По пеплу бродит лис

- Ну... Это было ожидаемо. Саске сидит на барханной дюне, скрестив ноги, и задумчиво пересыпает белый, почти слепящий глаза, мелкий сухой песок. Вид у него созерцательный. И Наруто не может сказать, что не понимает его. Всюду, куда ни кинь взгляд, огромная пустыня, бескрайнее небо над головой и никаких ориентиров. Сенсорику, учитывая, где они находятся, активировать бесполезно. Следов на песке не видно, а в воздухе кроме тихого, почти незаметного шороха пересыпающихся песчинок нет ни единого звука. Разве что шепот ветра... Где и как искать Гаару или хотя бы Шукаку, непонятно. Просто отлично. Хотя, вероятно, об этом они должны были подумать до того, как нырнули в чужое подсознание. Их не извиняет даже тот факт, что они рассчитывали на стандартный лабиринт разума, который впаивают всем джинчуурики по умолчанию вместе с печатью, чтобы демону чакры было сложнее влиять на сосуд. Учитывая обстоятельства, логично было предположить, что у носителя однохвостого данная защита отсутствует, разрушена или просто преобразована во что-либо другое, в силу огромного повреждения разума. И что, как не пустыня, будет отображать сущность демона пустыни? - Знаешь, вообще-то, изначально он был ответственен за плодородные почвы и богатый урожай, - тянет Узумаки, до рези в глазах всматриваясь в горизонт. - Хм? - Точно тебе говорю. Отец иногда с тоской вспоминает какие-то мудрёные фрукты, которые мог выращивать только Шукаку. - И как нам это сейчас поможет? - Да, в общем-то, никак, - он пожимает плечами и фыркает. - Это я так. К вопросу об ожиданиях. - Хм, - Учиха философски смотрит на рассыпающиеся под пальцами песчинки. - Ты ведь помнишь, что у нас сильно ограничено время? Есть идеи, как искать этих двоих или хотя бы одного из них? Вопрос напарника был логичен и своевременен. Субъективно, они бродили тут не один час, но так и не обнаружили ничего и никого, способного привести к искомому. А время, тем не менее, не могло тянуться вечно. Честно говоря, у Саске было стойкое ощущение, что в этой черепушке всё давно и прочно сдохло, оставив вместо себя голые инстинкты и обрывки воспоминаний. Такое уже случалось с джинчуурики при неправильном запечатывании биджу. - Есть, конечно, - ухмыльнулся Узумаки своей фирменной, бесящей улыбкой из набора номер три дробь два — "я собираюсь сделать феерическую глупость". - Только они тебе не понравятся. И прежде, чем Саске успел возразить, сказать или уточнить что-то, сложил руки рупором и громко заорал, заставляя Учиху тихо выругаться себе под нос. - Эгегей! Мы здесь!!! Есть тут кто-нибудь?! Тащите сюда свои тощие задницы!!! Разве можно прохлаждаться и прятаться, когда приходят такие замечательные гости? А-у!!! Что ж… ему, действительно, это не нравится. Учиха поднимается на ноги и глубоко вздыхает, прогоняя чакру по телу. Хотя... Конечно, это спорный вопрос – есть ли у него тут чакра и тело? С научной точки зрения – да-да, он нахватался от Орочимару – в чужом разуме и присутствовать должен только разум. Возможно, немного чакры – как при внедрении гендзюцу… Наруто складывает печати, штампуя несколько сотен клонов, и те, разлетаясь разномастной толпой, разносятся в разные стороны пустыни, поднимая облачка пыли и песка, громко вопя и сотрясая воздух. Очень и очень неосторожное поведение в чужих чертогах разума, несмотря на логичность подобного метода в обычной пустыне. - Может, ты тоже присоединишься? – оглядывается на него оригинал, с любопытством рассматривая готовящегося к бою побратима. - Я предпочту сэкономить чакру для грядущего противостояния. Саске не сомневается, что оно будет. Один из жителей этой черепушки явно неадекватен, и он не уверен, кого желает видеть в этой роли. Узумаки и Курама настаивали, что к биджу постепенно возвращается разум, воплощая их в тех, кем были они много-много столетий назад, но кто знает, как сильно испортился характер у этого представителя Ёкаев… Да и, вообще, каким может быть дух возрастом в несколько тысяч лет? А Гаара? О, Гаара – это отдельная песня и разговор, с учётом произошедшего в прошлом мире. Они давно перестали искать объяснения и оправдания для предателей. В самом деле, шиноби, Каге, просто человек… какая разница, что ими двигало и чем они руководствовались? Не