По пеплу бродит лис

      

Сделай вдох и успокойся. Всё равно уже пиздец.       

      Разъярённый рык-крик-вой разносится по лесу звуковой волной, сотрясая воздух, вспугивая птиц, и следующая за ним жажда крови разгоняет хищников и имеющих сколько-нибудь мозгов генинов. Вой застаёт их смешанный отряд на середине пути и ощущается достаточно далеко, чтобы можно было не беспокоиться о встрече.              В конце концов, по всем здравым размышлениям, идти туда, где, кажется, прорывается биджу, нет никакого смысла.              Ками-сама, это самая глупая идея, не обладая давней силой, заставившей пошатнуться Богиню-Кролика, и имея за спиной баласт и спящую тикающую бомбу за плечами…              Как самый подготовленный, Менму, разумеется, на закорках тащил Наруто. Доверять такое опасное дело друзьям он бы и не подумал – кто его знает, что там выкинет сестрица, когда очнётся? А отдать её собственным напарникам… Сакура чисто физически далеко девчонку не унесёт – не проходившая экстремального обучения Сенджу, она была слаба, не слишком чувствительна к интуиции и, вообще, едва тянула на генина, по мнению двух Узумаки и Учиха. С Сенджу же связываться было как-то боязно – а ну как, явится Мадара?              Серьёзно, если та огненная дамочка в древних доспехах действительно та-самая-Учиха, связываться пока не стоит. Кто бы ещё разобрал, чего вдруг она по-прежнему молода и черногрива, в свои законные сто с хвостиком…              И всё-таки…              Идти не стоило, но интуиция настойчиво тянула в сторону эпицентра безумия.              - Узумаки… - тяжело вздохнув, Саске перехватывает его задумчивый взгляд. Товарищ слишком хорошо знает его. И потому вдвойне приятно, что Учиха не спорит и не пытается отговорить. – Ты уверен, что это стоит того?              - Если он прорвётся, в деревне всё равно не заметят, пока Шукаку не выйдет в полном облачении из леса – деревья Хаширамы поглощают всплески чакры, как голодные фуин Водоворота. Ты ведь помнишь, для чего Безумное Дерево вырастило этот палисадник?              - Мечта ушибленного садовода скроет бой уровня Хаширама-Мадара.              - Ага. Заметь, когда Однохвостый окончательно вылезет, запихивать его в носителя будет уже бесполезно – его там просто не останется: тело растворится в едкой чакре.              - И ты решил поиграть в героя? – скептически фыркает Учиха.              - Почему бы и нет? – Наруто опускает Менму на землю, прислоняя её спиной к ближайшему дереву. Порывшись в подсумке, он достаёт пару подавляющих печатей и отдаёт по одной Карин и Торио. – На всякий случай. Начнёт бузить прилепите на лоб Намикадзе – на пару часов хватит.              - Эй, а мне?              - Я так понимаю, я остаюсь тут, да?              Возмущение девчонок звучит в унисон, но имеет диаметрально разные причины и последствия.              - Конечно, ты остаёшься здесь. Этим несчастным нужен приличный сенсор. Кто-то же должен присматривать за детишками, – насмешливо улыбается Узумаки, не обращая внимания на Сакуру и тихо фыркнувшего Сенджу.              Впрочем, последний, что показательно, не возмущается. Торио пристально смотрит на Узумаки и после непродолжительного сражения взглядов, согласно опускает веки. Что ни говори, удобно, когда рядом понимающий, умный человек, осознающий свои слабости и шансы. Правда, что-то подсказывает, что мальчишка при этом ещё и считает его самоубийцей, но тут уж спорить не приходится.              Глупо, конечно. Неоправданно. Но, в конце концов, он Узумаки Наруто – сын Девятихвостого лиса. Кто, если не он?              Правда, подумать, что бы по этому поводу сказал сам Курама, лучше потом. Наверняка ведь всыпет потом по первое число.              - Идёшь? – Наруто поворачивается к другу.              - Кто-то же должен за тобой присматривать, – фыркает Учиха.              - А ещё неплохо бы узнать свой предел и проверить глаза? – ухмыльнувшись, хмыкает Узумаки.              - Не без этого.              Харуно смотрит на них, как на сумасшедших. И, конечно, по-своему права. Глупее было только нападать на Орочимару в ту далёкую, прошлую жизнь… но видимо, это карма – ни один поход на сорок четвёртый полигон не обходится без приключений.              Переглянувшись, две тени срываются с места.              Наплевав на маскировку, оба бегут на той скорости, какая редко доступна простым генинам, но это уже неважно. Это почти хорошо – Наруто знает, что первая же его атака, окончательно выжжет алую краску из волос и прорежет полосы на щеках. Он чует, как чуют звери – первый Огненный шар Саске и его при всём желании не смогут принять не за Учиху.              Рановато и бессмысленно, но ладно.              Если обойдётся, они дотянут до башни под Хенге, а там уже можно будет развести Нагато на помощь.              - У тебя есть план? – уточняет друг.              - Действовать по ситуации.              - Ясно. Плана у тебя нет.              - Можно подумать, у нас хоть что-то, когда-то шло по плану, нет?              - Твоя правда. Уел.              Пять минут и почти два километра – скорость, посильная для шиноби, но приблизившись к беснующемуся эпицентру, никто из них не стремится обнаруживать себя – замерев за деревьями, они таятся, как и положено теням. Шиноби – терпение и оба прожили достаточно, чтобы заучить урок наизусть. Шиноби скрытны, шиноби не лезут на рожон…              …и что-то там ещё, на сто два пункта «правил шиноби».              Почти бесполезных в жизни, пусть несомненно правильных.              Теория слишком часто отличается от жизни.              На раскинувшейся полянке среди гигантских деревьев беснуется полуобратившийся Гаара, в жажде крови пытаясь добраться до родичей, запрятавшихся между корней. Дерево держит удары полубиджу, и только это спасает старших детей Казекаге. Пусть скажут спасибо Хашираме и помолятся в храме за упокой его души – главное, чтобы улыбчивый миротворец больше никогда не выбрался из Чистого мира – мозги выносит слишком хорошо, даже на вкус Узумаки.              «Что будем делать?» - спрашивает знаками Саске.              «Отвлеки его. Я опечатаю, а потом заглянем в голову несостоявшегося, будущего Казекаге. Есть идеи. Потянешь общее гендзюцу?»              «Ты сомневаешься во мне?»              «Уточняю».              Кто-то как-то сказал, что шиноби могут вести философские диспуты, обходясь только жестами.              Скажем так, этот кто-то был не так уж далёк от истины.