слёзы. - А когда я раздел тебя, - продолжал тем временем тот, - я плохо помню… Только нежность и мягкость твоей кожи под своими руками… и… - Заткнись! – прорычал Дин. Зачем он ворошит это ужасное прошлое? Зачем мучает его? Но Кастиэлю необходимо было вывернуть себя наизнанку, обнажить душу перед Дином, чтобы начать жить вновь. Он надеялся, что омега хоть немного поймёт его и попытается простить. - Твоё тело с ума меня свело. Да, я испытывал немыслимое удовольствие в тот момент. Я никогда и ни с кем такого не ощущал. А когда я пришёл в себя и понял, что натворил… Дин… Я никогда не прощу себе этого. Все эти чувства, которые я испытывал тогда с тобой… Я даже не подозревал, что способен такое чувствовать. Они накрыли меня лавиной так внезапно и с головой. Это было для меня совершенно ново, неизведано и так всепоглощающе. Я оказался в растерянности, обескуражен, оглушён ими… Я даже не всё помню, что было со мной дальше, на протяжении следующих дней. Мне было так плохо, как никогда. И как только я более-менее стал приходить в себя, то узнал о твоей беременности. В тот же момент мне так сильно захотелось окружить тебя заботой и любовью так же, как это делала твоя мама. Я в больнице случайно увидел и завидовал страшно. Мне захотелось точно так же дарить тебе нежность и ласку, но ты был напуган и избегал меня, словно проклятого. И я прекрасно понимаю, что сам в этом виноват. Но я хочу для тебя счастья, хочу счастливую семью… Внезапно дверь резко распахнулась и Дин предстал перед ним как был, в одном полотенце. Его запах всё ещё кружил голову, сворачивая сердце Кастиэля в тугой узел. - Мы никогда не будем семьёй, - сказал он с нечитаемым выражением лица, - ты никогда не станешь для меня настоящим мужем, не в физическом смысле. - Я знаю, - горько отозвался Кастиэль и смутился при этом. – Я смирился. Скажи мне, что мне сделать, чтобы ты был счастлив, Дин. Позволь мне любить тебя, заботиться… - О дочери заботься, - жёстко припечатал тот, - а меня оставь в покое! Оттолкнув Кастиэля в сторону, он босиком прошлёпал в спальню.

***

Был поздний вечер. Анна сидела в кресле и нервно кусала ногти. Иногда она вставала и расхаживала по гостиной, и Дин видел, как потряхивает её руки. - Анна, не нервничай, этим ты сделаешь только хуже малышу, - Дин сидел на диване и качал на руках Аманду. - Его до сих пор нет, и что мне думать? Вдруг с ним что-то случилось? – не унималась девушка. Дин тоже немного нервничал, хоть виду и не подавал. Обычно Кастиэль уже к шести часам вечера был дома после работы, но часы показывали уже восемь, а от него не было никаких весточек. - Попытайся позвонить ему ещё раз, - попросила Анна. - Я только что пытался – его телефон выключен. - Чёрт, где же он? Ребёнок тоже прыгает, уже все внутренности мне отбил, - чуть не плакала девушка. Малыш явно требовал очередную дозу энергии от альфы, привычный получать её в это время. Внезапно дверь открылась и Кастиэль влетел, как ураган, скидывая на ходу свои вещи и отбрасывая в сторону сумку. - Простите… Прости, Анна. Чёрт, на работе полный завал был, так что я забыл зарядить телефон, а по дороге домой ещё и попал в пробку из-за какой-то аварии, - он тут же сел рядом с Анной и бережно положил руки на её живот. Девушка тут же успокоилась. Кастиэль был здесь, он пришёл, а остальное было уже не важно. Дин тоже выдохнул, всё-таки напряжение давало о себе знать. Он почувствовал усталость. - Всё хорошо, я уже здесь, маленький, - ворковал над животом Анны Кастиэль, успокаивая разбушевавшегося малыша. Он наклонился и легонько потёрся носом, после чего прижался губами. За всё это время он успел привязаться к будущему ребёнку, да и к Анне тоже, как к родной сестре, испытывая потребность защищать и оберегать их. Детеныш внутри успокаивался, всё приходило в норму, и в гостиной снова воцарилась тишина. И лишь только через некоторое время Анна всё же отпустила себя и дала волю слезам, выливая напряжение последних двух часов, следуя воле гормонов. Кастиэль прижал её одной рукой к себе, а вторую оставил на животе, поглаживая почти на автомате. Девушка уткнулась ему в плечо и тоже стала постепенно успокаиваться. - Прости, прости, Анна. Я здесь, Всё хорошо, - успокаивал её альфа. – Обещаю, что этого больше не повторится. Никогда. Со стороны они выглядели, как настоящая сладкая парочка, дико влюблённая друг в друга. Дин видел, как Кастиэль заботился о его подруге, с каким трепетом относился, словно отдавал ей сейчас всё, что недодал ему во время его беременности, потому что он не позволял ему этого так, как она сейчас. Дин немного завидовал Анне, но также прекрасно понимал, что не мог впустить заботу Кастиэля в свою жизнь. Этот барьер он никак не мог преодолеть. - Как ты себя чувствуешь? – спросил тот у немного успокоившейся Анны. В его голосе было столько неподдельного беспокойства за неё и малыша, что Дину захотелось спрятаться куда-нибудь подальше. Что-то неприятное снова кольнуло в груди, и он, не дав себе возможности задуматься об этом, ушёл наверх, унося уже спящую Аманду в комнату. Увиденная картина впервые заставила его задуматься о том, что Кастиэль, в общем-то, хороший отец, заботливый и внимательный. Страх доверить ему дочь после своей смерти начал постепенно исчезать.