нужно никакого “а может”, ”а если” или ”возможно, он хотел, но…” это бессмысленно и нелепо. Это не отменяет случившегося. И не меняет. Не имеет значения. Совершенно. История не любит сослагательного наклонения, а факты беспристрастны. Способность принимать обстоятельства такими, какие они есть, есть величайшая сила и умение. В конце концов, сколь необходимо порой идти поперёк, штурмуя преграды грудью, столь же нужно и умение вовремя остановиться, смиренно принимая обстоятельства. Где-то впереди что-то бахнуло, привлекая внимание. - О, кажется, нашёл, – Наруто прищурился, прислушиваясь к памяти, оставленной развеявшимися клонами. – Это Гаара. Только очень странный. Будь готов применять шаринган. Саске подобрался, мысленно готовясь к худшему, и глубоко вздохнул. У него с пустынником, в отличие от друга, никогда особо тёплых отношений не было. Он, вообще, с людьми сходился тяжело, а уж с теми, кто ещё и на судьбу пожаловаться любит… Учиха не отрицал, что участь сосуда для духа полна горестей, особенно, когда люди вокруг – идиоты. Но Узумаки хотя бы не жаловался, в то время как джинчуурики Однохвостого, до знакомства с непробиваемым лбом Наруто, только и делал, что твердил, какое он чудовище. Тем и раздражал до крайности. Если человеку постоянно говорить, что он свинья, то он рано или поздно захрюкает. А уж если он сам себя свиньёй зовёт… То свиньёй и будет. Может быть, он несправедлив к Гааре, может быть, в нём говорит злость и раздражение, может быть… многое может быть. Однако Саске, по-человечески, не хотелось в этом разбираться. Мелочно и глупо. Но не хотелось. Он здесь только для того, чтобы помочь Наруто. И он будет повторять это до тех пор, пока не поверит в это сам. Клубы пыли, поднимаемые кем-то, кто нёсся к ним на первой шинобьячей, приближались, и даже без шарингана становилось понятно, что Наруто не преувеличивал, когда сказал, что “Гаара очень странный”. Даже во внутреннем мире, где должен был укрываться разум, разум в надвигающемся на них нечто не чувствовался. - Мать! Узумаки громко выматерился, уходя от налетевшего на него вихря, что и не думал притормаживать, разбираться или хотя бы приглядываться, кто именно заглянул в гости. В чертах лица мальчишки проступали яркие звериные черты, искажённые чакрой глаза – алые, с чёрной склерой. Движения дикие, не помнящие ни одного ката шиноби, ладони непропорционально большие, с когтями в полпальца – такими не сложишь печатей, но очень удобно рвать и когтить противника. - По-моему, он нам не рад, – озвучил очевидное Саске. - По-моему, он вообще никому не был бы рад. Узумаки пропустил чёрные когти над головой и почти задумчиво впечатал колено сыну Казекаге под рёбра. Те, несмотря на нынешнюю нематериальность, ощутимо хрустнули, и Гаара кубарем полетел в ближайший бархан. - А вот это странно. Займи его ненадолго, – попросил Наруто, отпрыгивая чуть в сторону. – Хочу кое-что проверить. Наруто был хранителем Врат Духов, названным сыном Девятихвостого лиса, но, в первую очередь, Узумаки. Наследником крови клана, находящегося под дланью Шинигами. Он и в прошлой жизни прекрасно видел призраков, порой ощущая их задолго до того, как они вылезали из своих укромных мест. И сейчас, пусть и в чужих чертогах разума, он с удивлением чувствует перед собой Юрей. Призрака. На месте того, что должно быть личностью. До сегодняшнего дня он искренне считал, что подобное невозможно. Мертвая душа в живом теле не проживет долго. Тело будет разрушаться - гнить заживо, не говоря уже о поведении. Ни в одном кошмарном сне даже самый замороченный человек не примет юрей за нормального, живого человека, какую бы оболочку ни занял призрак. Просто потому, что агрессивный, бросающийся на всё и всех одержимый не способен отличить своего от чужого. Голодный дух будет жаждать крови. Казекаге и Совет Старейшин Суны не оставили бы такое на свободе. В лучшем случае заперли бы как предыдущего. Но как же этот индивид притворялся нормальным?.. - Наруто! - грозный рявк Саске отвлек его от высоких мыслей. - На него не действуют обычные иллюзии! Если использовать что-либо сильнее, я выжгу ему мозги. - У него их нет! Он уже не живой. - И что с ним в таком случае делать? - огрызнулся Учиха. - Запечатывать! Намертво. Как злобного духа.