По пеплу бродит лис

Присутствие в убежище отряда Анбу и наличие при них целого Каге, нервировало. Если бы его спросили, Наруто сказал бы, что даже на первом этапе экзамена на чунина в его прошлом-будущем-несостоявшемся, где развлекался Ибики (а он действительно развлекался, как проболтался позже Какаши, у мужика был выходной!), было не так нервно. Но его не спрашивали. Что было к лучшему. Саске помнил сам, Курама такими вещами в ту пору не интересовался, а Орочимару... человек, переживший три Великие Войны Шиноби, вероятно, мог и сам привести огромное количество и других более "нервных" ситуаций. Сидя в одиночестве в обнимку со склянкой будущего Древа Духов в библиотеке, Наруто изо всех сил пытался собрать в охапку мысли и выцепить из них что-нибудь более или менее стоящее. Давалось это нелегко. Все логические построения относительно сложившейся ситуации периодически разваливались, натыкаясь на эмоциональные, но совершенно не конструктивные "какого черта?!" и "ну-у-у, блииин!" Сейчас бы спросить у кого-нибудь совета, но как назло, не у кого. Вся команда "путешественников-между-реальностями" единогласно решила дать ему подумать в одиночестве, прикрываясь теми или иными крайне важными делами. Лис, цедя сквозь зубы что-то чрезвычайно раздражённое, мрачно ушёл заметать следы, по которым их нашли, потому что: "- Это позор на мои хвосты! Чтобы люди отловили ёкая!" Саске, как и много лет назад, посвятил всё своё время тренировкам. Нынче перед ним не стояло никакой "великой" цели, будь-то месть брату или деревне, но, кажется, за столько лет безостановочной гонки за силой тренировки приобрели у него исключительно медитативный характер. Для него это лучший способ найти внутреннее равновесие. Рядом с бывшим мстителем обретался и Кабуто. С куда большим удовольствием, будущий гений медицины провёл бы это время со своим любимым "Орочимару-сама", но Змей волевым решением сбагрил того курировать Учиху. От греха подальше, как подозревал Наруто. Саннин постоянно порывался по привычке выдать мальчишке задания, с которыми тот справлялся, будучи дипломированным ирьенином. Спохватываясь в последнюю минуту и вспоминая, что кохай вообще-то не имеет на данный момент нужных знаний, Змей изрядно нервничал. Грохнуть мальчишку непосильным заданием он совершенно точно не хотел. А так, и Учиха под присмотром — даже с начинающим медиком надорваться на тренировке крайне сложно, и Кабуто при ответственном деле — Орочимару-сама дал задание! Сам учёный забурился в свою лабораторию разбирать результаты тестов Узумаки. Что-то там его так впечатлило, что ничто другое его пока не интересовало. Вот уж кто точно не меняется. Более в убежище, не считая незваных гостей в виде шиноби Узушио, никого не наблюдалось. Эвакуация, хоть и была неожиданной, как собственно и всегда в таких ситуациях, прошла быстро, эффективно и без накладок. Всё же Змей в любой реальности на диво великолепно умел дрессировать персонал. Решение вопроса, поставленного Узукаге, судя по всему, ложилось исключительно на плечи Наруто. И это было "проблемно", как сказал бы Шикамару. С одной стороны это логично. Тоширо нужен только и исключительно его внук, остальные его, если и интересуют, то уже по остаточному принципу. И соглашаться или нет, Наруто должен решать сам. В конце концов, это ведь его родственник. Да, и сам блондинчик, чай не маленький младенчик. Даже, если брать во внимание физический возраст. Дети шиноби взрослеют быстрее гражданских, что понятно, и хотя совсем взрослыми и самостоятельными, с юридической точки зрения, становятся только с получением звания генина, даже до этого их мнение предпочитают брать в расчёт. С другой же... С другой стороны, в имеющихся условиях можно было и помочь! Наруто душераздирающе вздохнул, оглядел абсолютно пустую библиотеку, прижал к себе покрепче банку и завалился на приставленные друг к другу стулья, вполне сошедшие вместе за кровать. В его нынешнем возрасте даже в академию ещё не принимают... Поставив банку себе на живот, Узумаки заложил за голову руки и уставился в далёкий потолок. Вздохнул. На самом деле, потолок был нормальный, просто это он вдруг стал намного меньше, чем привык. Выправить эту разницу в восприятии не смогло даже слияние со своим отражением из этого мира. Вот интересно, Саске так же мучился по первости?.. Предложение его... хм... ну, пусть будет, деда, надо же называть вещи своими именами... Так вот, предложение его деда, даже на первый взгляд очень сложное, а уж на второй, так и вовсе... биджу. Прости, Курама! Для самого начала, если отказываться, то стопроцентно ухудшать взаимоотношения с правителем Скрытого Водоворота и Узумаки вообще. Это в том мире представители Алого Клана затерялись по всему миру, и от целой деревни осталось, дай Ками, если десяток чистокровных, да пяток полукровок с квартеронами вместе взятыми. Здесь их целая деревня, и все они друг за друга горой. Нет, нарушать своё слово Тоширо, конечно же, не станет, но осадочек, как говорится, останется. Но, если соглашаться, это же... И вот на моменте, что именно "это же", фантазия Узумаки начинала буксовать. Ну, не представлял он своей жизни в Скрытой Деревне. Повторения "бурной молодости" в Конохе откровенно не хотелось. И где-то в глубине души Наруто понимал, что как раз "повторения"-то и не будет, хотя бы, потому что Узу – это Узу, а никак не Лист. Но вот каким именно будет это "неповторение", представлялось слабо. Или представлялось, но совсем не в положительном ключе. И это, собственно, было только полбеды. Если он согласится, то за ним автоматически последует Курама, потому что, чтобы тот не ворчал про "наглый, глупый сосуд", он его одного не оставит. Даже, если вдруг Печать Шинигами исчезнет с живота Самого Непредсказуемого Шиноби (или он уже-пока не шиноби?), и их связь разорвётся, перерождённый екай последует вслед за своим подопечным. Точно так же за Наруто пойдёт и Учиха. Потому что они друзья. Как бы Саске себя порой ни вёл. За тем, как Курама за ним, пойдёт Орочимару. Потому что это Орочимару. И это всё, что можно сказать. (И нет, дело совершенно не в том, что он к нему привязался! И никаких отческих чувств Змей к этому наглому Учихе не испытывает! Тут даже долг Наставника ни при чём! Точно! Абсолютно ни при чём! Да-да! Ну, правда же, это не смешно! Ничего из вышеперечисленного на эксперименты даже не отправишь...) И уже очевидно, что где Саннин, там и Кабуто. Нет, оно, конечно, может, и не всё так, всегда есть вариант другого развития, но... Но. Вот и выходит, что решение Наруто, каким бы оно ни было, налагает на него серьёзную ответственность. Опять. Хороши взрослые, ничего не скажешь... Потолок библиотеки не вдохновлял. Совершенно. Пострадав ещё немного, Узумаки сдул с глаз непослушную чёлку, — подстричься что ли? — плюнул на всё, и, засунув несчастную банку подмышку, пошёл искать Кураму. В конце концов, кому из них на данный момент нет и четырёх, и кто из них должен нести ответственность? Подземелья петляли, мысли сворачивали в неведомые дали и никак не желали заниматься нужными вещами. Хотелось рамена. А ещё поднять Мадару и Тобираму Эдо Тенсей и подоводить обоих чем-нибудь не очень умным. Например, узнать какие они любили сладости. К чему это вообще? Странные мысли. Наверное, он всё же немножко сошёл с ума. Или просто устал. Неважно. Курама нашёлся перед входом в убежище. Лис сидел на земле, прислонившись спиной к дереву, в своём человеческом обличье и смотрел на… мир вокруг, наверное. Его взгляд блуждал то по траве, то по деревьям, останавливаясь на вечернем небе, переходя на камни у незаметной тропинки, но, в целом, ни на чём долго не фокусируясь. Его багровое ранее хаори стало чёрным, а волосы он собрал в низкий хвост, что едва дотягивал длиной до лопаток. Он постригся? Лисьих хвостов не наблюдалось. - Мелкий? - мужчина перевёл на него взгляд, чуть повернувшись. - Ага, - спорить по поводу прозвища сейчас не хотелось. Мальчик неторопливым шагом подошёл к екаю, посмотрел на него секунду, подумал, и уселся тому прямо на колени, лицом к лицу. Лис спокойно прихватил ребёнка по бокам, чтобы тот не свалился. - Наглеешь? Было больше похоже на констатацию, чем на вопрос. Лис оставался всё так же спокоен. - Угу, - Наруто наклонился вперёд, утыкаясь демону лбом куда-то в область груди. - Устал? - Немного. - Хм, - Лис снова посмотрел на звёзды. - Не знаешь, что делать, значит... Кураме, как всегда, не нужно было задавать лишних вопросов. Он знал своего джинчурики лучше многих, если не лучше всех. - Старик не врёт, - наконец, сказал он. - Его намерения кристальны. - Кристальны? - Узумаки закрыл глаза, впитывая тепло и запах огня кицуне. - А какой камень? - Аквамарин. Какой человек может скрыть свою душу от Ёкая? Курама видел людей лучше многих из биджу, потому он первый стал когда-то превращаться в демона. Слишком страшно видеть, как души отравляет алчность, ненависть, жадность... Мальчишка на коленях лиса фыркнул. - Считаешь, ему не подходит? - Не знаю. Подходит, наверное. - Это хорошо. Они уютно молчат в ночной тиши. Оба давно научились ценить такие моменты. Лис знает, что иногда Наруто надо вот так с кем-то сидеть, чтобы его просто обнимали, чтобы иногда его просто слушали, а у него не было бы необходимости строить из себя радостного идиота. А Наруто в свою очередь, прекрасно известно, что лис любит тишину и звёзды. И терпеть не может ощущать рядом с собой вкус ненависти, страха и безумия. - Как ты себя чувствуешь? - наконец, спрашивает мужчина. Узумаки прислушивается к себе. Орочимару в очередной раз совершил чудо. Очаг в порядке и уже не жжётся огнём в каналах чакра, только редкие искры пробегают, подёргивая нервы. Но это нормально. Это скоро пройдёт. И скоро можно будет снова тренироваться. Ему придётся начать всё с начала, но и в этом есть свои плюсы, сможет сделать упор на контроль. В общем, всё не так уж и страшно. - Неплохо. Лучше, чем в лесу. - Хорошо, - кивает Курама. - Как думаешь, Курама, можно быть хорошим Каге и хорошим членом семьи? У Хокаге этого не получалось никогда. - Думаю, у этого получится. - Да? - Наруто поднимает голову и смотрит на биджу сонными голубыми глазами. Тот дёргает уголком рта в подобии улыбки. - Да. Узумаки широко зевает и кивает каким-то своим мыслям. - Тогда я подумаю, - говорит он, сворачиваясь клубком на руках у лиса и засыпая. И уже почти уснув, бормочет. - Знаешь, я бы хотел, чтобы ты был моим отцом... Курама вздрагивает. Мальчишка на его руках крепко спит. Стоит прекрасная ночь.